Лень – болезнь эмоций

Мы уже говорили о том, что познавательная потребность тесно связана с радостью, удовольствием. Но связь между интеллектуальной деятельностью и эмоцией радости иногда разрушается, причем очень рано.

Ребенок идет в первый класс. Он хочет в школу, радуется своему новенькому портфелю, форме, замечательному пеналу. Школа для него праздник (правда, есть малыши с более скептическим взглядом на жизнь, но их, слава Богу, немного).

Начинается учение. Учиться нелегко: то грязно напишешь, то забудешь, что и как сказали. Первое время отметок не ставят, но рано или поздно их начинают ставить. И бывает, что не пятерки, и даже не четверки. Ребенок ведь не сразу умеет учиться (но об этом позже).

Приходит первоклассник домой с этой непохвальной отметкой и слышит: «Ты что же это, а? Не стараешься, не хочешь учиться?» Ребенок слушает и заявляет: «Не пойду в школу». (Действительно, зачем идти в школу, от которой одни только неприятности.) А родители ему в ответ: «Мало ли что ты не хочешь! Мы, может, тоже не всегда хотим идти на работу, но это ведь наш долг, наша обязанность. А твой долг, твоя обязанность – учиться».

И в школе часто бывает то же самое. «Учиться – ваш долг, ваша обязанность», – говорят учителя.

Маленькому ребенку, который еще только начал учиться, который еще считает (и правильно считает), что учиться – это радость, сразу начинают внушать, что учиться он обязан. Учение – вид принуждения. Так считают многие, иногда сознательно, иногда бессознательно. И это представление хотят закрепить в голове ребенка.

Хочешь поехать с интересной экскурсией – надо хорошо учиться. Хочешь, чтобы тебя не ругали дома и в школе, не рисовали карикатуры в газетах, не «разбирали» и не «песочили» – надо хорошо учиться.

Вот и возникает та система, которую Д. И. Писарев больше ста лет назад назвал «понукательной». «Понукательная» педагогика.

И маленький человечек, не узнав еще как следует, какой радостью может быть умственный труд, уже твердо знает, что учение – тяжелая обязанность. И не радости надо ждать от ученья, а наказанья, если ты стараешься плохо, или похвалы, если стараешься хорошо. Получается, что лень – «инфекция», которой заражают ребенка взрослые.

Вот с чего надо начинать борьбу с ленью. С представления об учении как о чем-то, что делается по принуждению. Собственно, такое представление, идущее из глубины веков, и закреплено в пословице: «Корень учения горек, зато плоды его сладки». Именно потому, что корень учения для некоторых горек, не оказывается потом и сладких плодов (если, конечно, не считать сладкими плодами аттестат, диплом и прочее).

Многие педагоги и психологи (Н. Г. Морозова, Н. А. Менчинская и др.) считают, что развитие познавательных интересов, умственной активности, любви к умственной деятельности (т. е. познавательной потребности) неотъемлемо от обучения. Никакое обучение не будет по-настоящему полноценным, если ребенок не любит умственную деятельность.

Высказываемая здесь мысль – одна из самых старых в педагогике. Еще Ян Амос Коменский призывал сделать труд школьника источником умственного удовлетворения и душевной радости. Л. Н. Толстой считал, что учение должно быть радостью для детей, а В. А. Сухомлинский советовал беречь детский огонек пытливости, любознательности, жажды знаний. Все прогрессивные педагоги считали необходимым, чтобы учение было для ребенка радостью, вдохновением, а не только обязанностью.

«Говорить хорошо, – возражают на это многие родители и учителя, – а попробуйте воспитывать, когда дети ничего не хотят».

Подобная ситуация ярко описана Д. И. Писаревым.

«Просвещенные педагоги... пишут целые статьи о том, что ребенка следует приохочивать к учению... Но так как писать статьи и уважать науку гораздо легче, чем водиться с шаловливыми ребятами, – то при первом же столкновении с действительностью, то есть с живым, а не с воображаемым воспитанником, просвещенные педагоги тотчас заменяют слово «приохочивать» словом «приневоливать». Хорошие слова вставляются по-прежнему в книжки и в рассуждения, а ребенок все-таки учится для виду, и педагог, изучивший детскую натуру и уважающий науку, видит это очень хорошо, но смотрит на это дело сквозь пальцы или утешает себя тем известным рассуждением, что самая верная теория непременно должна пускаться на уступки при столкновениях с практикой».

И потому еще действует «понукательная» педагогика, еще трепещут («вызовут – не вызовут») восьми- и девятилетние (как, впрочем, и все остальные) школьники, еще... Словом, еще корень учения горек...

Да, для убеждения, что учение – не радость, а один только тяжкий и черный труд, были когда-то свои причины. Историки, социологи, социальные психологи исследуют проблемы того, как это возникло и на каких основаниях держалось. Но мы живем в обществе, где высшей ценностью является сам человек, полное развитие его духовных сил. Учение – источник полноценного развития человека, а познавательная потребность, радость умственного труда – фундамент, на котором должно строиться учение (и, кстати сказать, понятие об ученом долге, которое, конечно, тоже нужно воспитывать).

Первая причина умственной лени детей, искажения нормальной познавательной потребности – в неправильных представлениях об умственном труде. Представлениях родителей, учителей, а потом и детей.

Дата добавления: 2015-05-26