Новые данные по семи экспериментам 1 страница

ГЛАВА 1

КАК ЖИВОТНЫЕ ПРЕДЧУВСТВУЮТ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

Эксперименты с собаками, предчувствующими возвращение своих хозяев, уже показали весьма успешные ре­зультаты, о которых я сообщил в своей книге «Собаки, предчувствующие возвращение хозяев». Было проведе­но 150 опытов с несколькими собаками разных пород, в ходе которых за ними велось скрытое видеонаблюде­ние с записью на видеопленку. Мы с моей коллегой Пам Смарт обнаружили, что животные проявляли явные признаки своих предчувствий задолго до того, как их хозяева добирались до дома. Иногда собаки чувствова­ли своего хозяина, когда тот находился еще далеко — не менее чем в пяти милях от дома. Животные предчув­ствовали возвращение хозяев и в том случае, когда те приходили в неурочное время и ни один человек в доме не мог знать об этом заранее. Наконец, предчувствие срабатывало и в тех случаях, когда владельцы возвра­щались на незнакомом автомобиле — например, на так­си. Все результаты были четкими и статистически зна­чимыми[313].

Данные этих экспериментов, представивших веское доказательство того, что собаки телепатически улавли­вают внимание своих хозяев, были затем подтверждены в опытах, проведенных независимыми, весьма скептиче­ски настроенными исследователями на собаке Пам Смарт по кличке Джейти. Они получили точно такие же резуль­таты, что и мы с Пам с той же собакой Джейти[314].

Описанная способность является общей у всех со­бак. В ходе опроса 1200 случайно выбранных домовла­дельцев в Северной и Южной Калифорнии[315], на северо-западе Англии[316] и в Лондоне[317] большинство владельцев собак утверждали, что их питомцы заранее предчувству­ют возвращение домой одного из членов семьи. Многие владельцы кошек сообщали о том, что их животные также обладают подобной способностью, но кошки менее заметно демонстрируют свое ожидание хозяина. В среднем о наличии у своих питомцев предчувствий такого рода заявили 55% владельцев собак и 30% вла­дельцев кошек[318]. Это вовсе не означает, что кошки ме­нее чувствительны, чем собаки; просто кошек дела хо­зяев, вероятно, интересуют меньше. Способны предчув­ствовать возвращение хозяев и животные некоторых других видов, в том числе попугаи.

До сих пор подобная способность систематически, с применением видеотехники исследовалась только на собаках. Поэтому данная область совершенно открыта для изучения способностей других животных, прежде всего кошек и попугаев. Рекомендации по проведению других исследований в области необъяснимых способ­ностей животных — экспериментов, простых в осуще­ствлении и не требующих серьезных материальных зат­рат, — можно найти в приложении «А» моей книги «Со­баки, предчувствующие возвращение хозяев».

ГЛАВА 2. КАК ГОЛУБИ НАХОДЯТ ДОРОГУ К ДОМУ?

В 1994 г., вскоре после выхода первого издания этой книги, я обсуждал способность голубей находить доро­гу к дому в программе голландского телевидения «Уди­вительный случай» с биологом Стивеном Джеем Гулдом, философом Дэниэлом Деннетом и невропатологом Оливером Саксом[319]. Эта передача вызвала в Голландии продолжительные дискуссии по поводу возможного объяснения навигационных способностей голубей. В ре­зультате, благодаря инициативе широко известного ки­норежиссера Луиса ван Гастерена, в Утрехтском уни­верситете под руководством доктора Вима Нубера был проведен эксперимент с передвижной голубятней. Пос­ле стандартных процедур, описанных во второй главе этой книги, были проведены тренировки птиц и сами опыты, которые дали похожие результаты.

В тех случаях, когда голубятня перемещалась на от­носительно небольшое расстояние — к примеру, око­ло 900 ярдов, — все голуби обычно возвращались за не­сколько часов. Ван Гастерен заснял все эти эксперимен­ты на кинопленку[320]. Если же голубятню перевозили на 1200 ярдов, голубям для возвращения требовалось пять дней. Но это происходило не потому, что птицы долго не могли отыскать свой дом, а потому, что они сперва боялись к нему приблизиться, а затем не решались вой­ти внутрь, как это происходило и в опытах, проведенных в Англии. Когда голубятню перевозили на 2,75 мили, голуби вообще отказывались в нее входить. Вновь, как и в Англии, птицы, по-видимому, очень боя­лись входить в свой дом, когда тот оказывался в совер­шенно незнакомом месте[321].

Эксперименты, проведенные в Англии и Утрехте, совер­шенно ясно показали, что любые испытания с передвижными голубятнями едва ли дадут положительные резуль­таты, если будут и дальше проводиться на суше. Когда мобильные голубятни перемещали в первый раз, птицам требовалось всего несколько часов, чтобы войти внутрь своего дома. Они постепенно привыкали к постоянным перемещениям, если те не превышали полумили. Но при удалении голубятни на несколько миль птицы отказыва­лись входить в свой дом даже после того, как его находи­ли. Таким образом, положительные результаты в экспе­риментах с передвижными голубятнями едва ли возмож­ны, если расстояние, на которые они перемещаются за один раз, составляет много миль, причем сами голубятни перевозятся в совершенно незнакомое для птиц место.

Понять опасения птиц в подобной ситуации не так сложно. Представьте себе, что, возвращаясь к себе до­мой, вы не находите дома на привычном месте, а вместо здания перед вами пустырь. Удивившись, вы можете ог­лядеться и обнаружить свой дом в стороне, в сотне яр­дов от прежнего места. Но вы, скорее всего, не решитесь немедленно направиться к зданию и тем более не реши­тесь сразу войти. Вероятно, вы будете долго смотреть на пустырь, затем несколько раз обойдете то место, где прежде стоял ваш дом, пытаясь отыскать хоть какие-то знаки, способные объяснить столь таинственное переме­щение. И только по прошествии многих минут, а то и часов вы рискнете войти в свой дом, расположенный на новом месте. Точно так же поступают и голуби, когда их голубятню в первый раз перевозят на новое место. Одна­ко если ваш дом через случайные промежутки времени будут постоянно перемещать на новое место, располо­женное недалеко от предыдущего, вы скоро привыкнете к этому и будете входить достаточно быстро. А теперь представьте, что дом переместили на много миль в совер­шенно незнакомое для вас место. Даже если вы сможете отыскать его, поднявшись на холм и вооружившись би­ноклем, или случайно наткнетесь на него, бродя по ок­рестностям, то абсолютно незнакомое место, неизвест­ные люди вокруг и чужие животные вызовут у вас серьезные опасения, и вернуться в дом будет довольно сложно в психологическом отношении.

Единственный способ продвинуться дальше — пере­нести эксперименты на море. К счастью, ван Гастерен смог уговорить командование Голландского королев­ского флота дать разрешение на проведение испытаний с голубями на «Тайдемане», одном из главных исследо­вательских судов. Он также уговорил одного из ведущих голландских промышленников оказать материальную поддержку при постройке передвижной голубятни. От­ставной моряк Ханс ван дер Флит, страстный и опытный любитель голубей, согласился безвозмездно отправить­ся в плавание на «Тайдемане» и ухаживать за птицами. Ван Гастерен был лично заинтересован в продолжении исследований, потому что в тот период снимал докумен­тальный фильм о голубях.

Большинство птиц, необходимых для заселения го­лубятни, были подарены голландскими любителями, а четыре пары подарила голубиная служба Швейцарской армии. Швейцарские птицы были потомками голубей, которые в течение нескольких поколений обучались возвращению в передвижные голубятни. За этот бесцен­ный дар мы очень признательны офицеру, возглавляв­шему голубиную службу Швейцарской армии, — Ган­су-Питеру Липпу из Цюриха. Жаль, что эта служба, последнее военизированное подразделение в западном мире, использовавшее голубей, в настоящее время уже упразднена. Последней проблемой оставалось кормле­ние голубей. Поскольку бюджет военно-морского фло­та Голландии не предусматривает подобных затрат, я сам заплатил за корм. К счастью, сумма оказалась незначительной.

«Тайдеман» вышел в море из голландского морского порта Ден-Хелдер 4 марта 1996 г. и вернулся назад 11 ок­тября того же года. Сначала судно направилось в бассейн Карибского моря, затем зашло в Кюрасао, потом пере­секло Атлантический океан и подошло к Канарским ост­ровам у северо-западного побережья африканского кон­тинента, после направилось к острову Мадейра, далее к берегам Испании и, наконец, вернулось в Голландию. Ос­новной целью рейда были научные и технологические исследования.

В общей сложности на борту «Тайдемана» было вы­ведено 73 молодые особи, причем 12 из них были полу­чены от птиц, подаренных Швейцарской армией. Все птицы прошли полный курс обучения в открытом море, когда с борта судна не было видно земли. Это обстоя­тельство само по себе было новшеством.

Некоторое время на борту «Тайдемана» провел биолог Герт ван Ортмерссен из Гронингенского университета, составивший подробный отчет по данному проекту[322]. Вот как он описывал полет птиц над морем: «Я не мог ото­рвать глаз от захватывающего зрелища, когда голуби, освобожденные из клеток, реяли над волнами низко-низ­ко, не выказывая ни малейших признаков страха. Созда­валось впечатление, что иногда они даже были готовы опуститься на белые гребни волн в кильватере, — но, коснувшись воды, тут же снова взмывали ввысь»[323].

Во время таких тренировочных полетов в Атланти­ческом океане судно обычно или оставалось неподвиж­ным, или перемещалось со скоростью не более трех уз­лов в час. Иногда голуби пропадали из виду на несколь­ко часов, бывали случаи, когда они исчезали даже на 10 часов, вследствие чего судно удалялось от места ос­вобождения птиц из клеток более чем на 20 миль. Впол­не возможно, что птицы каким-то образом все это вре­мя могли видеть и узнавать свое судно, окрашенное в бе­лый цвет, но ни один человек на борту «Тайдемана» не мог видеть голубей невооруженным глазом.

Эти наблюдения важны в том плане, что они ясно по­казывают, как в условиях морских экспериментов голу­би способны отыскивать свои голубятни и совершенно безбоязненно входить в них даже в тех случаях, когда сами голубятни перемещаются на значительные расстояния. Поскольку «Тайдеман» за несколько месяцев пла­вания прошел более 6000 миль, голубятня постоянно меняла свое местонахождение, и птицы регулярно вхо­дили в нее после тренировочных полетов, которые происходили в различных географических широтах. Эти эксперименты подтверждают, что нежелание птиц входить в свою голубятню, когда при наземных испы­таниях она перемещается на несколько миль, объясня­ется не столько самим фактом перемещения, сколько тем, что она попадает в новое, непривычное для голу­бей место.

Когда голубей выпускали из клеток для тренировоч­ных полетов в новом месте, они, как пишет Ортмерс­сен, сразу летели в том направлении, которое «более или менее совпадало с направлением к месту их пре­дыдущего полета; это означает, что голуби знали, где их голубятня находилась раньше, и стремились туда вернуться».

В отдельные дни некоторые из голубей взмывали высоко вверх и исчезали из виду с огромной скорос­тью. Некоторые из птиц исчезали навсегда, и чаще всего это происходило в то время, когда судно находи­лось поблизости от берегов. По-видимому, это проис­ходило из-за того, что птицы каким-то образом чув­ствовали землю, и тогда что-то направляло их полет в сторону суши.

Все эти тренировочные полеты проводились исклю­чительно для того, чтобы осуществить главный экспе­римент, в ходе которого голубям предстояло перемес­титься с борта «Тайдемана» на другое судно. Сам «Тайдеман» перед тем, как выпустят птиц, должен был отойти в неизвестном, случайно выбранном направле­нии не менее чем на 40 миль — по крайней мере, надеж­но скрыться за линией горизонта,— и только после этого можно было открыть клетки с птицами. Смогли бы они в такой ситуации отыскать «Тайдеман» с голу­бятней на борту? К сожалению, это решающее испыта­ние не удалось провести в полном объеме. Время, отве­денное на проведение эксперимента, было сокращено с одной недели до двух дней, поскольку потребовалось до­полнительное время для испытания одного локатора во­енного назначения, — что и было одной из основных целей рейда «Тайдемана».

Единственными возможными днями для проведения опытов с голубями оказались 14 и 20 сентября 1996 г. 14 сентября «Тайдеман» находился приблизительно в 100 милях южнее острова Мадейра. Волнение на море в тот день было минимальным, а погода — чудесной. Часть обученных голубей была перегружена на не­большое судно «Миддлберг», после чего птиц выпус­кали на различных расстояниях от «Тайдемана». Пер­вые три птицы были выпущены в 7.08 по Гринвичу, когда «Миддлберг» находился в полутора милях к се­веро-западу от «Тайдемана». Первая птица прилетела через 20 минут после освобождения из клетки, вто­рая — спустя 67 минут. Третья птица пропала навсег­да. Вторая партия голубей была выпущена в 7.33, ког­да расстояние между судами составляло примерно 5 миль, причем «Миддлберг» находился к западу от «Тайдемана». Одна из птиц вернулась примерно через 50 минут, а все остальные так и продолжали полет вблизи «Миддлберга». В 8.15 была освобождена из клеток третья, последняя партия из десяти птиц, а расстояние между судами составляло 12 миль. Одна птица прилетела на «Тайдеман» через два часа, но боль­шинство голубей продолжало летать вблизи «Миддл­берга». За время проведения этих испытаний «Тайде­ман» сместился в южном направлении как минимум на 20 миль, и тем птицам, которые все-таки преуспели в своих поисках, было не так-то просто отыскать место­нахождение своей голубятни на его борту, хотя сле­дует отметить, что их полет начинался именно в нуж­ном направлении.

20 сентября «Тайдеман» встал на якорь примерно в 16 милях от побережья Мадейры. Погода была пре­красной, и дул лишь слабый северо-западный ветер. Часть обученных птиц перегрузили на другое голлан­дское судно, «Меркурий», и выпускали на различном удалении от «Тайдемана». Первую партию из восемнад­цати голубей освободили из клеток в тот момент, ког­да расстояние между судами составляло 2 мили. Все птицы вернулись на борт «Тайдемана» через 30 минут. После того как их накормили, птицы вновь были пере­гружены на борт «Меркурия», который отошел от «Тайдемана» против ветра в западно-северо-западном направлении и встал на якорь в 5 милях. Из клеток были освобождены четыре голубя, и все они вернулись на борт «Тайдемана» в течение 15 минут. Совершенно случайно поблизости проходил французский фрегат, и хотя птицы встретили его первым, ни одна из них на него не села. «Меркурий» отошел еще дальше, и в 12.10 были выпущены из клетки еще две птицы. В этот момент расстояние между судами составляло пример­но 10 миль, и ни один человек на борту «Меркурия» не мог видеть «Тайдеман». Обе птицы вернулись на борт «Тайдемана» через 30 минут. В 13.10 выпустили еще двух птиц. В этот момент расстояние между суда­ми составляло приблизительно 20 миль, и «Тайдеман» начал на полной скорости перемещаться в северо-вос­точном направлении. Одна из выпущенных птиц ока­залась на борту «Тайдемана» в 18.30, когда судно уже успело отойти от прежнего места не менее чем на 13 миль. Поскольку эта птица, выпущенная с «Мерку­рия», должна была лететь к «Тайдеману» против вет­ра, она не смогла бы его найти по запаху. Вторая пти­ца исчезла навсегда.

Самые интересные результаты, обнаруженные в ходе экспериментов с голубями, были получены не в процессе самих испытаний, а при подготовке. Например, были случаи, когда голубей выпускали для тренировоч­ного полета и они возвращались на борт только после длительного отсутствия. Одна птица, выпущенная 16 сентября вблизи острова Мадейра, вернулась на «Тайдеман» лишь спустя четыре дня, когда судно на полной скорости (15 узлов в час) шло к берегам Испа­нии. В тот момент, когда голубь вернулся на борт, «Тай­деман» уже отошел более чем на 60 миль от того места, где была выпущена птица. Разумеется, голубь не смог бы находиться в непрерывном полете в течение четырех суток, и, скорее всего, часть времени он провел на суше, где-то на острове Мадейра. Еще более замечательный случай произошел с другой птицей, которую выпусти­ли из клетки посреди Атлантического океана 17 авгус­та — в тот момент, когда «Тайдеман» на полной скоро­сти двигался на северо-восток. Этого голубя накорми­ли незадолго до полета и выпустили в юго-восточном направлении. Ближайшая суша в то время находилась примерно в 1000 миль, что для голубя превышает фи­зические возможности непрерывного полета. Все пти­цы, выпущенные в тот раз, пропали навсегда, и лишь одна вернулась на борт «Тайдемана», когда он отошел от прежнего места на 300 миль.

Хотя запланированные официальные эксперименты пришлось по не зависящим от нас причинам сократить, уникальное исследование с разведением и обучением го­лубей в открытом море продемонстрировало замеча­тельные навигационные способности этих птиц. Так как нам точно не известно, что именно птицы делали с мо­мента освобождения из клетки до возвращения на борт «Тайдемана», мы не можем и точно ответить на вопрос, каким образом они находили дорогу к своей голубятне на борту судна. Поэтому вопрос о существовании неви­димой связи между голубями и их домом пока остается без ответа.

В заключение можно сказать, что серия эксперимен­тов с передвижными голубятнями совершенно четко показала: наземные испытания, скорее всего, не прине­сут положительных результатов. Гораздо более вероят­но, что ответы будут получены при проведении опытов на море — тем более что уже первые из них показали весьма интересные результаты. Однако подобные мор­ские эксперименты достаточно сложны и едва ли осу­ществимы частными лицами, не располагающими суд­ном, предназначенным для плавания в открытом море.

В любых дальнейших исследованиях навигационных способностей голубей в открытом море было бы жела­тельно постоянно следить за передвижениями птиц, ис­пользуя для этого радиолокационные средства. Не ис­ключено, что пока это невозможно с технической точ­ки зрения, так как устройства, присоединяемые к голубям, должны быть достаточно миниатюрными и лег­кими. Подходящих образцов пока не существует, а ког­да они наконец появятся в свободной продаже, то навер­няка будут очень дороги, поэтому данный проект потребует серьезной материальной поддержки. Тем не менее даже в этом случае затраты окажутся весьма скромны­ми по сравнению с теми средствами, которые обычно вы­деляются на эксперименты во многих других областях науки.

ГЛАВА 3. СООБЩЕСТВО ТЕРМИТОВ

Возможность провести исследование термитных ко­лоний появилась у меня в августе 1998 г., когда я три недели провел в Бразилии, работая в одном экологиче­ском институте, расположенном во влажном тропиче­ском лесу на побережье Атлантического океана. Я попытался повторить основной эксперимент Маре и поме­стил в термитник алюминиевые пластины, разделив его таким образом на две части. К сожалению, в отличие от термитов вида Eutermes, которых Маре изучал в Юж­ной Африке, те термиты, которых изучал я, не стали за­делывать проломы в стенках. Термиты другого вида на­чали восстановительные работы, но за то недолгое вре­мя, которым я располагал для наблюдений, на основе их активности не удалось прийти к каким-либо определен­ным выводам относительно того, насколько согласованы между собой их усилия по обе стороны металличе­ских пластин.

О каких-либо других исследованиях колоний терми­тов я ничего не слышал. Несколько студентов осуще­ствили проект с муравьями, который дал многообеща­ющие результаты. Но время наблюдения было слишком коротким, и какие-то определенные выводы сделать пока невозможно.

Эта область по-прежнему остается широко откры­той для всевозможных изысканий. Для людей, которые не живут в тропиках, наиболее приемлемой формой практических исследований остаются эксперименты с колониями муравьев, которые содержатся в искусствен­ных емкостях.

ГЛАВА 4. ОЩУЩЕНИЕ ПРИСТАЛЬНОГО ВЗГЛЯДА

Из всех экспериментов, предложенных в этой книге, наибольший интерес пробудили к себе испытания, в которых исследовалось ощущение пристального взгляда. К настоящему моменту в них приняли учас­тие уже тысячи человек, а к началу 2002 г. поступили сообщения о полном завершении почти 50 тысяч опы­тов. Результаты оказались воспроизводимыми, поло­жительными и в высшей степени статистически значи­мыми.

С тех пор как было опубликовано первое издание этой книги, мне удалось немного улучшить схему экс­перимента. В процессе основного опыта люди работают парами: один человек выступает в роли испытуемого, а второй — в роли наблюдателя. Испытуемый сидит спи­ной к наблюдателю и надевает специальные светозащит­ные очки вроде тех, какие выдают авиапассажирам.

С одной стороны, подобные очки блокируют перифери­ческое зрение испытуемых, с другой — помогают испы­туемым расслабиться и почувствовать себя более ком­фортно за счет уменьшения воздействия помех и мяг­кого блокирования органов чувств.

Наблюдатель садится позади испытуемого и в серии из двадцати опытов либо пристально смотрит ему в за­тылок, либо отводит взгляд в сторону и думает о ка­ких-то посторонних вещах. Последовательность опы­тов задается в случайном порядке. Проще всего это до­стигается подбрасыванием монеты: «орел» означает взгляд на испытуемого, «решка» — взгляд в сторону. Разумеется, вместо этого можно использовать табли­цы или генератор случайных чисел: например, при по­явлении нечетных чисел наблюдатель смотрит на ис­пытуемого, а при появлении четных отводит взгляд в сторону. Наконец, можно воспользоваться готовыми списками случайно задаваемых команд, которые име­ются на моем сайте по уже указанному в начале книги адресу.

Перед началом каждого опыта наблюдатель сообща­ет испытуемому о начале эксперимента, подавая меха­нический или какой-либо другой сигнал. Приблизитель­но в течение десяти секунд испытуемый должен отве­тить, смотрят на него или не смотрят. Все ответы испытуемого, как правильные, так и неправильные, за­носятся в лабораторный журнал. Примерный вид таб­лицы приводится на ил. А-1.

Существуют два способа проведения подобного экс­перимента — с наличием обратной связи и без нее. На­блюдатель либо немедленно сообщает испытуемому, прав он был или нет, либо ничего не говорит вплоть до завершения опыта. Оба метода в целом дают значимые положительные результаты, но сами испытуемые предпочитают работать по схеме с обратной связью. Возможно, все дело в том, что опыты с обратной связью более занимательны[324].

Сначала составлялась таблица (см. ил. А-2), в которой приводились все правильные и неправильные ответы, когда экспериментатор смотрел или не смотрел на испытуемого. После этого составлялась новая таблица по всем испытуемым. На ил. А-2 показана такая таблица, составленная по результатам испытаний, проведенных в одной из лондонских школ.

Можно предложить два варианта заполнения таблиц и анализа данных. В первом варианте результаты просто заносятся в соответствующую графу. Во втором варианте (его предложил мне профессор Николас Хамфри) указывается, вдобавок, дал ли испытуемый больше правильных ответов (ставится «+»), больше неправильных ответов (ставится «-») или же количество верных или неверных было одинаковым (ставится «=»). Преимущество этого метода в том, что он усредняет все результаты по испытуемым, а по первому способу люди, которые давали преимущественно правильные или неправильные ответы, могли бы значительно исказить итоговую картину эксперимента. На ил. А-2 показаны данные сразу в двух вариантах.

Для статистического анализа число правильных и неправильных ответов в экспериментах, когда на испытуемого смотрели (С) или не смотрели (НС), а также общее количество правильных или неправильных ответов можно обработать стандартными статистическими методами. Исходное предположение состоит в том, что число правильных и неправильных ответов должно быть одинаково. Иначе говоря, если испытуемые от­вечают наугад, в 50% случаев они будут давать пра­вильные ответы, а в 50% случаев — неправильные. При расчетах по методу «+, -), =» случайный исход опытов следует отмечать при равенстве «+» и «—» (ответы, от­меченные «=», можно исключить.)

Подобные эксперименты проводились многократно, причем всегда наблюдалась примерно одинаковая карти­на: в опытах по схеме «С» (экспериментатор смотрит на испытуемого) количество правильных ответов превыша­ло уровень случайной величины, а в испытаниях по схе­ме «НС» (экспериментатор смотрит в сторону) было близко к случайной величине[325]. Например, рассмотрим ил. А-3, на которой отображены результаты исследова­ний, проведенных со взрослыми и школьниками. Коли­чество правильных ответов в опытах «С» заметно превы­шает случайное значение. А количество правильных от­ветов в экспериментах «НС» близко к случайному. Ту же самую закономерность отражает и ил. А-2.

Можно с уверенностью утверждать, что результаты были бы примерно такими же и в том случае, если бы некоторые испытуемые продемонстрировали особо вы­раженную способность ощущать пристальный взгляд. В экспериментах по схеме «С» испытуемые действитель­но продемонстрировали способность чувствовать взгляд. А в опытах по схеме «НС» испытуемые давали случайные ответы, но при этом их просили сообщить о том, чего в действительности не происходило. Собствен но говоря, как можно определить, что на вас никто не смотрит? Естественно, что в таких экспериментах люди отвечали просто наугад.

Я считаю, что представленные данные полностью ис­ключают подозрения в подтасовке или предумышленном выборе испытуемых, способных воспринимать трудно­уловимые сигналы от экспериментаторов — к примеру, слабые вздохи или кивки головой. В последнем случае их результаты были бы намного выше случайного значения в опытах как по варианту «С», так и по варианту «НС», а это совершенно не соответствует действительности.

В процессе дальнейших исследований органы чувств изолировались: на глаза испытуемым надевалась свето­непроницаемая повязка, а смотрели на них сквозь плот­но закрытые окна[326] или через полупрозрачное зеркало[327]. Результаты оставались точно такими же.

Более того, испытуемые демонстрировали исследуе­мую способность даже в том случае, если эксперимен­татор смотрел на них через обычное зеркало, то есть фактически на их отражение.

К настоящему времени эмпирических данных, относя­щихся к людям с выдающейся способностью ощущать

Можно с уверенностью утверждать, что результаты были бы примерно такими же и в том случае, если бы некоторые испытуемые продемонстрировали особо вы­раженную способность ощущать пристальный взгляд. В экспериментах по схеме «С» испытуемые действитель­но продемонстрировали способность чувствовать взгляд. А в опытах по схеме «НС» испытуемые давали случайные ответы, но при этом их просили сообщить о том, чего в действительности не происходило. Собствен но говоря, как можно определить, что на вас никто не смотрит? Естественно, что в таких экспериментах люди отвечали просто наугад.

Я считаю, что представленные данные полностью ис­ключают подозрения в подтасовке или предумышленном выборе испытуемых, способных воспринимать трудно­уловимые сигналы от экспериментаторов — к примеру, слабые вздохи или кивки головой. В последнем случае их результаты были бы намного выше случайного значения в опытах как по варианту «С», так и по варианту «НС», а это совершенно не соответствует действительности.

В процессе дальнейших исследований органы чувств изолировались: на глаза испытуемым надевалась свето­непроницаемая повязка, а смотрели на них сквозь плот­но закрытые окна[328] или через полупрозрачное зеркало[329]. Результаты оставались точно такими же.

Более того, испытуемые демонстрировали исследуе­мую способность даже в том случае, если эксперимен­татор смотрел на них через обычное зеркало, то есть фактически на их отражение.

К настоящему времени эмпирических данных, относя­щихся к людям с выдающейся способностью ощущать чужой взгляд, получено слишком мало, но в одной из школ Германии в похожих опытах специально отобранные испытуемые давали примерно 90% правильных ответов[330].

Кроме того, проводилось чрезвычайно мало экспери­ментов с обратной связью, и поэтому невозможно ска­зать, насколько сильно постоянная практика могла бы повлиять на развитие способностей у испытуемых.

Самый грандиозный опыт по выявлению способнос­ти ощущать пристальный взгляд был проведен в Амстер­даме в 1995 г. Действуя на основе моих рекомендаций по упрощенной схеме исследований с парой эксперимен­татор/испытуемый, Диана Иссидоридес со своими кол­легами из амстердамского музея науки «Новый столич­ный центр» разработала простой способ организовать эксперимент-игру с демонстрацией картинок и инструк­ций на мониторе компьютера. Для анализа использова­лась чрезвычайно сложная технически, но вполне понятная испытуемым методика, которая немедленно со­общала по обратной связи, как проходит опыт[331].

В амстердамских исследованиях экспериментатор садился позади испытуемого и по сигналу на мониторе компьютера либо смотрел на него, либо отводил взгляд в сторону. Испытуемый произносил вслух свой ответ, и экспериментатор вводил его ответ в компьютер. В за­висимости от количества правильных и неправильных ответов по результатам примерно тридцати опытов элек­тронная машина сообщала, обладает человек способно­стью «ощущать чужой взгляд на затылке» или нет.

Программа статистической обработки результатов была составлена на основе предположения, что все уча­стники могут давать ответы наугад, и тогда способность ощущать чужой взгляд будет выявлена у 20% испыту­емых. Оказалось, что вместо 20% такой способностью обладают на деле от 32 до 40% испытуемых. Кроме того, была выявлена существенная зависимость резуль­татов от возраста и пола участников эксперимента. Са­мые лучшие показатели отмечены у мальчиков в возра­сте восьми лет. Всего было исследовано более 14 500 пар экспериментатор/испытуемый, а статистически значимый положительный итог превзошел все ожида­ния: превышение случайного значения составило 10⁴⁶² к одному.

Дата добавления: 2015-05-26