Сергей Иванович Лукьянов

Авторы: Нечаева Татьяна Юрьевна, к.и.н., доцент

Кобозева Екатерина Ивановна, студентка 4 курса МАРХИ

Это рассказ о человеке несгибаемой воли, патриоте, великом труженике. О настоящем человеке.

Сергей Иванович Лукьянов родился 6 октября 1922 года в деревне Борки Одинцовского района Московской области в крестьянской семье. В семье было пятеро детей: три мальчика (Алексей, Сергей и Виктор) и две девочки. (Шура и Лида). Его родители Мария Петровна и Иван Тимофеевич работали в колхозе.

В 1938 году Сергей окончил 7 классов Успенской средней школы и поступил в ФЗУ завода имени Горбунова, по окончании которого получил квалификацию «Слесарь 5 разряда». Работал на авиационном заводе № 22 до его эвакуации в Казань в октябре 1941 года, затем на заводе «Геофизик».

Враг подходил к Москве. Старший брат Алексей ушел на фронт. Сергей тоже рвался на фронт. Он отказался от брони, которую имел, как рабочий оборонного завода. Сначала его направили в эвакуированное в Сарапул Смоленское пехотное училище, но доучиться и стать офицером не пришлось. Весь курсантский состав срочно был отправлен под Ленинград. Они прибыли 12 августа 1942 года на Волховский фронт и вошли в состав 191 стрелковой дивизии (8 армия), которая пыталась прорвать блокаду Ленинграда. Малая Вишера, Тихвин, Мга, Синявино - «сплошные болота и покалеченный лес». Здесь Сергей Лукьянов принял первое боевое крещение. Здесь получил осколочное ранение в левую ногу. 2 месяца (октябрь - ноябрь 1942 г.) провел в госпитале в Боровичах, месяц – в батальоне выздоравливающих.

В январе 1943 года попал в 38 отдельный лыжный батальон, который воевал под Новгородом. Сергею Лукьянову предложили вернуться в пехотное училище, но он отказался. Он рвался в бой, хотел отомстить за брата, погибшего в феврале 1942 года. Алексей так и не увидел свою новорожденную дочку. Он только успел написать своей жене, чтобы назвала ее Верой.

В 38 отдельном лыжном батальоне Сергей Лукьянов и стал полковым сапером. Нелегкой была судьба бойцов: наводили переправы, строили мосты, переправляли через минные поля разведчиков, встречали их после возвращения из тыла противника. Остались в памяти и прорыв через реку Нарву, и встреча с немецким бронепоездом, и переправа через Волхов, когда шли под стенами древнего, обожженного боями новгородского кремля.

В 1944 году рядовой саперного взвода красноармеец Лукьянов Сергей Иванович был награжден медалью «За боевые заслуги». Как было написано в приказе, «за то, что он в боях с 23 января Зап.Новгорода, 16.02.44 за д.Городище в составе группы минеров производил заминирование путей подхода противника».

После освобождения псковской области Сергей Лукьянов участвовал в боях в Прибалтике: Рига, Шауляй, Либава…

В сентябре 1944 года он был награжден орденом «Красная Звезда». Из наградного листа: «Красноармеец Лукьянов Сергей Иванович, выполняя обязанности сапера в неоднократных боях с немецкими захватчиками показал себя смелым и находчивым воином.

19 сентября 1944 года, когда наши передовые подразделения форсировали реку Одре Латвийской ССР и закрепились на завоеванном плацдарме, перед саперным взводом была поставлена задача немедленно построить переправу через реку Одре.

При выполнении этого боевого задания красноармеец Лукьянов под огнем противника 4 часа не вылезал из реки, устанавливал мостовые опоры и строил мост, в результате самоотверженной работы поставленная задача была выполнена своевременно, что дало возможность перевозить технику и боеприпасы».

В январе 1945 года в третий раз был ранен сапер, на этот раз тяжело. В строй он уже не вернулся. Левая нога была раздроблена так, что как ни старались врачи, но ногу спасти не удалось, пришлось ампутировать. День Победы 22-летний Сергей Лукьянов встретил в госпитале в Свердловске.

На фотографии С.И.Лукьянов (первый во втором ряду справа) в

госпитале в г.Свердловске

Началась мирная жизнь. Тяжело давались первые шаги, но мужество не покидало сапера. Еще в госпитале он закончил курсы бухгалтеров, но эта специальность его не привлекала.

Таким вернулся с войны Сергей Лукьянов

Вернувшись домой, он окончил 10-й класс вечерней школы и поступил в Московский электромеханический институт инженеров транспорта, который окончил в 1952 году.

Студент С.И.Лукьянов. 1948 г.

МЭМИИТ вручил молодому специалисту направление на Московско-Смоленский энергоучасток. С.И.Лукьянов начал осваивать профессию с самых нижних ее ступеней: работал техником, мастером, электромехаником. Вырос до начальника тяговой подстанции. Не был равнодушным исполнителем, к любой работе подходил творчески. Его рационализаторские предложения не оставались незамеченными. С прибавлением опыта и знаний брался за более сложные усовершенствования, стал признанным в коллективе изобретателем. Ему принадлежат несколько патентов на изобретения.

В 1966 году Сергей Иванович Лукьянов перешел на работу в проектно-конструкторское бюро Главного управления электрификации и электроснабжения МПС РФ, в котором и проработал главным конструктором проекта до выхода на пенсию в 1993 году. «Все, на чем хотел закончить свою работу в Бюро, выполнено. По этому поводу поручаю Вам оформить мое увольнение из ПКБ», - написал он в своем заявлении.

Незадолго до этого он вышел из состава коммунистической партии Советского Союза, в которой состоял более 37 лет и в течение ряда лет являлся секретарем партийной организации. В своем заявлении он написал: «С политикой партии, проводимой в последнее время, не согласен. Особенно меня поразил метод действия коммунистов, координируемый ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР, в Верховном Совете России… Считаю, что такие интриги будут продолжаться. Я проанализировал действия КПСС на протяжении последних лет и решил, что в такой партии дольше оставаться нельзя. Я выхожу из партии». Это решение далось ему очень тяжело.

Сергей Иванович Лукьянов был награжден как за ратный, так и за мирный труд. Орден «Красной звезды», ордена «Отечественной войны» 1 и 2 степени, орден «Знак Почета», медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За трудовое отличие», бронзовая медаль ВДНХ, медаль Жукова, медаль «За доблестный труд» и др. – вот только некоторые его награды. Сергей Иванович – ветеран труда, почетный железнодорожник, изобретатель. В его трудовой книжке 69 записей о поощрениях за рационализаторские предложения и успехи в работе.

Сергей Иванович Лукьянов умер 7 апреля 2010 года на 88 году жизни. У нас сохранились о нем самые добрые и теплые воспоминания. Людей такой стойкости, прямоты, потрясающего жизнелюбия редко встретишь. До 82 лет он водил машину, переплывал реку Москву, любил поработать в саду и до последних дней не переставал живо интересоваться всем, что происходит в мире. Он добился, чтобы его родной деревне вернули историческое название Борки (из-за чьей-то орфографической ошибки после войны деревня вдруг стала называться Барки). Он с радостью с нами играл, чинил велосипеды, выслушивал наши детские рассказы, гордился нашими успехами и переживал за нас. Мы рады, что у нас такой дед и прадед, и счастливы, что нам выпал случай рассказать о нем.

Он не любил вспоминать о войне. Сотрудницы конструкторского бюро вспоминали потом, что он всегда уступал им место в автобусе, хотя они были совсем молодые девчонки, и только потом они случайно узнали, что он не просто ветеран, а инвалид войны.

Он мало рассказывал о войне. Но каждый год в День Победы он отправлялся на Поклонную гору. Только после его смерти мы обнаружили 2 тетрадочки, исписанные мелким неразборчивым почерком, в которых он вспоминал о войне.

Вот некоторые отрывки из воспоминаний Сергея Ивановича Лукьянова о войне.

На фронт

На Волховский фронт под Ленинград было снято все наше Смоленское пехотное училище, которое находилось в городе Сарапул на Каме.

Подъезжали к фронту через Малую Вишеру, Тихвин без огней и с особой осторожностью. Близко не могли подъехать – рельсы были разобраны.

Наша 191 дивизия, в которую мы влились, была направлена для развития прорыва Мга – Синявино - Черная речка. В то время там шли ожесточенные бои. Наши войска углубились в немецкую оборону до 6 км, но полоса была очень узкая километра два. Все движение орудий, повозок осуществлялось по гати[1] из леса. Кругом болота. Методически и налетами били по этим дорогам немецкие минометы и артиллерия. Самое страшное было при подходе к линии фронта. При выходе на передний край многие были ранены (до 30%).

Наше наступление в то время было без особой артподготовки. С боями в жестокой схватке мы продвинулись всего на 400-500 м и были рады. Наконец-то выбрались из болота, могли закапываться в землю. «На сухом и умереть приятнее», - шутили бойцы. А сколько полегло в тех болотах! В живых осталось процентов 20.

Лес, который зеленой кроной должен был прикрывать от всех взоров, просматривался свободно. От деревьев остались одни стволы-обрубки. Хорошо было ползать по такому лесу: наваленные на землю сучки, стволы, воронки от мин и снарядов создавали хорошую маскировку, а иногда и укрытие.

До Мги мы так и не пробились. Я сначала считал, что никакого успеха и не было. Потом я понял, как важен был этот участок, этот рубеж для окончательного прорыва блокады. Только здесь можно было окопаться. А как важно было в то время удержаться на отвоеванных метрах сухой земли.

В одном из боев меня ранило осколком в ногу. Октябрь и ноябрь 1942 года я провел в госпитале в г.Боровичи, и еще месяц – в батальоне выздоравливающих.

Истьяны – Кресты. 38 ОЛБ

После госпиталя меня направили в 38 отдельную лыжную бригаду. Все обучение минному делу я прошел там. Сапер, минер, подрывник – вот моя воинская специальность до конца войны. Мы ходили в маскировочных халатах, на лыжах.

В Истьянах на высоком холме стояла церковь. С той горы видно все вокруг на 10-15 км. Кругом поля. Тренировались и днем, и ночью. На лыжах не все могли ходить, особенно боялись съезжать на них с гор. Особенно тяжело было тем, кто никогда не ходил на лыжах. Им приходилось идти по сугробам с полной выкладкой, да еще и с лыжами на плечах (нельзя бросать армейское имущество), чтобы не отстать от батальона.

Величавый Новгород

Наше первое наступление на Новгород началось одновременно с наступлением наших войск под Ленинградом 16 января 1943 года.

Тихое ясное утро. В предрассветных сумерках мы сосредоточились на исходном рубеже. На рассвете немцы проигрывали русские пластинки. Из громкоговорителей, установленных на стенах величавого новгородского кремля в нашу сторону неслись звуки «Соловей, соловей-пташечка, канареечка жалобно поет…», «Раскинулось море широко…» и др.

Лед на реке Волхов был достаточно крепок, так что речку мы преодолели свободно. В маскировочных халатах со щупами и миноискателями мы

Приказ о награждении медалью «За боевые заслуги» С.И.Лукьянова

смогли очень близко подойти к стенам города. Минные поля смешаны. Работали больше по интуиции.

Большой артподготовки не было. Сил было не очень много. Минные поля частично были разминированы артиллерией, а до колючей проволоки мы еще не дошли. Нам казалось, что силенок у противника здесь маловато. Но когда заговорили наши орудия, немцы стряхнули с себя веселое настроение и везде застрочили пулеметы, стали бить минометы и раздались автоматные очереди. Завязался ближний бой.

Наша артиллерия не била по стенам кремля прямой наводкой. Весь лед на реке Волхов был разбит – черные проломы от разрывов снарядов и мин мы осторожно обходили, некоторые принимали холодные ванны.

Мы закрепились, окопались недалеко от стен кремля. К вечеру второго дня, не получив подкрепления, наша часть была отведена. Было так обидно уходить от города! Но стратегическая задача командования была выполнена. В это время18 января 1943 года блокада Ленинграда была окончательно прорвана. Мы выполнили задачу, отвлекли противника. Нашу часть отправили на переформирование под Малой Вишерой.

«Бои местного значения»

На отдельных фронтах шли «бои местного значения» - такую формулировку можно было часто услышать в годы Великой Отечественной войны в сводках совинформбюро. А что же это были за «бои местного значения»?

В ночь перед наступлением наша дивизия вышла на исходные позиции. Под прикрытием ночи мы заменяли части, находившиеся в обороне. Слышен был лишь лязг орудийных повозок, подвозивших снаряды, да приглушенные переговоры. Это было летом 1943 года под г.Тосно (недалеко от Мги). Наша армия имела уже достаточно сильную огневую мощь – авиация, танки, гвардейские минометы «Катюши», реактивные снаряды «Ванюши», артиллерия всех калибров и личное вооружение солдат.

В боях за высоты я впервые ощутил большую мощь наших войск – двухчасовая! артиллерийская подготовка. Бомбардировочная авиация (штурмовики) в три эшелона так била по укрепленной полосе, что кажется, не мог бы уцелеть ни один человек. Все черно, дым гари от разрывов заволакивал весь передний край (погода была ясная, но солнца не было видно). Вся земля содрогалась, и этот грохот радостью отзывался в наших сердцах. Впервые я видел такую массу артиллерии, такую артподготовку. Впервые я участвовал в наступлении с таким мощным огневым валом.

После этой подготовки немецкие солдаты говорили, что «Русь домами бросается» (иногда реактивные снаряды «Ванюши» срывались с рамок прямо с упаковочным ящиком и в таком виде летели за передний край). Такие снаряды хорошо видны и невооруженным глазом. При внимательном наблюдении видны даже и тяжелые снаряды, которые не только от нас летят, но и к нам прилетают.

Наше наступление началось сразу же после артподготовки. Одновременно с танками поднялась и пехота. Минные поля были так перемешаны, что наступающие свободно их миновали. Взяв намеченные высоты, мы думали, что дальше пойдет легче, но оказалось, что на других склонах за этим укрепрайоном, новая укрепленная полоса, которую нам взять так и не удалось. Немцы сидели в разбитых дотах и строчили из пулеметов. Мы несли большие потери – наступление остановилось. Проба сил закончилась. Пришлось приложить немало усилий, чтобы закрепиться на занятых позициях. Стояли насмерть.

Это сражение было ужасно тяжелым. Здесь мы потеряли 60-80% личного состава. На этом направлении я потерял своих товарищей. Я находился на переднем крае, и это спасло меня от смерти. Тяжелый снаряд попал в землянку химвзвода, и все 8 человек, которые в ней находились, погибли. Оторванные руки, ноги. Не могу забыть, как одному товарищу осколком распороло живот и кишки выпали. Девушка-санитар не знала, что с ним делать. Мы кишки собрали в рубашку, завязали и раненого унесли. Невозможно привыкнуть к смерти. Но в бою солдат становится суровым и грозным.

Такие бои местного значения были частенько.

Встреча с бронепоездом

Массовое изгнание немцев с нашей территории началось в 1944 году. В январе-феврале 1944 года после ожесточенных боев под Ленинградом и Новгородом Волховский и Ленинградский фронты взломали вражескую оборону и перешли в наступление на широком фронте.

Наша дивизия продвигалась на Лугу и Псков, Чудское озеро, Нарву. Мы быстро продвигались вперед по лесным дорогам, но на подходе к узловой станции Батецкая[?] нас встретил пулеметным огнем бронепоезд. Мы рассредоточились. Я с двумя товарищами получил задание преградить путь отступления бронепоезду на запад. Второй группе было приказано подорвать рельсы с другой стороны.

Мы забрали 50 кг взрывчатки и поползли к железнодорожному полотну. На наше счастье неподалеку был небольшой мостик. Толу было мало. Мы его уложили с одной стороны моста. Бронепоезд начал двигаться на нас. Я поджег шнур, и мы разбежались. Место от моста хорошо просматривалось. С бронепоезда видимо заметили нас, и он замедлил ход и остановился метрах в 20 от моста. Шнур, мне показалось, горел дольше, чем я рассчитывал. Я уже начал бояться, что взрыв раздастся слишком поздно и будет бесполезен, бронепоезд сможет уйти. Но в этот момент раздался сильный взрыв, а бронепоезд, набирая ход начал отходить. С противоположной стороны рельсы подорвать не удалось, и бронепоезд все-таки ушел.

Я подробно описал эту встречу, хотя вся операция с бронепоездом заняла не более получаса.

Далее на пути преследования мы встречались с немцами многократно. В одном месте, когда их обозы были зажаты в одном большом овраге, немцы застрелили всех своих лошадей (примерно 25). Это были здоровые тяжеловозы. Было очень жаль рабочий скот. Все селения на пути были выжжены дотла.

Чудское озеро

Казалось здесь должно быть все спокойно, но в одной из прибрежных деревень мы встретили немцев. Деваться им было некуда, а попытка двоих из них бежать на лодке не удалась. В итоге они все с поднятыми руками вышли к нам и сдались в плен.

Переправа через речку

Однажды на пути продвижения нам был преподнесен сюрприз. Появилась жесткая оборонительная линия немцев. Они укрепились на берегу одной местной речки и били по нашим подходящим частям из небольших орудий прямой наводкой. Наше продвижение было остановлено.

К вечеру мы произвели инженерную разведку. Одно очень узкое место немцами не простреливалось (мертвая зона). В этом месте было решено построить мост. Был проверен грунт речки, ее берега и сняты размеры. На следующий день мост был заготовлен на небольшой полянке в тылу. У нас в саперном взводе было 4 кашинских плотника – блестящие мастера. Как хорошо они работали топором!

С наступлением темноты с помощью роты солдат этот мост был доставлен на руках к месту намеченной переправы. Сборка моста заняла 1 час. Но во время сборки немцы видимо почуяли недоброе и открыли сильный огонь. Двоих саперов ранило. Мы еще закрепляли лежни моста и подбрасывали земли к съездам, а основная часть наших орудий и минометов уже прошла по нему и развернулась на другом берегу речки. Немцы, не открывая огня, стали быстро удирать. Наступление успешно продолжилось.

Оторвались!

Стремительно продвигаясь вперед, мы далеко оторвались от своих тылов. В этот момент немцы оказались у нас глубоко в тылу, но, уже сформировавшись, планомерно отходили. Первые четыре дня, ведя небольшие бои с гарнизонами по селам, мы не особенно ощущали этого отрыва. Но через 4 дня у нас подошли к исходу боеприпасы и продовольствие, стало совсем туго. Наша дивизия заняла обширный район, закрепилась. Но… пока наладилась связь с фронтовыми тылами, прошло еще дня 3-4. Все НЗ было израсходовано, все в округе было обшарено – резервов не было. Все ближайшие селения были выжжены дотла. Ожидание было томительным. Политруки старались подбодрить нас: «Вспомните блокаду Ленинграда». Но живот требовал свое.

Наградной лист с описанием подвига красноармейца С.И.Лукьянова

Наконец над нашими частями появился наш спаситель – самолет У-2. С борта самолета нам было сброшено 3 мешка сухарей. Каждому досталось по 20-25 г. Но это был праздник, все почувствовали, что нас не забыли. В этот день все ликовали. На следующий день нам еще сбросили и боеприпасы, и продовольствие. А через 4 дня мы были снова в пути.

В эти дни мы по-настоящему поняли цену хлеба.

Нос к носу

Шли в основном по опустошенным селениям. Большинство деревень было выжжено. Вспоминается такой случай.

Наше отделение было в боевом дозоре. Долго шли, не встречая ни своих, ни чужих. Короче говоря, немцы сумели оторваться от нас. Но однажды в сумерки мы услышали далекий скрип, лязг повозок, гул машин. Для обзора мы решили подняться на одну высотку. С нее можно было видеть далеко вокруг. С правого склона ничего не было видно, а с левого проходила дорога. Издалека слышался гул отходящих обозов. Мы поднялись на вершину и в нескольких шагах от себя увидели немцев. Видимо это был взвод охранения. Они стояли и смотрели на свои отступающие войска. Не поднимая шума, мы быстро спустились вниз и доложили командиру. Броском двух батальонов к хутору дорога обозу была перерезана. Обоз был вынужден направиться по лесной дороге, которая вела к болоту. Когда они поняли, что попали в тупик, то началась паника. Большинство из них потом выходило из болота с поднятыми руками, крича: «Гитлер капут!»

Самое главное в этой операции мы убедились, что немцы – не вояки, а барахольщики. Они в своих повозках везли самое разнообразное награбленное добро. Нам пригодились съестные припасы, так как наши обозы не успевали за нами.

За «языком»

Наше продвижение вдоль Чудского озера длилось недолго. Здесь мы отклонились от маршрута. После взятия г. Гдова наш маршрут лежал на Гостицы. В это время наши войска форсировали Нарву и захватили за рекой плацдарм.

Фронт стабилизировался. Между нашим передним краем и немцами лежало болото. Это и помогло нам укрепиться. Плацдарм к этому времени был достаточно широк, но выхода с него не было. Два раза разведчики возвращались ни с чем, подходы немцем были заминированы. По приказу командира полка разведчикам были выделены саперы. Мне уже неоднократно приходилось снимать мины и проделывать проходы. Поползли двумя группами. Пропустив разведчиков через свои минные поля, встретились с двойным минным полем немцев. Второе минное поле было совсем близко от немецких блиндажей.

Пропустив разведчиков, я дополнительно обозначил места проходов и стал их ждать. Смотрю, из землянки вышел немец, посмотрел на небо, все тихо и нагнулся за чем-то. Крика не было, но, когда уже проползли немецкие минные поля, немцы подняли стрельбу. На болоте было очень много глубоких озер, пришлось лавировать. Заделав проходы в своих минных полях, мы благополучно возвратились на базу. Командир полка был очень доволен операцией. Пленным оказался разговорчивый фельдфебель из числа мобилизованных. Затем этот немец был передан в штаб дивизии.

Плацдарм за Нарвой

Нарва река очень широкая, да и глубокая. Захватив небольшой плацдарм на противоположном берегу реки одними средствами пехотинцев долго не продержишься. Через реку готовился к наведению понтонный мост. Место предстоящей переправы немцы методически и налетами обстреливали из минометов и тяжелых орудий. Однажды, возвращаясь с боевого задания с плацдарма, мы, находясь в лодке на середине реки, попали под такой обстрел. Вода бурлила, за столбами поднятых брызг и фонтанов воды от взрывов нас не было видно. Нам с берега кричали: «Быстрее к берегу! В укрытие!» А нам захотелось прихватить и трофей: три большие щуки, оглушенные взрывами. Какой вкусной оказалась эта рыба!

Бои за высотку

Очень сложным и необычным было наше наступление на одну из господствующих высот под Ригой. Во-первых, наступление было с противоположных сторон, а во-вторых, при выходе на передовые позиции, не успев окопаться, попали под удар немецкой авиации.

Что такое бомбежка знают все. Но когда 22 самолета идут в пике и бросают на тебя бомбы, раз за разом, раз за разом, этот ужас трудно описать. В ушах стоит звон. Земля вся ходит ходуном. Чернота и гарь смешивают все живое и отжившее в сплошной хаос. Многие поседели сразу.

Только на другой день, когда наши Илы заняли господствующее положение в небе, нам удалось взять хутор и ту господствующую высоту. Продвинулись мы так быстро, что, видимо, сведения о занятии высотки еще не успели передать, и наша собственная авиация нам добавила еще.

Ну и вид у меня был после этой операции! Телогрейка порвана в клочья, мокрая от крови рубашка прилипала к спине, по грязному лицу текла кровь. Но я был доволен – высота была взята, и я был жив. Отделался легкими царапинами. Перевязали, походил 5 дней с санбатом и снова в бой.

Дальнейшее наступление наших войск здесь сопротивления не встретило. Мы шли дальше на Ригу. Рига была взята 13 октября 1944 года.

Последний бой

Дальнейшее движение наше было уже по Латвии и Литве, т.е. мы пошли по маршруту Елгава – Даугава – Шауляй – Мяжскай – Сев.Прискуле. Бои шли за отдельные хутора. Везде в Прибалтике сухо. Места холмистые с речушками и перелесками.

В это время наши войска уже наступали в Польше. После взятия Варшавы 17 января 1945 года основная часть войск нашего фронта была направлена на последний штурм – к границам Германии. Мы завидовали им.

Мы заняли оборону недалеко от Либавы (Лиепая). Нашей задачей было разделаться с группировкой войск между Тукумсом и Либавой (Курляндия).

Район этот достаточно укрепленный. Минные поля, уложенные в мох по редкому леску, засыпало снегом, а затем еще и прихватило морозцем.

Наши части начали местное наступление на этом участке. Артиллерийская подготовка была проведена на узком участке (по сравнению с проводимыми подготовками при прорывах), и после нее началось наступление.

Наша задача, как и всегда, была по обеспечению свободного пропуска наших войск через минные поля. Первые проходы с большим трудом были очищены от мин и по ним прошли наши орудия, минометы. По соседству от меня, метрах в 200 работал молодой сапер. Он заявил, что здесь мин нет, что он 3 раза прошел по минному полю и ничего не заметил, не подорвался. Пришлось ему объяснять порядок установки мин немцами.

Они всегда обозначали свои минные поля специальными знаками и надписями. Для убеждения пришлось снять три мины. Спрашиваю: «Понял?» «Понял, - говорит. - Теперь я сам сделаю». Я стал выходить с поля, прощупывая щупом места, где предполагаю наступить ногой. Но в одном месте была устроена каверза: на крышку мины был наброшен сучок, который не был обнаружен щупом. Наступив на сучок, я подорвал мину слева. Удар был сбоку. Валенок был пробит и раздроблена щиколотка. Это было 29 января 1945 года.

Наши войска в эти дни сумели продвинуться на 4-5 км. В числе представленных к награде был и я. Но орден «Отечественной войны II степени» я не получил, как и никто из представленных к награде. Я был в госпитале, когда мне лейтенант Примак Г.А.(Г.В.-?) написал, что все получилось так, как никто не ожидал. Не успели мы закрепиться на завоеванных рубежах, как на нас стали напирать немцы и власовцы. Силенок было маловато, и они оттеснили нас на исходные рубежи. Командование было слишком недовольно этой операцией и в наградах всем было отказано.

Как теперь всем известно, на том небольшом клочке была очень сильная группировка противника, которая капитулировала лишь после взятия Берлина и после полной капитуляции гитлеровской Германии.

Так для меня кончилась война.

День Победы

Долгожданный День Победы мне пришлось встречать в госпитале в Свердловске, куда я попал после тяжелого ранения. И радости, и слез по этому долгожданному поводу было достаточно. И очень много воспоминаний. И много мыслей о будущем.

Минер – профессия опасная. Погибнуть можно и при обстреле, и при разминировании, и при постановке мины. А сколько моих товарищей подорвалось при минировании под обстрелом!

Три года (1942-1945 гг.) я не знал, что такое дом, жилье. Почти не видел мирных жителей. Они возвращались из лесов, когда мы уже уходили далеко.

Мне было 22 года. Ногу мне ампутировали. Как жить дальше? Я очень переживал, но, когда узнал, что можно сделать протез и ходить, я был счастлив, что остался живым, ходя вместе со смертью почти до конца войны. После госпиталя я пошел учиться, закончил институт, работал на Московском Смоленском энергоучастке и затем в конструкторском бюро. Старался работать честно, добросовестно, как это требовалось и на войне.

Я счастлив, что, участвуя в такой войне, остался жив и смог после войны найти себе любимое дело. Я завидую молодежи, что такая сейчас у нее жизнь. Иногда обидно, что их личное так заслоняет то общее, за которое мы воевали.

Война была тяжелая. Воевали мы долго. Понесли большие потери, но мы победили. Мы завоевали мир. Очень хочется, чтобы этот мир поддерживался новыми и новыми поколениями. Необходимо, чтобы молодежь хорошо знала, почему мы победили, почему надо дорожить этой победой. Необходимо помнить, что победа Родины складывается из наших скромных малых побед. Только честный добросовестный труд дает хорошие результаты и в военное, и в мирное время. Поэтому хочется пожелать молодым – изучайте историю нашей страны на всех этапах ее развития, в том числе и в военные годы, не поддавайтесь заграничному обману, трезво оценивайте реальность. Родина, будущие поколения – вот блага, за которые мы воевали и отдавали свои жизни. Так умножайте авторитет нашей страны, ее честь и достоинство, а значит и свое собственное. Будьте сильны духом.

С.И.Лукьянов (1922-2010)

Дата добавления: 2015-05-29