Вопрос 46. Исследование высших зрительных функций 2 страница

Продолжая борьбу за германских князей, Минуччи требовал от папы в особом тайном меморандуме создать в Риме для Германии датарий (распределитель духовных мест) и составить перечень наиболее знатных дворянских фамилий. Составление такого "каталога нисходящей знатности", советовал Минуччи, лучше всего поручить "отцам иезуитам" или папскому нунцию в Германии. Отныне каждая открывающаяся должность будет заниматься в соответствии со степенью знатности кандидата. Ни один капитул, никакой каноник не сможет возражать против назначения, исходящего законным образом из Рима. Значение же последнего поднимется на необычайную высоту как в материальном, так и в моральном отношении.

Тактика, разработанная Минуччи, достигла цели: в 1588 г. он представил папе свои "соображения", а уже в 1590 г. баденский герцог Яков начал вести особый список представителей германской аристократии, перешедших в лагерь католицизма.

Были, однако, случаи и обратного перехода, и не только в Германии, но и в некоторых других странах, - там, где шла классовая борьба с переменным успехом то в пользу буржуазии, то в пользу крупного феодального землевладения. Так, французский король Генрих III, бывший долгое время игрушкой в руках католической партии, внезапно сверг с себя "это тяжкое иго", арестовал архиепископа Лиона и кардинала Бурбона и даже убил герцога Гиза и его брата, кардинала. Папа Сикст V (1585-1590), возмущенный тем, что "благородный член святого престола" был убит светской властью без суда и приговора, резко упрекал своего легата в Париже Морозини, почему он не отлучил от церкви короля: "Он должен был это сделать, если бы ему это стоило даже ста жизней". Папа предложил Генриху III под угрозой отлучения от церкви немедленно выпустить из тюрьмы арестованных кардинала и архиепископа и явиться в Рим. Свою резкость Сикст объяснял "ответственностью перед богом, который счел бы его самым бесполезным папой", если бы он решительно не реагировал на "святотатственные поступки" Генриха III.

23 июня 1589 г. папский приказ с предостережением, что король погибнет, подобно царю Саулу, если не подчинится папе, был доставлен в Париж, а 1 августа доминиканский монах Жак Клеман убил Генриха III ударом кинжала. Накануне кордельерские монахи сняли "голову" на портрете Генриха, и религиозные процессии шли, выкрикивая: "Погаси, господи, род Валуа", а в главном парижском соборе настоятель Пижена произнес проповедь на перифраз стиха Виргилия: "Пусть мститель восстанет из наших костей и огнем и мечом уничтожит Валуа, этот род тиранов".

Сам папа в убийстве Генриха III увидел, что "бог все-таки не покидает своей Франции"; ведь в убийстве Генриха "бедным монахом" с особой силой проявилось "вмешательство всевышнего". Однако "бог" требовал и "человеческого вмешательства". Папа немедленно сместил недостаточно решительного парижского легата Морозини, назначил энергичного Гаэтано, вступил в переговоры с испанским королем Филиппом II, предлагая ему французскую корону и обещая послать на помощь 15 тыс. солдат и 800 лошадей, не считая постоянной денежной субсидии на ведение войны. Франция должна была стать испанской провинцией - того требовали интересы католицизма. Это было и в интересах религиозного фанатика Филиппа II, сына "универсального императора" Карла V. Гаэтано уже приготовил приказ о введении во Франции инквизиции и об отмене галликанской "свободной церкви". Приказ этот, однако, никогда не был осуществлен. Король Генрих IV, представитель новой династии Бурбонов, опубликовал в 1598 г. Нантский эдикт, предоставивший во Франции почти полное равноправие гугенотов с католиками.

Покончив таким образом с религиозными войнами, тянувшимися свыше 30 лет, Франция двинулась по пути абсолютизма, враждебного феодальному сепаратизму аристократии, но вполне сочетавшегося с социально-политическими интересами феодального класса в целом, с феодальной эксплуатацией народа, выгоды которой, наравне с землевладельческой знатью, сумела использовать для себя и церковь во главе с римским папой. Солидарность с Римом реализовалась на деле. Генрих IV в 1597 г. содействовал папе в его стремлении присоединить к Папской области город Феррару. Этот город - один из центров гуманизма, в котором велись оживленные диспуты о Гомере, Виргилии, Аристотеле, папство вскоре превратило в монастырско-кладбищенский город, жители которого массами стали переселяться в Модену, тем более что в Ферраре в большом числе появились инквизиторы, выискивавшие все новые жертвы.

Значительное ослабление позиций католицизма в конце XVI в. папство пыталось компенсировать путем активизации деятельности инквизиции. Усилились жестокие преследования всякого вольного слова, свободной мысли. Долгие годы в застенках инквизиции томился мужественный борец за свободу своего народа, родоначальник утопического коммунизма Томазо Кампанелла. По обвинению в ереси 17 февраля 1600 г. был сожжен живым на костре осужденный инквизицией Джордано Бруно.

Еще будучи монахом, Бруно вызвал преследование со стороны доминиканцев за отрицательное отношение к учению о троичности и воплощении бога. Впоследствии Бруно стал устно и печатно распространять атеистические идеи, он резко выступал против католицизма, называя его "торжествующим зверем". Бруно нападал и на церковь вообще, эту "матерь и дочь мрака и заблуждений", не делая исключения и для протестантизма, который он обвинял в "узком фанатизме". Особенно возмущала Бруно столь ревностно проповедовавшаяся церковью вера в различные авторитеты. Он издевался над теми, кто смотрит на окружающий мир "чужими глазами" и вечно ссылается на "бедного Аристотеля", "которого они не понимают и никогда не читали". "Авторитет, - говорил Бруно, - есть познание при чужом свете", истина добывается сомнением во всем, обращением к собственному разуму; прежде всего необходимо "прогнать сон и тучи многих измышлений, которые затмевают ум". Но основное "преступление" Бруно состояло в том, что он разделял и развил взгляды Коперника в области астрономии и своим учением о множественности миров нанес сокрушительный удар теологии. Этого было достаточно, чтобы он был приговорен к сожжению на костре. Сам Коперник избежал такой участи, так как не напечатал при жизни ни одного своего сочинения. Когда его преданный ученик Иоахим Ретик опубликовал в 1539 г. краткое изложение системы мира Коперника, то вызвал страшный гнев церкви - не только католической, но и протестантской. Лютер и Меланхтон (Филипп Меланхтон (1497-1560) - немецкий богослов, сподвижник М. Лютера, ставший после его смерти вождем немецкого лютеранства), которые одновременно с Ретиком состояли профессорами в Виттенберге, никак не могли примириться с "изменой" своего товарища по университету, перешедшего к изучению "проклятой" астрономии. Особенно их возмущало, что Коперник по настоянию именно Иоахима Ретика опубликовал за несколько дней до смерти свое произведение "Об обращениях небесных кругов", которое дало "отставку теологии". "С этого времени исследование природы по существу освободилось от религии... развитие науки пошло гигантскими шагами" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 509).

Впоследствии Галилео Галилей (1564-1642), обосновавший принцип небесной механики, сделался приверженцем системы мира Коперника и в частном письме от 1613 г. к аббату Кастелли отстаивал взгляды Коперника против нападок церкви. Письмо это попало в руки инквизиции, объявившей учение Коперника еретическим и принудившей Галилея дать торжественное обещание не защищать и не распространять впредь этого учения. В 1632 г. Галилей, рассчитывая, что решение инквизиционного трибунала не будет строго соблюдаться, опубликовал сочинение "Диалог" в виде разговора собеседников, посвященное системам Коперника и Птолемея.

В лице Простака (Симпличио) из "Диалога" иезуиты увидели самого папу Урбана VIII, считавшего, что "всемогущество бога нельзя ограничить никакой необходимостью", и возобновили процесс против Галилея. Он был немедленно арестован инквизицией в Риме. Хотя Галилей выразил готовность дополнить "Диалог" категорическим опровержением учения Коперника и даже принес публичное покаяние в церкви св. Марии, он был объявлен "узником инквизиции". В этом "звании" он пробыл девять лет; ему были запрещены разговоры о движении Земли и печатание каких-либо трудов. Слепой, он по-прежнему оставался "узником инквизиции" в Риме и лишь незадолго до смерти ему разрешено было переехать к себе.

Трагической оказалась судьба Джулио Чезаре Ванини, одного из ранних учеников и последователей Джордано Бруно. Ванини преподавал философию преимущественно в Лионе и Тулузе и был заподозрен в атеизме. Хотя он написал в целях рассеяния подозрения специальную работу против атеизма, церковь нашла и в этой книге много предосудительных мыслей, и Ванини оказался в числе подозрительных людей. Когда в 1616 г. он опубликовал книгу "О поразительных тайнах природы", в которой развивались пантеистические идеи, он был обвинен в атеизме и затем приговорен к сожжению. Ванини предварительно должен был Всенародно покаяться, стоя одетым в саван и с факелом в руке; затем его должны были влачить лошадью на плетенке, отрезать ему язык, "изрыгавший кощунство", а после этих надругательств и мучений его надлежало удушить и сжечь на костре. Ванини, услышав, что он должен покаяться перед богом, королем и судом, заявил: "Нет ни бога, ни дьявола, так как если бы бог был, я попросил бы его поразить молнией парламент, как совершенно несправедливый и неправедный, если бы был дьявол, я попросил бы его также, чтобы он поглотил этот парламент, отправил его в подземное царство, но так как нет ни одного, ни другого, я ничего этого не делаю" (См.: Рутенбург В. И. Великий итальянский атеист Ванини. М., 1959, с. 99). Приговор над 34-летним мучеником науки был приведен в исполнение в феврале 1619 г. Он был живым сожжен на костре.

а) Исследование зрительного восприятия предметов и изображений. 2

б) Исследование ориентировки в пространстве. 6

в) Исследование пространственного мышления. 7

Исследование высших зрительных функций, и в частности оптического гнозиса дает возможность установить не только состояние корковых отделов зрительного анализатора, но иногда констатировать нарушения, которые далеко выходят за его пределы, но все же отражаются на процессах зрительного анализа и синтеза.

Анализу высших зрительные функций всегда должно предшествовать возможно более тщательное исследование таких элементарных сторон зрения, как его острота, состояние цветного зрения, сохранность полей зрения и, наконец, особенности зрительной адаптации. Это важно, поскольку в основе сложных нарушений зрительного восприятия нередко лежат такие явления, как ≪астения зрения≫, нарушение нормальной зрительной адаптации и т.п.

Оценка данных, получаемых при исследовании элементарных зрительных функций как у больных с грубым нарушением внимания (например, патологическим сужением или инертностью его), так и у больных с явлениями патологической инертности (не говоря уже о больных с афазией, алексией и т. п.), должна быть очень осторожной и всегда делаться с учетом особенностей поведения больного.

В силу этих обстоятельств в отдельных случаях приобретают большое значение лабораторные методы исследования зрительных функций, использующие объективные проявления ориентировочного рефлекса на появление или изменение зрительных раздражителей. Они заключаются в том, что испытуемому предъявляют соответствующий зрительный сигнал и регистрируют те объективные двигательные, вегетативные и электрофизиологические реакции, которые могут оцениваться как компоненты ориентировочного рефлекса. Однако, применение всех этих методов в клинике мозговых поражений имеет ограниченное значение не только из-за их сложности, но и из-за того, что сама динамика ориентировочного рефлекса может в этих случаях значительно нарушаться.

Из всех элементарных предпосылок высших зрительных функций исследование двух показателей представляет специальный интерес и должно быть отмечено особо. Речь идет об исследовании полей зрения и движения глаз.

Исследование полей зрения проводится обычно с помощью периметрии, при которой, испытуемый должен фиксировать взор на неподвижной точке, одновременно оценивая появляющийся на периферии сигнал.

При исследование движений глаз, учитывают две возможные формы движения глаз; их можно условно обозначить как элементарные (рефлекторные) и сложные (психомоторные). В первом случае речь идет о рефлекторной фиксации появившейся зрительной точки с таким поворотом глаза, который обеспечивает проекцию этой точки на центральное поле зрения. Такое движение глаз осуществляется на низшем (стволовом) уровне или при участии задних глазодвигательных центров коры и нарушается при их поражении.

Во втором случае речь идет о направлении взора по словесной инструкции или согласно собственному намерению больного и имеет сложный рефлекторный характер. Оно осуществляется при участии второй сигнальной системы и преимущественно нарушается при поражении передних глазодвигательных центров или расположенных впереди от них областей лобной коры.

Для исследования рефлекторного движения глаз исследующий, стоящий перед больным, должен в одном случае предъявлять ему какой-нибудь яркий предмет (например, лампочку) то в правом, то в левом поле зрения, наблюдая, как больной фиксирует на нем взор, либо же, фиксируя взор больного на своем пальце (или лампочке), постепенно переводить его то вправо, то влево, наблюдая, как взор следует за этим предметом.

Для исследования сложных (≪психомоторных≫) движений взора больному предлагают ≪посмотреть направо≫ или ≪посмотреть налево≫. В специальных пробах та же инструкция ≪посмотреть направо≫ проводится в осложненных условиях — яркий или привлекательный предмет появляется с другой стороны и для выполнения инструкции больной должен затормозить рефлекторное движение взора, направленное в обратную сторону.

Относительная сохранность рефлекторных движений глаз при отсутствии или даже нарушении движения глаз по словесной инструкции (замедленность, меньшая амплитуда и легкая истощаемость взора в этих условиях) может свидетельствовать о существенном нарушении тех аппаратов мозговой коры, которые связаны с этим высшим уровнем регуляции движения глаз.

а) Исследование зрительного восприятия предметов и изображений

Зрительно воспринимаемый предмет или его изображение, как правило, является комплексным зрительным раздражителем, для правильного восприятия которого необходим ряд условий. К этим условиям относится рассматривание объекта, выделение его существенных (сигнальных) признаков, установление отношений этих признаков и синтез их в известные группы, которые определяют конечное восприятие зрительного объекта. К этим условиям относится также торможение признаков, которые могут обладать известной оптической интенсивностью, но не имеют существенного (сигнального) значения, и коррекция тех ошибок, которые могут возникать при преждевременной (не основанной на тщательном оптическом анализе и синтезе отдельных признаков) оценке предметов или изображений.

Чем сложнее по своей зрительной структуре предмет или его изображение и чем меньше он упрочен в предшествующем опыте, тем более сложный и развернутый характер носит процесс зрительного анализа и синтеза, который лежит в основе его восприятия.

В патологических случаях оценка простых и хорошо знакомых предметов может существенно затрудняться и снова приобретать развернутый характер, включая ряд вспомогательных приемов (обведение контуров предмета пальцем, словесный анализ возможного значения предмета и т.д.). Учет этих вспомогательных средств может дать ценные сведения о том, какое звено сложного процесса зрительного восприятия предмета нарушено.

Исследование зрительного восприятия предметов или изображений должно поэтому быть построено таким образом, чтобы оно могло обеспечивать оптимальные возможности качественного анализа результатов. Обычно оно начинается с предъявления больному предметов или их четких изображений, причем больному предлагают (без ограничения времени) внимательно рассмотреть и назвать их. При нарушении речи название может быть заменено другим способом, показывающим, что больной действительно узнал предмет.

Следующая фаза исследования, к которой нужно перейти заключается в предъявлении больному сложных или недостаточно четких изображений предметов. Сюда могут быть включены изображения, допускающие множественное толкование (особенно пригодны такие изображения, отдельные детали которых толкают на ложные заключения и для правильной оценки которых необходимо тщательное сопоставление основных деталей). Сюда же относятся контурные или силуэтные изображения. Особенно пригодными могут быть контурные стилизованные изображения, создающие тенденцию оценить изображение как разновидность ≪письма≫.

Третьей фазой исследования служит предъявление больному перечеркнутых или наложенных друг на друга изображений (прием, введенный Поппельрейтером). В этих условиях зрительное восприятие предмета затрудняется необходимостью выделить нужное изображение, отделить его от посторонних элементов фона или раздельно воспринять контуры нескольких фигур, наложенных друг на друга. На рис. 99 и 100 приводятся образцы таких изображений.

Последняя и наиболее сложная фаза исследования активного зрительного восприятия заключается в предложении больному выделить фигуру, замаскированную в другой, более сложной структуре (такие фигуры были введены в психологическое исследование Готтштальдтом) (рис. 101), или же выделить из однородной сетки (например, из шахматной доски) заданную фигуру (например, крест с белым или черным центром, прямоугольник и т.д.), которую больной должен себе ярко представить и которую он должен выделить, обводя пальцем контур этой фигуры. Схема такого опыта дается на рис. 102.

Специальную серию составляют опыты, при которых больной должен не только различить определенную зрительную структуру, но отдифференцировать ее от другой, а в отдельных случаях и уловить сложный принцип, по которому эта структура построена.

Примером такого исследования являются известные пробы Равена (рис. 103), при которых больному дается структура с известным зрительным пропуском, который он должен заполнить, отобрав из нескольких предлагаемых вставок ту, которая подходит к данной структуре.

Как правило, все предлагаемые больному фигуры даются ему без ограничения времени. В тех случаях, когда такое исследование не обнаруживает сколько-нибудь заметных дефектов, возможно применение специальных ≪сенсибилизированных≫ приемов. В этих случаях фигура может демонстрироваться больному лишь на короткий срок.

Опыты с анализом зрительного восприятия предметов и изображений обнаруживают характер тех изменений, которые наступают в оптическом гнозисе при очаговых поражениях мозга.

Особенно отчетливые данные получаются при исследовании больных с поражениями затылочно-теменных отделов коры (особенно двусторонних или левосторонних) и явлениями оптической агнозии.

Больные этой группы, как правило, схватывают только один — наиболее отчетливый или бросающийся в глаза — признак и, не соотнося его с другими признаками и не синтезируя зрительно нужного комплекса признаков, сразу же делают заключение о значении предъявленного им изображения, ≪догадываясь≫ об этом значении на основании отдельно выхваченного фрагмента. В наиболее тяжелых случаях больные не в состоянии узнать даже относительно простые предметы или их реалистические изображения, например, оценивают ≪очки≫ как ≪велосипед≫, не будучи в состоянии синтезировать два кольца и линии в нужный образ, или ≪пароход≫ как ≪фабрику≫ (на основании окон и трубы) и т.д.

Характерной особенностью больных с поражением затылочных отделов мозга является тот факт, что они настойчиво продолжают активно рассматривать предложенные им изображения, перемещая взор и пытаясь выделить и соотнести нужные опознавательные признаки. Столь же активным характером отличается их речь, которая изобилует догадками, а иногда и коррекциями. Такие больные почти никогда не высказывают уверенных суждений о содержании рассматриваемого изображения. В их оценках постоянно остаются сомнения в форме таких, например, высказываний, как ≪наверно, это велосипед.., а может быть, это что-то другое...≫, сопровождающиеся жалобами на ≪плохое зрение≫.

Своеобразный характер нарушения восприятия этих изображений имеет место у больных с симптомами симультанной агнозии. Эти больные могут сразу воспринять только один элемент (или одно изображение), поэтому воспринимая всё изображение, они дают его правильную оценку, однако, начиная рассматривать детали, они теряют целый образ, изображение в целом исчезает, заменяясь изолированными фрагментами.

Больные с поражением лобных долей (≪лобным синдромом≫) не способны к подлинному активному рассматриванию изображения: они либо смотрят на него неподвижным взором, либо очень мало перемещают взор по предмету; они почти не ≪ищут≫ нужные опознавательные детали и, как правило, сразу же дают уверенное суждение о том, что изображает данный рисунок. Если рисунок достаточно прост, это суждение обычно бывает правильным; если он сложен, суждение о нем по отдельной, бросающейся в глаза детали может привести к неправильной оценке, которая обычно дается таким больным уверенно и без всяких попыток коррекции. Сомнения в правильности оценки не возникает, если даже исследующий просит больного лучше рассмотреть изображение и точнее сформулировать, что он видит.

Восприятие изображений, предъявленных в усложненных условиях, вызывает у таких больных особенно много импульсивных неправильных оценок. Достаточно предъявить изображение в перевернутом виде, чтобы обнаружить этот дефект в особенно отчетливой форме и видеть, что больной не пытается мысленно перевернуть изображение и проанализировать его подлинное содержание. Как правило, больной оценивает его в том положении, как оно было предъявлено; поэтому изображение чашки на блюдце, предъявленное в перевернутом виде, оценивается как ≪гриб≫ и т.п.

Естественно, что восприятие перечеркнутых или наложенных друг на друга фигур вызывает непреодолимые трудности; у больного обычно остается общее впечатление ≪хаоса≫, в котором он не может разобраться; чаще всего он вообще отказывается дать какую-либо оценку такого изображения.

Второй чертой восприятия больных с ≪лобным синдромом≫ является патологическая инертность (пассивность), при которой, например, разные изображения начинают оцениваться одинаково.

б) Исследование ориентировки в пространстве

Ориентировка в пространстве, куда в первую очередь относится ориентировка в таких координатах, как верх — низ, правое—левое, является комплексным процессом. В нем кроме симультанного зрительного восприятия, осуществляющегося с учетом дифференцированных движений глаз, участвуют вестибулярный анализ и синтез (в значительной мере составляющий ее элементарную физиологическую основу), а также те кинестетические сигналы, которые идут от ведущей (правой) руки и придают пространству, в котором живет человек, известную асимметричность. Вот почему ориентация в пространстве лишь условно может рассматриваться среди высших зрительных функций.

Известно, что ориентация в пространстве с четким различением правой и левой стороны складывается в детском возрасте сравнительно поздно, обнаруживает большую зависимость от выделения ведущей руки, вызывает известные затруднения в случаях амбидекстрии или стертого (переученного) левшества и нарушается при поражении нижнетеменных и теменно-затылочных отделов коры.

К методам относится ряд графических проб, ставящих перед испытуемым задачу дать анализ пространственного расположения линий, составляющих известные фигуры, и либо обнаружить сходство и различие между зеркально расположенными линиями или фигурами, либо же срисовать эти фигуры или выложить их из спичек. рис. 104

В сенсибилизированных опытах ему предлагают рисовать эти фигуры или выкладывать их из спичек, мысленно перевертывая эти фигуры.

Значительное нарушение в выполнении этой пробы может говорить о первичном нарушении зрительно-пространственной ориентировки и указывать на поражение нижнетеменных (или теменно-затылочных) отделов мозга.

Близкой к описанию является проба на анализ расположения стрелок на часах (рис. 105) или проба, при которой больному предлагают разместить на макете часов стрелки соответственно указанному времени.

Смешение симметрично расположенных цифр, ошибки в соответствующем размещении стрелок указывают на такое же явление нарушения ориентировки в пространстве.

Аналогичные трудности можно выявить при пробе, состоящей в сравнении правильно или неправильно написанных букв или цифр при зеркальном расположении их элементов (рис. 106).

Существенное место в исследовании нарушения пространственной ориентировки имеют пробы с воспроизведением основных отношений в географической карте и пробы, при которых больному предлагается схематически нарисовать план своей комнаты, план палаты или план пути, который он проделывает, когда идет в кабинет врача, в ближайший магазин и т.д.

в) Исследование пространственного мышления

К пробам на зрительную ориентировку в пространственных отношениях примыкает ряд проб, посвященных анализу тех пространственных синтезов, которые являются основой сложной конструктивной деятельности и операций пространственного мышления. В этих пробах больному дается какое-либо конструктивное задание — составить фигуру из отдельных блоков, построить куб со сложными соотношениями входящих в него элементов, практически или наглядно-образно разобраться в схеме рычага и т.д. Естественно, что сюда входят лишь такие пробы, при которых правильное решение задания возможно только при сохранности ориентации в пространстве и анализа основных пространственных соотношений.

К числу наиболее известных и отвечающих нужным требованиям относится проба Коса — больному предлагают выложить определенный узор из отдельных кубиков, каждая сторона которых разделена по диагонали на две различно окрашенные части. К таким же пробам относится проба Руппа (рис. 108), заключающаяся в том, что больному предлагают копировать рисунок, напоминающий ≪соты≫.

Эти пробы лишь частично направлены на изучение тех элементов пространственного мышления, которые включаются в анализ зрительно воспринимаемой структуры.

Следующие, более сложные пробы уже полностью выходят за пределы исследования зрительного восприятия; направленные на анализ конструктивной деятельности, они являются пробами на исследование процессов пространственного мышления.

К этой группе проб относится, например, широко применяемая задача, известная под названием ≪куба Линка≫. Она состоит в том, что испытуемому дают 27 кубиков, разные стороны которых окрашены в неодинаковые цвета, и предлагают построить из них один большой куб определенного (например, желтого) цвета. Так как из 27 кубиков есть лишь 4, у которых три стороны окрашены в желтый цвет, 8, у которых две стороны имеют желтую окраску, и один, не имеющий желтых сторон, испытуемый должен рассчитать, как ему расположить эти различные кубики в большом кубе.

Больные с поражением лобных долей мозга и с нарушением избирательной целенаправленной деятельности проявляют при выполнении этой пробы грубо выраженные нарушения.

Все задачи, направленные на изучение пространственного мышления, носят комплексный характер. Поэтому применение их в клинике локальных поражений мозга в целях уточнения топической диагностики имеет относительно ограниченные возможности.

Дата добавления: 2015-05-09