Как голуби находят дорогу к дому 3 страница

1 — механизированная пе­редвижная голубятня;

2 — трофейная немецкая голубятня, выставленная в Лондонском зоопарке;

3 — передвижная голубят­ня во Франции (использо­ван камуфляж)

ЭКСПЕРИМЕНТ С ПЕРЕДВИЖНЫМИ ГОЛУБЯТНЯМИ

Для эксперимента, который я предлагаю провести, требуется передвижная голубятня, смонтированная в кузове обычного деревенского грузовика. Птиц в го­лубятне предварительно следует обучить возвращать­ся домой обычным образом, так же, как любых дру­гих голубей. Затем их обучают находить передвиж­ную голубятню. Основной этап обучения состоит в том, чтобы забрать нескольких особей из передвиж­ной голубятни и поместить в корзины для перевозки птиц. Затем передвижная голубятня транспортирует­ся в другое место, причем часть птиц — включая брач­ных партнеров и потомков тех голубей, которых изъя­ли из передвижной голубятни, — остается в ней. После этого птицы, помещенные в корзины, выпуска­ются на волю в том месте, где прежде находилась го­лубятня. Птицы тут же видят, что дом исчез. Смогут ли они его найти?

Если голуби будут постоянно находить передвиж­ную голубятню, причем делать это быстро, на боль­шом расстоянии, независимо от направления, в кото­ром она удаляется, и к тому же при попутном ветре, мешающем использовать обоняние, это будет озна­чать, что между голубями и их домом существует прямая связь. Если же голуби так и не смогут найти передвижную голубятню даже в том случае, когда в ней остается часть птиц, результат, к сожалению, будет неопределенным. С одной стороны, он может означать, что между голубями и их домом не суще­ствует невидимых связей. С другой стороны, тот же результат может означать, что связь с домом суще­ствует, но перемещения одной только голубятни недостаточно. Возможно, голубятню следует переме­щать вместе с окружающей ее средой, что вполне осуществимо, — например, если установить голубят­ню на судне.

В связи с этим уместно привести сообщение, кото­рое я получил от моего голландского корреспонден­та, г-на Эгберта Гискеса, владельца передвижной го­лубятни на Рейне:

«Один голландский шкипер, владелец речной бар­жи, перевозил на своем судне в Германию и Швей­царию различные товары, доставляемые морскими судами в Роттердам. Его голуби каждый день лета­ли вокруг баржи, пока он двигался вверх или вниз по реке. Как-то раз он передал своему товарищу в Роттердаме корзину с тремя голубями и попросил: "Выпусти их на волю через пять дней, посмотри, что они будут делать, и сразу напиши мне". Через полсуток голуби добрались до своей голубятни в Базеле, миновав массу других судов».

Эта история не так удивительна, как использова­ние голубятен на морских судах итальянским ВМФ, потому что голуби шкипера хорошо знали Рейн и могли просто лететь вверх по течению реки до тех пор, пока не добрались до своей баржи. Но описан­ный факт подсказывает идею несложного эксперимен­та, осуществимого при содействии этого или любого другого шкипера, который плавает по Рейну и держит на судне голубятню. Вместо того чтобы выпускать птиц в Роттердаме, в устье Рейна, откуда возможно только одно направление полета — вверх по течению реки, голубей лучше выпускать примерно в середине Рейна — допустим, в Кобленце (Германия). Ни голу­би, ни тот, кто их выпускает, не должны знать, в ка­ком направлении в данный момент плывет судно с го­лубятней — в Базель, вверх по течению, или в Роттердам, вниз по течению Рейна. Если окажется, что в серии экспериментов голуби неизменно летят в правильном направлении и сразу находят судно со своей голубятней, а не мечутся вверх и вниз по тече­нию реки, выбирая направление полета случайным образом, результаты могли бы указывать на суще­ствование невидимой связи между голубями и их передвижным домом.

Если нет знакомого капитана или судовладельца, готового участвовать в исследованиях, проще начать опыты на земле, воспользовавшись обычной пере­движной голубятней. На первой стадии исследования необходимо обучить птиц возвращаться домой, ког­да мобильная голубятня перемещается на небольшие расстояния. Голуби, как и люди, обычно не предви­дят, что их дом может куда-то переехать. Возможно, что вначале птицы проявят растерянность — точно так же, как растерялись бы люди, в один прекрасный день не обнаружившие собственного дома. Даже уви­дев похожее здание на некотором расстоянии, люди едва ли тут же направятся к нему как ни в чем не бывало. Но если однажды подойти к удалившемуся зданию и узнать в нем свой дом, в дальнейшем изме­нения его местоположения должны восприниматься спокойнее. Именно так происходит с голубями.

КАК ОБУЧИТЬ ГОЛУБЕЙ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ПЕРЕДВИЖНУЮ ГОЛУБЯТНЮ

Обучая голубей возвращаться домой в передвижную го­лубятню в Ирландии и Англии, я убедился, что птицы быстро привыкают к тому, что их дом перемещается.

Возможность приступить к работе с передвижной го­лубятней впервые появилась у меня в 1973 г., когда мар­киз и маркиза Дафферин, а также Эйва любезно пред­ложили мне воспользоваться их имением (Кландебой, графство Даун, Северная Ирландия). В проведении ис­следования мне помогали посредник Дональд Хой и главный егерь Боб Гарвен, который постоянно присмат­ривал за птицами.

Мы приобрели стандартную деревянную голубятню на два отделения и установили ее на прицепе таким об­разом, чтобы ее можно было перевозить по окрестнос­тям с помощью трактора или «лендровера». Летом мы поместили в голубятню двенадцать взрослых птиц и обучили их возвращаться домой обычным способом. К несчастью, почти все они пропали— потерялись, были застрелены охотниками или убиты ястребами-пе­репелятниками. Но затем мы получили еще десять го­лубей, на этот раз молодых, и держали их в другом от­делении голубятни.

У нас не было возможности начать эксперименты до самого ноября, когда голуби уже перестают размно­жаться и привязанность к дому у них ослабевает. К то­му времени у нас оставалось только три голубя из пер­вой партии и пять голубей из новой. Это были далеко не лучшие условия для начала эксперимента, но, так как после Нового года мне предстояло уехать в Индию, мы решили приступить к обучению старших птиц и посмот­реть, что из этого выйдет.

На первой стадии экспериментов мы переместили пе­редвижную голубятню всего на 150 ярдов, оставив на той же самой лужайке. Сначала все птицы содержались в голубятне, а через два дня три старшие особи были выпущены на волю. В течение получаса голуби кружи­ли над тем местом, где голубятня стояла прежде, а по­том стали приближаться к новому месту. Еще через полчаса они сели на крышу голубятни, но вскоре вновь взлетели в небо. В конце концов через полтора часа после того, как птиц выпустили на волю, две из них вле­тели внутрь голубятни и были накормлены. Последняя птица оказалась более робкой и провела ночь на сосед­нем дереве, но утром и она вернулась в голубятню.

На следующий день мы передвинули голубятню на новое место, еще на 50 ярдов дальше от ее первоначаль­ного расположения, но в пределах все той же лужайки, а потом вновь выпустили старших голубей. Они покру­жили над прежним местом стоянки, но вскоре уселись на голубятню, через 15 минут влетели внутрь и были накормлены. Еще через день мы переместили голубят­ню на другую лужайку, которая находилась в 300 яр­дах от предыдущего места стоянки, и выпустили на волю тех же самых голубей. На этот раз они кружились над прежним местом очень недолго и уже через 10 минут влетели в голубятню, установленную на новом месте. Стало совершенно ясно: голуби начинают привыкать к тому, что их дом может перемещаться.

Приучив голубей находить передвижную голубятню за столь короткий срок, мы решили приступить непос­редственно к эксперименту. Однажды утром мы помес­тили взрослых голубей в хорошо вентилируемый ящик.

Голубятню, в которой оставались пять молодых особей, мы перевезли на поле около Даунпатрика, на 20 миль к югу от прежнего места стоянки. Испытуемые голуби были выпущены из ящика в том месте, где раньше сто­ял их дом.

Я следил за поведением птиц с огромным интересом. Они поочередно кружились над каждым из четырех мест, где раньше стояла голубятня, опускались там на землю, затем садились на соседние деревья, несколько раз куда-то улетали минут на десять, но потом вновь возвращались. После нескольких часов безуспешных поисков голуби стали летать вокруг меня, усаживались мне на ноги, трогательно щипали клювами траву. Без сомнения, они были голодны. Всю ночь голуби провели на дереве, а на следующее утро остались на том же ме­сте, где раньше стояла голубятня. Они опять принялись летать вокруг меня, это продолжалось весь день, а ночь они вновь провели на дереве. На следующее утро я сдал­ся. Мы отправились перевозить голубятню на прежнее место, а когда вернулись, обнаружили, что голуби си­дят именно там, где мы собирались поставить их пере­движной дом. Уже через несколько минут все птицы вошли внутрь и были накормлены досыта.

Совершенно очевидно, что этот предварительный эк­сперимент не выявил у наших голубей никаких сверхъе­стественных навигационных способностей. Я был не слишком разочарован. В ходе первого эксперимента мотивация к возвращению домой была слишком слаба, период обучения оказался очень кратковременным, а пять молодых голубей не были в родстве с испытуемы­ми птицами, да и содержались в голубятне отдельно от взрослых особей.

Я планировал провести еще один эксперимент в пе­риод размножения, когда мотивация к возвращению домой особенно сильна. К сожалению, эти планы не осу­ществились. Я приехал в отпуск из Индии примерно на полтора года позже, чем собирался, и за это время мест­ные ястребы-перепелятники сильно сократили количе­ство голубей. В нашем распоряжении остались только две птицы, и от эксперимента пришлось отказаться.

Следующая возможность провести эксперимент с пе­редвижной голубятней появилась у меня только в 1986 г. Я весьма признателен Дэвиду Харту, в чьем име­нии Колдэм-Холл в Суффолке (Англия) содержалась го­лубятня. За птицами ухаживал Робби Робсон, прези­дент местной ассоциации спортивных голубей, страст­ный поклонник голубиного спорта с многолетним опытом. Я глубоко благодарен ему за безвозмездно ока­занную помощь.

Так же как и в Кланедбое, передвижная голубятня представляла собой помещение с двумя отделениями, собранное из имеющегося в продаже набора деталей и установленное на прицепе (ил. 4). Для того чтобы го­лубятню было легче разглядеть с высоты, мы нанесли на крышу широкие желтые полосы. Затраты на обору­дование составили менее 400 фунтов стерлингов. Голу­бятню мы заполнили молодыми птицами, которых лю­безно предоставили нам местные любители голубей.

Для начала мы поставили голубятню на большом конном дворе позади Колдэм-Холла. Птицы привыкли к окружающей среде, научились возвращаться домой с расстояния около 50 миль и размножились в новой го­лубятне. На начальной стадии эксперимента в июле 1987 г., когда мы впервые переместили голубятню, мы отобрали восемь взрослых птиц и держали их в плете­ных корзинах для перевозки голубей все время, пока возили голубятню по двору. В голубятне были оставле­ны шесть оперившихся птенцов и несколько совсем маленьких. В этом и во всех последующих экспериментах взрослых птиц выпускали точно в том месте, где до это­го располагалась их голубятня.

Как и в Ирландии, птицы сперва совершенно расте­рялись, когда вдруг не нашли своего дома на привычном месте, — несмотря на то что голубятня располагалась всего в 100 ярдах от него и в зоне прямой видимости. Птицы кружились над местом, где раньше находился их дом, время от времени садились там на землю. Но спус­тя четверть часа один из голубей, неспаренный самец, пролетел над голубятней, установленной в новом мес­те. Спустя еще четверть часа этот самец проделал то же самое, но на сей раз его примеру последовали и остальные птицы. В следующие полчаса все птицы по несколь­ку раз пролетали над голубятней, словно отрабатывая траекторию полета, а потом первый самец ненадолго приземлился на крышу своего дома. Спустя еще десять минут (то есть через 80 минут после вылета из корзины) решительный самец влетел внутрь голубятни и был накормлен. Еще через 10 минут он вылетел из нее и присоединился к остальным птицам, которые кружили над голубятней и время от времени садились на землю. Для того чтобы в голубятню влетели еще пять птиц, потребовалось четыре с половиной часа (всего шесть ча­сов после вылета из клетки). Две последние птицы в тот день так и не вернулись в голубятню и провели ночь на соседнем дубе.

На следующий день в полдень мы передвинули голу­бятню еще на 100 ярдов, пересадив в клетку всех взрос­лых птиц, кроме одной. В течение двух минут после вы­лета из клетки голуби стали кружиться над голубятней, и через час с четвертью все птицы уже были внутри.

Ил. Автор и Робби Робсон (справа) в ожидании голубей около передвижной голубятни

Все лето 1987 г. мы продолжали обучение птиц, не­сколько раз передвигая голубятню на новое место, а весной 1988 г. возобновили эксперимент. Мы обнару­жили, что, когда голубятня перемещается на новое ме­сто, простояв на предыдущем несколько недель или ме­сяцев, и особенно в тех случаях, когда она перемещает­ся в совершенно незнакомое место, птицы находят ее достаточно быстро, но очень неохотно садятся и входят в нее, предпочитая устраиваться на соседних деревьях. Однако после того как птицы привыкают к постоянным перемещениям голубятни, страх заметно уменьшается. К лету 1988 г. мы уже могли извлечь голубей, отбукси­ровать голубятню на милю или две от старого места, вер­нуться назад, выпустить голубей из корзины и отпра­виться к голубятне в полной уверенности, что застанем всех голубей сидящими на крыше в ожидании еды.

Все шло успешно до тех пор, пока мы не установили голубятню недалеко — примерно в миле — от сельско­го амбара. Голуби находили свою голубятню, но отказывались в нее входить и могли целую неделю дожидать­ся, пока мы отбуксируем голубятню от амбара обратно в поле.

Теперь, задним числом, я понимаю, что нам следова­ло бы сразу догадаться, насколько сильно голуби пуга­лись амбара или, вернее, работающих там незнакомых людей и шума машин. Когда программа обучения вер­нулась в привычное русло, мы передвинули голубятню еще на две мили, установив ее поблизости от другого амбара на соседнем фермерском участке. Это было ро­ковой ошибкой. Новый амбар оказался еще страшнее первого: там работало гораздо больше незнакомых лю­дей, а машины шумели еще громче. Хотя птицы быстро находили голубятню на новом месте, они даже переста­ли на нее садиться и предпочли жить в окрестных по­лях, где было достаточно корма. Голуби начали дичать.

Мы перевезли голубятню в поля, но прежде, чем го­луби вновь решились в нее вернуться, прошло три не­дели. Эта задержка и необходимость вновь приучать их к голубятне лишили нас возможности продолжать ис­следования. Летом 1989 г. мы собирались быстро про­вести программу обучения с учетом всех прежних оши­бок, а затем поставить большой эксперимент с переме­щением голубятни как минимум на 20 миль.

К сожалению, эти планы не осуществились. Зимой Робби Робсон заболел орнитозом. Здоровье больше не позволяло ему работать с голубями. Лишившись еже­дневной заботы Робби, птицы окончательно одичали.

КАК НАЧАТЬ ОПЫТЫ

Я описал стадию, в которой на данный момент находят­ся эксперименты с передвижными голубятнями. Про­стор для исследований велик.

Всем, кто решится провести подобные опыты, я насто­ятельно советую обратиться к опытному любителю го­лубей. Он сможет дать совет, а при необходимости и оказать помощь — если, конечно, вы сами не располага­ете достаточным опытом содержания этих птиц. Успех в работе с голубями определяется основными навыками их содержания, обучения и воспитания, умением установить хорошие взаимоотношения с вашими питомцами. В раз­деле «Практические советы», помещенном в конце этой книги, я привожу список журналов и организаций, име­ющих какое-либо отношение к голубям. Там вы всегда сможете получить полную информацию о местных объе­динениях любителей голубей, оборудовании голубятен, продаже корма для голубей и другие сведения практиче­ского характера. Молодых птиц можно приобрести у ме­стных любителей, возможно, вы даже получите их в по­дарок. Я на личном опыте убедился, что подавляющее большинство любителей, зная о том, что загадка навига­ционных способностей голубей до сих пор не разреше­на, живо интересуются практическими исследованиями в этой области и с радостью оказывают любую помощь всем, кто собирается открывать новую голубятню.

После того как голубятня будет собрана и заселена голубями, а сами голуби обучены возвращаться домой обычным способом, можно будет перейти к обучению поискам передвижной голубятни. Начинать следует с небольших расстояний. Как только голуби привыкнут возвращаться в свой дом, с каждым разом можно будет отвозить голубятню все дальше и дальше. Чем больше расстояние, на которое перевозится голубятня, тем ин­тереснее могут оказаться результаты исследования.

Разумеется, необходимо вести подробный дневник перемещения голубятни и результатов полета испыту­емых птиц. В дневнике обязательно нужно указывать погодные условия в день эксперимента, направление ветра, точное время вылета голубей из клетки, а также время, когда они впервые оказались вблизи передвиж­ной голубятни.

Если голуби в самом деле способны найти свой дом, даже когда его удаляют, к примеру, на 50 миль, решаю­щее значение будет иметь то время, которое они затра­тят на поиски. В случае если для этого потребуется несколько недель, появление птиц вблизи голубятни разумнее считать результатом случайного поиска, а не доказательством существования прямой связи между голубями и их домом. Если же они будут отыскивать свою голубятню в течение одного-двух часов после вы­лета из клетки, это значит, что голуби сразу выбирают более или менее правильное направление. Если этот факт будет отмечаться при различном местоположении голубятни и при отсутствии встречного ветра, он дей­ствительно может свидетельствовать о наличии прямой связи между птицами и домом.

Возникает и множество других вопросов. К примеру, с чем именно связан голубь — с другими птицами в го­лубятне или непосредственно с самой голубятней? Для того чтобы это уточнить, достаточно перевезти остав­шихся голубей в одно место, а саму голубятню — в другое. В какую сторону направятся испытуемые особи — к остальным птицам или к пустой голубятне? Так откро­ется новая тема исследований.

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ, КОТОРЫЕ ОТЫСКИВАЮТ СВОИХ ХОЗЯЕВ

Если голуби действительно могут находить дорогу к дому и к своим сородичам после того, как передвижная голубятня перемещается на значительное расстояние, множество странных историй о домашних животных предстает в совершенно ином свете. Как уже упомина­лось, известно немало случаев, когда животные находи­ли дорогу к дому. Но не меньше рассказывается и о том, как оставленные дома животные находили своих уеха­вших хозяев. Некоторые подобные истории не забыва­ются на протяжении столетий. Например, сообщается, что в XVI в. борзая по кличке Цезарь последовала за своим хозяином из Швейцарии в Париж и там ждала его три дня, пока сам он не приехал в карете. Каким-то об­разом эта собака все-таки отыскала своего хозяина при дворе короля Генриха III. Известен еще один пример по­истине героической собачьей преданности. Рассказыва­ли, что во время Первой мировой войны британская со­бака по кличке Принц каким-то образом умудрилась пе­реправиться через Ла-Манш и нашла своего хозяина в окопах на передовой во Франции[96].

Большинство современных историй такого рода по­лучают широкую известность благодаря сообщениям в местных газетах. Например, некая семья переезжала из Калифорнии в новый дом, расположенный в Оклахоме. Персидский кот по кличке Сахар выпрыгнул из окна автомобиля, несколько дней прожил у соседей, а затем исчез. Через год он появился в новом доме, преодолев долгий путь в 1000 миль по абсолютно незнакомой тер­ритории[97]. В семье Дуленов, в г. Орора (Иллинойс), жила дворняжка по кличке Тони. Когда семья перееха­ла на 200 миль от Ороры к северо-востоку, в Ист-Лэнсинг, что у южной оконечности озера Мичиган, собаку оставили на прежнем месте жительства. Дальше про­изошло следующее:

«Уезжая из Ороры, Дулены оставили Тони на пре­жнем месте жительства, но через шесть недель пес объявился в Лэнсинге. Встретив на улице г-на Дулена, Тони радостно приветствовал его, и тот узнал собаку. То, что пес действительно был Тони, подтвер­ждалось ошейником, который господин Дулен купил в Ороре и подрезал специально по мерке своего пи­томца. В ремешке ошейника была проделана допол­нительная дырочка. И семья Дуленов (четыре человека), и та семья в г. Орора, в которой Дулены взяли Тони еще щенком, узнали собаку. К тому же поведе­ние пса ясно доказывало, что он именно Тони»[98].

Существует даже рассказ о том, как ручной голубь нашел своего хозяина, двенадцатилетнего сына шерифа, в Саммерсвилле (Западная Виргиния). Однажды на зад­нем дворе дома появился спортивный голубь под номе­ром 167. Мальчик стал кормить птицу и ухаживать за ней. В результате голубь стал совершенно ручным.

«Спустя некоторое время мальчика отвезли на опе­рацию в клинику Майерса в г. Филлипи, в 70 милях по прямой от дома, а голубь остался в Саммерсвил­ле. Примерно через неделю, ночью, когда на улице бушевала пурга, мальчик вдруг услышал, как в окно его палаты бьется птица. Позвав сиделку, он попро­сил ее открыть окно и впустить голубя. Сиделка при­няла это за шутку, но просьбу исполнила. В палату действительно влетел голубь. Мальчик узнал своего питомца и попросил сиделку поискать на лапке его номер – 167. Сиделка убедилась, что мальчик был прав»[99].

Подобные истории, естественно, вызывают боль естественно, вызывают большой интерес и нередко появляются на страницах газет и популярных журналов. Скептики неизменно объявляют их вымыслом и игнорируют точно так же, как прежде игнорировали все рассказы о возвращении животных домой. Но в наши дни экспериментальные исследования подтвердили, что многие виды животных действительно обладают врожденной способностью находить дорогу к дому, хотя эта способность до сих пор необъяснима. Если будет экспериментально доказано, что голуби могут находить дорогу к дому даже в том случае, когда перемещается сама голубятня, истории о домашних животных, способных находить своих хозяев, будут восприниматься гораздо серьезнее.

С точки зрения биологии природное назначение этой способности – поиск сородичей животными, отбившимися от стада или стаи. Уместно привести некоторые наблюдения за поведением волков, описанные натуралистом Уильямом Лонгом:

«В зимнее время, когда волки, как правило, живут небольшими стаями, возникает впечатление, что одинокий или отделенный от стаи волк всегда точно знает, где охотятся, бродят по лесу или отдыхают в своем дневном логове самцы его стаи. Стая состоит из родственников – более молодых или более взрослых, причем все волки в стае происходят от одной волчицы. Либо между ними существует какая-то связь, нечто вроде взаимного притяжения, либо речь идет о какой-то особой системе общения, но волк может направиться прямо к сородичам в любое вре­мя дня и ночи, даже если он неделями с ними не встречался. Стая в это время может рыскать за мно­го миль от того места, где находится волк»[100].

Долгое время наблюдая поведение волков, Лонг при­шел к выводу, что эту способность нельзя объяснить тем, что волки ходят привычными тропами, что они ос­тавляют особые пахучие метки либо слышат вой или какие-то другие звуки. Например, однажды Лонг видел раненого волка, который отделился от стаи, залег в сво­ем логове и отлеживался там в течение нескольких дней, а остальные волки из стаи разбежались в разные стороны. Пока волки охотились, Лонг шел за стаей по следам на снегу и был почти рядом, когда они загрызли оленя.

«Они преследовали добычу, убили ее и поедали в мол­чании, как это им свойственно, — волки не воют на охоте. Раненый волк в это время находился очень далеко, между ним и его стаей простирались мили не­проходимых лесов на холмах и в долинах... Когда я повернулся к оленю, чтобы понять, как именно вол­ки загнали его и убили, я заметил свежий след оди­нокого волка, идущий под прямым углом к направле­нию движения стаи. Это опять был тот же самый хромой волк... Я прошел по его следам и дошел до самого логова. Оказалось, что волк двигался почти по прямой, как будто точно знал, где находится до­быча стаи. Он пришел с востока. В тот день дул сла­бый южный ветер, поэтому невозможно предполо­жить, что он почуял запах мяса. При этом волк на­ходился от места охоты настолько далеко, что в принципе не мог уловить запаха. Следы на снегу были такими же отчетливыми, как и любые другие. По следам можно было сделать вывод, что охотившие­ся волки испускали какие-то беззвучные сигналы, сообщая, что нашли пищу, или же раненый волк на­ходился в постоянном и тесном контакте с охотни­ками из своей стаи, благодаря чему мог не только определять, где они находятся, но и точно знать, что именно они делают в тот или иной момент»[101].

Такие связи могут быть вполне нормальным явлени­ем в сообществах различных животных, даже если мы не понимаем, как именно они функционируют. В следу­ющей главе я рассмотрю совершенно другой пример — колонию термитов, в которой каждое насекомое, по-видимому, знает, где находятся и что делают в тот или иной момент другие термиты. Объяснение необычных явлений из жизни термитов, возможно, лежит за пре­делами нынешних научных представлений — точно так же, как и в случаях с волками, с домашними животны­ми, определяющими момент возвращения хозяина, со способностью голубей и других животных находить дорогу к дому и с миграцией птиц.

ГЛАВА 3

Дата добавления: 2015-05-26