Взгляд дальше собственного носа

Если бы каждый из нас имел установку на «хорошо» в конце двадцатилетнего возраста, это было бы очень печально. Блестящие молодые мужчины могли бы провести остаток своих дней, принеся себя в жертву внешнему успеху, гоняясь как скаковая лошадь по кругу, на котором нет финишной ленты, и обладая приблизительно такой же способностью к проявлению эмоций. Если бы женщины, рано вышедшие замуж и родившие детей, оставались в клетке, они, вероятно, могли бы убедиться в своей неполноценности и развиваться, ненавидя себя. Так и происходит с теми людьми, которые остановились в своем развитии и не хотят рисковать.

Давайте шагнем вперед.

Дчя тех, кому двадцать, все, что произойдет с ними в последующие двадцать лет, окутано тайной. Жизнь с ее стрессами и опасностями несется на нас, дурачит ложными страхами, отвлекает от истинных злодеев, которыми являются части нашего внутреннего "я", гримасничает, внося неожиданные изменения в нашу перспективу, ведет нас через секретные переходы в поисках недостающих частей нашей личности. Даже в конце жизни мы далеко не полностью знаем, что нам предстоит.

Тем не менее, источник нашей индивидуальности смещается с внешней стороны на внутреннюю, и это психологическое движение нашего внутреннего "я" и есть ключ к тайне. Это заставляет многих мужчин и женщин переключаться с полюса двадцатилетнего возраста на другой, противоположный, полюс в сорокалетнем возрасте.

Это хорошо видно, когда мужчины и женщины рассказывают истории своей жизни. Особенно заметна разница в том, как они рассказывали историю первой половины жизни. Мужчины рассказывали о действиях, которые они предпринимали. Женщины же говорили о реакции людей на них.

Мужчины, говоря о своем жизненном пути, отталкивались от линии карьеры. Они оценивали себя на каждом этапе движения по «карьерной лестнице», которая вела к достижению мечты. Любовное партнерство рассматривалось ими как дополнение к настоящей любовной связи. Они думали об успехе и выражали свою индивидуальность в работе. Мужчины говорили о своих женах и детях лишь как о помощниках или помехе в достижении мечты. Мужчины редко говорили о потребностях или о поддержке самых близких им человеческих существ. Человеческие отношения редко увязывались с тем, что мужчина считал основным путем развития в жизни до тех пор, пока не достигал сорокалетнего возраста.

Женщины, в отличие от мужчин, долго и нудно рассказывали свои истории, сконцентрировав внимание на привязанностях, расставаниях с другими людьми: родителями, любовниками, мужьями, детьми. Центральной нитью их повествования о жизни в юности были человеческие отношения. Осуществление свое личной мечты было чаще всего незаживающей раной, женщины сначала выбирали эта мечту, потом отказывались от нее, затем снова начинали думать о ней. Они думали о ней до замужества, до того, как родили детей, или после развода. Женщины, сделавшие карьеру, описывали эту линию в общем; говорили о выборе, перед которым они оказывались, о профессии, которую настойчиво осваивали вместо того, чтобы выйти замуж за Питера, или о том, как они ушли от Пола. Многие из них боялись завести семью, считая, что это может повредить их карьере. Однако редко удавалось найти талантливую и добившуюся успеха женщину до тридцати пяти лет, которая чувствовала бы себя сформировавшейся без мужчины.

До недавнего времени большинство мужчин и женщин в нашем обществе проводили добрую часть своих двадцати или тридцати лет, имея одну или две иллюзии: что успех в карьере обессмертит или что партнер дополнит их. (Эти иллюзии живы еще и теперь.) Мужчины и женщины шли разными путями. Представление о карьере как единственной цели жизни оказалось порочным, оно многих завело в эмоциональный тупик. Но приносит ли привязанность женщины к мужчине и детям более полное удовлетворение, чем карьера?

Каждый пол, казалось, имел одну половину буханки хлеба и расстраивался, что не имеет другой половины. А были ли то половинки одной буханки? Мужчины добивались внешних достижений. Женщины же воспринимали это так: «Что хорошего в том, что станешь президентом, если потеряешь связь с семьей и чувствами?»

Женщина ревниво относилась к целям мужчины. Мужчину расстраивало признание женщины.

Как только мужчины и женщины подходят к середине жизни, ситуация начинает меняться. Многие мужчины, с которыми я беседовала, сказали, что хотят научиться ответственности. У большинства женщин проявилось стремление к изменению модели поведения. Что же произойдет?

Глава 12. СЦЕНЫ ИЗ ЖИЗНИ: ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ПРОСМОТР

В образованной тридцатипятилетней замужней женщине скрывается молодая девушка, которая хорошо помнит, что такое быть победителем в споре или получить высшую отметку на занятиях; как с бешено бьющимся сердцем управлять разгоряченной лошадью или поднять ее двадцать раз на дыбы, пока у нее не пойдет пена изо рта… Девушка, которая была уверена в своих силах, в осуществлении мечты и писала в дневнике: «Когда я вырасту, я буду как Соня Хени (или Эстер Вильяме, или Лоис Лейн, или Элизабет Тейлор)», и которая, вероятно, стала матерью того, кто сейчас говорит: «Я хочу быть похожим на Билли Джин Кинга».

Как же так, эта женщина уже достигла тридцатипятилетнего возраста и все еще должна спрашивать у мужа деньги на расходы? И чем он весь день занимается у себя в офисе с красивыми молоденькими девушками, если, придя вечером домой, говорит: «Дорогая, я сегодня очень устал». Разве он не знает, что под шрамами от растяжки кожи скрываются ее сексуальные инстинкты, которые работают так хорошо, как никогда раньше? Почему она должна скучать целыми днями? Убивать время — это самоубийство. Время, которое она убивает, это все, что осталось у нее в жизни.

В среднем возрасте в женщине проявляются так называемые плохие черты внутреннего "я" («Я не знаю, во что мне верить», «Я даже не уверена, что мне нравятся мои дети») и стремление найти такую модель поведения, которая позволит ей самоутвердиться, самой направлять свою жизнь и нести за нее ответственность. Это рвутся наружу ее внутренние чувства: «Дайте мне войти в этот мир! Я хочу быть изящной и важной. Я хочу, чтобы мой талант был оценен по достоинству. Можно ли начать учебу с того момента, когда я ее прекратила? Могу ли я еще быть привлекательной дчя мужчин? Я хочу, чтобы меня принимали всерьез. Я хочу, чтобы мне помогли избавиться от моих страхов».

Под маской жесткого, медленно, но упрямо продвигающегося по жизни сорокалетнего мужчины, полностью отдающего себя работе, скрывается юноша, сдерживающий слезы: «Время уходит!» Этот «юноша» хочет сказать: «Как я сожалею о некоторых вещах, которые делаю: раболепствую перед начальством и зарываю молодые таланты, трачу время на составление деловых бумаг и проталкиваю на мировой рынок ненужный продукт. Лучше бы я стал кому-то другом (например, своим детям) или хоть на йоту увеличил реальную ценность мира. Но время уходит. Если я не потороплюсь, не стану менеджером или не напишу бестселлер, то потерплю фиаско в жизни. Я стану неудачником, который ждет, когда от него избавятся за ненадобностью. Я не горжусь тем, что не гоняюсь за каждой аппетитной задницей, хотя моя жена дома отдаст все за одно только прикосновение. Но я знаю, как попасть наверх. Боже мой, я не могу больше рассчитывать на этот старый разболтанный механизм. Он слишком ненадежен, и именно тогда, когда я в нем нуждаюсь».

В мужчине просыпаются и требуют, чтобы он их принял, признал, усвоил, те чувства, которые он раньше подавлял в себе. В нем начинает проявляться его скрытое чувствительное "я". «Я хотел бы, чтобы мне разрешили оставаться самим собой: иногда мягким, зависимым, но наряду с этим тщеславным и жадным, ревнивым и конкурентоспособным. Я не хотел бы, чтобы меня считали сильной личностью. Я хотел бы, чтобы меня избавили от этого панического страха».

Лишь собственное "я" может спасти мужчин и женщин, находящихся в середине жизни. При прохождении жизненного цикла нелегко освободиться от чужого влияния в своих фантазиях, так как основные элементы нашего внутреннего "я" связаны с другими людьми: родителями, друзьями, детьми или наставниками. Когда мы переходим ко второй половине жизни, привязанность к этим людям становится меньше или вовсе утрачивается. И выясняется, что привязанности, которые мы считали жизненно важными, не столь значимы для нас. Осознание этого толкает нас на поиски истинного единства с нашим внутренним "я".

Карл Юнг был первым крупным аналитиком, который рассматривал средний возраст как время максимального потенциала для развития личности. В это время мы стремимся к неразделенное™ внутреннего "я", чего нам всегда не хватало. Надежда на обретение безопасности в другом исчезает, конфликт назрел. Следовательно, мы можем освободиться от многих наших архетипических представлений «женского» и «мужского», которые мы подсознательно проецируем на партнера. Юнг говорит о необходимости «сопоставлять наш собственный контрсексуальный аспект» и интегрировать его, что позволит произвести экстраординарное обогащение всего опыта.

В конце концов, это неустановившийся процесс. «Нетрудно представить, что случится, если муж проявит мягкость, а жена — остроту ума», — пишет Юнг. В том, что мужчины среднего возраста становятся мягкими по характеру, а женщины — воинственными, он видит признак того, что этим людям не удалось согласовать свою внутреннюю жизнь с признанием себя. Левинсон также отмечает принятие женских качеств в себе как одну из важных задач для мужчины при переходе к середине жизни.

Многие мужчины обнаруживают в себе ранее подавленные чувства, которые пробиваются сквозь маску, как только человек достигает среднего возраста. Сорок лет — это время, когда происходит обнаружение тех эмоциональных свойств внутреннего "я", которые не подходили для сильных, динамичных, рационалистичных молодых мужчин в двадцать пять лет. Многие из этих качеств переносились на женщин, которых они могли любить, бояться или ненавидеть за то, что те имеют такие качества.

Наиболее чувственно смог показать этот процесс Федерико Феллини, когда, достигнув середины жизни, снял фильм-ностальгию об отрочестве «Амаркорд».

«Мужчина привык рассматривать женщину как тайну, проецировать на нее свои фантазии. Она мать, жена, или проститутка, или Беатриче у Данте, или муза. Мужчина годами продолжал скрывать лицо женщины под маской, подсознательно избегая возможности познать неизвестную часть себя самого», — говорит Феллини.

Для мужчины, находящегося в середине жизни, решающий шаг — заглянуть под маску и познать неизвестное, что бы он ни увидел. Это мужественный шаг. Однажды я встретила мужчину, который находился как раз в этой точке жизни.

Дата добавления: 2015-05-29