Связанные дружбой 2 страница

- Тебя хочу соблазнить.

Я задорно улыбнулась и поиграла бровями, чтоб понял - я пошутила. Хотя, все сказанное было чистой правдой. Светло-бежевое короткое платье и темно-коричневые туфли на высоких каблуках были надеты с одной целью - понравиться Михе. Только результат получился отличным от того, который бы я хотела. Растягивая губы в улыбке, нашарила кофту в рюкзаке друга.

- Она ж белая, - я недоуменно уставилась на парня.

- И?

- Она замарается, Мишка!

Друг прекратил наигрывать у посмотрел на меня как на человека, которому уже никакие психиатры не помогут.

- А ты собралась голой жопой на бетоне сидеть?

- Почему голой? - возмутилась я слабым голосом и непроизвольно начала оттягивать подол стейчевого платья.

- Замараешь - постираешь, - флегматично изрек этот гад и снова забренькал. На этот раз более быструю мелодию.

- Редиска, - прошептала я, но добротой парня воспользовалась.

Чтобы сесть на парапет, пришлось поизображать молодую горную козочку и прыгать. Потому что даже с дополнительными десятью сантиметрами в качестве каблуков, выбранный насест был выше уровня моего мягкого места. Просидев пять минут и не дождавшись от Мишки никаких действий, поинтересовалась:

- Зачем звал?

Мелодия стала тише и плавнее. Парень посмотрел на меня.

- Просто так.

- Ла-а-адно, - осторожно протянула я, - и чем займемся?

- Чем хочешь, - безразлично пожал плечами друг.

"Ох, чем я хочу заняться, ты не захочешь", - с грустью подумала я и отвела глаза. Провела рукой по кофте, на которой сидела, наткнулась на что-то. В кармане оказалась пачка Мальборо Лайт. Машинально вытянула сигарету. Зажигалка нашлась тут же. Прикурила.

- Опять? - гневный вопль над ухом вывел меня из состояния задумчивости.

Миха забрал у меня сигарету. Я проводила курительную трубочку завороженным взглядом. Я ведь даже не поняла, из-за чего поступила так, как поступила. Я некурящая. Пробовала год назад. Опять же из-за Мишки. Он выгонял меня из компании, если там много курили. И я посчитала тогда, что если обзаведусь этой плохой привычкой, то и с другом, соответственно, буду проводить больше времени.

С Мишкой мы поссорились. По крупному. Он накричал на меня. Сетовал на то, что мне еще рожать, а я, Балда Балдеевна, дурью маюсь. Из врожденной упертости я прекращать начатое отказывалась. В итоге с Михой мы не разговаривали две недели. Хотя он сам потом пришел извиняться. Я к тому времени уже не обижалась, так как уже сама планировала просить у парня прощения. А еще через две недели я перестала курить. За месяц не успела втянуться, да и не понравилось мне это занятие. С чего я вдруг сегодня начала? Непонятно.

Миха с каким-то наслаждением затягивался отобранной у меня сигаретой и прожигал меня глазами.

- Чего зенки выпучил? - спросила я. - Зажал сигарету для единственного человека, который тебя терпит.

- Какая же язва, Майка. Кто кого еще терпит? Хочешь? - он протянул мне Мальборо, скуренную наполовину.

Я демонстративно сморщила нос.

- Фу, ты ее обмуслявил, теперь мне пытаешься пихнуть. Знаешь, - задумчиво продолжила я, - если я ее возьму и прикоснусь губами, то значит поцелую тебя.

- А? - не понял Миха.

Я ему стала объяснять. Мол, в школе, мы так говорили: если один человек попил, например, из бутылки, а после него кто-то другой, то получается тот второй поцеловал первого.

Мишка смотрел на меня круглыми глазами, а потом, запрокинув голову, заржал.

- Дурак, - решила я обидеться на друга и отвернулась в противоположную строну.

Там катались скейтеры и роллеры. Я начала наблюдать за трюками, выполняемыми этим веселым народом. Миха тоже катался на агрессивных роликах. Но видела я его только однажды, а все потому, что друг стеснялся от чего-то демонстрировать мне свои способности.

Вот какой-то скейтер неудачно запрыгнул на специально здесь стоящую трубу. Парня стало жалко. Но он бодренько вскочил на ноги, даже не отряхнулся, оглядел доску и внезапно посмотрел в нашу сторону. Глаза отводить было поздно, потому я улыбнулась незадачливому спортсмену. Он махнул мне рукой и, встав на скейборд, покатил в нашу сторону.

- Ты его знаешь? - донеслось из-за моей спины.

Пришлось повернуться к другу. Тот, сощурившись, рассматривал приближающегося парня.

- Нет, не знаю. Сейчас познакомимся, - я бросила взгляд на скейтера, до нас ему оставалось буквально два метра.

- Майя, - хриплым голосом позвал меня Миша.

Я повернулась обратно. Лицо друга оказалось близко. Что потом произошло, стало неожиданностью. Миха! Мой Миха меня поцеловал! Я не успела никак отреагировать, так быстро он отстранился, самодовольно ухмыляясь.

- Вот, блин, - вздохнул кто-то разочарованно сбоку, но мне было плевать.

- Э-э-э? - самое умное, что пришло на ум.

- Парней будешь клеить, когда меня рядом нет, понятно? Я твоей дуэньей не нанимался.

Весь смех из голубых глаз друга испарился в считанные мгновения. Его место заняла злость.

- Слушай, парень, - раздраженно произнесла я, спрыгнув с парапета, - не знаю, что с тобой сегодня произошло, но ты мне не нравишься. У тебя крыша едет, - понесло меня. Обида, накопленная за последние два года из-за невнимания Мишки к моей персоне, вдруг прорвалась наружу. - По-твоему, это смешно? Ты меня позвал. И сидишь песенки на своей балалайке наяриваешь. Что я, по-твоему, должна сидеть рядом, ничего не делая? И зачем так жестко шутить, зачем ты полез целоваться, а? - я перескакивала с одного на другое, хотелось высказаться по каждому поводу, от чего получался сумбур.

Злость клокотала, но я смогла сдержаться и не перейти на крик. Схватила сумку. Пиджак упал. Быстро подобрав его, я поспешила уйти.

- Май! - понеслось мне вслед. - Майюшка! Подожди!

Сзади послышались торопливые шаги. Я попыталась идти быстрее, но все оказалось бесполезным. Сильные руки сомкнулись у меня на животе, не позволяя двигаться дальше.

- Да подожди же ты!

Миха уперся лбом мне в затылок.

- Я не хотел тебя обижать. Шутка не вышла.

- Дурацкая шутка. Дурацкий ты, - тихим голосом начала перечислять претензии я, - и целуешься ты дурацко.

Мишка засмеялся, а быстро заморгала, стараясь загнать откуда не возьмись выступившие слезы. Только позорно разреветься мне не хватало.

Совсем нервы ни к черту. Надо на воды махнуть (или куда там ездят), душевное здоровье поправить. А то стыдно за свое поведение. Хоть и Мишка виноват, но откуда ему, опять же, знать, что в моих воспаленных мозгах творится.

- Майюшка, не дуйся, - залебезил этот гад, а я почувствовала, как кожа на шее покрывается пупырышками от дыхания парня, и передернулась.

Миха, видимо, принял мои телодвижения на свой счет, словно мне неприятна его близость, или я слишком зла, потому так и реагирую. Дурак. Он немедленно меня отпустил, обошел и стал ко мне лицом.

- Май, ты что реально обиделась? Ну, хочешь, я пойду тебе телефон этого шныря возьму? - спросил он усмехаясь.

Я же говорила, что мой друг дурак. Я уже хотела Миху помиловать, то есть простить, но его несколько брезгливая гримаса вывела меня из себя.

- А что, очень не дурная мысль! - посмотрела на парня, как на двоичника, впервые принесшего "пятерку". - Возьми, Мишенька, возьми. А я тебя здесь подожду.

Друг постоял минуту, всматриваясь в мое лицо. Не знаю, что он там пытался найти, но в итоге, скрипнув зубами (хотя может мне почудилось), побрел к тому месту, где мы сидели несколько минут назад. Собрав свои вещи, Миха подошел к тому скейтеру. Парни о чем-то коротко переговорили, Миха, пошарив по карманам, извлек какую-то бумажку и ручку из рюкзака, что-то быстро застрочил.

- Не мог в телефон забить? - недовольно заворчала я. - Теперь каракули еще придется его разбирать.

Я лукавила - почерк Михи, наверное, лучше моего. На душе было тоскливо. Вроде сама согласилась на эту авантюру с номером, но в тоже время расстраивалась, что друг не отказал, что привел свою "угрозу" в действие.

- Держи, - Миша протянул небольшой листочек. - Больше не дуешься?

- Не дуюсь.

Бросила взгляд на скейтера, он беззаботно катался, совершенно забыв о странной паре, то есть о нас.

- Как хоть спортсмена зовут?

Миха хохотнул:

- Да как-то забыл поинтересоваться.

Мы побуравили друг друга глазами, а потом синхронно засмеялись.

- Позвонишь и познакомишься, - успокоил меня парень, немного отсмеявшись. - А теперь пошли отсюда, пока тебе еще какая-нибудь ерунда в голову не стукнула.

- Ах, это мне ерунда в голову стукает? - возмутилась я.

- Да, - спокойно ответил мерзавец, ловко притворяющийся моим другом, - и ты всех окружающих ей заражаешь.

Я аж поперхнулась. Конечно, я была не понаслышке знакома с наглостью Михи, но, признаться к своему стыду, так и не научилась достойно парировать подобные заявления.

- Пошли ко мне. Мама сегодня должна испечь пирог.

Я чуть слышно застонала.

- Уйди искуситель. Мы еще не разобрались у кого в голове ерунда, а у кого мозги!

Мишка картинно закатил глаза.

- Я и так знаю у кого что. Хватит трепаться, пошли ко мне.

Парень свободной рукой поймал меня за запястье и потянул вперед.

- Эй, помедленнее! - запротестовала я. - Каблуки!

Друг подло улыбнулся и ускорил шаг.

До Мишкиного дома мы добрались за пятнадцать минут. Пешком. У меня было чувство, что еще метр и мои ноги отвалятся. Но стоны о моей несчастной судьбе, пославшей мне друга-изверга, прекратились, стоило нам оказаться в лифте. Замкнутое пространство поспособствовало всяким фривольным мыслишкам заполнить мою голову. Усталость в ногах моментально забылась. Мелькнула мысль, что каблуки очень полезная вещь в хозяйстве. Ведь я теперь была почти одного роста с Михой - ему бы не пришлось нагибаться, чтобы меня поцеловать. Но не успела я пожелать, чтобы лифт вдруг застрял, как он (лифт) замедлил свое движение и через несколько секунд, окончательно остановившись, раскрыл створки. Разочарованный вздох мне удалось сдержать.

В квартире Комаровых витали умопомрачительные запахи. На встречу нам выбежал (хотя точнее будет сказать: вылетел) младший брат Миши, шестилетний Костя и тут же закричал во всю мощь своих легких (а они у него ого-го, меня после подобного ора всегда тянет проверить стекла - вдруг треснули).

- Мама, Майка пришла!

- Мелкий, не ори, - Миша демонстративно похлопал по ушам.

Костя в ответ задорно рассмеялся и побежал на кухню, откуда к нам уже спешила Роза.

Роза - Мишина мама. Она просила меня называть ее только по имени. На мои попытки величать ее по имени отчество или тетей Розой обижалась, со временем я привыкла к такому обращению и не чувствовала неловкость как поначалу.

- Привет, Майюшка.

Женщина расцеловала меня в обе щеки.

- Ты совсем к нам не заходишь, - с искренним сожалением посетовала она, мне тут же стало стыдно, и, кажется, даже щеки покраснели. - Ну ладно, ладно. Давайте разувайтесь, мойте руки и за стол. С минуты на минуту должен Витя подойти. А потом ты мне расскажешь, где пропадала.

Роза подмигнула и вернулась на кухню, бросив напоследок, что мои тапочки на прежнем месте. Миха уже скрылся в комнате. В прихожей я осталась одна, но это меня ничуть не беспокоило. Комаровы стали мне настолько близкими людьми, что я чувствовала себя в их квартире, как дома.

Не успела я переобуться, как в прихожую ввалился глава семейства.

- О, какие люди, - Виктор Сергеевич удивился. - Ты где была, пропащая душа?

Честно, я всегда робела в присутствии Мишиного отца.

- Здрасьте, - пролопотала в ответ. - Да я тут...

От дальнейших объяснений, где была моя "пропащая душа" спасло появление друга.

- Что, сын, привел невесту? - гаркнул дядя Витя (так я к нему обращалась).

- Батя, ты чего? - Миха выпучился глаза. - Это ж Майка!

- Я вижу что не трусы, - пробасил отец, хмурясь, - ты, сын, меня за идиота держишь? Думаешь я твою девушку узнать не в состоянии.

Я растерянно переводила взгляд с дяди Вити на Мишу и обратно.

- Мальчики, не ссорьтесь, - послышался голос Розы с кухни. - Давайте все сюда.

Я так и не поняла, что за сцена произошла в прихожей. Но все размышления покинули голову, стоило моему бренному телу оказаться на светлой кухне Комаровых. Одно из качеств, за которые я любила Розу - это ее тяга к кулинарии. На ближайшие полчаса я была потеряна для общества, пока не набила желудок.

Развалившись на стуле и радуясь, что платье стрейчевое и не лопнет по швам, я разглядывала семью Михи. Все было как обычно. Роза оставалась, такой же ухоженной, чуть полноватой. Миша, кстати, был копией матери, за исключением носа. Свой "орлиный клюв" он унаследовал от отца.

А вот Костя был копией Виктора Сергеевича: светловолосым, сероглазым. И, как мне думалось, что вырастет мальчуган высоким, в отличие от Мишки.

Засиделась я у Комаровых допоздна. Сначала долго болтала с Розой. Она классная женщина, можно сказать, она моя лучшая подруга. И еще мне кажется, Роза догадывается о мои чувствах к Михе, но молчит и даже не намекает. Посидели мы с ней как две кумушки. Еще я успела поиграть с Костиком. Остаток вечера провела с Мишкой. Занимались музыкой. Хотя это громко сказано.

Друг пишет стихи, на мой взгляд, неплохие (хотя я, наверняка, сужу предвзято). К стихам Миха сочиняет музыку. От меня же толку мало - в основном слушатель-критик, вечно дающий советы.

В тот вечер мы пытались положить музыку на новое сочинение друга. Или правильно сказать: положили стихи на музыку? Неважно... Текст мне нравился за исключением единственной строки, которая, по моему мнению, портила всю картину. Миха же отказывался переписывать. Поспорив немного, я все же сдалась первой.

Что ж текст утвержден - самое время заняться музыкой, и тут я обращаю, наконец, внимание на поведение друга. Он нервничает, постоянно взлохмачивает волосы, трет лицо и даже не делает попытки расчехлить гитару.

Когда Мишка наворачивал десятый круг по комнате, я не выдержала: поймала его за руку и усадила рядом на диван.

- Муза ушла в загул? - сочувственно поинтересовалась.

- Почти что, - с тоской ответил парень.

- Да не расстраивайся ты так, - постаралась приободрить, - вернется, твоя гулящая подруга.

- Майка, я такой дурак!

Погладила Мишку по плечу.

- Я всегда тебе об этом говорила, а ты не верил! - патетично воскликнула я. - Теперь твои глаза открыты... - поток слов иссяк, стоило мне обратить внимание на абсолютно "пустое" лицо друга. - Эй, ты чего?

Я не на шутку испугалась, подобное поведение для Михи не свойственно. Кто-кто, но меланхолик из него никудышный. Я осторожно потрясла парня.

- Не бери в голову, - встрепенулся тот. - Давай лучше собирайся, я тебя домой отвезу.

Хотелось узнать, что происходит с товарищем, но что-то (думаю, интуиция) удерживало от вопросов. Я покорно кивнула и поднялась с дивана.

Уже обувшись, стояла в прихожей. Миха попросил у отца ключи, чтобы отвести меня домой. Дядя Витя вышел вслед за сыном в коридор, давая напутствия типа: "не поцарапай" и "никого не сбей".

- А ты, невеста, не забывай про нас, заходи, - это уже Комаров старший напутствовал мне.

- Будет-будет, - отмахнулся Миха и отворил передо мной дверь.

- До свиданья, - пискнула я и вылетела на площадку, не дожидаясь, когда меня запишут в законные супруги.

Лифт снова не застрял, успешно довез нас до первого этажа. Уже на улице я решилась задать мучивший вопрос:

- Чего это с ним сегодня? С твоим папой?

Мишка только пожал плечами.

- Не, серьезно! - не отставала я. - Такое ощущение, что он собрался нас поженить. Согласись.

Друг шел впереди, и лица я его не видела. Показалось, что он рассердился, так как его следующая реплика была сказана раздражено.

- Ну что ты пристала? Никто тебя в ЗАГС насильно же не тянет. Забудь, - и глухо добавил, - пожалуйста.

Я в который раз за день удержалась от расспросов.

До дома доехали без происшествий. Не разговаривали. Миша тихо подпевал радио, а я наслаждалась звуками его голоса. Дорога закончилась быстро - все же жили мы не так далеко друг от друга. Парень осмотрел темные окна - в нашем подъезде, как обычно, не горел свет на нижних этажах.

- До квартиры тебя проводить?

- Не надо, - отказалась я, - не так уж и поздно, да и у маньяков нет привычки прогуливаться по нашему подъезду. Пока.

Я выскочила из машины и поспешила домой, молясь не переломать ноги в темноте. Маньяков действительно не обнаружилось, потому я почти беспрепятственно добралась до своей комнаты, выглянула в окно, благо то выходило во двор. Миха курил, усевшись на капот. Открыв створку окна, позвала друга (третий этаж даже голос напрягать не пришлось):

- Комаров, - дождавшись, когда парень заметит меня, продолжила, - я дома, можешь ехать.

- Из окна не вывались, - было не ответом. Какая забота. Миха выкинул окурок в кусты и, махнув на прощанье рукой, забрался в машину.

Отойдя от окна, я улыбнулась. Наверно, лицо мое было как у блаженной, потому что заглянувший в комнату папа вопросительно поднял бровь. Я лишь отмахнулась и начала стягивать пиджак.

- Пойдем есть, - открыл причину визита родитель.

- Спасибо, но я уже поела.

Папа фыркнул. Мол, когда это я от еды отказывалась. А что я? Я ничего, я не виновата, что у меня такой метаболизм. Это все гены виноваты, о чем сообщила визитеру.

- Ладно, передумаешь приходи на кухню, - папа скрылся.

Хороший у меня родитель. Готовит замечательно. Конечно, это не главное, но согласитесь, немаловажное! Не поддамся на уговоры и не пойду забивать желудок на ночь. Хотя... Кружка чая с ватрушкой не возбраняется ведь?

- Пап, сделай мне чай пожалуйста. Я приду сейчас, - крикнула я, выглянув в коридор.

Быстро сняла одежду, бросила ее на стул, напялила пижаму и шерстяные носки - мерзлячая я. По пути на кухню заглянула в ванную и смыла косметику. На столе меня ждала полулитровая кружка чая с мятой.

- Спасибо, - поблагодарила я родителя.

Классный у меня папа, не устану повторять.

- Где Тарас? - поинтересовалась я, дуя на кипяток.

- В гараже, скорей всего.

Брательник был помешан на технике. Мог круглыми сутками копаться в машинах, мотоциклах и тому подобном.

- Понятно, - кивнула я, присматривая какую печенюшку взять первой.

- Они все одинаковые, - разгадал родитель причину моего "прицеливания", - одного размера.

- Не порти малину, - укорила я отца, - дай помечтать, что урвала кусок побольше, ведь это так приятно!

Родитель засмеялся. Никогда не могла понять, почему все мужики, которых я люблю (Тарас входит в их число), вечно надо мной потешаются.

Папа продолжал похрюкивать, не решаясь продолжать трапезу, видимо боялся подавиться. Нашел клоунессу!

- Какой же ты еще ребенок?

Обижаться не имело смысла. Пусть по закону я и могла покупать пиво и сигареты, но в душе оставалась подростком, да и поведение было детским. Следовало бы прекратить заниматься ерундой и начать взрослеть, что абсолютно не хотелось.

"Может, если я буду вести себя серьезней, Миха обратит на меня внимание?" - мелькнула мысль.

- Па-а-ап?

- М-м?

- А я красивая?

- Конечно красивая, - заверил меня родитель, - вся в меня!

Я прыснула. На кого я точно не походила, так это на моего отца. От него я унаследовала только зеленый цвет глаз, а вот Тарас, наоборот, имел сильное сходство с отцом. Родитель был высоким шатеном. В сорок семь лет он выглядел на удивление молодо: шевелюра почти без седины, лицо гладкое, морщинки в основном вокруг глаз, подтянутая фигура. Мой отец никогда не молодился, не скрывал истинный возраст, но, тем не менее, имел современные взгляды. Может причиной того стало, воспитание нас с Тарасом без какой либо поддержки со стороны. Он всегда старался быть с нашим другом. Хотя когда один из нас приносил двойки, что было не так часто, папа трансформировался из понимающего друга в строгого родителя.

Вскоре чай закончился, темы для разговоров иссякли, и мы разошлись по комнатам. Время перевалило за полночь, но спать не хотелось. Посмотрела на нетбук, но желание зайти в сеть подавила на корню, так как обычно посиделки в чатах и на форумах могли затянутся на несколько часов. В итоге, оглядев полки, завалилась на кровать с книгой.

Я очень люблю мех. Он мягкий. Можно потереться о него щекой. Так, а что тут? Лес? Снег? Зима? Как зима? Ведь на дворе июнь! Ничего не понимаю. Ага, фонарный столб - что-то знакомое.

Я стояла посреди небольшой заснеженной поляны рядом с фонарным столбом. Я понимала, что это чушь. Так же как и то, что я стояла в коротком бежевом платье и в коричневых туфлях на высоких каблуках, но при этом совсем не мерзла. Мало того моим ступням было очень жарко.

Что-то не вязалось во всем этом. Но что конкретно, я понять была не в силах. От попытки разобраться в происходящем меня отвлекло чье-то появление.

- Батюшки!

- Ого! - думаю, я не совсем эстетично выпучила глаза.

В шага десяти от меня стоял... Миха. Но поразила меня не сама встреча, а одеяние друга. Голый торс, вокруг шеи обмотан ядовито-зеленый шарф, на ногах любимые потертые джинсы и ролики. Картину маслом завершали зонтик в цветочек, припорошенный снегом, и хвост, нервно дергающийся за спиной парня. А парня ли? Тут пришло озарение: передо мной фавн! Ну, я не будь дурой (хотя это с какой стороны посмотреть) спросила:

- А рога у тебя есть?

- А ты мне их успела наставить, дочь Евы? - ответил Миха, зло щурясь.

- Не успела, - брякнула я, не подумав.

- Я твоей дуэньей не нанимался, - друг сделал шаг по направлению ко мне, - снимай платье!

- Да сей...

Договорить я не успела, Миха подошел вплотную и потянулся ко мне рукой-копытом. Я отшатнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась. А затем... проснулась.

На моей подушке спал безродный перс Пушок. Это об него-то я терлась щекой. Шикнула на кота - завел привычку спать на моей кровати.

- Брысь, кому сказала?

Пушок открыл один глаз, но приказ проигнорировал. Слезла с кровати так и не расправленной на ночь. Кое-как стянула носки. Подняла книгу с пола.

Хочешь увидеть во сне сказку - почитай Клайва Льюса. Хочешь увидеть кошмар - плотно поешь и почитай Клайва Льюса.

М-да, никогда бы не подумала, что "Нарния" станет основой сна-ерунды.

Поставила книгу на полку, а сама поплелась в ванную.

Весь день провела за подготовкой к последнему экзамену, который должен состояться через два дня. Заниматься было лень, мозг уже успел расслабиться, хоть сессия и не закрыта. Пересилив себя все же перечитала лекции.

Вечером ко мне в комнату завалился Тарас с предложением погулять. На завтра была только консультация после обеда, поэтому я согласилась.

Миха пропал из моей жизни на целых четыре дня. Увидела я его только в среду, после экзамена. Так как мы оба были студентами одного учебного заведения, то и пересекались достаточно часто. Вот и теперь я заметила друга в компании гогочущих парней. На Михином локте висла какая-то ст... кхм... студентка, в общем. Я подошла, хлопнула друга по плечу свободному от поклажи.

- Всем привет, - поздоровалась я.

В ответ раздались нестройные приветствия.

- Ну как? Сдала? - сразу же поинтересовался Мишка, разворачиваясь корпусом ко мне. Девице пришлось отцепиться. Я обрадовалась такому повороту событий и, широко улыбнувшись, сказала:

- Сдала! Отлично!

Вот, и никто не догадается о истинной причине моего веселья.

- Это дело надо отметить, - воскликнул Миха и спросил друзей: не желает ли кто с нами в кафе.

Как ни странно, но пойти согласилась только девушка, которую, как оказалось, звали Люда. Так мы и шли вниз по улице, в сторону ближайшего приличного кафе. Люда снова висла на руке Мишки и бросала на меня снисходительные взгляды. По случаю экзамена я надела серую юбку-карандаш, черную трикотажную кофточку с высоким воротом и короткими рукавами, того же цвета балетки. Слишком уныло, чтобы привлечь внимание парня.

Поэтому она на меня так смотрит? Почему-то я уверена в этом на девяносто девять процентов. И зуб даю: Люда внутренне торжествует. Бедная, не догадывается, что не интересна я Михе как девушка. Лучше вообще не думать на эту тему, а то вся радость от получения "пятерки" скоро затрется моими душевными переживаниями.

Я как смогла отвлеклась от невеселых мыслей. В это время наша небольшая процессия добралась до кафе. Внутри было многолюдно. Я заметила одногруппников, тоже решивших отметить конец сессии. Нам повезло - освободился столик у окна, который мы и поспешили занять. Миха ушел делать заказ, предварительно поинтересовавшись, что мы хотим. Я порывалась помочь, но друг погрозил кулаком и посоветовал не подниматься со стула. Разговаривать с Людой желания не возникало, потому я бездумно уставилась в окно. Что-то яркое мелькнуло по ту сторону стекла. Потом еще и еще. А через мгновение в кафе завалилась небольшая группа экстрималов. Мои губы самовольно растянулись в улыбке. Мне показалось, что я увидела парня, чей номер телефона, написанный на клочке бумаги, лежал у меня дома. Могла конечно и ошибиться, в этой пестрой компании индивидумом, все были на одно лицо. Но радовалась я недолго. Парни, осмотрев зал, недовольно загалдели и гурьбой направились к выходу. А я снова уставила на город сквозь стекло. Настроение стало еще хуже, чем было до этого.

Миха принес два подноса, груженные едой. И как только умудрился? Я вяло поковырялась в тарелке, краем уха слушая болтовню Люды.

- Чего куксишься? - спросил у меня Миха, когда девушка прервала рассказ.

- Да так, - пожала плечами. - Слушай, я пойду, а?

Посмотрела жалобно на друга.

- Вместе пойдем, - отрезал парень.

- Ну, медвежонок, - подала голос замолчавшая было Люда, а я чуть не выплюнула сок и посмотрела на Миху, тот лишь закатил глаза. А новая знакомая тем временем продолжала:

- Отпусти девочку, раз ей так хочется. Ну, что ты к ней пристал? Хочет человек уйти - пусть идет.

После этих слов, мое тело повело себя странно. А именно: расхотело куда-либо идти и появилось острое, почти нестерпимое желание насолить одной дамочке, сидящей напротив.

- Знаешь, медвежонок, - я старалась не очень сильно гнусавить, - ты прав. Куда мне спешить? Сессия закрыта, и тебя я не видела долго. Расскажи, чем занимался все это время.

Миха еще раз закатил глаза, но покорно начал перечислять, чем занимался. Люда злобно зыркала. Я мысленно похихикивала.

- Ты звонила своему кавалеру? Скейтеру? - вдруг без всякого перехода задал вопрос друг. Только рассказывал что-то про Костю и резко сменил тему. Я растерялась поначалу.

- Нет, не звонила, - пожала плечами, - а что?

- Мне кажется, ты ему понравилась?

Попыталась удивленно поднять бровь, как обычно делает мой папа, но, видимо, не получилось. Потому выразила скепсис словами.

- А я так не думаю.

- Ну и зря, - безразлично сказал Миха.

На этом тема была закрыта, а я поставила мысленную галочку: найти номер скейтера и связаться с ним сегодня же. Ведь не просто так он мне на глаза попался. Или все-тако то был не он? Да и Миха вспомнил... Хотя друг видел толпу экстрималов.

Попав домой, я первым делом выпотрошила сумку. Бумажки с номером в ней, конечно, не оказалось. Значит, листок я, скорей всего, сунула в карман пиджака. А пиджак я просила отца отдать в химчистку. Я бросилась в ванную, надеясь, что пакет с одеждой еще там. Но и здесь меня ждала неудача.

- Насвязывалась? - тихо спросила сама у себя.

Ничего поделать было уже нельзя, поэтому я решила поесть. А то под взглядом Людиных глаз мне кусок в горло не лез. Отправилась на кухню - исправлять.

Вечером ко мне заглянул родитель.

- Майка, пляши.

- С какой радости? - пришлось отвернуться от экрана нетбука, чтобы посмотреть на веселящегося отца, развалившегося в кресле.

- Вот спляшешь, и тогда узнаешь, - не захотел раскрывать свои секреты хитрый родственник.

- Давай лучше спою? - предложила я компромисс.

- Э-э, нет, - пошел на попятный папа, прекрасно знавший о моих вокальных данных. - Я тебе так все отдам, только не пой!

Родитель достал из кармана рубашки крохотный листок. Я, не веря своему счастью, подорвалась с места. Да, я не ошиблась, на бумажке был номер.

- Спасибо. Я думала потеряла его.

Листок перекочевал ко мне в руки. Комбинация цифр показалась забавной, будет легко запомнить номер.

"И что же ты ему, Майя, скажешь, когда позвонишь?" - задумалась я.

- Эй, дочь, я еще не ушел, а ты уже про меня забыла, - возмутился папа.

- Ничего не забыла, - не моргнув глазом, соврала я.

- Ты про день рождения помнишь? - отец подозрительно сощурил глаза.

- Помню, - подавила желание показать язык.

- И когда пойдешь подарок покупать?

Я опешила.

- А почему я?! Бабушка не только моя родственница, между прочим.

- Я занят, мне некогда.

- А Тарас?

Папа ухмыльнулся.

- Думаешь, бабушке понравится набор отверток или гаечных ключей?

Я сразу сдулась. Возразить было нечего. Братец мог и не такое учудить. Пришлось сдаваться и менять все планы на завтра. Родитель, осчастливленный моим согласием, тут же ретировался.

Дата добавления: 2015-05-26