Алкоголизация подрастающего поколения

Питейные нравы, обычаи и предрассудки.

Глубоко укоренились в быту народов питейные нравы и обы­чаи. Они тоже являются одной из могущественных причин распро­странения алкоголя. Особенно у нас распространены эти обычаи. Пьют в праздники и в дни отдыха, пьют на крестинах, именинах, свадьбах, похоронах, пьют при удаче (ставят «могарыч»), пьют с неудачи («заливают горе»), пьют при свидании, пьют при прощании («на дорожку», «посошок»), пьют «мировую» и т. д.. и т. д. Пьют на общественных торжествах, празднествах, чествованиях и т. д., где со спиртом в руках произносят речи по вопросу об обществен­ном благе или приветствуют заслуги ученого деятеля, обществен­ного работника и пр., пьют в домашней компании, когда нуж­но угостить и опьянением развлечь своих гостей, оживить их беседу.

Прием гостей без вина считался у нас, да считается и теперь, особенно в деревне, обидой для гостей, оскорблением, насмешкой над гостями. Такого хозяина готовы считать ненормальным, каким то чудаком, и уж, конечно, он в следующий раз этих гостей не дождется. Зато славой гостеприимства пользуется тот, кто выста­вляет на столе батареи бутылок и «накачивает» своих гостей. «Вот этот угостил, в лоск!»—восторженно отзываются о нем его собу­тыльники. Выпивку считают удальством, количеством поглощенных за выпивкой спиртных напитков похваляются. Выпивают «для храб­рости», пьют из подражания, т.- е. не потому, что чувствует по­требность в алкоголе, желание и влечение к нему, а просто пото­ку, что «пьют другие — надо попробовать и мне». Хуже того: бы­вает, что человеку и не хочется пить, ему даже противно вино, но он насилует себя и пьет, потому что так требует обычай, потому что надо «поздравить», «уважить», «разделить компанию» и т. д. Если не выпить, то могут обидеться. Все эти питейные обычаи и нравы живут и процветают в народе потому, что они под­держиваются общераспространенными и общеусвоенными заблу­ждениями и предрассудками: всюду властвует легкомысленный взгляд на алкоголь, и на опьянение смотрят, как на невинное удовольствие: обманчивы свойства алкоголя, который, отравляя человека, как бы веселит его и тем самым обманывает выпившего человека.

Какое искреннее удивление, а подчас и недоверие, видишь на лицах слушателей и слышишь в их замечаниях, когда сообщаешь им о вреде спиртных напитков.

— Неужели и немножко вредно?

— Нет! Я с докторами не согласен: пред обедом выпить полезно!

— Конечно, много не хорошо, а с умом можно!

— От вина человек полнеет...

— Сами доктора вино прописывают...

— При тяжелых работах, или когда работают на холоде, нарочно дают спирт...

Такие замечания без конца слышишь со всех концов аудитории, как только закончишь сообщение по алкогольному вопросу.

— Во благовремении хорошо! — смачно гудит из угла бас и
вызывает дружный и одобрительный хохот всей аудитории.

Анкета, произведенная, например, Томским губздравом сре­ди крестьян Томской губернии об их отношении к самогонке, показала, что большинство крестьян относится к самогонке доброжелательно, так как считает самогонку полезной для здоровья.

Алкогольный капитал, заинтересованный в народном потреблении спиртных напитков, принимает все меры к тому, чтобы под­держивать, распространять и поощрять питейные обычаи и пред­рассудки. Одним из могучих средств является в этих целях ре­клама: соблазнительные и красивые ряды и горки бутылок в зеркальных витринах магазинов, красочные плакаты, газетные объявле­ния и т. д. В капиталистических странах алкогольный капитал дер­жит в своих руках «шестую державу»—общую печать. Знаменитый не­мецкий психиатр и неутомимый борец за трезвость, профессор Крепелин, принужден был недавно заявить, что в течение 20 лет ему не уда­лось поместить ни в одной газете ни одной статьи о действии ал­коголя на организм человека. Газеты и журналы при всем уваже­нии к высокому научному авторитету профессора Крепелина отказы­вались, однако, печатать его статьи, так как боялись потерять заказы на выгодные объявления от пивных заводчиков и алкоголь­ных фирм.

В дореволюционной России спиртные напитки проникли и в школу. Пили ученики средней школы, особенно много пили студенты, но и в начальной школе алкоголь занимал видное место. Доктор А. М. Коровин обследовал 22617 детей начальной школы, и оказалось, что из каждых 100 мальчиков уже потребляли спиртные напитки 67 и из каждых 100 девочек —46. Те алкоголики, с которыми нам, врачам, приходится иметь дело как с больными, обычно сообщают о себе, что они начали пить с 10—12-и летнего возраста. Сначала пили дома, за общим столом, а потом, уже стали пить в тракти­рах, в компании и без компании.

В громадном большинстве случаев дети пьют потому, что им предлагают, и их учат пить взрослые: родители, родственники и пр.

Вот как, например, рассказывается о детстве одного алкого­лика (Семена) в художественном сказе «Дурманы» Воздвиженского.

Здесь приводится отрывок сказа:

«Вечером Семен уже лежал в психиатрической больнице. Дежурная сестра на докладе у доктора сообщала: прибыл тяжелый больной—белая горячка. Положение очень и очень тяжелое.

На другой день доктор расспрашивал жену Семена:

— Скажите, сколько лет пьет ваш муж?

— Да как вам сказать: еще парнем был, женихом—выпивал,— ну уж не так много. А вот теперь—только в получку. Как по­лучит аванс, так и кончено—обязательно выпьет...

На особом листе была записана со слов жены Семена вся история его болезни с того далекого времени, когда Семену было всего 12 лет. Жив был отец Семена, дядя Кузьма—покойник теперь, а тогда выпить любил. В престольный праздник—в Петров день — понаехали гости—родные к отцу Семена. По «закону христиан­скому» стал Кузьма гостей чаркой потчевать:

— А что же Семка-то? Небось, тоже налить надо?

— Да ведь он мал еще!

— Чего мал? — пущай приучается. Сема, Сема поди сюда!
Отец наливает сыну зеленой отравы— сивухи, подает и го­ворит:

— Пей. Разум не пропивай! Следов не оставляй! Пей до
самого донышка!

Попробовал Семен:

— Горько... Жжет... Не могу, не хочу!

— Да ты девка, что ли, а? Какой же после этого из тебя мужик выйдет? Пить должен все сразу: ни капельки не оставлять... Вот так... Смотри: учись у меня.

Как раз было так, что у Кузьмы несчастье пошло за несчастьем: Жена? померла, хлеб не уродился, хозяйство за долги стали описывать.

Мертвецкую чашу запил Кузьма. Сеньку люди добрые на заводв Москву определили, а покойник Кузьма допился до того, что распух весь, и водянка его водой залила».

В настоящее время эта грозная опасность алкоголизации надвигается на детей и подростков Республики.

Через Московский Наркодиспансер прошло с 1 октября 1924 г. по 1 октября 1925 г. 800 алкоголиков до 18-летнего возраста. В городах детская беспризорность создает условия, в которых особенно легко возникает детский алкоголизм. Нам в работе по обследованию беспризорных детей приходилось немало встречать из их среды уже знакомых с опьянением.

Д-р Футер наблюдал в Москве из каждых 100 беспризорных детей, ночевавших в ночлежке, 35—40 детей, которые пили алко­голь и нюхали кокаин. Некоторые из них уже страдали в связи с постоянным потреблением алкоголя и кокаина явлениями душев­ной болезни: одному мерещатся крысы, выползающие из угла, дру­гому бумажки на дне мусорного ящика кажутся червонцами, треть­его преследуют на улице и т. д. («Московский Медицинский Жур­нал», № 10—1925 г.).

С фабрик, заводов и из деревень появляется в текущей печати ряд тревожных сообщений о детской алкоголизации в самой гроз­ной форме—в образе самогонки.

«Главное зло на заводе — пьянство. Пьют и малые, и старые»— пишет рабкор Лукьяновского Стеклозавода имени Ст. Разина («Правда», № 169—1925 г.). Или вот сообщение с «Пролетарской Мануфактуры» из Твери: «самогонка—самое большое зло на фабрике. Пьют мужчины, пьют женщины и, что особенно плохо, пьют даже дети в возрасте 15—16 лет. «Зеленый змий» захватил и их в свои объятия насчет выпивки»—и т. д.

В газете «Известия ВЦИК» (1923 г.—№ 34), в фельетоне Нерадова «Три идола», рассказывается как в деревнях пьют и в пьяном угаре дерутся подростки и юноши, как взрослые поят самогоном детей. Детская гримаса отвращения от выпитого отвра­тительного яда только смешит непонимающих всей преступности своего поведения отравителей. «Рабочая газета» (№ 62—1923 г.) сообщает: «В Донской области варка самогонки происходит в каж­дой хате. Самогоном напиваются даже дети». Много дру­гих подобного рода печальных сообщений и примеров можно привести, так как их можно почерпнуть в газетах и слышать от очевидцев.

Приезжающие из деревни рассказывают, что там поголовно все пьют самогонку и спаивают ею детей и подростков. Самогонку дают даже грудным детям, чтобы те «хорошо спали и росли крепкими».

В своей статье «Надо положить решительный конец» («Известия ВЦИК», 1923 г.—№ 46) Народный Комиссар Здравоохранения, тов. Н. А. Семашко, пишет:

«Самогоном начинают спаивать детей... самогонка подкралась теперь к будущему страны, нашему подрастающему поколению... больше терпеть нельзя»...

В городах дают детям сладкое виноградное вино и пиво.

Таким образом, подрастающее поколение получает первые уроки опьянения от старших.

С самого раннего детства дети видят примеры пьянства со стороны старших, а дурные примеры, как говорят, заразительны. Дети слышат постоянные рассуждения, что «выпить - необходимо для здоровья», что «без этого в нашем деле нельзя» и т. д., по­этому с самого раннего детства они привыкают думать, что пить спиртные напитки можно, полезно и нужно. Из рук старших узнают дети и подростки первое опьянение, слышат поощрения от отцов, получают от них одобрительные замечания и указания: «пей за столом, а не пей за углом», «пей, да дело разумей» и т. д. Подрастающее поколение быстро воспринимает пьяную заразу. Если нет противодействия этой заразе в виде просвещения, физиче­ских упражнений и культурных развлечений, то пролетарская мо­лодежь быстро вливается в армию пьющих.

Таким образом, алкоголизация детей и юношей готовит новые кадры пьющих и поставляет «смену» старым, уходящим из жизни, потребителям спиртных напитков.

Дата добавления: 2015-05-29