Журналист с видеокамерой 2 страница

Эта цитата из «Архипелага ГУЛАГ» дана в фильме перед эпизодом «Благовещенск», построенном на теме местной тюрьмы, работников бывшего КГБ, которым Солженицын подписывал книги на перроне перед отправлением поезда, и бывшего зэка В.М. Шаткова, которого хотели оттуда прогнать. Судя по всему, кто-то из съемочной группы после отправления поезда остался в Благовещенске, чтобы доснять жизнь Шаткова в деревянном домишке, как он колет дрова, достает воду из колодца и рассуждает о писателе: «Он второй после Всевышнего. Но он двадцать лет здесь не был, он потерял нюх!» В монтаже эти кадры разумно поставлены не после сцены на перроне, а перед ней в соответствии с изложенными в главе 7 правилами композиции. Знакомство с бывшим зэком предваряет кульминацию, когда он на перроне говорит «под руку» дающему автографы писателю: «Да, они позорят вас, это все кагэбэшники», – и его пытаются вытолкать, и писатель пресекает это, и произносит слова о том, что, потеряв шестьдесят миллионов человек, Россия не может больше разбрасываться людьми, но покаяние, конечно, требуется.

Более сложный монтаж применен в эпизоде «Владивосток», где сконструировано не только экранное время, но и пространство. Если благовещенский фрагмент фильма – документальная драма, то во Владивостоке вышла блистательная документальная комедия, построенная на действиях местных «папарацци» – фотографов, атаковавших семью Солженицына, буквально не дававших ей прохода.

Экспозиция эпизода – сценки на главной площади города: рубится мясо, жарится шашлык, идет бойкая торговля колбасой и булками. О том, что все происходит именно на главной площади, свидетельствует возвышающийся на заднем плане памятник борцам революции – с разных точек: и в кадрах рубки мяса, и вместе с шашлыками и, наконец, за плечами дирижера военного оркестра, жестикуляция и улыбочка которого живо напомнили булгаковских Фагота с котом Бегемотом: «Маэстро! Урежьте марш!!»

По рации поступил сигнал: «Внимание, они идут». И маэстро тотчас же «урезал». На высоком крыльце гостиницы показался писатель со свитой, защелкали затворы фотокамер. Крупные планы фотографов с вылезающими из орбит глазами, напрягающиеся, трущиеся спинами друг о друга видеооператоры – и спокойно идущий, крупно снятый «длинной» оптикой Солженицын. От гостиницы до главной площади минут десять хода – оркестр же заиграл на площади сразу при появлении гостей на крыльце, площадь как бы расстилалась у подъезда, писатель по воле монтажера вступил на нее сразу же. Некоторые кадры «папарацци» были сняты не только на площади, в одном из кадров при внимательном рассмотрении заметно хвостовое оперение реактивного самолета (видимо, те же фотографы встречали писателя в аэропорту). Музыка объединила все, она продолжала звучать фоном и на пресс-конференции, когда Солженицын возмущался: каждому из вас нужны два кадра, зачем же снимать двести пятьдесят? Музыка военного оркестра, совсем уж легкомысленная, звучала и на кадрах океанской прогулки писателя – люди с фото- и видеокамерами кружились возле большого катера на каких-то моторках, и на этом фоне говорил о происходящем Степан Солженицын, и суденышки с «папарацци» буквально вплывали в кадр из-за его плеча. Профессионалы из Би-би-си уже в процессе съемки определили построение и главную тему будущего эпизода в отличие от принципа начинающих: «главное снять побольше, а там что-нибудь смонтируем.»

Поднимаясь в вагон, писатель иронически прощается с фотокорами. Лязгает вагонная сцепка. Памятник Ленину указывает рукой на вокзальные часы. Стрелка прыгает к цифре 12. Раздается выстрел владивостокской морской пушки, с лязгом падает на лист железа орудийная гильза. Поезд трогается. Солженицын и семейство смотрят в окно, поезд идет по берегу залива.

В этом эпизоде много искусственного. Если съемочная группа отправляется с поездом, то, естественно, она не может в ту же секунду снимать орудие, находящееся далеко от вокзала. Опять же при внимательном рассмотрении кадров видно, что отходящий в 12.00 поезд – пригородная электричка. И по берегу в реальности поезд идет лишь через некоторое время после отправления, в фильме же это происходит сразу. Но авторы, опережая возможные упреки, продолжают легкую игру со зрителем: вот мы уже видим поезд откуда-то сверху, с самолета или вертолета, а вот уже под нами порядочный кусок земного шара – от Тихого океана до Байкала – так можно снять со спутника, если не учитывать, конечно, что перед нами «фокусы» виртуальной реальности.

Такие эпизоды нужны для того, чтобы зритель мог слегка отдохнуть от потока серьезной информации. Фильм «Возвращение домой» длится час. Посещение каждого города «обыграно» по-разному, и главный герой везде разный: то он ссорится с супругой, то ласкает ее – раздоры происходят из-за сопровождения машины Солженицыных гаишниками с мигалкой, Наталья Дмитриевна беспокоится, что журналисты опять напишут что-нибудь не то. В Хабаровске на вагон «наехали» рэкетиры, заявляя, что это «их территория», Степан говорит, что надо уступить им – «это их хлеб»... Понятно, что такие сцены нельзя предусмотреть в сценарии, человеку с камерой надо реагировать на происходящее, тут же прикидывая, как смонтируется эпизод.

Практика отечественного эфира также дает немало примеров профессиональной работы, где сочетается сценарная подготовка и мгновенное реагирование человека с камерой применительно к обстоятельствам. Телекомпания «Мир» показала 30-минутный фильм Андрея Карпова (он автор, оператор и режиссер) о президенте Азербайджана Гейдаре Алиеве. На 90 процентов – наблюдение за героем. Только иногда Алиев, очевидно по просьбе Карпова, произносит несколько слов на камеру, поясняя происходящее (дикторского текста нет совсем). Алиев предстает тоже – очень разным: в семье, на работе, у могилы жены, в самолете, на митинге, паломником в Саудовской Аравии и в кулуарах ООН с Клинтоном и Олбрайт. Широчайший диапазон эмоций – от купания с внуками до обращения к наэлектризованной многотысячной толпе. Чувствуется, что человек с камерой завоевал расположение Алиева – его допустили в такие сферы, куда обычно журналистам вход запрещен. Иногда в подобных случаях труд журналиста пропадает впустую, ибо герой сам себе не нравится на экране и не дает разрешения на показ фильма. Вероятно, у Гейдара Алиева достало мудрости понять, что его эмоциональные проявления, подсмотренные камерой (гнев и добродушие, скорбь, усталость и многое другое), делают экранный образ полнее и интереснее, нежели официальный, привычный, «правильный».

Здесь приведены примеры из современных видеофильмов, полностью исключающих метод «восстановления факта». Американский сериал «Телефон спасения 911», напротив, основан на повторении перед камерой тех драматических ситуаций, что разыгрывались в действительности. Но об этом честно предупреждают зрителей: перед нами повтор, реальные люди играют, вспоминая, как это было. К сожалению, многие наши и зарубежные фильмы 20-х – 50-х годов представляют собой такие повторы – но без специального уведомления зрителей. Считалось, что иначе работать нельзя. И вот Роман Кармен снимает «первое» исполнение Седьмой симфонии Шостаковича через два года после того, как оно состоялось в действительности. Критики восторгались тем, что удалось собрать примерно тот же состав оркестра и зрителей. Никому даже не пришло в голову, что ленинградцы в 1944 году получали гораздо лучший паек, нежели в 1942-м. И сегодняшний молодой зритель удивляется: что они там про голод говорили, люди в кадре вполне прилично выглядят...

Увы, изучать историю по нашему так называемому документальному кино нельзя. И. Сталин с трибуны Мавзолея говорил 7 ноября 1941 г. не с той интонацией, с которой он обращался сутки спустя к съемочной группе в ночном Кремлевском зале, в декорации Мавзолея; и нефтяники Каспия высаживались на пустынный остров чуть иначе – четыре года спустя, на съемках фильма – чем это было на самом деле. В литературе описаны случаи, когда по просьбе кинохроникеров, опоздавших к штурму города, наши солдаты вторично шли в атаку – специально для съемки. Были, конечно, и подлинно документальные кадры, где война показана без прикрас – их использовал, в частности, К. Симонов в фильме «Шел солдат». Всякий раз, глядя на экран, студент должен представлять себе реальные обстоятельства съемки: где находился оператор с камерой, как освещался объект, какой оптикой велась съемка – чтобы отличить инсценировку от истинной реальности, и подивиться мастерству людей, в чьем распоряжении были камеры с пружинным заводом, рассчитанным всего лишь на 30 секунд, с 30-метровыми кассетами, пленка в которых (широкая, 35-миллиметровая) проскакивала за одну минуту (с перерывом на завод пружины) и потом нужна была перезарядка в темном мешке. С этими камерами «Аймо» (производства США) наши операторы высаживались в составе морских десантов, летали в задней кабине штурмовика, вели съемку из башни атакующего танка. Где правда и героизм, а где инсценировка – еще долго будут спорить историки кино. Многое объясняется несовершенством съемочной техники и требованиями эстетики тоталитарного режима. Теперь таких оправданий у человека с камерой быть не может.

Только теперь, на пороге XXI века, может исполниться мечта первопроходцев документального экрана, мечтавших о «непреображенном человеке» в кадре, о том, чтобы метод наблюдения стал преобладающим. Д. Вертов обозначил такие виды наблюдения:

– длительное наблюдение (чтобы люди привыкли к камере, забыли о ней, не обращали внимания);

– наблюдение на фоне события («киноглаз и пожар»);

– наблюдение скрытой камерой («киноглаз и поцелуй»);

– наблюдение с искусственным отвлечением внимания («организовать» ситуацию и зафиксировать поведение людей).

Самому Вертову не довелось применить эти методы. Но в его честь много лет спустя французские документалисты назвали метод вторжения в жизнь с легкой камерой «синема-верите», т.е. «киноправда».

Студенты – читатели первого издания учебника «Телевизионная журналистика» – выражали недоумение, почему так часто встречается здесь слово «кино», ведь давно все перешли на видеоленту. Еще раз скажем в заключение: журналист с камерой только тогда сможет достичь высот в своей профессии, когда будет осознанно опираться на опыт предшественников, – возможно, на пути к «видеоправде» будущего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Второе издание учебника «Телевизионная журналистика» разошлось неожиданно быстро. Оказалось, что его читателями стали не только студенты государственных и коммерческих учебных заведений, где готовят тележурналистов (а количество таких вузов и колледжей растет с каждым годом). Выяснилось, что нашу книгу стали использовать для повышения квалификации работников региональных телестудий такие организации, как Национальная ассоциация телерадиовещателей (HAT), Российская ассоциация региональных телекомпаний (РАРТ), Российский фонд развития телевидения и др.

Таким образом, учебник оказался полезен тем людям, которые пришли в телевизионную журналистику из других сфер деятельности. Авторы приняли к сведению это обстоятельство при подготовке 3-го издания.

Радует и то, что учебник пользуется спросом в некоторых странах ближнего зарубежья. Например, он переведен на казахский язык, используется в Грузии и т.п.

Вместе с издаваемыми пособиями по телевизионному менеджменту, по телережиссуре и истории ТВ (см. раздел «Литература») эта книга способствует созданию в России телевизионной профессиональной среды, утверждению критериев мастерства, осознанию целей журналистской деятельности.

Разворачивая блистательные перспективы цифровых технологий ТВ и «гибридов» ТВ с Интернетом, которые полностью снимут в XXI в. проблему ограниченного ресурса частот и доставят в любую точку планеты сколько угодно телеканалов, мы не имеем права забывать реальные интересы сегодняшних телезрителей на российских просторах. А реальность такова, что у населения России помимо современных телеприемников (в крупных городах) имеется множество «шестикнопочных» аппаратов. Вдали от городов принимается чаще всего лишь два канала с московскими и местными программами.

Чем меньше выбор, тем выше требования к телепрограммам. Учитывая справедливые нарекания на то, что многие коммерческие телекомпании в погоне за рейтингом забывают о нравственных ориентирах и о культурно-просветительских обязанностях по отношению к народу, Министерство по делам печати, телерадиовещания и СМК вместе с Национальной ассоциацией телевещателей договорились о том, что выдача или продление лицензий на вещание должны обусловливаться наличием в эфире социально значимых программ. Термин этот в достаточной степени условен (ведь и реклама и развлечения тоже имеют значимость в обществе). Но, поскольку термин введен в оборот, требуется его разъяснение. Немало выпускников МГУ работают руководителями продюсерских и вещательных компаний, для них верные ориентиры в программировании необходимы. В чем же суть новых требований государства к ТВ?

Тому, кто познакомился с главой 2 данного учебника («Телевидение и общество»), классификация программ и выделение «значимых» не покажутся новыми, ибо эта классификация основана на функциях ТВ, на той «работе», которую выполняют телепрограммы в обществе. Так вновь теоретический, казалось бы, вопрос о функциях становится жизненно важным для российских телекомпаний.

«Классификатор программ» разрабатывался при участии кафедры телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ.

Составители документа исходили из того, что вещательные частоты являются ограниченным природным ресурсом, эксплуатация которого должна быть доверена вещателям, на конкурсной основе доказавшим приверженность коренным интересам общества. Критерии общественной полезности программ и необходимого минимума их присутствия в эфире устанавливаются во многих европейских странах. Так, правила британской Комиссии по независимому ТВ предписывают обязательный показ в неделю не менее полутора часов качественных информационных программ (новостей), 10 часов детских программ и двух часов религиозных программ. Ограничена демонстрация насилия и секса. Перед выдачей лицензии комиссия просматривает образцы программ и решает, преодолели ли они «порог качества» – традиционно высокий британский стандарт профессионализма. Подобный подход перспективен и для регулирования коммерческого вещания в России. В Англии еще на заре радиовещания, в 1925 г., решили: отдавать вещание целиком во власть частнокоммерческой стихии опасно. Сейчас перед этой опасностью оказались и мы.

«Программа» в данном контексте – это единица вещания, отдельное законченное произведение журналистики или искусства, обозначенное отдельной строкой в плане вещания, в печатной программе (это второе значение термина). Эксперт перед принятием решения о лицензировании проставляет в печатной программе цифры от 1 до 10 возле названий передач и суммирует время «социально значимых». Цифры обозначают следующее:

1. Информационная (новостная) программа. Регулярное сообщение о текущих событиях, содержащее 8–14, иногда до 20 эпизодов («сюжетов», репортажей, устных сообщений). Набор новостей может быть универсальным (от политики до погоды), кроме того, возможны и специализированные новости (выпуски, посвященные исключительно спорту, женским проблемам, автомобилизму, бизнесу, сельскому хозяйству и пр.). В конце дня или недели выходят в эфир информационно-аналитические программы, где присутствуют не только факты, но и мнения, обобщения экспертов и ведущего.

Новостные программы – «лицо» любой телекомпании, опорные точки вещательного дня.

2. Публицистическая программа – произведение журналистики (очерк, ток-шоу, корреспонденция, проблемный репортаж), ставящее перед аудиторией социальные проблемы на конкретных примерах и призывающее к их решению, открыто апеллируя к общественному мнению.

В публицистике выражена гражданская позиция телекомпании. Признаки качественной публицистической программы:

– новизна и оригинальность не только фактов, но и идей, авторского подхода к действительности;

– стремление реально помочь гражданам России в адаптации к меняющимся условиям общественной жизни;

– утверждение социального согласия, пробуждение добрых чувств, гуманности, перевод конфликтов в план конструктивного обсуждения – поиск истины в сопоставлении точек зрения;

– выдержанность стиля, четкость композиции, логика изложения, литературные достоинства текста;

– образность видеоряда, культура съемок, звукозаписи и монтажа.

3. Познавательно-развлекательная программа. Возможна в форме легкого ток-шоу, веселого обозрения текущих событий, передаваемого преимущественно по утрам. Это «коктейль» из интервью со знаменитостями, мультфильмов, информации, полезных советов и пр. Необходим баланс развлекательности и познавательности, многое зависит от обаяния и интеллекта ведущих. Программа «Доброе утро, Британия» собирала до 73 процентов зрителей.

Сюда же относятся программы типа «Голубой огонек», где достаточно серьезные репортажи и интервью соседствуют с концертными номерами, а также некоторые викторины и телепутешествия. Действует старый и верный принцип: поучать, развлекая. В США принят термин «документальные развлечения» – чаще всего это остроумные репортажи, в том числе с использованием скрытой камеры.

Аудитория полагает, что она всего лишь развлекается, но на деле получает и нечто социально полезное – знания, нравственную ориентацию.

4. Культурно-просветительская программа. Отнюдь не лекция, но драматургически выстроенный рассказ и показ духовных ценностей, созданных человечеством. Жанры те же, что в публицистике, вплоть до документального фильма. Но, кроме того, трансляции спектаклей, а также передачи о проблемах семьи, медицины (здоровья), культуры, домоводства.

5. Детская программа. Система направленных программ, адресованных зрителям дошкольного, младшего школьного, подросткового и юношеского возраста. Цель – всестороннее воспитание и образование, социализация подрастающего поколения. Форма – непременно увлекательная. По жанрам и форматам детские программы многообразны: здесь и телеконкурсы («Умники и умницы»), и инсценировки сказок, и фильмы, а также трансляции детских праздников и встреч детей с интересными людьми.

6. Спортивная программа. В отличие от п. 1 (информпрограммы) это не только информация и комментарии о результатах соревнований, но и полные трансляции матчей или подробные репортажи об автогонках, теннисных турнирах и т.п. Такого рода программы имеют ограниченную аудиторию, хотя и довольно активную в требованиях подробного показа «своего» вида спорта: волейбола, бокса, плавания и пр. В мировой практике известно множество телеканалов, специализирующихся исключительно на спортивных показах, – например, в Японии чуть ли не круглые сутки транслируются матчи по национальной борьбе.

Детский спорт и рассказы о спорте для детей следует отнести к п. 5. А если спортсмен становится героем публицистической программы, которая затрагивает общечеловеческие или общероссийские проблемы жизни, показывает нравственную высоту поступков («Сделай шаг» и др.), – такую программу следует отметить цифрой 2 (публицистика).

7. Художественные (игровые) кинофильмы от одной до 4–12 серий могут идти как самостоятельный элемент телевизионного дня либо сопровождаться культурно-просветительной беседой, рассказом об обстоятельствах создания фильма, об историческом контексте в соотнесении с сегодняшним днем – тогда это п. 4.

8. Многосерийные телефильмы (сериалы, «мыльные оперы») справедливо отделяются социологами от художественных фильмов. Функция – дешевое (в прямом и переносном смысле) развлечение. В одних и тех же декорациях разыгрываются стандартные ситуации.

9. Развлекательные программы – эстрада, цирк, легкая музыка, игры типа «Угадай мелодию» и «Поле чудес».

10. Рекламные программы (наборы клипов, «сюжетов») отделяются от других передач специальной заставкой. Определяется допустимый максимум их присутствия в эфире (обычно не более 12–15 процентов времени). Не принято прерывать рекламой новости и детские программы.

Исходя из вышеизложенного, социально значимыми следует признать:

– информационные и информационно-аналитические программы (п. 1);

– публицистические программы (п. 2);

– познавательно-развлекательные программы (п. 3);

– культурно-просветительные программы (п. 4);

– детские программы (п. 5).

Все эти программы требуют для своего воплощения серьезных затрат и высокой квалификации исполнителей. Наличие таких программ – основание для решения вопроса о лицензировании телекомпании. Эксперту нужен лишь определенный навык, чтобы расставить соответствующие цифры напротив всех строк печатной программы ТВ. Разумеется, надо представлять себе, что скрывается за кратким названием цикла или серии программ.

Иногда понятия «цикл», «рубрика», «серия» употребляются как синонимы. Более удобна и входит в практику иная трактовка:

– рубрика – постоянный элемент информационной программы или публицистического, культурно-просветительного обозрения;

– цикл – способ организации публицистических, культурно-просветительных и детских программ, подчеркивающий их тематическое и жанровое единство, заданный формат;

– серия – обозначение однородных, взаимосвязанных художественно-игровых программ (прежде всего фильмов).

Принцип цикличности, серийности программ не только помогает организовать восприятие зрителя, но и облегчает работу эксперта: все «одноименные» обозначаются одной цифрой.

Социально значимые программы могут одновременно выполнять и рекламные функции, приносить доход вещателям. К примеру, программы о путешествиях и дальних странах («Непутевые заметки»), о кулинарии («Смак»), о домоводстве. Нижегородский конкурс «Дом, который построил я» (условием было построить своими руками загородный дом, не превысив определенную стоимость квадратного метра жилплощади) способствовал решению важнейшей социальной задачи и одновременно рекламировал современные строительные, отделочные, кровельные материалы, а также электроинструменты. Некоторые российские телекомпании старательно изгоняют из своих программ всякую позитивную информацию, считая ее «рекламой, которая должна быть оплачена». С точки зрения телевизионного менеджмента это недальновидно, с точки зрения обще социальной – в высшей степени неразумно. Как было отмечено в гл. 2, сообщения о новых машинах, станках, продуктах способствуют социальному оптимизму, следовательно, их в первую очередь надо отнести к социально значимым.

Утренние программы принятого во всем мире формата – это «камертон», настраивающий миллионы зрителей на бодрый жизненный ритм. Здесь место улыбке и добрым шуткам, а не морализированию, не анализу проблем. И сообщения о том, что кто-то в этой жизни добился успеха, очень уместны именно в утренних программах.

Когда речь идет о программировании, о качестве передач, мы вторгаемся в сферу телевизионного менеджмента. Менеджер – это квалифицированный специалист в области управления. Его умения и навыки не совпадают с журналистскими. Однако журналистам в последние годы приходится учиться азам менеджмента, чтобы лучше представлять свою роль в многолюдном телевизионном «ансамбле» и успешнее вписываться в структуру современного вещания. На основе данных социологического мониторинга менеджеры и журналисты должны хорошо представлять себе характер аудитории, знать, к кому именно обращается человек с экрана в данное время суток и на данном канале. Поскольку успех небольшой коммерческой телестанции во многом зависит от продажи рекламного времени, современные менеджеры идут по стопам создателей первых «мыльных опер» американского радио: дома днем в США остаются в основном женщины, на них ориентируется и содержание программ, и реклама. Наша аудитория не столь четко структурирована, но все же медиа-исследования позволяют делать практические выводы, чтобы и программы и реклама «попали в цель» – в нужное время и к тому зрителю, на которого рассчитаны.

Менеджмент – это совокупность принципов, средств, форм, методов управления производством с целью повышения эффективности и увеличения прибыльности. В телевизионном вещании неприемлем принцип «прибыль – любой ценой», требование производить социально значимые программы осложняет жизнь того менеджера, который привык добиваться высоких рейтингов показом закупленных по дешевке старых сериалов и комедий. Дело журналистов – доказать, что при высоком профессиональном уровне создателей программ рейтинг публицистики и «культпросвета» – а с ним и прибыль от рекламы – могут приближаться к соответствующим показателям музыкально-развлекательных программ. Чтобы добиться этого, журналист может распоряжаться всем перечисленным в этом учебнике арсеналом жанров, изобразительно-выразительных средств, методов работы, начиная от простого наблюдения и интервью и заканчивая фильмом, сложной документальной драмой.

Чем сложнее работа, тем больше затраты, и здесь надо решать вечную для всех менеджеров задачу – обеспечить оптимальное соотношение затрат и качества продукции. Не всегда рост затрат ведет к увеличению достоинств передачи. С другой стороны, сэкономив на командировочных расходах, оформлении студийного павильона, оплате исполнителей, можно уронить и рейтинги и престиж компании, упустить прибыль.

Небольшие продюсерские компании в Москве предпочитают не тратиться на аренду останкинских павильонов, а тем более на командировки съемочных групп. Арендуется пустующий выставочный павильон или музейный зал, с улицы приглашаются прохожие, желающие увидеть себя по телевизору, и за один день снимается четыре-шесть, а то и восемь ток-шоу. Декораций практически нет, освещение скудное, а ведущий порой забывает, на какую тему ему надо говорить (невозможно как следует подготовиться сразу к нескольким передачам разнообразной тематики – от моды до детской преступности). Неудивительно, что многие ток-шоу, снятые без больших затрат и «конвейерным методом», сошли с экрана по причине низкого рейтинга.

С другой стороны, всероссийские фестивали и конкурсы показывают рост числа телекомпаний, где менеджеры обеспечивают журналистам «режим наибольшего благоприятствования» в технике и других расходах. Из года в год получает призы и дипломы ГТРК Самары, в частности, за цикл «Деревенские истории» (п. 2 – публицистика), за цикл «Отражение» (п. 4 – «культпросвет»). Самые «фирменные» программы «Моя губерния» ведет в кадре лично руководитель ГТРК. Надо заметить, что в Самаре весьма остра конкуренция: параллельно с госкомпанией выходят в эфир независимые вещатели. Все вместе они высоко держат планку профессионализма. То же в Нижнем Новгороде, Красноярске, Екатеринбурге: формируется профессиональная телевизионная среда, способная дать нелицеприятную оценку «что такое хорошо и что такое плохо». Поскольку региональные телекомпании входят теперь в телесети, передачи из Самары или Красноярска (особенно удостоенные призов на всероссийском уровне) смотрят в десятках городов и поселков. Понятия провинциальности и «столичности» при этом стираются.

Самой провинциальной по стилю в 1999–2000 гг. оказалась московская компания ТВЦ – из-за оттока кадров на другие каналы и излишней экономии средств. В учебнике не место рецензированию программ, однако творческие ошибки ТВЦ носят принципиальный характер и могут считаться поучительными. Пренебрегая всеми правилами телеобщения, мэра Лужкова в передаче «Лицом к городу» сажают – в прямом смысле – лицом к объективу. Льстивый ведущий задает вопросы сбоку, начальник не смотрит на него, пытаясь сосредоточиться на невидимой аудитории, а это требует, как уже сказано, определенных навыков и фантазии (если не направлять свои «флюиды» в нижнюю часть объектива, взгляд выступающего покажется высокомерно отстраненным). В политическом провале Лужкова есть заслуга чересчур услужливых подчиненных с канала ТВЦ. Они, видимо, незнакомы с мировым опытом. Человек в студии (будь то мэр или премьер-министр) всегда смотрит в глаза другому человеку – профессионалу ТВ, они беседуют на равных как личности, хотя журналист всегда держит дистанцию по отношению к должности и компетенции собеседника. Беседовать с политиками «на расстоянии вытянутой руки», не объясняясь им в любви и не говоря грубости, редко кому удается в России. Передачи типа «Лицом к городу» возвращают нас к 50-м годам. Тогда считалось, что начальник или передовой рабочий должны обращаться к «многомиллионной аудитории», а журналисту позволялось заглядывать сбоку и задавать подхалимские вопросы.

Показательно, что во время фестиваля «Вся Россия» 2000 г., покупая различную литературу по рекламе и менеджменту, участники обходили вниманием книги по истории средств массовой информации. «Они полагают, что история начинается с них – и, может быть, это правильно», – горько пошутил один из руководителей, авторитетный в отрасли человек.

Между тем прямое отношение к сегодняшнему менеджменту имеет давний спор: что первично – техника ТВ или творческий, социальный заказ? Похоже, что в этом вопросе многие телекомпании тоже вернулись к уровню 50-х годов.

«К сожалению, очень долго сохранялось такое положение, когда инженеры говорили нашим редакторам, режиссерам: вот у нас имеется такая-то техника, и будьте любезны, творите в рамках возможностей. Будучи материалистом, я все же считаю: сначала должна быть идея. Социальный заказ: нужно сделать то-то и то-то. А техника должна мобилизоваться для выполнения этой задачи. Никогда бы у нас не появилась передвижная наземная станция «Марс», если бы не было социального заказа на прямые телетрансляции из любой точки Земли...» Так говорил корреспонденту журнала «Журналист» главный специалист по технике нашего ТВ, зампред Гостелерадио СССР Г.З. Юшкявичюс в далеком 1975 г.

Дата добавления: 2015-05-26