Книга шестая. Распределение национального дохода. 20 страница

Приложение K. Виды дополнительных выгод.

§ 1. Мы должны теперь уделить некоторое внимание отношениям, в которых находятся различные виды добавочных выгод друг к другу и к национальному доходу. Это трудный вопрос, имеющий слабую связь с практикой, но представляющий определенный интерес с теоретической точки зрения.

Вознаграждение, получаемое собственником каждого фактора производства при полном распределении национального дохода или дивиденда, обычно содержит не которую прибавку, которая состоит из двух различных, хотя и не независимых частей. Как потребителю оно дает ему прибавку, выражающую превышение общей полезности товара для него над реальной ценностью для него того, что он платит за товар. Для его предельных покупок, т. е. тех, которые делаются на грани его склонности покупать, эти две части равны, но те его приобретения, за которые он скорее с радостью заплатил бы больше, чем отказался от них, приносят ему дополнительную выгоду удовлетворения — реальную чистую выгоду, которую он как потребитель извлекает из услуг, предлагаемых ему его окружением или конъюнктурой. Если бы его окружение изменилось настолько, что помешало бы ему извлечь какие-либо дополнительные выгоды от данного товара и заставило бы его направить средства, которые он тратил на этот товар, на другие блага (одним из которых стало бы расширение досуга), от которых при существующих ценах на них он сейчас не стремится получить больше дополнительной выгоды,— то он потерял бы эту дополнительную выгоду.

Другую часть добавочной выгоды, которую человек может извлечь из своего окружения, легче увидеть, если представить его как производителя, то ли непосредственно затрачивающего свой труд, то ли приводящего в движение накопленные, т. е. приобретенные или сбереженные, материальные ресурсы, находящиеся в его распоряжении. Как рабочему дополнительную выгоду рабочего ему приносят вознаграждение всей его работы по той же норме, по которой вознаграждается последняя ее часть, т. е. та часть, которую он еще согласен выполнить при данном вознаграждении,— хотя значительная часть его работы может быть для него в удовольствие. Как капиталист (или главным образом как владелец накопленного богатства в любой форме) он извлекает дополнительную выгоду сберегателя, будучи вознаграждаемым за все свое сбережение, т. е. ожидание, по той же норме, по какой вознаграждается та его часть, которую он еще согласен вытерпеть при данном вознаграждении. И он вознаграждается по этой норме, как правило, несмотря на то что, если бы его вынудили платить за сохранность этих сбережений и его доход от них превратился бы в отрицательную величину, он все равно оставил бы определенные сбережения. [Этот пункт подчеркивали Госсен и Джевонс. См. также: dark. Surplus Gains of Labour.]

Эти две группы дополнительных выгод не независимы и учесть их так же легко, как дважды сосчитать одно и то же, ибо когда мы учитываем дополнительную выгоду производителя при данной величине его общей покупательной силы, которою его наделяют его работа или сбережение, мы тем самым учитываем также его дополнительную выгоду потребителя, полагая его характер и условия его окружения неизменными. Этой трудности можно избежать в анализе, однако практически исчислить и учесть эти два ряда нельзя ни при каких обстоятельствах. Дополнительные выгоды потребителя, рабочего и сберегателя, которые любой человек способен извлечь из своего окружения, зависят от его индивидуальности. Частично они зависят от его общей чувствительности к удовлетворенности и неудовлетворенности отдельно в потреблении, в работе и в ожидании, частично также от эластичности его чувствительности, от степени, в которой она реагирует на изменение потребления, работы и ожидания соответственно. Добавочная выгода потребителя имеет отношение в первую очередь к товарам личного пользования, и каждый ее элемент прямо зависит от изменений конъюнктуры, влияющих на условия использования каждого данного товара, тогда как два вида добавочной выгоды производителя, по-видимому, всегда определяются условиями общей отдачи на данную сумму покупательной силы при данной конъюнктуре. Два вида добавочной выгоды производителя независимы и кумулятивны, а в случае, когда человек производит и сберегает товары для собственного потребления, отделены друг от друга. Тесную связь между ними обеими и добавочной выгодой потребителя показывает тот факт, что в оценке радостей и горестей жизни Робинзона Крузо проще всего исчислить его дополнительные выгоды производителя, включив в них целиком его дополнительную выгоду потребителя.

Значительная часть выгоды рабочего по характеру является отсроченной отдачей на хлопоты и расходы, связанные с его подготовкой для данной работы, поэтому измерить его дополнительную выгоду очень трудно. Почти вся его работа может быть приятной, и она может целиком хорошо оплачиваться, но в подведении баланса человеческих благ и терпения мы должны противопоставить этому большие усилия и жертвы, принесенные его родителями и им самим в прошлом, а мы не можем сказать точно, сколь они велики. Сальдо немногих жизней являются беды: есть основания полагать, что сальдо большинства жизней — блага, и для некоторых -значительные. Эта проблема в такой же степени философская, как и экономическая; она усложняется тем, что человеческая активность — такая же ценность сама по себе, как и средства производства, а также трудностью четкого выделения немедленных и прямых издержек человеческого усилия от его сововокупных издержек, и должна быть оставлена разрешенной не до конца. [См. кн. VI, гл. V.]

§2. Переход к анализу вознаграждения материальных средств производства несколько упрощает случай. Работа и ожидание, связанные с их созданием, приносят такие же дополнительные выгоды рабочего и ожидания, как те, которые мы рассмотрели, но, кроме того, дополнительный излишек (или квазиренту) совокупной де нежной отдачи на прямые расходы — при условии, что мы рассматриваем только короткие промежутки времени. По отношению же к продолжительным отрезкам, т. е. во всех наиболее важных проблемах экономической науки, и особенно в тех, которые рассматриваются в данной главе, между текущими и общими затратами нет никакого различия. И в долгосрочном аспекте воз награждение каждого фактора, как правило, достаточно только для компенсации по предельной норме суммы всех усилий и жертв, необходимых для его производства. Если вознаграждение окажется ниже этих предельных норм, предложение факторов уменьшится, поэтому в целом с этой стороны обычно не возникает никакого дополнительного излишка.

Последний вывод в известной степени приложим к земле, недавно введенной в оборот, и, возможно, к большей части земли в старых странах, если мы проследим ее урожайность до самых первых лет обработки. Однако такая попытка поставила бы ряд острых вопросов перед историей и этикой, равно как и перед экономической наукой, а цель настоящего исследования - скорее перспектива, чем ретроспектива. Глядя не назад, а вперед и не касаясь вопроса о справедливости границ существующих частных владений на земле, мы видим, что та часть национального дивиденда, которая выступает как вознаграждение земли, есть добавочная выгода в том смысле, в каком вознаграждение других факторов ею не является.

С точки зрения данной главы доктрину, обсуждавшуюся на протяжении гл. VIII — XI кн. V, можно сформулировать так: все средства производства—машины, фабрики вместе с землей, на которой они построены, фермы приносят одинаковые дополнительные выгоды на первичные издержки конкретной производственной деятельности человеку, владеющему ими и работающему на них, и в равной степени обычно не приносят ему в долгосрочном аспекте никакой особой дополнительной выгоды сверх той, которая необходима для вознаграждения его за хлопоты и жертвы, расходы на приобретение и приведение в действие (никакой специальной дополнительной выгоды, кроме той, которую он извлекает как рабочий и за ожидание). Однако между землей и другими факторами производства есть та разница, что с общественной точки зрения земля в отличие от тленных вещей, изготовленных человеком, приносит перманентную дополнительную выгоду. Чем ближе к истине тот вывод, что любой фактор производства должен быть вознагражден, чтобы сохранилось его предложение, тем скорее его предложение будет изменяться таким образом, чтобы доля национального дивиденда, которую он способен привлечь для себя, соответствовала издержкам сохранения предложения, и земля в старых странах находится в исключительном положении потому, что ее вознаграждение не зависит от этой причины. Следовательно, различие между землей и другими долговременными факторами — главным образом в степени, и значительная часть интереса к исследованию земельной ренты вызывается теми иллюстрациями, которые оно дает к великому принципу, пронизывающему все области экономической науки.

Приложение L. Теория Рикардо относительно налогов и совершенствование агротехники в сельском хозяйстве.

Ср. кн. VI, гл. IX, § 4.]

Мы уже немало сказали о глубине мысли Рикардо и несовершенстве ее выражения, а в особом примечании указывали на причины, которые привели его к формулированию закона убывающей отдачи без надлежащих оговорок. Он особенно неосторожен, критикуя Адама Смита, и, как справедливо заметил Мальтус (в резюме к разделу Х своей "Политической экономии"), "г-н Рикардо, обычно обращающийся к постоянным и конечным результатам, всегда придерживается противоположного подхода относительно земельной ренты. И только опираясь на временные результаты, он может опровергать то положение Адама Смита, что возделывание риса или картофеля приносит более высокую ренту, чем выращивание хлебных культур". И Мальтус, может быть, не так уж неправ, когда добавляет: "Есть основания полагать, что если на практике переход от хлебных культур к рису будет постепенным, то рента не снизится даже на время".

Тем не менее во времена Рикардо имело большое практическое значение доказать — и даже сейчас представляет значительный интерес для науки знать,— что в стране, которая не может импортировать много зерна, очень легко так подогнать налоги на обработку земли и создать такие препятствия ее улучшению, что на время это обогатит землевладельцев и доведет до бедности остальное население. Нет сомнения, что, когда народ истощен нуждой, землевладельцы терпят убытки, но этот факт слабо подтверждается заявлением Рикардо, что громадный рост сельскохозяйственных цен и ренты, случавшийся в годы его жизни, свидетельствует о нанесении ущерба стране, несравнимо большего, чем вы годы, полученные землевладельцами. Но давайте перейдем к образу доказательств Рикардо, которые он начинает со строго определенных предпосылок с тем, чтобы четко выделить чистые результаты, способные поразить внимание, и которые читатель может объединить для себя таким образом, чтобы сделать их применимыми к фактам реальной жизни.

Предположим вначале, что выращенное в стране зерно совершенно необходимо, т. е. что спрос на него абсолютно неэластичен и что любое изменение предельных издержек его производства влияет только на цену, которую платят за него, но не на объем его потребления. И допустим, что никакая часть его не импортируется. Тогда влияние налога на зерно в 1/10 выразится в повышении реальной стоимости зерна до 9/10 той величины, которой прежде было достаточно для вознаграждения на предельную дозу, а значит, и за каждую дозу. Валовая добавочная выгода от зерна останется поэтому такой же, как и раньше, но 1/10 будет изъята в качестве налога, а остаток будет равен 9/10, реальная дополнительная выгода останется без изменений.

Однако допущение об абсолютной неэластичности спроса на продукт слишком невероятно. Фактически повышение цены наверняка приведет к немедленному сокращению спроса на некоторые виды продукта, если не на все зерновые, и поэтому стоимость хлебных культур, т. е. главного продукта, никогда не поднимется в полной пропорции к налогу, значит количество капитала и труда, применяемых в обработке всех земель, уменьшится. Тогда уменьшится и дополнительная выгода, получаемая на зерно со всех участков, но не в одинаковой пропорции, и, поскольку десятая часть этой выгоды будет поглощена налогом, в то время как стоимость каждой ее части поднимется меньше, чем в отношении 9/10, произойдет двойное падение реальной дополнительной выгоды. (На рисунках, приведенных в кн. IV гл. III эти выводы представлены геометрически.)

В современных условиях, когда свободный ввоз зерна препятствует значительному повышению его реальной стоимости из-за налогов, и такой же результат будет достигнут постепенно даже при отсутствии импорта, если повышение реальной стоимости зерна приведет к сокращению населения или ~ что по меньшей мере вероятно — если произойдет снижение жизненного стандарта и производительности труда работающего населения. Эти два последствия в значительной степени верны и для дополнительной выгоды производителя: оба удорожат рабочую силу для предпринимателя, а второе — снизит реальную повременную оплату для рабочего.

Проследить все рассуждения Рикардо по этим вопросам довольно трудно, потому что он часто не обозначает, когда речь идет о "немедленных" результатах, вносящихся к "коротким периодам" в росте населения, а когда переходит к "конечным", относящимся к продолжительным периодам", в течение которых трудовые издержки сырых материалов получают время для существенного воздействия на численность населения и поэтому на спрос на сырье. Когда же такое разграничение проводится, очень немногие его доводы оказываются необоснованными.

Мы можем перейти теперь к его анализу влияния усовершенствований в ведении сельского хозяйства, которые он делит на два класса. Особый научный интерес представляет его рассмотрение первого из них, включающего улучшения, благодаря которым "...я могу получить тот же продукт, затратив меньший капитал и не нарушая разницы между производительностью последовательных долей капитала..." [.Рикардо. Указ. соч., т. I, с. 75. Ср. с упомянутой выше работой Кэннана, с. 325-326. Разграничение Рикардо двух классов улучшений не во всем удачно, и рассматривать его здесь нет необходимости.], оставляя, конечно, в стороне в целях общего доказательства тот факт, что любое улучшение может оказать на один участок большее влияние, чем на другой (см. выше, кн. IV гл. III, § 4). Допуская, как и раньше, что спрос на зерно неэластичен, он утверждает, что капитал будет изъят из более бедных участков (и из более интенсивной обработки богатых участков), поэтому добавочная выгода, измеренная в зерне (дополнительная выгода зерна — нашим языком), которую приносит приложение капитала в наиболее благоприятных условиях, будет излишком по отношению к участкам, не настолько бедным, какими были до этого предельные участки; и поскольку, согласно принятым предпосылкам, различия в производительности любых двух вложений капитала остаются неизменными, дополнительная выгода зерна обязательно сократится, а реальная стоимость и трудовые издержки дополнительной выгоды, конечно же, снизятся гораздо больше, чем в той же пропорции.

Это можно пояснить графически. Кривая АС выражает отдачу земли всей страны, рассматриваемой как одна ферма, на дозы приложенного к ней капитала и труда; эти дозы расположены не по порядку их вложения, а по производительности. При условии равновесия вложены дозы капитала OD, а цена зерна такова, что отдача DC как раз достаточна для вознаграждения любой дозы; общее количество выращенного зерна представлено областью AODC, часть которой АНС представляет совокупную дополнительную выгоду зерна. [ Мы можем отвлечься, чтобы заметить, что единственное изменение, которое потребуется внести при использовании этой диаграммы для описания всей страны не как единственной фермы, связано с тем, что в этом случае в отличие от предыдущего мы не можем предположить, что все дозы капитала вкладываются в непосредственной близости друг от друга, и поэтому, что стоимости одинаковых количеств продукта (одного сорта) равны. Правда, мы можем преодолеть это затруднение, включив расходы по доставке продукции на общий рынок в затраты на ее производство, так как определенная часть каждой дозы капитала и труда предназначена для расходов на доставку.]

Допустим теперь, что одно из улучшений первого класса, по Рикардо, увеличивает отдачу на капитал, примененный в наиболее благоприятных условиях, с ОА до ОА, а на другие дозы капитала — не в одинаковой пропорции, а в одинаковых размерах. Результатом этого будет новая кривая продукта А'С'', в точности повторяющая старую кривую продукта АС, но расположенная выше на расстоянии АА'. Поэтому если спрос на зерно неограничен, что позволяет с прибылью применить старое число частей капитала, OD, то совокупная дополнительная выгода зерна останется такой же, как и до изменения. Однако на практике такое немедленное расширение производства не может быть прибыльным, поэтому улучшение такого рода должно обязательно снизить совокупную дополнительную выгоду зерна. И при допущении Рикардо для этого случая, что совокупная продукция не увеличится вовсе, будет применен только капитал OD, величина которого зависит от условия, что A'OD'Cf равно AODC, а совокупная добавочная выгода зерна сократится до A'H'C'. Этот результат независим от формы АС и —что то же самое — от конкретных чисел, избранных Рикардо для иллюстрации, которую он использовал в доказательстве своего вывода.

Мы имеем здесь повод заметить, что числовые примеры с уверенностью можно использовать, как правило, только для иллюстрации, но не как аргументы, поскольку узнать, не был ли результат неявно заложен в цифрах, приведенных к данному случаю, труднее, чем определить независимо от исчислений, верен результат или нет. Сам Рикардо не получил математического образования. Однако его чутье уникально, и очень немногие образованные математики могли бы проходить с такой же уверенностью наиболее рискованные повороты его доказательства. Даже проницательная логика Милля оказывалась недостаточной.

Для Милля более типично предположение, что любое усовершенствование с гораздо большей вероятностью увеличит отдачу на капитал, примененный к различным категориям участков, в равной пропорции, а не в одинаковом размере. (См. указ. соч., кн. IV, гл. III, §4.) Он не заметил, что при этом отсекает основу четко сформулированного вывода Рикардо, согласно которому изменение не затрагивает дифференциальные преимущества различных вложений капитала. И хотя он приходит к такому же результату, что и Рикардо, это происходит только потому, что его результат был неявно заложен в числах, избранных для иллюстрации.

Приведенный рисунок призван показать, что существует класс экономических проблем, которые талант, меньший, чем Рикардо, не может анализировать без привлечения определенных методов, математических или графических. На рисунке представлены как непрерывное целое графики экономических сил, относящихся как к закону убывающей отдачи, так и к закону спроса и предложения. Кривая AС на этом рисунке интерпретируется так же, как и на предыдущем, но улучшение увеличивает здесь отдачу на каждую дозу капитала и труда не в равном размере, а в одной пропорции — на 1/3, и левая часть кривой А 'С' стоит намного выше по отношению к кривой AС, чем ее правая часть. Обработка ограничена капиталом OD', где область A'CD'C' представляет новый совокупный продукт, как и раньше, равный AODC, a A'H'C', как и раньше, представляет собой совокупную добавочную выгоду зерна. Теперь легко доказать, что A'H'C' составляет 4/ 3 АКЕ, а больше это или меньше, чем АНС, зависит от формы кривой АС. Если AC — прямая или близка к прямой (числа и Милля, и Рикардо представляют точки на прямой линии продукта), A'H'C' будет меньше, чем АНС, а когда АС имеет такую форму, как на нашем рисунке, A'H'C' больше, чем АНС. Таким образом, вывод Милля в отличие от вывода Рикардо зависит от того, какую форму он придает линии валового продукта.

(Милль предполагает, что обрабатываемая земля состоит из трех участков, урожайность которых при равных затратах составляет 60,80 и 100 бушелей. Затем он показывает, что улучшение, поднимающее отдачу каждой дозы капитала на 1/3, снизит ренту зерна в пропорции 60: 262/з. А если бы он взял такое распределение продуктивности земли в стране, при котором соответствующие три участка приносили при равных затратах 60,65 и 115 бушелей, как примерно на нашем рисунке, то пришел бы к выводу, что улучшение поднимет ренту зерна в соотношении 60: 66 1/з.)

В заключение можно было бы отметить парадокс Рикардо, состоящий в том, что возможное воздействие улучшений на земельную ренту в такой же степени применимо к городской, как и сельскохозяйственной земле. Например, можно предположить, что американский проект строительства шестнадцатиэтажных складов на стальном каркасе, снабженных лифтами, однажды станет очень эффективным, экономичным и обоснованным вследствие совершенствования методов строительства, освещения, вентилирования и подъемной техники. В этом случае деловая часть будет занимать в каждом городе меньшее пространство, чем сейчас, и чистым результатом, возможно, станет снижение совокупной стоимости городских территорий.

Математическое приложение. - Замечание I (кн. III, гл. 3)

Закон уменьшения предельной полезности можно выразить следующим образом. Если u -общая полезность товара для данного лица, а х - ее величина, то предельная полезность измеряется (du / dx) * бx, а (du / dx) измеряет предельную степень полезности. Джевонс и некоторые другие авторы используют термин "конечная полезность" для обозначения того, что в других местах Джевонс называет конечной степенью полезности. Есть основания сомневаться, какое же из этих выражений более обоснованно, поскольку на этот счет нет никаких указаний. С приведенным здесь уточнениями (d2 u / dx2) всегда имеет отрицательное значение.

Дата добавления: 2015-05-09