Восток

Запад.

Церковные публицисты христианского Запада и Востока IV века.

К виднейшим представителям западной традиции относятся два прославленных отца церкви Ав­релий Августин, в церковной традиции Блаженный Августин (354—430), автор "Исповеди" и трактата "О граде божием", и св. Иероним (ок. 347—420), переводчик Библии на латинский язык, автор канонической Вульгаты. Оба они, как люди чисто римской латинской образованности, были вдохновенными поклонниками мастерства Цицерона, чьи сочинения сыграли огромную роль в судьбе обоих. Августин пришел к религиозно-философским искани­ям под влиянием прочитанного диалога Цицерона "Гортензий", о чем он сам повествует в "Исповеди". Иероним, отрекшись от всего мирского — семьи, имущества, плотских радостей, не мог отказать себе в чтении Цицерона, за что, по его собственному рассказу, грозный Судия упрекал его: "Ты цицеронианец, а не христианин!"

Западную патристику от восточной отличало то, что ей не приходилось в условиях борьбы с инакомыслием отстаивать ис­тинную веру от разнообразных ересей. Западные отцы церкви дела­ли акцент на соотношении дарованной человеку благодати свыше и его воли. Черты риторики Иеронима проглядывают в его письмах, имеющих очень личный доверительный характер. Тонкостью психоло­гизма, исповедальными интонациями отличаются и сочинения Аврелия Августина. Он, автор богословского трактата об утопическом средневековом христианском государстве, почти не известен нам как оратор. Сохранилась только одна его речь на Карфагенском со­боре. Это речь являет собой свидетельство полемического искусства Ав­густина, его умения строить убедительные умозаключения на осно­ве оригинальной образности: "Убивающий и врачующий оба режут тело и оба гонители, но один изгоняет жизнь, а другой гнилость... Конечно, никто не может сделаться добрым поневоле, но боязнь прекращает упорство, и, принуждая изучать истину, приводит к на­хождению ее. Когда наводят ужас в интересах истины, то это по­лезное предупреждение для ошибающихся и заблуждающихся".

Эти рассуждения подали хорошую почву для размышлений верхушке церкви, и в средние века такого рода тезисы "обернулись инквизицией и католической экспансией. Да и сегодня от предложенных Августином методов борьбы с инакомыслием холодок продирает по коже.

(более широкий ответ зависит от того, читал ли кто их работы, можно порассуждать об этом)

Наиболее значительный вклад в развитие и совершенствование христианской риторики на Востоке сделали " три великий каппадокийца " — из­вестные христианские деятели, епископы 70—90-х гг. IV в. - Григорий Назианзин Богослов (326 - 389), Василий Великий Кесарийский (329 - 379) и Иоанн Златоуст (344 - 407).

Григорий Назианзин, или Богослов (ок. 329—ок. 390), автор прославленных философско-полемических трактатов по догматике. Но если для Ва­силия писательство было средством убеждения других, для его бли­жайшего друга и сотрудника Григория — это способ выразить себя.

Григория Назианзина отличает от внутренне собранного и дис­циплинированного практика, упорного церковного деятеля Василия стихия душевной смуты, рефлексия и даже некоторая христианская "слезливость". Исследователи отмечают новаторский для своего времени интимный психологизм Григория, великолепно переданный им в автобиографических сочинениях "О моей жизни", "О моей судьбе", "О страданиях моей души". Автор исповедальных по харак­теру сочинений был склонен к жизни скорее созерцательной, но судьба распорядилась иначе, и он принял руководство никейской общиной Константинополя. Однако Григорий всю жизнь мысленно обращался к риторским школам Кесарии Палестинской и, особенно, Афин, где получил образование. В его знаменитых теологических беседах в защиту православия против ариан он сохраняет дух заду­шевной беседы, в обличительных речах против императора Юлиана умеет использовать форму инвективы, граничащей с логосом. В бо­гословских сочинениях он наиболее литературен, в инвективе — блистает эрудицией в области античной мифологии.

Наиболее показательна со всех точек зрения "Надгробная речь Василию Великому", в которой Григорий Назианзин горько оплаки­вает своего старшего друга и крупнейшего деятеля церкви. Глубоко интимные лирические переживания переплетаются здесь с религи­озным чувством, искренняя повествовательная манера сочетается с возвышенно-риторическим духом общих размышлений. Панегирик Василию насыщен христианскими идеями. "Христианское утешение" обращено в надгробную речь. Не стоит забывать, что Григорий еще и поэт, автор религиозных гимнов, поэтому его проза музы­кальна, лирична, поэтично-выразительна, имеет своеобразный ритм, напевность.

Василий Кесарийский (ок. 330—379) получил риторическое об­разование в Афинах и отточил яс­ность и точность своего стиля на профессии логографа, которой за­нимался довольно продолжительное время. В 370 г. Василий, некоторое время практико­вавший аскетизм, знакомый с жизнью христианских монастырей Сирии, Египта и Палестины, вернулся в Каппадокию, где был из­бран епископом Кесарии. На этом посту он всеми силами способст­вовал утверждению господства православия, за что посмертно был прозван Великим. Все мастерство оратора он вложил в свои пропо­веди, среди которых наибольшей популярностью в средневековье пользовался "Гексамерон". В русском переводе "Гексамерон" — это "Шестиднев" — девять богословских бесед на шесть дней творения.

Моральные проповеди Василия Великого — его гомилии связа­ны с античной традицией назиданий и дидактики. Часть из них по­священа изобличению человеческих пороков — гнева, зависти, пьянства.

В назидательных проповедях Василия есть множество тем и сю­жетов, объединяющих их с размышлениями, скажем, Либания, с которым первый находился в долговременной переписке. Либаний осуждает насилие богатых (Против Икария, 1, 7) и неправедно при­обретенное богатство, способ жизни "параситов" и цирковой черни. На сходном материале особенно заметны отличия нового христиан­ского красноречия Василия, прежде всего отказавшегося от "языческого тщеславия" в изображении личности автора. Назида­тельный сюжет и величие христианской темы делают неуместным стремление демонстрировать личное мастерство; все усилия гово­рящего направлены на то, чтобы дать слушателю духовную пищу и добиться, чтобы назидание было усвоено. Не случайно Василий требовал, чтобы паства во время речи перебивала- его, спрашивала о том, что осталось непонятным. Наконец, оформление жанра христианского панегирика тоже связано с именем Василия Великого.

Иоанн Златоуст получил блестящее языческое образование, в том числе у Ливания, и в двадцать лет стал адвокатом, но вскоре принял решение посвятить себя Богу. В Антиохии он проповедывал каждый день в течение двенадцати лет и за силу проповеди был прозван Златоустом. Иоанн Златоуст во все времена считался и считается до сих пор совершеннейшим образцом для всех проповедников. До нас дошло более восьмисот его проповедей, в которых объясняется почти весь Новый Завет и многое из Ветхого Завета.

По содержанию проповеди Златоуста носят нравственно-практический характер. Они имеют целью исправление грешника и утверждение его в добродетели. Началом и концом добродетели проповедник считает любовь к Богу и ближнему. Проповеди Иоанна Златоуста очень просты, живы и убедительны. Большей частью они произносились экспромтом. Самые известные из его слов и творений - “Шесть слов о священстве”, “Слово огласительное на Святую Пасху”, которое до сих пор читается священником в каждой церкви на пасхальной утрени.

Иоанн Златоуст оставил около двухсот пятидесяти писем, которые были написаны им различным адресатам во время изгнания. Среди них самые известные “Письма к Олимпиаде” - цикл из семнадцати писем к своей духовной дочери диакониссе Олимпиаде, находившейся в изгнании. Кроме того, Златоуст составил “Чин Литургии” - важнейшей церковной службы, по которому до сих пор служит православная Церковь, а также некоторые молитвы.

Наследником традиций Иоанна Златоуста можно по праву считать страстного борца с не­праведной властью протопопа Аввакума.

Дата добавления: 2015-05-10