Внутренне убранство дворянской усадьбы

Свободное время (“время хочу”) нельзя проводить в том же самом месте, где обычно работаешь. Здесь все должно быть иным, желаемым, а не должным. "Иное" поведение выражается в подчеркнуто торжественных, или подчеркнуто свободных жестах, в особых шутках.

"Иное" поведение выражает себя в подарках и совместных трапезах, что особенно характерно для Руси. Так всё - особое место, особо выделенное время, особые предметы и иное поведение служат созданию непохожей на повседневность идеальной реальности, той, о которой нам только мечтается. Реальности, что воплощает в себе наше представление об идеальном существовании, о давно ушедшем "золотом веке".

В мире дворянской культуры с ее жесткой иерархией это ощущалось особенно остро. Потому и говорила Екатерина II, что “жить в обществе не значит, ничего не делать”.

Эта сценическая, крайне театрализованная жизнь была настоящим ежедневным общественным трудом. Дворяне служили “Государю и Отечеству” не только в департаментах, но и на придворных празднествах и балах. Праздничная придворная жизнь была для дворянина таким же “надо”, как на служение в государевых войсках.

А “идеальную реальность” воплощали для русских дворян XVIII-XIX веков их родовые усадьбы.

Потому главная задача любого, пусть и “плохенького”, усадебного строительства - создать идеальный мир, со своими ритуалами, нормами поведения, типом хозяйствования и особым времяпровождением.

И создавался усадебный мир очень тщательно и подробно. В хорошей усадьбе ничего не должно быть ничего не продуманного.

Все значимо, все является аллегорией, все “читается” посвященными в усадебное таинство. Желтый цвет усадебного дома являл богатство хозяина, воспринимаясь эквивалентом золотого. Кровлю поддерживали белые (символ света) колонны. Серый цвет флигелей - это удаленность от деятельной жизни. А красный в неоштукатуренных хозяйственных постройках - наоборот, цвет жизни, деятельности.

И все это тонуло в зелени садов и парков - символе надежды. Болота, кладбища, овраги, холмы - все чуть-чуть подправлялось, корректировалось и называлось Незванками, Прибежищами, Отрадами, становясь значимым в усадебной символике. Естественно, что этот идеальный мир обязательно, хотя часто чисто символически, отгораживался от окружающего мира стенами, решетками, башнями, искусственными рвами-оврагами и прудами.

Каждое архитектурное сооружение навязывает его обитателям свой ритм жизни. Городские ворота открываются и закрываются в определенное время, начиная и завершая городской день.

В императорском дворце время течет не так, как в деловом офисе. Так и дворянская усадьба формировала свой ритм жизни.

Около двух столетий жизнь дворянина начиналась в усадьбе, протекала в ней и часто заканчивалась здесь же.

Жизненный круг дополнялся дневным. Сутки в усадьбе явно делились не только временно, но и пространственно. "Предрассветные сумерки вестибюля" продолжали "раннее утро мужского кабинета", "полдень гостиной", "театральный вечер" и так далее, вплоть до "глубокого вечера спальни".

Как и театральное бытие, жизнь в усадьбе четко делилась на парадную и повседневную. Интеллектуальным и хозяйственным центром “вседневной” жизни усадьбы был мужской кабинет.

Однако обставляли его почти всегда очень скромно. "Кабинет, поставленный рядом с буфетом (буфетной комнатой), уступал ему по величине и, несмотря на свою укромность, казался еще слишком просторным для ученых занятий хозяина и хранилища его книг", - писал Ф. Ф. Вигель. На протяжении всего XVIII столетия, когда интеллектуальная и нравственная работа стали долгом всякого дворянина, кабинет хозяина принадлежал, чуть ли не к самым непарадным комнатам усадьбы. Здесь все было предназначено для уединенной работы. [10, c. 68].

Дата добавления: 2015-05-10