Историческая неизбежность и неизбежные издержки

В.В. Коновалов

Кризис медицины на рубеже 20-21 веков и пути его преодоления

Кризис медицины — горькая реальность, и не только нашего, но и западно­го здравоохранения. Широко распространенное представление о западной медицине или о медицине наших Элитных клиник как о чем-то принципиаль­но лучшем глубоко ошибочно. Разница между рядовой городской поли­клиникой или больницей и лучшими клиниками мира заключается лишь в обеспеченности приборами, лекарствами и в уровне сервиса. То же, что должно бы принципиально отличать эти учреждения, а именно — врачеб­ное мышление, везде одинаково: мышление категориями «есть болезнь, диагноз», «нет болезни, диагноза». (В данном случае речь идет не о слож­ных операциях и других мероприятиях по спасению тяжелых больных, ког­да решающую роль играет специальное сложное оборудование.) Кризис медицины — это лишь частное проявление кризиса цивилизации и обострения целого комплекса глобальных проблем человечества. Цель их ре­шения (предупреждение экологических катаклизмов, социальных потрясений, демографического взрыва, урбанизации и др.) заключается в сохранении человека как вида, человека полноценного в физическом, духовном и ин­теллектуальном отношении. По существу, она имеет биологический и ме­дицинский характер. Однако основные рычаги, с помощью которых человечество пытается достичь этой цели,— политические, экономиче­ские, социокультурные. Современная медицина, кроме ее важной части — гигиены, особых успехов на пути к этой цели не достигла, более того, многими нефизиологичными методами и средствами культивирует новые болезни и совсем не способствует генетическому здоровью человечества.

Понять, каким бы мог быть вклад медицины в достижение указанной цели, можно лишь раскрыв всю панораму медицины. По существу, это не­сколько отдельных разделов, существующих как бы независимо друг от друга, часто конфликтующих между собой: современная официальная ме­дицина; древняя медицина; народная медицина, или народное целительство; различные целительские подходы; гомеопатия.

Современная официальная медицина:

Современная официальная медицина Всемирной организацией здраво­охранения названа нетрадиционной (в отличие от древней, названной тра­диционной). Для нашего же времени она является традиционной (в значении «общепринятая»). В странах Востока древняя медицина действительно традиционна,— о ней никогда не забывали, с ней не боролись и она широко используется и сохраняется как традиция. Для западного полушария эта медицина нетрадиционна. Еще одним подтверждением несоответствия этой словесной игры здравому смыслу является то, что абсолютное большин­ство людей и даже большинство медицинских работников под традиционной понимают современную официальную медицину, а под нетрадиционной — древнюю и различное целительство (нередко такое понимание вкладывается в печатные научно-популярные и научные материалы). Достижения современ­ной официальной медицины в области реаниматологии, хирургии, борьбы с эпидемиями, тяжелыми острыми заболеваниями несомненны. Так, еще в начале века большинство больных с тяжелым воспалением легких — ког­да в процесс вовлекалась плевра — умирали (так называемая скоротеч­ная чахотка); больные тяжелой формой сахарного диабета считались более безнадежными, чем раковые. Никогда раньше, до появления мощной технологии реанимации, не удавалось возвращать к жизни тысячи людей. Вот уже почти полтора десятка лет на земле полностью ликвидирован бич чело­вечества — натуральная оспа.

Однако посмотрим на современную медицину другими глазами. Кру­гом масса лечебных учреждений, они бесконечно комплектуются все но­выми и новыми суперприборами, в аптеках изобилие самых «волшебных» патентованных лекарств. Однако огромное число людей чувствует себя плохо, обращается в поликлиники, больницы, но у них не находят никаких болезней и, естественно, не могут помочь. Немало случаев, когда бо­лезнь известна, но медицина практически бессильна (псориаз, экзема, нейродермиты, аллергии, бронхиальная астма, пародонтоз, остеохондроз, полиартриты, вегетодистонии, простатиты, ишемическая болезнь сердца, энцефалопатии, тяжелые анемии, неврозы и язвенная болезнь, проблемы потенции у мужчин, бесплодие, мастопатии и миомы у женщин и др.). Все это связано с тем, что официальная медицина стала медициной болез­ней и даже симптомов, но не медициной здоровья. Не сделать человека здоровым, а спасти его, снять острую боль, заглушить обострение болез­ни - в этом состоят ее задачи и этим фактически ограничиваются ее воз­можности. Многолетнее безраздельное господство такого подхода к здоровью деформировало массовое сознание. Подавляющее большинст­во людей не стремится к идеальному здоровью, их устраивает отсутствие боли либо других симптомов, мешающих жить. Отсюда и соответствую­щий спрос: не на крепкое здоровье, а на отсутствие болезней, не на сис­тему мер по профилактике, оздоровлению и лечению, а на «чудодейственные» метод или средство. В «Европах» тот же подход — от диагноза к таблет­ке. И если уж в целом там люди несколько здоровее и подольше живут, то никак не от хорошей медицины, а от высокого уровня жизни. Для на­стоящего здоровья это очень важно, однако недостаточно.

Почему современная медицина столь несовершенна? Во-первых, она базируется на несовершенном знании антропологии, морфологии, генети­ки, физиологии, биохимии человека. Во-вторых, в настоящее время факти­чески отсутствует теория здоровья — существует лишь международная классификация болезней. Те теории здоровья, которые выдвигаются, изна­чально обречены на провал, поскольку основаны на частностях. Основные категории, фигурирующие в них,— филогенез (историческое развитие че­ловека как вида) и онтогенез (индивидуальное развитие человека), соци­альное и биологическое, норма и патология. В основе же должно лежать философское понимание мироздания и человека как его неотъемлемой части. А поскольку в наше время нет стройной теории мироздания, то есть философия переживает кризис, то кризис медицины есть следствие кризиса науки наук — философии.

Такие незыблемые принципы медицины, как строго индивидуальный подход, лечение не болезни, а больного, не следствий, а причины, профи­лактическая направленность медицины, стали лишь декларациями. Эти принципы родились в рамках древней системной медицины, и вне ее пределов их понимание невозможно. Предвижу возмущенные голоса, осо­бенно со стороны «узких» специалистов и многих целителей, говорящих об индивидуальном подходе. Возьмем для примера пациентов с аллер­гией. Что значит индивидуальный подход и профилактика в таких случаях? В любом аллергоцентре больному проведут аллергопробы и определят его индивидуальный набор аллергенов — это и есть индивидуальный под­ход в диагностике, затем подберут антигистаминный (противоаллергический) препарат, наилучшим образом приглушающий аллергию именно у него и в дозе соответствующей его возрасту и весу, проведут курс гипосенсибилизации к выявленному аллергену — это и есть индивидуальный подход в лечении. Еще больному скажут, чтобы он избегал контактов с его аллергенами — это и есть индивидуальный подход в профилактике. Солидные приборы, патентованные лекарства, масса затраченного време­ни, столько индивидуального в подходе... и больные продолжают жить со своей аллергией (лишь изредка бывают случаи самоизлечения, когда в ка­честве первопричины имели место негрубые, легко обратимые наруше­ния). У них формируется полиаллергия — аллергены попадаются «на каждом шагу» и избежать их практически невозможно, а антигистаминные препараты и гипосенсибипизация не очень-то помогают, первые к тому же и не безвредны.

Между тем в первую очередь необходимо разобраться, почему у дан­ного человека есть аллергия на то, на что у тысяч других людей ее нет. Здесь можно возразить: этого как раз еще не может делать современная медицина. Но чаще всего ее несостоятельность связана не с тем, что по­ка еще нет такого прибора, который бы позволил провести соответствую­щую диагностику, или такой таблетки, которая решила бы данную проблему, а с тем, что подобные возможности есть, но понять и реализо­вать их в рамкax старого мышления невозможно. Итак, необходимы диаг­ностика методами, позволяющими выявлять не только болезни, но и более тонкие нарушения, которых немало у каждого человека, затем — анализ комплекса этих нарушений с позиций системного клинического мышления и, наконец, выводы о скрытой комплексной первопричине аллергичности у конкретного человека. После этого методами и средства­ми, позволяющими корректировать нарушения меньшие, чем болезнь, можно воздействовать на эту первопричину. И тогда больной становится таким же, как все люди: аллергенов вокруг много, но он на них не реаги­рует (точнее — реагирует правильно), поскольку у него в организме устра­нены нарушения, через которые реализуется алпергичность. Все это относится и к большинству прочих болезней, но лишь со своими нюансами.

Достижения микробиологии на рубеже XIX—XX веков и в начале XX века позволили выявить массу специфических болезней, связанных с конк­ретной микрофлорой (все инфекционные болезни). Поиски и разработка множества соответствующих необходимых антимикробных препаратов сде­лали поистине чудеса при печении многих болезней, спасли тысячи и тыся­чи больных. На этой волне фармацевтическая промышленность сделала гигантский скачок и заработала высокий авторитет на много лет вперед. Однако «микробиологическая эйфория» сформировала и определенный стиль мышления как организаторов здравоохранения, так и деятелей ме­дицинской науки, практических врачей, а также большинства целителей. Такой стиль мышления можно назвать «панацейным». Схема «болезнь — конкретный микроб — антимикробное средство» оказалась столь привле­кательной, что вот уже несколько десятков лет ее пытаются реализовать по отношению ко всем болезням. Найти одну-единственную причину и средство или метод для ее устранения — такова цель деятелей и научной, и ненаучной медицины. Известно, например, что у всех больных туберку­лезом возбудителем является папочка Коха, а средством ее уничтожения — стрептомицин, сегодня по аналогии ищется общая для всех больных при­чина ишемической болезни сердца, аллергии или полиартрита и соответст­венно общее лечебное средство. Микробиологическое время в медицине себя практически исчерпало, по крайней мере в рамках сегодняшних тех­нических возможностей изучения этого вопроса. (Возможно, в будущем новейшие достижения гигиены, молекулярной биологии, биохимии и ген­ной инженерии позволят вернуться к этому вопросу на более высоком уровне, чем «микроб — антимикробное средство».)

Таким образом, в современной медицине ставка делается не на мыш­ление врача, а на приборы и фармацевтическую промышленность, что приводит ко все большему «расчленению» человека по кабинетам узких специалистов. На этом пути мы уже имеем не только массу неизлечимых или трудно излечимых болезней, но и огромное число больных с хрониче­скими заболеваниями даже в странах с высоким жизненным уровнем, множество осложнений после оперативных вмешательств, огромное коли­чество патологических беременностей, родов и послеродовых осложне­ний у женщин, повальный пародонтоз и синдром хронической усталости, снижение сексуальных возможностей с молодых лет, сплошную аллергичность, половину человечества в очках, такие болезни века, как ИБС, злока­чественные заболевания и хронические вирусные инфекции, невозможность укомплектовать армию крепкими молодыми людьми, миллиарды человеко-часов нетрудоспособности по простудным заболеваниям и т. д.

Процессы, происходящие в медицине за последние несколько столе­тий, аналогичны происходящему в физике, химии, биологии и т. д. и характе­ризуются абсолютизацией аналитического способа познания, расчленением целого на части. На определенном этапе возможности целостного синтети­ческого интуитивного способа познания стали ограничиваться недостатком понимания некоторых частных фактов, законов и зависимостей, что, в свою очередь, ограничивало возможности извлекать из знания практиче­скую пользу. Возникла потребность в новом объеме частных знаний (что, по-видимому, нашло отражение в создании Аристотелем формальной ло­гики). В конце концов, это привело к приоритету логического, аналитиче­ского способа познания и технократическому пути развития цивилизации на нынешнем этапе. Пополнение знания фактическим материалом, знани­ем деталей требовалось для того, чтобы столетия спустя на новом фунда­менте сделать новый прорыв в целостном понимании мира. Это время, судя по всему, приближается. Медицина должна была пройти тот же путь в развитии, что и остальные науки — от системного подхода к частному и, на основе накопления новых частных фактов, снова пойдет к системному, но на более высоком уровне.

Кризис современной медицины как медицины болезней не умаляет ее достижений, а также не отрицает необходимости узкой специализации. Точное знание тактики, средств и методов выведения человека, напри­мер, из диабетической комы и состояния после инсульта, умелые дейст­вия кардиолога при острых нарушениях сердечного ритма, мастерство диагностических и лечебных манипуляций отоларинголога или проктолога, гинеколога или уролога и т. д. требуют узкой специализации (впрочем, специальные мероприятия не будут иметь максимально возможного эффекта, если их не проводить на фоне работы со всем организмом). Однако сохранение методологии и технологии медицины в сегодняшнем, только нозологическом виде может завести в тупик. Конечно, огульное отрица­ние недопустимо, вместе с тем необходимо не отставать от потребностей времени, не цепляться за догмы, более того, стараться заглядывать вперед.

Дата добавления: 2015-05-29