Аквакультура. 2 страница

Или:

«Первые мои роды происходили в родильном доме. Мне делали кесарево сечение и я была на это согласна, не подозревая, чем всё это для меня кончится. Во-первых, дикие боли внизу живота, так как рубец долго не заживал и я ходила как старушка в скрюченном положении все 3 месяца. Область вокруг шрама была сначала очень болезненна, а потом не чувствительна. Даже сейчас, спустя 7 лет со дня первых родов, шрам не чувствителен и небольшая зона вокруг него. Я всё равно мечтала иметь двух детей, но мне сказали, что рожать я буду только через кесарево сечение, так как есть опасность разрыва матки и кровотечения. Но вот спустя 6 с лишним лет после первой беременности я опять забеременела. Беременность проходила легко. Чувствовала я себя прекрасно. Летом мы с мужем и старшей дочерью поехали отдыхать на юг. Я загорала и купалась, мне было комфортно в воде и на солнце. Пробыли мы там почти 3 недели. Ездилина двенадцатичасовые экскурсии и лазили по горам, спускаясь в необыкновенной красоты пещеры и никакой усталости не было, хотя живот был у меня огромный. Я всё время мысленно разговаривала со своим малышом, рассказывала ему о красоте, которую я вижу вокруг себя. Приехав с юга, мы сразу же уехали на дачу. До обеда ходили за грибами, а вечером ходили на реку и любовались красотой осеннего леса. Когда я не была ещё беременна, ко мне попала кассета «Мягкие роды» и тогда я подумала: «А почему бы не родить самой, без операции?» И спустя два года мы решили родить ещё одного ребёнка. Я забеременела и решила пойти учиться на курсы по подготовке к домашним родам.

Что мне только не пришлось услышать в свой адрес от своих родственников и знакомых! Что я рискую, что сошла с ума и т.д. и т.п. Но меня невозможно было переубедить, так как мой внутренний голос говорил мне, что всё будет прекрасно. И я была настолько в этом уверена, что никого не слушала. Сама я по образованию фельдшер, а свекровь у меня - акушерка с 25-летним стажем. Она была просто в ужасе от моего решения. Все девять месяцев она пыталась отговорить меня от затеи рожать дома в воду, приводя мне всякие аргументы. Но вот настал тот день, когда начались роды. Схватки начались ночью, муж не пришёл ещё с работы. Я встала, разбудила свекровь. Она посмотреламеня и сказала, что начались роды. В роддом она уже не звала, так как знала моё решение.

Тут же пришёл с работы муж. Я предложила ему поспать, а сама пошла на кухню почитать. Свекровь заваривала травы, которые я ей сказала, а потом мы с ней пошли в ванну под душ. Схватки усиливались и участились. Она мне очень помогала снимать сильную боль во время схваток, а муж ласкал моё лицо и гладил голову. Под утро я позвонила своему инструктору Саше и сказала, чтобы он приезжал на роды. Когда Саша приехал, у меня было почти полное открытие и через некоторое время мы пошли все в ванну. И когда родился Никита, я испытала чувство неземной любви. Я так его любила, что невозможно передать словами. Родился он четырёхкилограммовым, хотя Ольга, первая дочь, была трёхкилограммовой и мне делали кесарево сечение. В родильном доме мне не дали бы родить такого большого ребёнка и обязательно сделали бы операцию.

Затем мы вышли из ванной комнаты и легли с ним на кровать. Пуповину мы не перерезали до тех пор, пока она не высохла, а потом не отвалилась сама.

И сравнивая роды в родильном доме, я хочу сказать: там холодно и одиноко твоей Душе и Душе твоего малыша, а дома, говорят, и стены лечат. Дома тепло и уютно, твой мылыш рядом с тобой, а не как мне принесли показать её на второй день, а кормить на третий, так как сказали, что я ещё слаба после операции. Ребёночек всегда должен быть рядом с матерью и быть защищён её теплом и Любовью. И я хочу посоветовать всем женщинам, которые хотят рожать в роддоме, чтобы они ещё раз всё обдумали и взвесили. Моя свекровь, которая проработала в роддоме 25 лет, просто не ожидала, что это так здорово, тихо и спокойно. Никто никуда не спешит, не торопит. Атмосфера спокойствия и расслабления, Любви и нежности ко всему и друг другу. Разве этоне здорово?»

Вот такое письмо Лены Я-ГОЙ (Справка: домашние роды состоялись 22.11.1998 года. За беременность Лена прибавила в весе почти 21 килограмм. Ребёнок родился весом 3950 граммов, ростом 53 сантиметра. Плаценту родили через 35 минут. Оценка по шкале Апгар 9-10 баллов.)

Может быть мы подбираем экзальтированных девиц, способных писать о домашних родах лишь только хорошее, неся ахинею? И всё-таки рожать дома опасно? «Опасно»- говорят медики. И непривычно уж как-то. Нетрадиционно дома рожать. Уж лучше в роддоме как положено.

А положено вот как:

«Первая схватка пришла, как волна, легонько потянула низ живота и отпустила. Вторая последовала через несколько минут, причинив нежную, почти вкрадчивую боль. Это было похоже на прилив и отлив.

Но всё по порядку. В восемь часов утра меня, всю чистенькую, в ночной сорочке, дрожащую от страха, привели в родильное отделение. Пока акушерка готовиламне постель, я от нечего делать читала объявления на стенде. Одна бумажка привлекла моё внимание: «Заявление роженицы такой-то-сякой-то гинекологу такому-то. Прошу считать мою просьбу о зашивании считать недействительной. Подпись. Число.» «Что за бред!» - подумала я. Позже мне рассказали, что несколько дней назад одна леди, рожая в муках, призывала на головы мужчин всевозможные проклятия и орала приблизительно следующее: «Зашейте меня к чёртовой матери! Чтоб ни одна сволочь не могла в меня залезть! Чтоб этим... не обломилось!». Она так донимала врача-гинеколога, что он, приняв ребёнка, с самым серьёзным видом начал готовить инструменты для зашивания. На панический вопрос роженицы, что с ней собираются делать, он весело ответил, что, вняв её слёзным просьбам, решил зашить её на скорую руку. Дама пришла в ужас и тут же написала официальное заявление об отмене опрометчивого решения.

Я уже тоже подумывала, не зашиться ли мне, когда меня пригласили на гинекологическое кресло. Нет ничего вульгарнее позы, которую женщина вынуждена принимать во время осмотра. Мне прокололи околоплодный пузырь, и ванночка, где плавала моя девочка, дала течь. Рыбка будет выбираться сухопутным путём.

В книжках, написанных преимущественно мужчинами, я читала описания начала родов как резкой адской боли, нападающей на роженицу, словно убийца на жертву. Я легла и стала ждать мучений. Через полчаса схватки участились, разыгрывалась лёгкая буря - так в музыке идёт постепенно нарастание звуков крещендо. К тому времени, когда я начала постанывать, мне сделали укол в поясницу, между третьим и четвёртым позвонками. Этот особый вид наркоза называется эпидуральной анестезией. Наркотическое вещество смешивается со спинномозговой жидкостью и анестезирует спинномозговые нервы. Происходит странная вещь: сначала в ноги идёт приятное тепло, потом тело ниже рёбер холодеет и полностью теряет чувствительность. Вокруг шла успокаивающая медицинская суета - меня подсоединили к электромонитору и капельнице. Обмотанная странными металлическими ленточками, с катетером в позвоночнике и иглой в вене, я походила на космонавта, отправляющегося в полёт. Монитор рисовал на экране кривую схваток и регистрировал удары сердца ребёнка. Я слушала этот ритмичный стук и всё время боялась, что он вот-вот прервётся.

Схватки усиливались. Положив руку на живот, я чувствовала, как каменеет и расслабляется матка. Я боялась, что неосторожная природа может раздавить вместе со скорлупой и сам орех. Девочка пустилась в опасное, изнурительное путешествие - протискивание через узкий, твёрдый туннель, образованный костями таза. Ей сейчас не позавидуешь - каждая схватка сжимает её мягкую головку и вгоняет в костное кольцо.

В полдень наркоз стал отходить, и я столкнулась с болью на самом пике спазм. Я взвыла, как попавший в капкан зверёк, и принялась извиваться на кресле. При каждой схватке мне казалось, что я слышу треск собственных костей. Природа, этот безжалостный палач, выдавливала из меня ребёнка с суровой методичностью. Раздвигающая боль опоясала поясницу, и я взмолилась: «Дайте мне ещё наркоза! Я не выдержу!» Сергей Прокофьевич попытался меня убедить: «Даша, осталось немного. Если снова сделать анестезию, ты несможешь тужиться». «Смогу,- уверяла я, чуть не плача. - Вы дайте мне небольшую порцию». Надо мной сжалились, и через некоторое время я почувствовала блаженный холод, растекающийся внизу живота. Не больше получаса боль разливалась по моему телу, а мне казалось, что я сотру собственные зубы в порошок. Что же тогда говорить о страдалицах, рожающих по трое суток!

Под действием анестезии я задремала и сквозь неплотный сон вскоре ощутила схватки совсем иного рода. Близился конец. Боль уже была не противницей, а союзницей. Где-то я читала, что надо принимать судороги, как боксёр на ринге принимает удар - он расслабляется и словно пропускает его через себя, не противится болевому шоку. Я попробовала применить тот же метод и, когда следующая волна схватки накрыла меня, поддалась ей и позволили нести себя. Боль как бы скользнула поверх тела, не затронув глубинных слоёв. Когда понимаешь суть физического страдания, легче его вынести.

«Вот уже чёрные волосы показались. Даша, тужься!» - велел Сергей Прокофьевич голосом генерала, командующего сражением. В припадке вдохновения я взялась за дело. Я надулась, словно воздушный шар, и попыталась вытолкнуть девочку с максимальным усилием, щадя её слабость. Труд потуг - это грубая, грязная, кровавая работа, лишённая признаков изящества. В ней нет ничего возвышенного. Я удивляюсь, как мужчины-гинекологи, не раз принимавшие роды, могут после этого спать с женщиной.

Вот он, момент освобождения. Что-то выскользнуло из меня, и раздался отчаянный крик. «Девочка»,- сказала акушерка, показывая мне красный, ещё мокрый живой комочек. Я не испытывала ровно никаких чувств к этому тщедушному существу, кроме внезапно навалившегося чувства долга, которое придётся волочить за собой всю жизнь.

Меня стали готовить к общему наркозу, чтобы зашить разрез промежности. Девочка шла, прижав ручку к голове, словно солдат, рапортуя о своём появлении на свет. Пришлось сделать разрезы, чтобы помочь ей выбраться. Вскоре я почувствовала странный привкус во рту, у меня закружилась голова, и я полетела вниз по длинному-длинному коридору. Лететь было скучно, пока я не добралась до квадратной жёлтой комнаты с грубыми деревянными скамейками по периметру. Это было нечто вроде комнаты ожидания.

Я почувствовала тоску смерти и уселась ждать, когда меня позовут. Вокруг деловито сновали какие-то люди с бумагами в руках, не обращая на меня внимания. «У них, наверное, неразбериха,- подумала я. - Слишком много покойников». Наконец меня позвали чьи-то резкие голоса: «Даша, просыпайся!» Я удивилась: они просто не знают, что меня уже нет. «Я вижу смерть»,- отчётливо услышала я свой собственный голос. В моём мозгу извивались и скрещивались чрезвычайно изысканные мысли, они вспыхивали, словно острые, болезненно яркие лучи. «Даша, открывай глаза», - настаивали голоса. «Я умерла», - возразила я, не желая выходить из жёлтой комнаты. Вместо реальности у меня был богатый выбор призраков - их шествие я, как Макбет, наблюдала в одиночестве. «У тебя родилась дочь. Ты знаешь об этом? - спрашивали голоса. «Нет. А она жива?». - «Тьфу ты, Господи, жива!». «А я умерла», - упрямо заявила я, наблюдая, как медленно раскалывается зеркало моего сна. Вынырнув из-под его обломков, я увидела потолок с множеством ламп. «Наконец-то, - облегчённо заметил кто-то. - Ты пришла в себя?». «Да, я могу даже посчитать лампы на потолке», - сказала я и насчитала, кажется, в два разабольше. Люди вокруг улыбались мне и что-то разом говорили. Я разочарованно вздохнула: у меня украли мою смерть.»

Такие вот славненькие роды были у Дарьи АСЛАМОВОЙ (Газета «Комсомольская правда», 12 апреля 1996 года, стр. 11 «Записки дрянной мамаши»)

Именно поэтому роды в роддоме и воспринимаются как катастрофа, что там нет Любви. Два пути, два подхода. Выбор за Вами, сограждане! Только выбирайте!

Если в родильном доме - физиологические роды, как в минздравовском фильме «Физиологические роды» (выпуск «Медвидео», съёмки в Военно-Медицинской Академии, Санкт-Петербург, 1993 год), с анестезией, капельницей, эпизиотомией, роды лёжа на спине, то что тогда говорить про роды дома. Например, фильмы «Новый Свет: вода и рождение», «Игорь ЧАРКОВСКИЙ или невероятная мечта». Они настолько отличны и от роддомовских родов и друг от друга. Все женщины - индивидуальности и не заметить это может только акушер. В родильном доме женщины похожи друг на друга, все в одинаковых больничных халатах, все оторваны от семьи и мечутся затравленными зверьками по палатам. И поза для родов для них придумана одна на всех: лёжа на спине. Или это роды марсианок отсняты в домашних условиях?

Какими ещё словами попытаться объяснить Вам, что водные роды, домашние водные роды - это научный подход, учитывающий такие понятия как Любовь и Душа. Где в Ваших учебниках акушерства об этом говорится? Нигде: от МАЛИНОВСКОГО до БОДЯЖИНОЙ, от БУММА до ПЕТЧЕНКО, от СКРОБАНСКОГО доАБРАМЧЕНКО. Им не до этого было. Они забыли написать про Любовь. Они занимались сплошной наукой. Им не до того было. А в результате вот что вышло. Любовь к ближнему потерялась навсегда в коридорах родильных домов. Главная роль в родах досталась голой физиологии. И жупелом смерти начали вовсю пугать непокорных женщин, мечтающих, словно институтки Смольного, о какой-то непонятной Любви. Какая такая вам Любовь. Роддом - это жизнь вашему малышу, домашние роды - это смерть!

И захочешь родить дома, да или сама побоишься или боязливые близкие насильно упрячут тебя. Конечно же, лучше жизнь, чем смерть. Ну их всех с их вселенской непонятной Любовью!

«Между врачом и больным должна существовать взаимная любовь. Не может помочь тебе тот, кто тебя не любит». (Пётр ДЫНОВ «Здоровье и болезни», Москва, издательство «Белые альвы», 1998 год, стр. 240)

Нет ничего более радостного, чем быть здоровым в родах. И любимой близкими тебе людьми, а вовсе не посторонними, с которыми тебя сводит вместе лишь график дежурств акушеров родильного дома.

Когда Вы, БЛОШАНСКИЙ, говорите о своей учёности и учёности Вашего Учёного совета, я позволю процитировать себе психолога С. ЕНИКОЛОПОВА:

«Важно отметить, что в своей жизнедеятельности человек, как и социум, одновременно пользуется как научной, так и так называемой наивной (имплицитной) картиной мира. Если научная картина мира представляет собой свод утвердившихся в науке знаний о человеке, природе и обществе, то предметом «наивной» картины мира является подвижная система связанных между собой образов и представлений о мире и человеке, различных для разных субкультур и страт, определяющая их поведение. Естественно, что обе эти картины мира тесно взаимосвязаны, так как научная картина мира становится достоянием многих пытливых и любознательных членов общества и тем самым включается в наивную картину мира. Их различия проявляются в первую очередь в том, что наивная картина мира стремится к целостности, а научная - к полноте и точности знания.» (ЕНИКОЛОПОВ С.Н. «Три образующие картины мира» в сборнике «Модели мира», Москва, Российская ассоциация искусственного интеллекта», 1997 год, стр. 35-36.)

Остаётся ощущение, будто у учёных-врачей - научная картина мира, а у всех остальных, «простых» людей - наивная, от донаучного взгляда на мир. Нигде не говорится о том, что научная картина мира существует совсем не так, как наивная. «Она, условно говоря, виртуальна и не имеет своих носителей, кроме книг, пожалуй, в то время как наивная живёт в уме каждого человека, в том числе и учёного. С психологической точки зрения «наивная» картина или Образ мира настолько огромное явление, что все научные довески к нему просто можно не брать в расчёт» (АНДРЕЕВ А. «Мир Тропы. Очерки русской этнопсихологии», Санкт-Петербург, издательство «Тропа Троянова», 1998 год, стр. 233-236)

Что мы и видим на примере успехов всеобщей обязательной иммунизации и роддомовского родовспоможения. Учёным полагается быть слегка рассеянными, что, с психологической точки зрения, может означать только то, что у него нелады с образом мира, со знаниями об его устройстве. Иначе говоря, по большей части человек сбегает в «научную картину мира», потому что совершенно не приспособлен к миру настоящему, не владеет даже более или менее качественной его «наивной» картинкой.

«Научная картина мира - явление искусственное, своего рода праздность ума, никак не сопоставимое с жизненно-необходимым Образом мира - основой «архитектуры того гигантского компьютера, которым является наш ум». При этом, правда, без научной картины мира, а точнее, без той части ума, которая занята поиском и сследованием окружающего, для чего во все времена создаёт что-то типа научной картины мира в добавление к наивной, мы бы давно вымерли. Такой «научной» картиной мира в донаучные времена была Мифология, а наукой - Магия.

Науке достаточно, чтобы человек освоил (то есть запомнил) её инструментарий и применял в соответствии с предписанными образцами. Сам человек её, в каком-то смысле, не интересует, даже если это «наука о человеке». Не интересует, по крайней мере, в тех частях, которые более всего занимают самого человека. Такие «части» наука предпочитает не замечать или отдавать религии и искусству. Никаких действительных требований к званию Учёного, кроме владения инстументарием, не предъявляется. В этом демократичность науки - любой, способный соответствовать этим минимальным требованиям, может стать учёным. Это привлекает людей к науке, но это же и пугает, - вспомним многочисленные кино- и литературные фантазии на тему «сумасшедшего учёного», стремящегося поработить мир. Кстати, этот образ не случаен, если мы посмотрим на это с точки зрения задач, изначально ставящихся наукой перед своими творцами. Главная из них - познавать и покорять мир.» (АНДРЕЕВ А., стр.236-238.)

Ради вымышленного мира науки Вы заставляете людей отринуть своё естество и рожать в родильных домах по-научному, отринуть заповедь Иисуса: «Если кто не родится от воды и Духа, то не может войти в Царство Божие». Вода олицетворяет женский, воспринимающий принцип, соответствующий сердцу, любви. (Подробнее см. книгу АЙВАНХОВ, Омраам Микаэль «Второе рождение. Любовь - Мудрость - Истина», Москва, издательство «Просвета», 1997 год)

Именно в сфере Любви происходит что-то не то в наших родильных домах. В них царит комплекс индустриальной медицины. Некоторые врачи замечают эту подмену понятий, понимая, что дело не только в «научности» той или иной очередной теории.

Вот что говорит Бернард ЛОУН, выдающийся американский кардиолог, лауреат Нобелевской премии мира, врач с сорокалетним врачебным стажем, в своей книге «Утерянное искусство врачевания», Москва, издательство «Крон-пресс», 1998 год, стр. 10-13.

«Американская медицина считается одной из лучших в мире. Чуть ли не ежедневно совершаются потрясающие научные открытия, многие неизлечимые и смертельные в прошлом заболевания теперь поддаются лечению, увеличилась продолжительность жизни, улучшилось состояние здоровья населения. Однако ещё, пожалуй, никогда пациенты не были так недовольны врачами. Хотя современные врачи обладают возможностью успешно лечить многие заболевания и продлевать людям жизнь, американцы относятся к ним с подозрением, недоверием и, можно сказать, враждебно настроены к ним. Сами же врачи с трудом и недоумением вынуждены признать, что переживают настоящий кризис профессии.

Неуловимая, невыразимая словами связь между врачом и пациентом, которая культивировалась веками, оказалась разорванной. Связь «врач-пациент», основанная на взаимной привязанности и доверии, выпестованная в течение трёх тысячелетий, заменена совершенно другим типом отношений. Исцеление подменили лечением, уход - бесстрастным выполнением обязанностей, а умение слушать - технологическими процедурами. Врач больше не занимается личностью больного, а лишь «ремонтирует» отдельные, неправильно работающие части биологической системы. При этом душевное состояние пациента чаще всего не учитывается.

Врачи теряют уважение и из-за невероятного высокомерия, которое прививается ещё студентам-медикам. Их учат рассматривать человека как систему сложных биологических факторов, а болезнь - как результат неправильной работы каких-либо органов или систем регуляции. Пользуясь этой моделью, врач с точностью учёного использует для лечения мудрёные приборы и передовые методы.

Такое положение обусловлено не только современными философскими взглядами на болезнь, но и экономическими изменениями. Общество всё больше полагается на технологию, чем на человеческое общение. Врач затрачивает в десять раз больше времени на проведение операции или инвазивной диагностической процедуры, чем на общение с пациентом или его семьёй. В настоящее время медицина уделяет основное внимание острым заболеваниям и оказанию неотложной помощи, а не профилактике и сохранению здоровья. Так как превентивная медицина, требующая наименьших денежных затрат, отнимает слишком много времени, её практически игнорируют. (Вот поэтому и нет в Минздравмедпроме системы «психопрофилактической подготовки беременных к родам» - моё примечание). Но для поддержания здоровья необходимы тщательные и скрупулёзные профилактические меры.

Я не могу категорически утверждать, что наука должна брать на себя задачи по исцелению. Напротив, лучшие результаты достигаются в том случае, когда наука и искусство исцеления применяются совместно, когда тело и дух врачуются одновременно. Только задумавшись о судьбе отдельного человека, задавленного страхоми болью, врачи смогут выработать индивидуальный подход к каждому пациенту. Больной станет для врача личностью, а не просто записью о болезни в медицинской карте. Такой широкий подход поможет преодолеть заскорузлость клинических представлений, отточить точность суждений и преодолеть агонию принятия решений. Врач сможет мужественно преодолевать сомнения, которые не могут быть адекватно разрешены лишь с помощью технических средств. Пациент и врач станут полноправными партнёрами. Если пациент ощущает поддержку, исцеление становится гораздо более эффективным. Искусство исцелять, забытое сегодня многими врачами, в наше беспокойное время не менее - если не более - важно, чем умение правильно ставить диагноз, грамотно выписывать лекарства и квалифицированно использовать медицинскую технику. Врач всегда должен помнить о главном - страдающем, испуганном, отчаявшемся пациенте.

Сегодня у медиков столь же низкая репутация, как и во времена ЭККЛЕЗИАСТА, который говорил: «Согрешивший перед Создателем, да попадёт в руки к врачу».»

И все Ваши нововведения, все Ваши «платные» роды, когда три четверти страны находится за чертой бедности, - всё это мишура, ничего по сути своей не меняющая! Да, красивое название «платных» родов манит к себе смятенные Души. Но результат один: опаляющий огонь роддома навсегда губит прелесть «процесса деторождения»! И падают обманувшиеся словно мотыльки подле ночной лампы, доставляя лишь ненужные хлопоты хозяевам, вынужденным по утрам выметать их словно мусор. Так и из родильного дома по утрам выметают «человеческий материал» за ненадобностью.

Поистине роды в роддоме и дома - это болезнь и здоровье, два полюсаодного процесса, одной проблемы. Не верите, так давайте посмотрим, как у нас любят беременных в родильном доме!

Дата добавления: 2015-05-29