И этого профукала, – вздохнула Анфиса Макаровна

Взяли уже твоего Ванечку.

А я говорила, бери Ванечку.

Не вышло. И не выйдет у меня ничего.

Что, не вышло? – глухо спросила из темноты бабушка, едва только Сима положила трубку.

Слушай, ущербная, ложись спать, – предложила Даша. – Давай завтра обсудим. Что-то мне подсказывает, что нынче ты не в состоянии оценить ни случившееся, ни последствия.

Да я не пьяная почти, – обиделась Серафима. – У меня психологическая травма, моральный ущерб.

По идее, плохо должно быть с утра, сейчас еще рано для похмелья.

С ним я старалась. Я, Даш, так старалась, что мне теперь плохо.

Если ты с ним тоже так бурно веселилась, то неудивительно, что мужика сдуло, – после паузы сообщила Даша.

В ответ Серафима демонически расхохоталась. Это должно было разубедить подругу в наличии у нее такого атавизма, как «девичья скромность».

Разуваева, – с сожалением принялась объяснять Даша, – то, что показалось тебе верхом неприличия, нормальный мужик вполне мог посчитать проявлением девичьей неловкости. Ты же у нас скромница.

Спасибо за доверие, – вздохнула Сима. – Но, по-моему, было даже хуже.

Фу, – с любопытством фукнула Даша. – Ты что же, танцевала голой на столе? Этого не может быть, и не ври.

Тоже не то. Я так себя вела, что скромной меня посчитал бы только полный идиот, – самокритично призналась Сима.

Побоялся тебя смутить, – продолжала строить догадки Дарья, оправдывая незнакомого чужого ухажера и обеляя его в Серафиминых глазах. – Со скромными девушками у него, наверное, своя тактика.

Отпадает. Этот явно не стеснительный. Ты бы видела, как он пил и плясал.

Застеснялся, например.

Примерно так и было, – мрачно подтвердила Серафима. – Довел меня. Дашка, такой мужик. Был. Почему он не захотел?

Как-то ты страшно формулируешь. Такое чувство, что ты нападала, а бедный мальчик отбивался изо всех сил.

Растеряла вместе с зубами, – огрызнулась Сима. – Он даже целоваться не захотел. Прям ни в какую.

А что у нас с дикцией? – зевнула Дарья. – Проглотила с последней рюмкой?

Дашка, кажется, ничего не вышло, – трагическим тоном прошептала в трубку Серафима. В бабушкиной комнате тут же бдительно скрипнули половицы.

Утром легче не стало. Когда мужчины еще нет, то есть хотя бы надежда. А когда мужчины уже нет по каким-то причинам, то и надежда рассыпается в прах. Отвергнутой женщине намного хуже, чем просто одинокой. Одинокая еще верит в себя, ждет чего-то, ищет в зеркале плюсы и ретуширует минусы. Серафима Разуваева ничего хорошего в зеркале уже не видела. Еще вчера она на что-то рассчитывала и даже самым неприличным образом навязывалась едва знакомому мужчине, а сегодня рубеж был перейден. Назад дороги нет. Ее отвергли, ей отказали, это конец. Никому не нужна, ни на что не годна…

Дата добавления: 2015-05-29