Конец ознакомительного фрагмента. 2 страница. К бойнице устремился другой вран

К бойнице устремился другой вран. Виктор сбил на лету и его. И еще одного, хлопавшего крыльями по ту сторону стены.

Следующая птица всей своей тяжестью обрушилась на кровлю, да так, что заскрипели балки перекрытия. Невидимый вран принялся рвать смешанный с глиной пласт сухого кронового мха и доски, на которых он был уложен. За бойницей замелькали падавшие сверху моховые клочья, глиняные комья и щепа. Виктор вслепую – через кровлю – выпустил две очереди, прочертив пунктиром пулевых отверстий по темным доскам косой крест. Тварь соскользнула с крыши и упала под стену на территорию крепости.

«Там добьют», – подумал Виктор, судорожно перезаряжая автомат. Рожок опустел, а пока пальцы меняют магазин, Стрелец уязвим.

Словно поняв это, еще один вран, вцепившись когтями за стену, сунул голову в бойницу и попытался дотянуться до Виктора длинным крепким клювом. Но тут уж не оплошал Василь. На длинную шею птицы опустился меч помора. Удар был что надо – сильный и точный. Клинок рубанул под встопорщенные перья и перебил позвонки.

Фонтаном хлынула кровь, заляпав пластинчатый панцирь и красный плащ Василя и окропив помору лицо и бороду. Полуотрубленная голова птицы – чуть поменьше человеческой – застряла в бойнице. Тело твари забилось с той стороны, царапая стену когтями.

– Кха! Кха! Кха! – хрипло закашлялся издыхающий вран.

Вторым ударом Василь перерубил шею мутанта. Обезглавленная туша упала под стену. Щелкающая клювом и все еще норовящая цапнуть за ногу голова осталась на боевой площадке. Василь пинком сбросил ее за ограждения.

Виктор сменил магазин. Та‑да‑дах! – достал еще одну тварюшку. Перекувыркнувшись в воздухе, та рухнула к подножию стен и неловкими скачками запрыгала в сторону вала.

Где‑то позади оглушительно загрохотало: крупный калибр враз перекрыл все прочие звуки. Ага, заработала, наконец, зенитная установка на княжеском тереме. Что ж, самое время!

Вранов, облепивших соседнюю башню, как метлой смело. Снова в воздухе закружились перья, а вниз бесформенными комьями полетели разорванные черные тела с изломанными крыльями.

Пернатые твари разом взмыли над крепостью и всей стаей устремились к терему. Зенитка рокотнула еще несколько раз, сбив десятка два вранов и засыпав городские улицы ворохом перьев. Потом пулеметы умолкли. То ли закончились патроны, то ли птицы добрались до зенитчиков. Теперь со стороны терема доносились лишь редкие выстрелы – в основном из самопалов.

И все же большая часть стаи была уничтожена. При других обстоятельствах враны, понеся такие потери, убрались бы восвояси, но сейчас упрямые мутанты продолжали кружить над городом и время от времени пикировали вниз. Правда, большого ущерба оставшиеся летуны нанести уже не могли. Стрелы, арбалетные болты и картечь самопалов калечила и отгоняла птиц раньше, чем те успевали добраться до стен.

Зато к крепости приближались другие мутанты. Сибиряки, вынужденные отбиваться от вранов, не могли воспрепятствовать продвижению основных – наземных – сил противника. А между тем первые твари уже добрались до рва.

– Слышь, Золотой, а птички‑то были всего лишь отвлекающим маневром! – процедил Василь.

«Не только», – подумал Виктор. После налета вранов на стенах и башнях почти не осталось Стрельцов. Штурмующих сейчас обстреливали из луков, арбалетов и самопалов, но этого было недостаточно, чтобы остановить тварей.

Где‑то рядом громыхнула бомбарда. Заряд крупной картечи превратил в кровавое месиво бочину крупного мастодонта и посек прятавшихся за ним соболяков. Пучок тяжелых стрел из крепостного стреломета, перелетев через передние ряды мутантов, поразил с полдюжины волкопсов и секачей и свалил пару зеленокожих.

Виктор тоже выпустил полрожка по приливающей живой волне. Твари валились друг на друга и под ноги друг другу, но, увы, толку от этого было мало. Инстинкт самосохранения сегодня отказывал котловому зверью напрочь.

Впрочем, куда больше Виктора беспокоили зеленокожие. Дикари, вооруженные старыми стволами, пока никак себя не проявили, но уже смешивались с рядами наступавших.

И вот…

Это было невероятно, немыслимо, недоступно пониманию! Руки дикарей поднимали над головами прочего мутировавшего отродья старое оружие.

– Неужели все‑таки будут стрелять? – побледневшими губами произнес Василь. Похоже, помор до последнего момента в это не верил.

– Будут, – Виктор не узнал собственного голоса. Ему тоже не верилось в реальность происходящего.

Зеленокожие Стрельцы! Как в такое вообще можно поверить? Захребтовые дикари, зеленые полулюди – так их, кажется, называла Костяника – взялись за оружие, которое внушает страх даже обычному человеку, не прошедшему посвящения в Стрельцы. Да, мир определенно перевернулся с ног на голову.

Краем сознания Виктор отметил, что немногие уцелевшие враны прекратили атаки и взмыли в небо. Твари, столпившиеся у рва, тоже пока не лезли дальше. Либо все котловые мутанты вдруг разом обрели разум, либо незримый кукловод, управлявший этим жутким войском, каким‑то образом придержал свою рать перед решающим рывком, чтобы мутанты не попали под свои же пули во время обстрела крепости. А обстрел…

Твою ж мать‑перемать! Как сказал бы не стесняющийся в выражениях Костоправ.

Обстрел уже начался.

* * *

Зеленокожие Стрельцы открыли огонь одновременно, со всех сторон сразу. Автоматные и пулеметные очереди ударили по ушам.

Нет, нельзя было сказать, что дикари освоили старое оружие в совершенстве. Они обращались с ним даже хуже, чем Виктор, когда он совершил свой первый выстрел из АК. Похоже, до дегенератов из Котла дошло лишь то, какой стороной следует направлять оружие на противника и как нажимать на спуск. О прицельной стрельбе не могло быть и речи. О безопасной – тоже. Виктор увидел, как у одного из пулеметчиков повело в сторону ствол. Зеленокожий попытался, не прекращая огня, удержать пляшущее в руках оружие, но в итоге выкосил десятка полтора тварей, оказавшихся на линии огня, и задел пару таких же, как он, дикарей‑Стрельцов.

Кто‑то выстрелил из гранатомета. Граната приметной дымной дугой ушла над стеной, не причинив вреда, а реактивный выхлоп из железной трубы обжег трех зеленокожих, стоявших за спиной гранатометчика. Пострадавшие дикари с воплями покатились по траве. Еще у какого‑то зеленокожего что‑то взорвалось в руках.

Но все это, похоже, не особенно волновало дикарское племя. Мутанты продолжали поливать стены неприцельным, зато плотным огнем с небольшой дистанции. Патронов, сволочи, не экономили. Оно и понятно: в Котле полно неразграбленных оружейных складов, о которых дикари наверняка знали.

Воздух наполнили свист, стук и визг рикошетов. Правда, почти все пули либо застревали в стенах, либо улетали выше. Лишь мизерная их часть случайно попадала на боевые площадки и в переходные галереи, однако и эти шальные кусочки металла представляли серьезную опасность.

Тук‑тук‑тук‑тук… Когда по расшатанной враном кровле ударила очередь и сверху посыпалась труха и глина, Виктор невольно втянул голову в плечи и пригнулся за толстым бойничным щитом. Все‑таки дурные пули тоже могут принести неприятности.

Собственно, уже приносили. На стенах раздались крики: появились раненые и убитые.

В стенной пролет, который защищал Виктор, ударило еще две гранаты, но пара дымящихся отметин, оставленных кумулятивными струями, никак не ослабили укрепления.

Виктор осторожно выглянул из бойницы. Часть зеленокожих уже отстрелялась, другие продолжали палить. Между Стрельцами‑мутантами сновали дикари, разносившие уже заполненные магазины, пулеметные коробки и ленты.

«Наверное, удобно воевать с такими «оруженосцами»», – с завистью подумал Виктор. Интересно, кто таскает за войском мутантов боекомплект? Впрочем, было кому: из Большого Котла пришла целая армия сильных и выносливых тварей.

Зеленокожие медленно и неумело меняли расстрелянные магазины на новые. Беспорядочная стрельба продолжалась.

Положив цевье АК на край бойничного щита, Виктор прицелился. Нажал на спуск.

Автомат дернулся, ударил в плечо. Попал! Короткая очередь срезала дикаря с пулеметом.

Еще очередь. И – еще попадание! По земле с пронзительным воплем покатился раненый автоматчик. На зеленой коже появились отчетливые красные пятна. В сторону отпрыгнул волкопес, тоже поймавший пулю.

– Молодец, Золотой, – похвалил Василь.

– Зеленокожих! Дикарей выбивайте! – кричал сотник с биноклем на груди и обнаженным мечом в руке. – Дика…

Крик оборвался. Сотник упал на спину. С головы скатился окровавленный шлем. Между густых кустистых бровей убитого зияла маленькая дырочка. Еще одна смерть от шальной пули…

Со стены бухнуло несколько выстрелов, во вражеских стрелков полетели стрелы и арбалетные болты. Но на этот раз стрельба была жиденькой и робкой: многие защитники Сибирска испытывали суеверный ужас перед старым оружием, тем более в таком количестве. Даже если оружие это держали непривычные к нему руки дикарей. Те, кто бесстрашно шел на клювы вранов, теперь боялись высунуть головы из укрытия. Массированный дикарский обстрел сделал свое дело: запугал бойцов. А испуганный боец – это уже и не боец вовсе.

Под прикрытием огня зеленокожих мутанты полезли в наполненный водой ров. Переправа осуществлялась просто и быстро, без лишних хитростей. Крупные, уже утыканные стрелами ходячие «щиты» и «тараны»‑мастодонты, расплескивая воду, сползали и валились в ров, а по их спинам через бурлящую мутную жижу перетекали живые ручейки соболяков и прочих лесных древолазов.

Одни твари, рвущиеся вперед, сталкивали в воду других, менее расторопных. Часть упавших тонула, часть – выбиралась из рва. Юркие цепкие существа в считаные секунды преодолевали вал с частоколом и бросались на выщербленные пулями стены. Когти тварей впивались в глиняную обмазку, в щели между раскрошенными кирпичами и проступившими из‑под кирпичной кладки бревнами. Мутанты карабкались по стенам, как по деревьям родных лесов.

Зеленокожие перестали стрелять как по команде. Все здесь делалось как по команде. Только не понятно было, кто командир, отдающий приказы.

Глава 3

Огонь в большом очаге горел ярко, с задорным потрескиванием. Пламя разгоняло темноту и весело грызло поленья размером с небольшое бревнышко. Рядом на вертеле, над засыпанной багровыми углями ямой аппетитно сочилась жиром туша кабаноподобного мутанта. Но ни горящий костер, ни тлеющие уголья не могли прогреть влажный и промозглый воздух огромного помещения.

Орденский ландкомтур и посол Святой Инквизиции брат Себастьян зябко кутался в походный плащ с черными крестами. Это был тощий рыцарь с тонким лицом, большим горбатым носом, клочковатой бородой и сверкающими из‑под густых бровей глазами убежденного фанатика.

Брат Себастьян люто ненавидел северные земли, куда его отправил с важной посольской миссией Верховный Магистр, и терпеть не мог таких вот холодных неуютных родовых гнезд‑клоповников, которыми почему‑то несказанно гордились викинги.

Большой и длинный дом ярла Хенрика, по сути, имел лишь одну вытянутую комнату с несколькими отгороженными вдоль стен закутками, но зато какую комнату! Наверное, чтобы по‑настоящему обогреть все это пространство, пришлось бы сжечь на жарких инквизиторских кострах не меньше десятка крупных тварей из Скверны.

«Интересно, как они выживают здесь зимой? – подумал брат Себастьян. – Вероятно, раскладывают на земляном полу еще по несколько очагов».

Зимы в Скандинавии суровые, а дом ярла, хоть и выглядел прочным и основательным, словно миниатюрная крепость, все же плохо годился для нормальной жизни. Даже в самом захудалом орденском замке брат Себастьян чувствовал бы себя намного уютнее. Что ж, так, наверное, и должно быть. Территория Святой Инквизиции – это оплот возрождающейся цивилизации, а что здесь? Здесь живут северные варвары, умеющие лишь совершать грабительские морские походы к чужим берегам. Но, по иронии судьбы, именно это умение сейчас и требовалось Ордену. Вот и приходится терпеть неудобства местной жизни и грубость северян.

Брат Себастьян еще раз окинул тоскливым взглядом ярлово жилище. Стены были сложены из камней, обломков бетона, старого кирпича, бревен и глины. Крышу покрывали торф, шкуры тварей, порожденных Скверной, шиферные листы и – кое‑где – битая черепица. Тяжелую кровлю подпирали толстые столбы и огромные кости морских мутантов, использовавшиеся хозяином не только в качестве строительного материала, но и в качестве наглядных трофеев, демонстрирующих могущество рода Хенрика. Ну и в качестве вешалок для оружия и нехитрого барахла – тоже. Выгнутыми закопченными стропилами и потолочными балками, кстати, тоже служили в основном ребра выловленных в море гигантских рыб и гадов.

Между столбов и костей‑подпорок сушились шкуры, а сверху свисали грязные засаленные занавеси, отделяющие спальные места от общего пространства. Хотя, будь на улице немного теплее, брат Себастьян предпочел бы спать там, а не в этой просторной, но убогой ночлежке, ошибочно именуемой домом.

Сейчас людей в доме ярла, правда, было не так много, как обычно. Однако это не означало, что их было мало.

Прежде чем начать беседу с послом, Хенрик выгнал на улицу тех, кто ему мешал. Проблема заключалась в том, что оставшиеся люди, не причинявшие беспокойства самому ярлу, мешали брату Себастьяну. Мешали, отвлекали, раздражали…

Дружинники Хенрика то и дело заходили в дом и выходили наружу. Кто‑то следил за жарящейся тушей на вертеле, кто‑то бесцеремонно слонялся туда‑сюда, кто‑то возился за занавесями. Слышался звон железа, негромкие голоса, сдержанная и не очень ругань. Где‑то в углу кряхтела и ворчала то ли старуха, то ли рано состарившаяся женщина. Занудно ныл больной ребенок, который никак не мог ни уснуть, ни сдохнуть.

Что ж, в таких условиях обычно и приходится вести переговоры с вожаками викингов. По крайней мере, те переговоры, которые сами викинги не считают важными. Увы, сколь ни прискорбно было это осознавать, но посольство Святой Инквизиции ярл Хенрик достаточно важным не счел. Да и вообще, насколько успел понять брат Себастьян, все мысли Хенрика были заняты сейчас предстоящим набегом на поморские земли.

Хорошо хоть морские разбойники пока не закатили пирушку. Это неизбежно, конечно, однако бражничать со своей дружиной ярл намеревался чуть позже – ближе к вечеру. Так что более‑менее спокойное время, имевшееся еще в распоряжении посольства, следовало провести с пользой.

* * *

Брат Себастьян изо всех сил старался не показывать своего неудовольствия. Не стоило раздражать влиятельного викинга, заручиться поддержкой которого очень рассчитывала Святая Инквизиция.

– Ты же знаешь, крестоносец, – лениво цедил слова Хенрик, думая о своем. – Если твой Орден хорошо заплатит, мы всегда сможем договориться о чем угодно.

– Надеюсь, что сможем, – брат Себастьян обозначил улыбку на не привыкших улыбаться губах.

– Надеюсь, что Орден заплатит, – широко осклабился в ответ Хенрик. – И надеюсь, что хорошо.

На его обветренном лице, в отличие от лица орденского посла, улыбка была частой, но недоброй гостьей. От таких улыбочек слабому духом хочется удрать побыстрее и подальше. Рот у ярла – щербатый, левую скулу и лоб над правой бровью украшали два шрама: один от меча или секиры, другой – явно от когтя какой‑то твари. Глаза Хенрика смотрели зло и вызывающе.

Сам ярл был высоким широкоплечим воином с мускулистыми и длинными, как у зеленокожей нечисти из Скверны, руками. По сложению он также напоминал брату Себастьяну медведя. Не мутировавшего, правда, – обычного, помельче. На плечах Хенрика лежали рыжие волосы, заплетенные в две толстые короткие косицы. Широкая и такая же огненно‑рыжая борода почти полностью закрывала пластиковый нагрудник на кольчуге, соединенный со стальными наплечниками.

В ременной петле левого наплечника висела на дужке любимая побрякушка ярла – старые солнцезащитные очки. Изготовленные из пластика, покрытые многочисленными царапинами, но благополучно пережившие Бойню очки, которых больше ни у кого не было, являлись для ярла чем‑то вроде материального символа власти. Кроме того, темные очки помогали Хенрику следить за морем, когда яркое полуденное солнце отражалось от волн или льдов и резало глаза.

– Хорошая плата должна быть соразмерна оказанной услуге, – дипломатично произнес брат Себастьян.

Но викинги не любили дипломатии.

– Может быть, ты перестанешь ходить вокруг да около и скажешь, наконец, что нужно тебе и твоему Магистру? – острый взгляд Хенрика резанул по лицу Инквизитора, словно пытаясь и на нем тоже оставить шрам‑отметину. – Наше топливо или наши мечи?

– И топливо, и мечи, – как можно мягче проговорил брат Себастьян. А затем добавил: – И суда…

– Ого! – из глаз ярла ушли скука и плохо скрываемая досада на неприятного собеседника, отвлекающего от важных мыслей. Теперь Хенрик был заинтригован. – Крестоносцев интересуют наши драккары?

– И команды, которые ими управляют.

Хенрик озадаченно хмыкнул:

– Я пока не спрашиваю, для чего вам все это понадобилось, но сразу предупреждаю: это будет стоить дорого.

Брат Себастьян молча кивнул, предпочитая пока делать ставку не на жадность и алчность, а на любопытство Хенрика. Любопытство ярла росло.

– Так что вы замыслили‑то? – не выдержал он. – Морской поход?

– Большой морской поход, – сдержанно уточнил Себастьян. – Мы собираем всех мореходов и все суда, которые можно собрать.

– Ну да, у вашего‑то сухопутного Ордена нет ни хорошего флота, ни толковых моряков, – викинг, конечно, не упустил возможности продемонстрировать свое преимущество. И лишь после этого задал следующий вопрос: – Но на кой вам сдались суда и мореходы?

– Суда и мореходы перевозят по воде людей и грузы, – с невинным видом продолжал дразнить любопытство ярла брат Себастьян. – А Святой Инквизиции нужно перевезти много людей и много грузов.

– М‑да? – Хенрик становился все серьезнее и сосредоточеннее. – И куда вы намылились?

– На Запад.

– Хм? – ярл нахмурился. – На запад отсюда лежат Британские острова. Но там полно всяких тварей.

– Рыцари Святой Инквизиции не боятся оскверненных земель и нечисти, которая их облюбовала, – смиренно заметил брат Себастьян. – Мы не раз, не два, не десять и не сто проходили через Скверну и сумели при этом сохранить чистоту духа и помыслов. Впрочем, сейчас речь идет не о Британии…

Викинг озадачился еще больше:

– А что ж там еще на западе‑то… Ирландия?

Брат Себастьян покачал головой:

– Мы поплывем дальше.

– Исландия? – удивился Хенрик. В голосе ярла больше не звучали снисходительные нотки. – Говорят, там тоже встречаются такие морские чудовища, что…

– Еще дальше, – перебил его Инквизитор.

Брови Хенрика поползли вверх.

– Неужто Гренландия? Некоторые отчаянные ярлы доплывали туда, но то, что они потом рассказывали…

И снова Инквизитор не дал договорить викингу:

– Ты не угадал, Хенрик. Мы отправимся еще дальше.

– Куда уж дальше‑то? – в голосе ярла послышались настороженность и беспокойство. – Мало кто из наших осмеливался уплывать так далеко. А если кто и уплывал, то назад эти безумцы уже не возвращались.

Брат Себастьян утвердительно кивнул:

– Я знаю. Мы тоже фрахтовали корабли, нанимали команды и отправляли на запад небольшие разведывательные экспедиции Ордена. И наши разведчики тоже не возвращались. Но это не значит, что на западе ничего нет.

– Конечно, есть! – буркнул Хенрик. – Америка там. Мне это известно. Или ты считаешь викингов такими же тупыми дикарями, как зеленые тролли‑мутанты из южных земель?

– Нет, не считаю, – немного покривил душей Себастьян. И добавил: – Мы поплывем к американским берегам.

– Через океан, кишащий тварями? – скептически спросил ярл.

– Да, – невозмутимо ответил брат Себастьян. – Это будет новая Конкиста под знаменем Черного Креста.

* * *

Хенрик долго молчал, всматриваясь в лицо собеседника. «Не верит», – понял брат Себастьян.

– Зачем вам это? – наконец спросил викинг, в задумчивости вынув очки из ременной петли наплечника.

– А зачем мы очищаем нашу грешную землю? Зачем ходим крестовыми походами на Скверну? Зачем выжигаем и вырубаем ее проклятое отродье? Зачем строим замки на отвоеванных территориях?

Ярл не отвечал. Ожидая продолжения, он покачивал очки в огромной ручище.

– Это наша миссия и наш крест, – вздохнул Инквизитор. – Мы караем тех, кого породила Скверна, и тех, кто пропитался ее духом. А тем, кого еще можно спасти, мы несем спасение.

– Миссионеры, – с насмешкой пробормотал Хенрик. – Вам что – здесь не хватает работы? У себя бы под боком сначала разобрались, а уж потом плыли на край света.

– Святая Инквизиция не собирается прекращать своей работы здесь, – сухо ответил брат Себастьян. – Но и за океаном требуется ее присутствие. Сражаться с исчадиями Скверны следует повсюду. Поэтому нам нужны корабли. Много кораблей, опытных мореходов и хороших воинов. У испанских и португальских берегов сейчас готовится к отплытию морская Армада с лучшими экипажами и сильным десантом, и я предлагаю вам присоединиться к ней.

– Что ж, – прищурился Хенрик, – мы подошли к самому интересному. А зачем нам присоединяться к вашей Армаде? Что мы получим взамен?

– Ну, во‑первых, послужив Черному Кресту, вы после смерти обретете вечное блаженство в райских кущах…

– Перестань, крестоносец! – ярл поморщился. – Этим ты нас не соблазнишь. Вы поклоняетесь Черному Кресту, мы – Одину и нашим исконным богам. Наши боги многочисленнее и сильнее. А наша Валгалла куда как веселее ваших унылых кущ.

Брат Себастьян скорбно вздохнул.

– Я предполагал, что ты ответишь так, но не мог не сказать того, что сказал, – тихо произнес он.

– А я предполагал, что ты опять будешь нести чушь! – фыркнул ярл. – И не мог не ответить так, как ответил.

Посол испустил еще один вздох:

– Я и мои братья будем молиться за ваши заблудшие души.

– А мы за ваши – не будем! – хмыкнул Хенрик. – В этой жизни есть вещи поинтереснее, и для того, чтобы приносить жертвы богам, есть более достойные поводы. Так что давай оставим этот никчемный спор, крестоносец. Меня уже тошнит от твоих слащавых слов ни о чем и от твоей кислой физиономии. Если у тебя есть предложить что‑то, что может меня заинтересовать, – говори, если нет – проваливай.

Брат Себастьян был сдержанным человеком. Но в беседе с северным варваром даже ему стоило немалого труда сохранять спокойствие.

– Когда мы доплывем до Америки, Святая Инквизиция не станет претендовать на добычу, – сухо объяснил он. – Все найденные трофеи увезут с собой союзники и помощники Ордена.

– Хм… – задумавшись, Хенрик поднял глаза к закопченным сводам. – Пограбить американские берега – это, конечно, звучит заманчиво, но ведь туда еще нужно добраться. А потом – вернуться.

– Ярл, подумай вот о чем: если с нами поплывут другие, все достанется им.

– Ага, если за океаном вообще есть стоящая добыча, – усмехнулся Хенрик. – А может быть, вся Америка – это сплошная… хм… Скверна, которая может представлять интерес только для таких фанатиков, как вы.

«Фанатиков» брат Себастьян пропустил мимо ушей. В конце концов, подобную характеристику истинно верующего человека можно воспринимать и как комплимент.

– И потом… Мы ведь можем и сами доплыть до Америки. Так зачем нам крестоносцы?

– Если не доплыли до сих пор – значит, не можете, – парировал брат Себастьян. – В одиночку, без нашей Армады, вряд ли у вас что‑то получится.

– Но и мы, сдается мне, нужны вашей Армаде. Иначе бы ты не стал так усердно уговаривать меня присоединиться к вам.

Вот скотина! Нелепые старые очки, которые собеседник вертел в руках, нервировали посла не меньше, чем слова варвара. Сдерживаться становилось все труднее.

– Чего ты хочешь, Хенрик? – напрямую спросил брат Себастьян. И уточнил: – Чего еще, помимо американских трофеев?

– Получить хоть какую‑то выгоду от союза с вами до начала экспедиции.

– Сейчас все средства Ордена направлены на снаряжение Армады, – предупредил брат Себастьян.

И увидел, как в глазах Хенрика снова появилась скука.

– Но плата ведь может быть разной, – поспешно добавил он. – У Святой Инквизиции найдется, что предложить верным союзникам. Мы можем помочь в решении проблем, которые викинги не всегда могут решить самостоятельно.

– Ну что ж, – ярл неожиданно надел очки. За темным исцарапанным пластиком, в котором отражался огонь очага, брат Себастьян перестал видеть его глаза. – Давай поторгуемся, крестоносец.

«Разбойник и торгаш – самое скверное сочетание в человеке», – с неприязнью подумал брат Себастьян.

И, улыбнувшись через силу, сказал:

– Хорошо, ярл, давай.

Глава 4

Штурм продолжался.

Как только старое оружие в руках зеленокожих умолкло, защитники Сибирска осмелели. На мутантов, подступивших к крепости вплотную, обрушился град стрел, копий и камней. Бухнули самопалы, ударила короткая автоматная очередь. Сбитые с городских стен твари посыпались на головы тех, кто шел следом, но это уже не могло остановить котловое отродье.

На угловой башне выстрелила тяжелая крепостная бомбарда. Виктор видел, как картечный заряд смел лесных древолазов с частокола и со спины забравшегося в ров медведеподобного великана – одного из толстокожих ходячих «щитов», обеспечивавших прикрытие и переправу. Живому «танку» тоже здорово досталось: разбрызгивая воду, монстр повалился на бок, но более мелкие и шустрые твари продолжали перебираться через ров по его дергающейся туше.

Из бойниц полетели горшки с зажигательной смесью. Кто‑то выплеснул из котла горящую нефть. На стене и под стеной вспыхнули огненные лужи. Визжащие, объятые пламенем соболяки, древесные ящеры и хищные белки огненными клубками скатывались вниз и метались по земле. Воздух наполнился запахом дыма, паленого меха, жженой кости и чешуи. Но даже потеки жидкого пламени не распугали мутировавшее зверье. Твари продолжали упрямо карабкаться вверх.

У подножия стен взорвались несколько пороховых фитильных бомб. Грохнула ручная граната. Убитые, раненые, искалеченные, обожженные, пронзенные стрелами, посеченные картечью и осколками мутанты лежали внизу сплошной дымящейся и истекающей кровью массой, а по копошащимся телам все лезли и лезли новые твари. Несколько уцелевших вранов снова атаковали сверху.

Пока штурмующих удавалось сдерживать, хотя и с большим трудом.

Виктор, решив не тратить боеприпасы понапрасну, перевел регулятор огня на «калаше» в режим одиночной стрельбы. Но, увы, далеко не всегда удавалось свалить мельтешащих внизу мутантов одним выстрелом. Короткие – в два‑три патрона очереди – оказались все‑таки эффективнее.

Очередь. Брызнув кровью и вырванной пулями чешуей, со стены падает древесный ящер, уже почти поднявшийся к защитным заборалам.

Еще очередь. Вскочивший с разбегу на стену соболяк с визгом летит обратно.

Очередь. Очередь. Очередь. Мимо, мимо. Попадание! Кубарем, так что мелькает пушистый хвост, скатывается с частокола в ров шустрая плотоядная белка.

И снова палец нажимает на спусковой крючок. Зеленый соболячий мех окрашивается красным.

Еще выстрелы. Пули разносят в клочья оскаленную морду, сунувшуюся прямо в бойницу.

Щелк‑щелк… Боек не находит капсюля. Все! Пусто.

Виктор меняет рожок и неожиданно для себя обнаруживает, что это – последний. Последний снаряженный. Патроны‑то еще есть, но – россыпью, по карманам. И вряд ли теперь будет время снарядить магазин.

И попросить некого: все у бойниц, все при деле. Да и не сможет не‑Стрелец быстро и правильно набить рожок старого оружия патронами. У самого Виктора и то получается пока не очень сноровисто. А значит…

«Значит, надо поберечь то, что есть» – проносится стремительная мысль, пока пальцы вставляют магазин в автомат.

Василь мечом спихивает еще одну тварь, сумевшую добраться до бойниц. Колет следующую. Рядом орудуют клинками, копьями и топорами поморы и княжеские дружинники. Стрелки и немногие (увы, слишком немногие!) уцелевшие Стрельцы не успевают сбивать со стен мутантов. То тут, то там приходится сбрасывать тварей вот так – в рукопашной.

– Йап‑па!!! – грянул снизу боевой клич котловых дикарей.

Пошла следующая волна. Побросав старое оружие, зеленокожие тоже хлынули через ров и присоединились к древолазам. Не столь проворные и ловкие, как соболяки, древесные ящеры или плотоядные белки, но все же способные подняться на крепость без лестниц и веревок, они смешались со зверьем и облепили стены. Цепляясь когтями за выбоины, трещины и щели, голые пятнистые тела салатного цвета упрямо карабкались наверх. Кто‑то срывался, но это не останавливало остальных.

– Йап‑па! Йап‑па! Йап‑па!

Любое оружие, будь то дубинка, копье или автомат, являлось бы сейчас помехой, и, видимо, поэтому зеленокожие атаковали налегке. Впрочем, в рукопашной схватке сильные руки, когти и клыки дикарей сами по себе были опасным оружием.

Виктор расстрелял трех человекообразных мутантов на стене. Еще одного срубил Василь.

Сдерживать тварей становилось все труднее. А пока шла борьба за стены, переправившиеся через ров секачи разрывали вал и крушили частокол. Крупные кабаноподобные твари на коротких кривых ножках работали мощными бивнями, как лопатами, быстро вгрызаясь в крутую земляную гору. Проходы углублялись и ширились буквально на глазах.

Дата добавления: 2015-05-08