А если нет, тогда и даром он не нужен

А если нет? – страшным шепотом спросила Серафима.

Вдруг с кем-нибудь, – легкомысленно передразнила бабушка. – Тоже мне, небывалое явление. Да запросто! И вдруг, и с кем-нибудь! И чего в этом такого? Физиология. У мужчин она на первом месте. Самое страшное – духовная измена. Если любит – и неделю вытерпит, и не случится ничего.

Нет, про такой ужас даже думать не хотелось. Сердце оборвалось, повиснув тяжелым булыжником на тонкой резиночке. Казалось, еще секунда и – все.

Вот, заодно и потренируешься, – донеслось из кухни. – Не было бы в твоей жизни большего горя.

А это, по-твоему, не серьезно? Я без него дня не могу.

Тьфу, дурища. Я думала, серьезное что-то случилось, – махнула рукой Анфиса Макаровна.

На неделю, наверное. – Сима снова зарыдала.

Это не ерунда. А чего тогда голосишь? Не помер же. Надолго уехал-то?

Бабуль, ну чего ты всякую ерунду говоришь? – всхлипнула Серафима. Бабушка своими вопросами не к месту мешала прочувствовать трагичность момента.

Как это? Что? Ты беременна?

Он уехал! – неожиданно разрыдалась Сима. Слезы лились таким потоком, что она даже мельком удивилась, как это бескрайнее горе удалось довезти до дома и не расплескать.

Что случилось? – перепугалась Анфиса Макаровна, увидев на пороге внучку с трагически перекошенным лицом.

Пришлось ехать ночевать к бабушке.

Я постараюсь. Обязательно, – горячо зашептал Антон, не уточняя, к какому именно: к женскому или мужскому.

Ты к празднику хотя бы вернешься?

Хотелось плакать.

Антон, но ты же не в армию на два года уходишь! И мне не шестнадцать лет! Куда я денусь?

Ты не ответила. Дождешься?

А. Ну счастливо.

В аэропорт несусь.

А ты где? – Симу это выступление совершенно сбило с толка. То ли признание, то ли оправдание, то ли еще что.

Мне страшно оставлять тебя одну, – признался Антон. – И мне было бы спокойнее, если бы ты осталась в нашей квартире. Давно думал сделать тебе ключи, и вот теперь сам виноват – буду дергаться.

В каком смысле «дождусь»? – опешила Серафима. На носу было Двадцать третье февраля и Восьмое марта, а тут такие непонятные события.

Лапа моя, не успеваю тебе ключи передать, – расстроился он. – И главное – вообще не понимаю, на сколько еду, обратных билетов еще нет. Ты меня дождешься?

Вконце февраля Антона срочно услали в командировку.

«Тьфу! – тут же расстроилась она. – Так говорить ни в коем случае нельзя. Мужчина всегда должен быть в напряжении и держаться за свою женщину. Как это «куда денусь»? Такая всем нужна, а он там теперь расслабится. Да еще в командировке! Знаю я эти командировки!»

– Ты не понимаешь. Он же в командировке! А вдруг он там с кем-нибудь…

Дата добавления: 2015-05-29