Буддизм в Китае: чань-буддизм

Национальные формы буддизма.

Победное шествие буддизма по странам Азии началось ещё до новой эры. С III в. до н. э. буддизм появился на территории Центральной Азии (нынешние Таджикистан и Узбекистан), с I в. н. э.— в Китае, со II в. — на полуострове Индокитай, с IV в. — в Корее, с VI в. — в Японии, с VII в. — в Тибете, с XII в. — в Монголии. Используя свой главный принцип — не нарушать сложившиеся культурные традиции разных стран и народов и по возможности срастаться с ними, — буддизм быстро прижился везде и, привившись к древу местной культуры, дал новые побеги.

В каждом регионе развивалась своя собственная буддийская символика и буддийские обряды – почитание святых мест, календарные праздники, обряды жизненного цикла, подпитываемые местными традициями. Буддизм вошел в кровь и плоть многих и многих народов, стал частью их повседневной жизни. Он изменил местные традиции, но и сам претерпевал изменения. Буддизм способствовал расцвету культуры этих стран – архитектуры (строительство храмов монастырей и ступ), изобразительного искусства (буддийская скульптура и живопись), а также литературы. Это хорошо видно на примере поэзии, вдохновленной идеями дзэн буддизма.

Чань-буддизм представляет собой одно из наиболее интересных явлений не только в восточной, но и в мировой религиозной традиции. Чань — это китайское название, хотя в мире оказалось более широко распространено японское прочтение иероглифа, обозначающего это направление буддизма, — дзэн.

Китайское слово «чань» происходит от санскритского термина дхьяна (по-китайски — чаньна). Буквально это означает «созерцание», «медитация», что достаточно точно передаёт характер чаньской практики. Созерцательное направление возникло ещё в индийских школах буддизма, где оно и называлось дхьяной. В основном дхьяна базировалась на сложной йогической практике, которая порой продолжалась долгими часами. Но в Китае дхьяна приобрела несколько иной характер: трансформировавшись в чань-буддизм, она стала ещё и прикладным направлением буддизма. Иными словами, последователи чань не стали ограничивать себя только молчаливым самоуглублением в уединении. Они бродили по стране, занимались каллиграфией и боевыми искусствами, обрабатывали землю и преподавали литературу, сохраняя внутреннюю тишину в самой гуще жизни. Постепенно чань стал самым массовым внемонастырским направлением китайского буддизма. Он превратился в особый тип мировосприятия, где поклонение Будде сочеталось со стремлением к интуитивному постижению истины. А это в свою очередь открывало простор для художественного творчества; не случайно китайская культура начиная с VIII—IX вв. и японская самурайская культура явились живым воплощением постулатов чань-буддизма.

Буддизм пришtk в Китай из Индии ещё во II в. По одной из версий, его принёс туда буддийский пилигрим и переводчик санскритских текстов Ань Шигао (III в.). Его религиозная практика представляла собой спокойное пребывание в уединённой «сидячей медитации» (кит. «цзочань», яп. «дзадзэн»), в процессе которой человек очищал своё сознание и приобщался к высшей мудрости Будды — праджне.

В Китае практика «сидячего созерцания» быстро преобразовалась в некое новое учение, возникшее на стыке китайского даосизма и индийской дхьяны. Вот это направление и получило название «чань цзун» — «школа чань», а в европейской литературе стало именоваться чань-буддизмом. Правда, единой школы как таковой никогда не существовало, был лишь ряд школ в разных районах Китая, число которых со временем росло.

Что же предлагал чань-буддизм как религиозное направление своим последователям? Прежде всего учение чань предоставляло возможность «стать буддой в этом теле», т. е. ещё в нынешней жизни, а не в следующих перерождениях. Для этого достаточно, «взирая на собственную изначальную природу, стать буддой». Таким образом, основной упор делался именно на медитативную практику, хотя существовали и другие способы, ведущие к «пробуждению» сознания.

Строго говоря, учение чань не сводится ни к религии, ни к философии. И хотя оно включает определённые сложные ритуалы поклонения, теоретические рассуждения о природе будды, соблюдение обрядовых запретов, — это скорее внешняя форма, декор, за которым скрывается истинная суть чань. В большей степени чань — это особый тип миропереживания, целостного восприятия мира. Отсюда и повышенное внимание, которое уделяли носители чаньской истины эстетическому восприятию мира. Это выразилось в каллиграфии, живописи, поэзии и в конце концов сформировало особую чаньскую стилистику жизни — внешне естественную и простую, но исполненную глубинной мудрости и стремления к очищению собственного сознания. Суть подобного взгляда на мир точно передаёт знаменитая чань-ская фраза: «Следует жить легко, подобно листку, плавно падающему с дерева». Листок в своём падении послушен любому порыву ветра. Так и чаньский «мастер жизни», принимая любые жизненные перипетии, остаётся податливым, подвижным, готовым в каждый момент к изменению самого себя. Такова в чаньском понимании «естественная жизнь».

Но если чань, включая в себя черты и религии, и философии, и эстетики, в то же время не сводится ни к одному из этих понятий, что же это такое? Вера? Или некий путь жизни? Нет, чань, как говорят последователи этого направления, и есть сама жизнь. В фольклоре чань-буддистов существует забавная притча по этому поводу.

Однажды маленькая рыбка обратилась свопросом к большой:

— Мне приходилось часто слышать, как люди рассуждают о событиях в море. Море — что же это такое?

— То, что тебя окружает, и есть море!

— Так почему же я его не вижу?

— Море — оно и внутри тебя, и вокруг тебя. Ты рождаешься и умираешь в море. Море охватывает всю тебя, а поэтому оно подобно твоему телу!

Чань-буддисты не раз говорили, что чань подобен морю, а человек — рыбке, живущей в его глубинах. Чань истинно существует именно потому, что люди никогда не задумываются над ним. Он не мешает и не помогает жить, ведь он сам представляет собой естественное течение жизни — спокойное, светлое, чистое, позволяющее видеть бытие порой с самой неожиданной стороны. В традиции чань принят способ доказательства от противного. Например, чаньские монахи, стремясь понять, что же представляет собой истинная тишина, истошно вопили в течение нескольких минут, поднимая криком окрестные деревни, а затем внезапно замолкали. После этого все могли насладиться истинной тишиной.

Кстати, притча о рыбке во многом напоминает сюжет, которым пользовались даосы, чтобы объяснить суть Пути (Дао). Например, великий даос Чжуан-цзы говорил: «Рыба забывает о реках и озёрах, а человек забывает об искусстве Дао».

Дата добавления: 2015-05-09