МИЛЛИАРДЕР 2 страница

Стульев в домике не было, и Джон сел на коврик, потянулся к виноградной грозди и нечаянно коснулся плеча Салли. Она повернулась, их взгляды встретились, и Салли как-то резко вдохнула. Расстегнулась от резкого вдоха пуговичка на тугой груди. Джон взял Салли за плечи и привлек к себе. Она не сопротивлялась. Наоборот, всем своим пылающим телом она прильнула к нему. Не сопротивлялась Салли, и когда Джон медленно и осторожно положил ее на коврик, и когда ласкал и целовал ее губы, грудь, и когда…

Салли была девушкой… Ни до, ни после с девушками Джон не вступал в интимную связь. И теперь, через сорок пять лет, прошедших с той последней встречи, он, Джон Хайцман, вдруг понял, что это была единственная действительно прекрасная, туманящая рассудок близость с женщиной… Вернее, с девушкой, которую он сделал женщиной.

Потом они уснули на некоторое время. Когда проснулись, о чем-то разговаривали. О чем? Джон Хайцман напрягал память. Ему очень хотелось вспомнить хотя бы часть разговора. И он вспомнил.

Салли говорила о том, как прекрасна жизнь. Говорила, что ее отец копит деньги и купит ей участок земли, и что, возможно, на этом участке, если хватит денег, построит небольшой домик. А Салли сама сделает на участке ландшафтный дизайн, высадит много разных растений и будет жить счастливо, воспитывая своих детей.

Джон про себя тогда решил помочь Салли. «Надо же, - думал он тогда про себя. - Всего лишь какой-то участок земли и домик необходимы для счастья этой девушке. Какие пустяки. Надо не забыть помочь ей приобрести и землю, и дом».

Но Джон забыл о своем желании. Забыл вообще о Салли. Жизнь увлекла его своими прелестями. Новая яхта, личный самолет приносили радость в первые дни своего появления. Надолго увлекала лишь игра в финансовые комбинации, увлекала и увеличивала на миллиарды состояние отца, впоследствии перешедшее по наследству к нему. Это будоражащее чувства и нервы увлечение длилось больше двадцати лет. Оно доминировало над всем остальным. Прошел как бы между прочим один брак, потом второй. Жены не оставили после себя никакого следа. После сорока лет игра в финансовые комбинации перестала доставлять удовольствие и начались все чаще повторяющиеся депрессивные периоды, которые и привели к глубокому депрессивному кризису.

Но сейчас Джон Хайцман не находился в состоянии депрессии. Воспоминания о Салли приятно взбудоражили его. И одновременно раздосадовали: «Как же так получилось? Дал сам себе слово помочь Салли, девушке, которая любила меня, приобрести участок земли и дом, и забыл». Джон Хайцман, привыкший держать обещания, особенно данные самому себе понимал: не пройдет его раздосадованность на самого себя, пока… Он нажал кнопку вызова своего секретаря. Когда секретарь вошел, сидящий на постели Джон Хайцман, с трудом произнося слова, впервые за полгода заговорил:

- Пятьдесят с лишним лет назад я жил на вилле. Точного адреса не помню. В архиве адрес есть. На этой вилле работал садовник. Фамилии не помню, в архиве в бухгалтерских документах она есть. У садовника была дочь. Звали Салли. Установить, где сейчас живет Салли. Информация нужна мне не позднее завтрашнего утра. Если информация будет раньше, доставьте ко мне ее вне зависимости от времени суток. Выполняйте.

Секретарь позвонил на рассвете. Когда секретарь вошел в кабинет, Джон Хайцман сидел в кресле-коляске, стоящем у окна. Одет он был в темно-синий костюм-тройку, причесан и выбрит.

- Сэр, садовник был уволен 40 лет назад и вскоре умер. Перед смертью он успел купить два гектара земли на заброшенном ранчо в штате Техас. На этом участке стал строить дом, надорвался на строительстве и умер. Его дочь Салли достроила дом и сейчас живет в нем. Вот адрес. Большей информацией мы пока не располагаем. Но если прикажете - мы соберем всю необходимую вам информацию.

Джон Хайцман взял листок из рук секретаря, прочитал внимательно, потом аккуратно свернул листок, положил его во внутренний карман пиджака и произнес:

- Вертолет должен быть готов к вылету через тридцать минут. Приземлиться вертолет должен за пять-десять километров от виллы в штате Техас. Вместе приземления меня должна ждать машина. Машина не представительского класса, без охраны, с одним водителем. Выполняйте.

* * *

В три часа дня Джон Хайцман, медленно прихрамывая и опираясь на трость, шел по утрамбованной щебнем дорожке к небольшому, утопающему в зелени коттеджу. Он увидел вначале ее со спины. Пожилая женщина стояла на небольшой стремянке и мыла окно. Джон Хайцман остановился и стал смотреть на женщину с красивыми пепельными волосами. Она почувствовала взгляд и повернулась в его сторону. Некоторое время она внимательно вглядывалась в стоящего на дорожке старика, потом вдруг соскочила со стремянки и побежала в его сторону. Бежала легко и вообще женщина не выглядела старой. Она остановилась в метре от Джона Хайцмана, тихим взволнованным голосом произнесла:

- Здравствуй, Джонни, - и тут же опустила глаза, двумя руками прикрыла вспыхнувший на щеках румянец.

- Здравствуй, Салли, - произнес Джон Хайцман и замолчал. Вернее, он говорил, но только про себя, не вслух: «Как ты прекрасна, Салли, и как прекрасны твои светящиеся глаза, и небольшие морщинки у глаз, так же прекрасна и добра». А вслух сказал:

- Я здесь проездом, Салли. Узнал вот, что ты живешь здесь. Решил навестить. А может, и переночевать, если» не стесню тебя.

- Я очень рада видеть тебя, Джонни. Конечно, оставайся переночевать, я сейчас одна, это завтра привезут ко мне внуков погостить на неделю. Двое их - внучка - ей девять лет и внучок - ему уже двенадцать. Пойдем, Джонни, в дом, я тебя отваром напою. Я знаю, какой тебе нужен отвар. Пойдем.

- Ты, значит, была замужем, Салли? У тебя родились дети.

- Я и сейчас замужем, Джонни. А родился у нас один сын. А вот внуков двое, - ответила радостно Салли. - Хочешь, присядь за столик в беседке, я принесу тебе отвар.

Джон Хайцман сел на пластмассовое кресло на веранде дома, а когда Салли принесла большой бокал с каким-то отваром, спросил:

- Почему ты сказала, что знаешь, какой отвар мне нужен, Салли?

- Так отец мой для твоего отца травы собирал, сушил, потом отвары делал, и помогал твоему отцу отвар. И я травы собирать научилась. А мой папа говорил, что у тебя, Джонни, тоже это наследственное заболевание.

- Но как ты узнала, когда я приеду?

- Я не знала, Джонни. Так, собирала на всякий случай. А как у тебя жизнь сложилась, Джонни? Чем ты занимаешься?

- По-разному жизнь складывалась. И занимался разным, но сейчас мне не хочется вспоминать. Хорошо здесь у тебя, Салли, красиво, цветов много, сад.

- Да, хорошо, мне очень нравится, только видишь справа, стройку затеяли, это будет завод по переработке мусора, а слева тоже завод хотят какой-то строить, переселиться нам предлагают. Но ты устал с дороги, видно дальней, Джонни. Я вижу, как сильно ты устал, я постелю тебе постель у окна открытого, ты ляг, отдохни. Только отвар допей.

Джон Хайцман с трудом раздевался. Он действительно устал. Атрофированные мышцы полгода лежавшего без движения тела едва держали его на ногах. С трудом укрывшись пледом, он сразу уснул. В последнее время без снотворного он вообще не мог уснуть. А здесь сразу…

Утра он не видел, потому что проснулся лишь в полдень. Принял душ и вышел на веранду. Салли готовила обед в летней кухне, и ей помогали мальчик и девочка.

- Добрый день, Джонни. Видно, хорошо спалось тебе. Ты таким помолодевшим выглядишь. Вот, познакомься с внуками, это Эмми, а этого юношу зовут Джордж.

- А я Джон Хайцман, доброе утро! - протянул он руку мальчику.

- Вот и познакомились; пока мы с Эмми обед готовим, вы бы, мужчины, по саду прогулялись, аппетит нагуляли, - предложила Салли.

- Я готов показать вам сад, - сказал Джордж Хайцману.

Старик и мальчик шли по прекрасному саду. Мальчик показывал рукой на разные растения и без умолку говорил об их свойствах. Хайцман думал о своем. Когда они дошли до конца сада, мальчик сообщил:

- А за этой акацией мои апартаменты, их бабушка построила.

Хайцман отогнул ветку и увидел… На маленькой полянке за акацией стоял его домик. Из тех же пластмассовых ящиков из-под рассады. Только крыша была сделана по-другому. И занавеска, закрывающая вход, другая. Хайцман отогнул занавеску, слегка нагнулся и шагнул в домик. Вся обстановка в нем была прежней, только на столике стояла фотография, запаянная с двух сторон в стеклопластик. На фотографии был внук Салли. «Все правильно - теперь у домика иной хозяин и другая фотография». Хайцман взял в руки фотографию и, чтобы хоть что-то сказать, произнес:

-Ты хорошо получился на этом снимке, Джорджик.

- Но это не моя фотография, дядя Джон. На этой фотографии изображен мальчик, с которым бабушка в детстве дружила, он просто оказался похожим на меня.

* * *

Джон Хайцман старался идти по дорожке сада как можно быстрее, он хромал, опирался на палку и спотыкался.

Он подошел к Салли и, часто дыша, немного путаясь, спросил:

- Где сейчас он? Где сейчас твой муж, Салли? Где?

- Успокойся, пожалуйста, Джон, тебе нельзя так сильно волноваться. Ты присядь, пожалуйста, - тихо произнесла Салли. - Так получилось, Джон, что еще в детстве я пообещала одному очень хорошему мальчику быть его женой…

- Но это была игра, - почти выкрикнул Джон Хайцман, вскакивая с кресла, - детская игра.

- Пусть так. Значит, будем считать, что я в нее и продолжаю играть. И понарошку считаю тебя своим мужем, - произнесла Салли и тихо добавила: - мужем и любимым.

- Джордж очень похож на меня в детстве. Значит, ты родила после той ночи, Салли? Ты родила?

-Да, я родила нашего сына, Джон, он похож на меня. Но у него очень сильные твои гены, и наш внук - твоя копия.

Джон Хайцман смотрел то на Салли, то на готовящих на веранде стол мальчика и девочку и не мог больше говорить, мысли и чувства путались. Потом, непонятно почему даже самому себе, произнес строгим голосом:

- Мне нужно срочно уходить. До свидания, Салли.

Он сделал два шага по дорожке, повернулся и подошел к молча стоящей Салли. Джон Хайцман, с трудом опираясь на трость, опустился перед Салли на одно колено, взял ее руку, медленно поцеловал:

- Салли, у меня очень важные и срочные дела. Мне немедленно нужно идти.

Она положила руку ему на голову, слегка потрепала волосы:

- Да, конечно, надо идти, раз важные дела, проблемы. Если трудно тебе будет, Джон, ты приходи в наш дом. Наш сын сейчас руководит маленькой фирмой с красивым названием «Лотос», которая занимается ландшафтным дизайном. У него нет специального образования, но я его сама научила, и он создает очень талантливые проекты, и у него почти нет перебоев с заказчиками. Он мне деньгами помогает, навещает каждый месяц. А у тебя, наверное, проблемы с деньгами? И немножко со здоровьем. Ты приходи, Джон. Я знаю, как тебя подлечить, и денег у нас хватит.

- Спасибо, Салли… Спасибо… Я должен успеть! Должен…

Он шел по дорожке к выходу, погруженный мыслями в свой план. А Салли смотрела на удаляющуюся фигуру Джона и про себя шептала «Возвращайся, любимый!». Она повторяла эту фразу как заклинание и через час. Забыв о внуках, и не заметила, как кружил больше получаса вертолет над ее участком с маленьким домиком и прекрасным садом.

* * *

Вертолет Джона Хайцмана еще садился на крышу офиса, а ближайшие помощники и секретари уже находились в зале для совещаний, лихорадочно сверяли цифры, готовясь к докладу перед шефом. Они уже отвыкли от- совещаний с его присутствием. И сейчас ждали шефа с некоторым трепетом и испугом.

Джон Хайцман вошел, все встали. Он заговорил еще не дойдя до своего кресла во главе стола:

- Садитесь. Никаких отчетов. Слушайте внимательно, ничего повторять не буду. Время не терпит. Итак. В штате Техас есть вилла, вот ее адрес. Я приказываю скупить все земли вокруг этой виллы в радиусе ста миль. Скупить все предприятия, которые находятся на этих землях, даже если за них придется заплатить тройную цену. Кто отвечает за куплю-продажу недвижимости, может покинуть зал и немедленно приступить к операции. Если потребуется, задействуйте всех своих агентов. Данная операция должна занять не более одной недели.

Один из помощников вскочил и торопливым шагом направился к выходу.

Джон Хайцман продолжал:

- Все здания, заводы и фабрики, какие имеются на данных землях, должны быть демонтированы в срок не более одного месяца, даже если для этого придется привлечь сотни строительных фирм. На их месте через месяц должна быть высажена трава.

Последнему оставшемуся в зале помощнику Джон Хайцман сказал:

- В штате Техас есть маленькая фирма под красивым названием «Лотос». Заключите с ней контракт сроком на пять лет. Поручите этой фирме заниматься проектированием поселения на всех приобретенных вокруг виллы в Техасе землях. Названную фирмой сумму удвойте. Выполняйте.

Через две недели Джон Хайцман выступал перед аудиторией в полторы тысячи человек. В зале сидели собранные с помощью агентств по трудоустройству специалисты по ландшафтному дизайну, ботаники, агрономы. Все хотели получить работу. Тем более, что в рекламе была указана сумма контракта, в два раза превышающая среднестатистическую.

Джон Хайцман вышел на сцену и заговорил в свойственной ему категоричной, немного даже резковатой манере:

- Согласно представленным вам контрактам, каждому из вас будет выделен безвозмездно в пожизненное пользование участок земли размером в два гектара. Вам будет предложено несколько проектов сборно-разборных коттеджей по вашему выбору и за счет компании, коттеджи будут построены на каждом участке в указанном вами месте. В течение пяти лет компания будет выплачивать обусловленные в контракте суммы каждому взрослому члену семьи. Ваша задача - обустроить полученную в пожизненное пользование территорию. Посадить сады и цветники, сделать пруды и дорожки. Все сделать красивым и добрым. Компания оплатит стоимость саженцев и любого семенного материала по вашей заявке. Я все сказал. Если нет вопросов - желающие могут подписывать контракт.

Но в полуторатысячном зале стояла полная тишина. Никто не встал со своего места и не направился к столикам, где сидели секретари с готовыми на подпись контрактами. Через минуту полнейшего молчания с места встал пожилой человек и спросил:

- Скажите, сэр, эта местность, в которой вы предлагаете нам поселиться, смертельно заражена?

- Нет, - ответил один из помощников Хайцмана.

- Эта местность, наоборот, отличается наиболее чистой экологией, в ней достаточно плодородные земли.

- Тогда ответьте честно, какой эксперимент вы хотите провести над людьми? - вскочила с места молодая женщина. - У многих есть дети, и я, например, не хочу ввергать своего ребенка в неизвестно какой эксперимент.

Зал загудел, стали раздаваться выкрики: «авантюристы», «бесчеловечно», «изверги», люди вставали с мест и один за другим стали покидать зал. Помощники Хайцмана что-то пытались объяснить, отвечать на какие-то вопросы, но тщетно. Хайцман безысходно смотрел на покидающих зал людей. Он понимал: с их уходом рушится его надежда. Или даже большее… Он так хотел сделать приятное для Салли, для своего сына и внуков. Он хотел, чтобы не было рядом с уютной виллой Салли чадящих труб. А чтобы цвели вокруг сады и жили добрые соседи. Он скупил земли, по его распоряжению снесли чадящие трубы. И посеяли траву. Но земля может хорошеть, только если на нее встанут хорошие люди. А они уходят. Они не поняли. Да и как понять, как поверить? Стоп! Хайцмана вдруг словно осенило. Они же ничего не знают, потому и не верят! А что если правду… Джон Хайцман встал и тихо, еще неуверенно, заговорил:

- Люди. Я понял. Необходимо объяснить мотивацию таких действий компании. Но ее объяснить не возможно. Никак невозможно. Потому это так, что я… Понимаете, мотивация эта… вернее, все эти контракты носят личностный характер. Или, как сказать…

Хайцман запутался и не знал, как продолжить. Но люди остановились. Они стояли в проходах, в дверях на выходе из зала. И внимательно смотрели на Хайцмана. Они молчали, и он не знал, как продолжить дальше.

И все же собрался и продолжил:

- Я в детстве… Я в юности… Полюбил одну девушку. Но тогда я не знал, что полюбил. Я был женат на других женщинах. Занимался бизнесом. Мы не виделись с этой девушкой пятьдесят лет. Я не вспоминал ее. Недавно я вспомнил о ней. Понял, что она единственный человек, который искренне любила меня. И сейчас любит. Но я не знал об этом. Я даже не вспоминал ее. И еще я понял, что только ее одну мог бы любить. Я встречался с этой девушкой. Она, конечно, сейчас уже в возрасте. Но для меня она осталась такой же, как была. Она любит сад. Она красиво все делает. И я захотел, чтобы вокруг нее была красота. И хорошие соседи. Лучше, чтобы хорошие, счастливые соседи жили рядом. Но как это сделать? Я занимался бизнесом и скопил некоторую сумму денег. И я купил землю, разделил ее на участки, придумал вот эти контракты. Я это сделал для своей любимой. А может быть, я это сделал для себя? - последнюю фразу Джон Хайцман произнес, словно спрашивая самого себя, и в дальнейшем он стал говорить, будто не видя стоящих перед ним людей, будто рассуждая вслух сам с собою. - Мы живем для чего-то - для чего? Стремимся к чему-то - к чему? Я скоро умру, что останется после меня, лишь тлен. Но теперь я не умру, пока не осуществлю свой проект. И оставлю после себя вечное, оставлю сад для своей любимой. Оставлю сады. Сначала я хотел просто нанять много работников или заключить контракт с крупной фирмой, занимающейся ландшафтным дизайном. Заключить контракт, чтобы ухаживали рабочие за растениями. Но потом понял. Неживая какая-то красота получается, если не своя она. Вот и решил сделать так, чтобы своя была. Потому и отдаю вам участки и дома, а взамен лишь красоты прошу вокруг своей любимой. Вы не поверили в реальность предлагаемых вам в контракте условий. Вы не понимали, какая цель преследуется стороной, предлагающей такие контракты. Теперь вы ее знаете.

Джон Хайцман замолчал. Молчали и стоящие в зале люди. Первой нарушила тишину больше всех высказывавшая недоверие женщина. Сначала она быстро подошла к ряду стоящих у сцены столов с разложенными контрактами, попросила одного из секретарей вписать ее фамилию и подписала контракт, даже не читая его, потом повернулась к стоящим в зале людям и произнесла:

- Да, я подписала. Первая я подписала. Тем и войду в историю. Потому что первая. Вы только вдумайтесь: ни один мужчина, каким бы богатым ни был, не сделал большего подарка для своей любимой, чем этот стоящий на сцене человек. И большего сделать невозможно.

- Даже придумать большего никто не мог. За всю обозримую историю человечества, - выкрикнула из зала другая женщина.

- Я люблю вас, - выкрикнула третья.

- Хочу участок рядом с вашей любимой, как ее зовут? - спросила четвертая.

- Ее зовут… - начал Хайцман и продолжил: - может, не нужно, чтобы знала она. Пусть думает, что судьбе было так угодно.

Люди в зале в едином порыве направились к стоящим у сцены столам. Выстроилась очередь. Люди радостно шутили и называли друг друга не иначе как сосед, соседка, но большинство, особенно женщины, блестящими влюбленными взорами смотрели на стоящего на сцене человека.

Джон Хайцман впервые в жизни ощутил на себе энергию добра, любви и искреннего восхищения, исходящую из множества душ людских. Энергию, исцеляющую и все побеждающую, любые недуги. Он уходил со сцены уже не прихрамывая. И несколько месяцев сам лично живо участвовал в осуществлении демонтажа расположенных на купленных землях предприятий, обсуждал детали проекта всего поселения вокруг виллы Салли, варианты ландшафтного дизайна отдельных участков и всей инфраструктуры.

Когда через год он вновь подошел к калитке виллы Салли, вокруг, насколько хватало взора, люди уже сажали маленькие саженцы больших садов, и около калитки Салли стояло несколько саженцев с заботливо укрытой корневой системой. Салли словно почувствовала его приход и выбежала навстречу.

- Джон, как хорошо, что ты приехал! Как хорошо! Здравствуй, Джон!

Она подбежала к нему, быстрая и пылкая, словно девочка. Схватила Джона за руку, потащила пить чай и все время без умолку радостно говорила:

- Ты знаешь, Джон! Какое чудо творится вокруг! Я так счастлива! Необыкновенно счастлива. Не будет теперь рядом с домом нашим дымящих труб. А будут добрые соседи. Так и кипит жизнь вокруг! Так и кипит! Если у тебя какие-то неудачи с бизнесом, так ты не расстраивайся, Джон. Ты наплюй на все и живи здесь. Теперь мы богаты, наш сын очень выгодный, даже необыкновенно выгодный контракт получил. Он теперь здесь руководит всем проектом по дизайну и планировке. И мы еще немного земли взяли. Там сын наш дом себе новый будет строить. А мы здесь с тобой, если захочешь, будем жить.

- Захочу, - ответил Джон Хайцман и добавил: - спасибо тебе, Салли, за приглашение.

- Ну почему же вы будете жить в старом доме? - раздался за спиной Джона Хайцмана голос. Он повернулся и увидел своего сына. Он сразу понял, что это его сын. А молодой мужчина продолжил: - Я так понимаю, что вы и есть мой отец? Когда Джорджик рассказал, как вы посчитали фотографию маминого друга детства за его фото, так я и понял, кто приходил. Да и мама своих чувств скрывать не научилась. Я, конечно, пока не испытываю к вам таких чувств, как мама, но готов для своих счастливых родителей профинансировать и строительство нового коттеджа.

- Спасибо, сынок, - сдавленно произнес Джон Хайцман. Он хотел подойти обнять своего сына, но почему-то не решился. Молодой мужчина сам сделал шаг к нему, протянул руку, представился: - Джон.

- Вот и хорошо! И здорово, вот и познакомились. Когда узнаете друг друга поближе - тогда и понравитесь друг другу, а сейчас давайте пить чай, - сказала Салли.

И снова за столом Салли без умолку возбужденно говорила о необычных событиях, происходящих в последние месяцы.

- Да только представь, Джон. Только представь себе. Тут такую историю рассказывают, похожую на самую красивую в мире легенду. Легенду, которая наяву сбывается. Ты представь, Джон, люди рассказывают, что все эти земли вокруг купил один человек. Потом этот человек пригласил лучших дизайнеров, агрономов и садоводов и каждому дал бесплатно в пожизненное пользование по нескольку гектаров земли. Он сказал им, чтобы сделали красивыми свои участки. И все саженцы и семена им бесплатно предоставил, и еще пять лет плату за благоустройство своих же участков будет платить. Представь, еще и платить. Все свои капиталы до последнего цента вложил человек в этот проект.

- Ну, возможно не все, - возразил Хайцман.

- А люди говорят - все. И ты знаешь, для чего он все это сделал?

- Для чего? - спокойно спросил Джон Хайцман.

- Вот в этом и заключается красота происходящего. Он это сделал для того, чтобы среди всей этой красоты жила его любимая. Она тоже, говорят, ландшафтным дизайном занимается. И где-то здесь тоже будет ее вилла. Только никто не знает, где и кто она. Представляешь, Джонни, что будет, когда люди узнают кто она?

- Что?

- Как что, все же люди сразу захотят на нее посмотреть и даже дотронуться как до богини. Я, например, захотела бы дотронуться. Она, наверное, необычная какая-то. Может, внешне необычная, а может внутри. «Ни одна женщина в мире не способна вдохновить мужчину на такой необычный и красивый поступок», - говорят все вокруг. Вот и будут все люди хотеть увидеть и даже дотронуться захотят до такого мужчины и его женщины необычной.

- Наверное, захотят, - согласился Джон Хайцман, - и добавил: - но что же теперь нам делать, Салли?

- Почему нам? - удивилась Салли.

- Потому нам, что эта необычная женщина, ради которой все вокруг происходит, - ты, Салли.

Салли не мигая смотрела на Джона, пытаясь осознать услышанное. Что-то поняв, она выпустила из рук чашку, но на звук разбившейся чашки никто не обратил внимания. Джон Хайцман повернулся на звук падающего стула, когда резко в каком-то порыве вскочил со своего места его сын. Джон-младший подошел к отцу и мягким баритоном взволнованно произнес:

- Отец! Отец! Можно я обниму тебя?!

Джон Хайцман первым обнял своего сына и услышал, как бьется его сердце. Джон-младший, обнимая отца, восторженно шептал:

- Такой силы объяснения в любви без слов о любви мир еще не слышал. Я горжусь! Я восхищаюсь тобой, отец!

Когда отец и сын повернулись к Салли, она все еще осмысливала произошедшее. Вдруг на ее щеках вспыхнул румянец, словно разглаживая морщинки. С глаз покатились слезинки. Салли смутилась слезинкам, быстро подошла к Джону-страшему, схватила его за руку и увлекла к выходу с веранды. Джон-младший наблюдал, как его родители, взявшись за руки, сначала медленно шли по дорожке, направляясь к акации, за которой стоял их детский домик, а потом вдруг побежали к акации как подростки.

* * *

Спустя десять лет помолодевший Джон Хайцман сидел в клубном кафе среди других мужчин поселения и со смехом пояснял:

- Да не буду я баллотироваться ни в какие президенты, и не уговаривайте даже. И дело тут не в возрасте. Страной можно управлять и не будучи президентом. Из сада собственного страной можно управлять. Вот вы показали собственным примером, как надо жизнь настоящую строить, и вся Америка сейчас в сад цветущий превращается. Если так дальше пойдет, может, мы и догоним Россию.

- Догоним! Догоним, - подтвердила вошедшая Салли, - только сейчас пойдем, пожалуйста, домой, Джонни. Ребенок без тебя засыпать не хочет, - потом уже на ухо добавила: - и я тоже…

По тенистой благоухающей аллее шли к своему дому, взявшись за руки, двое нестарых людей, Джон Хайцман и Салли. Весной им всегда казалось, что их жизнь только начинается. Как начиналась настоящая жизнь по всей Америке.

* * *

- Очень красивый конец у твоей истории, - сказал я Анастасии, когда она закончила свой рассказ о будущем. - И все твои истории только обнадеживают. Но случится ли в действительности нечто подобное? Наяву?

- Обязательно случится, Владимир. Это не выдуманная история, а проекция будущего. Не важны имена и места действия в ней. Важны суть, идея и мечта! И если положительные чувства вызвал мой рассказ, то люди обязательно спроецируют для будущего суть, в деталях собственных от множества людей в проекцию добавлен будет большой смысл и большая осознанность.

- Как это происходит все?

- Смотри, как просто. Тебе история понравилась?

- Мне? Да!

- Ты хочешь, чтобы в будущем она произошла?

- Хочу, конечно.

- Но если ты о ней расскажешь людям, как думаешь, захочет кто-нибудь еще подобное увидеть наяву?

- Я думаю - захочет.

- Вот видишь, значит, захотят и те, кто роль себе в истории не только наблюдателя - участники возьмет. И претворится сказанное в жизнь.

- Да, кажется, понятно. Но немножко жалко, что ты такие красивые картинки нарисовала об иностранных предпринимателях, а не о российских.

- Владимир, о российских уже рисует сама жизнь прекрасные реальные картины. Сказать точнее можно, многие из них творят Божественную вечность. И сам ты мог бы рассказать об этом.

- Сам? Ну да. Я действительно знаю многих российских предпринимателей, которые взяли не по одному, а по нескольку гектаров земли и строят на них свои поместья. Такие, о которых ты говорила. Только истории их не столь романтичны.

- О каждом, кто осмысленно с землей соприкоснулся, необходимо написать великие страницы. Неистощим рассказ тот будет. Смотри, вот лишь одна история, узнай тебе знакомые в ней имена.

Дата добавления: 2015-05-29