Вопрос - 3. Юридические лица

Юридические лица – корпорации религиозные, ремесленников. Театры, ристалища, общины, коллегии, ассоциации.

Виды юридических лиц. Субъектами права являются не только отдельные индивиды (singulae personae), но и определенные организации, по современной терминологии — юридические лица. В широких масштабах юридические лица возникают, когда главная роль в экономике начинает переходить от индивидуальных к коллективным товаровладельцам, а для этого необходимо, чтобы товарное производство достигло достаточно высокой стадии развития. Такой стадии оно достигает в условиях капиталистической формации. В рабовладельческом обществе товарное производство, только что пришедшее на смену натуральному хозяйству, находится на первоначальном этапе и потому воплощается преимущественно в отношениях индивидуальных товаровладельцев.

Что же касается юридических лиц, то они хотя и появляются уже в то время, но играют еще второстепенную роль. Это обстоятельство отражается и на степени урегулированности правового положения тех и других субъектов. Правовое положение индивидов в Древнем Риме было регламентировано самым детальным образом. Римское право знало также и отдельные нормы относительно юридических лиц, однако о подробной разработке этого института римскими юристами говорить не приходится, причем и сам термин "юридическое лицо" не был им известен.

Так, особым средоточием имущества издавна считалась государственная казна (aerarium populi romani). Но отношения, связанные с казной, регулировались не частным, а публичным правом. Даже когда государственное имущество (например, государственная земля — ager publicus) сдавалось в аренду частным лицам, соответствующий акт не считался частноправовым договором, и исполнение порожденных им обязанностей обеспечивалось не судом, а магистратами (например, платежи, причитавшиеся государству с частного лица, магистрат взыскивал собственной властью).

Однако в классическую эпоху наряду с республиканской казной (aerarium) появляется императорская казна (fiscus). Последняя первоначально считалась частным имуществом принцепса, а потому на нее распространялось и частное право. По мере укрепления императорской власти fiscus постепенно вытеснил aerarium, сохранив в то же время свой частноправовой режим. Тем самым fiscus по существу сделался обособленным субъектом гражданского права наподобие частного лица, от которого отличался рядом привилегий (privilegia fisci): государственное имущество не могло перейти в собственность частных лиц по давности владения; обязательственные требования государства удовлетворялись преимущественно перед требованиями иных кредиторов и т.д.

Частноимущественная правосубъектность издавна признавалась также за муниципиями (municipii). Так именовались городские общины, некогда бывшие самостоятельными государствами (civitates liberae), а в последующем вошедшие в состав римского государства в качестве автономных (самоуправляющихся) единиц. Их имущественные отношения с другими лицами регулировались нормами частного права, а в силу преторского эдикта получили возможность выступать в суде в качестве истцов и ответчиков через посредство специальных представителей, как постоянных (муниципальные магистраты), так и "разовых" (actores, от слова "actio" — иск), назначавшихся муниципальным сенатом в каждом отдельном случае. Эти же представители действовали от имени муниципий и при заключении договоров.

В Риме с древнейших времен существовали и сугубо частные объединения, обозначаемые общим наименованием universitas. Таковы, например, союзы, предназначенные для удовлетворения религиозных потребностей (collegia sodalicia), а также объединяющие лиц одной профессии, например, корпорации хлебопеков (collegia pistorum), мастеровых (collegia fabrorum), мореплавателей (collegia naviculariorum) и др. В последующем число таких объединений возросло. Появились похоронные общества (collegia funeraticia), имевшие целью предоставление денежных средств для погребения своих членов, союзы откупщиков (collegia publicanorum), которые брали на откуп налоги, причитавшиеся казне и т.д.

Возникновение и развитие юридических лиц.

Создание идеи юридического лица, как самостоятельного субъекта гражданского права, самостоятельного центра хозяйственной жизни, составляет одну из крупнейших заслуг римского права; только через него эта юридическая форма вошла в оборот нового европейского права. Но в самом Риме эта форма союзной организации вырабатывалась медленно и на всем протяжении римской истории.

Несомненно, уже древнеримскому, как и всякому древнему быту вообще, свойственны известные союзные образования, имеющие внешнее сходство с юридическими лицами—общее имущество, внутреннюю организацию и т. д.; но эти внешние признаки отнюдь не свидетельствуют о том, что эти союзные образования рассматриваются уже под углом зрения гражданских юридических лиц. Идея юридического лица вообще для примитивного юридического мышления недоступна.

Старое римское jus Quiritium предполагало в качестве субъектов, носителей квиритских прав только отдельных лиц, отдельных quirites. Все отношения, не приуроченные к отдельным лицам, регулировались иными нормами и охранялись иными средствами, чем те, которые применялись в отношениях между одиночными cives.

Так, прежде всего, огромное значение в хозяйственной жизни уже в старом Риме имело имущество государственное: напр., большую роль играли государственные земли— ager publicus. Ho все эти государственные земли, государственные рабы (servi publici) и т. д., словом, все эти res publicae, еще по воззрениям классических юристов, суть res extra commercium, т. е. находятся вне обычных гражданских отношений. Они суть вещи populi Romani, но не в том смысле, чтобы populus Romanus представлялся их обыкновенным собственником, как наша казна; отношение populus к ним не есть обычное dominium ex jure Quiritium; это отношение особого рода: res publicae принадлежат всем вообще, но никому в частности. Нет субъективных прав на них, а есть только объективное управление ими в интересах народа. Это управление находится в руках представителей власти—сначала царя, затем республиканских магистратов (консулов, цензоров, квесторов и т. д.)—и совершается оно не по началам квиритского права, а по началам права публичного. Вследствие этого, если задачи управления приводят к сдаче тех или других вещей в пользование частным лицам (напр., к отдаче участков из ager publicus в аренду за известный оброк—vectigal), то сделки магистрата с этими последними в принципе отнюдь не являются договорами обычного гражданского права и потому свободны от форм, необходимых для этих договоров. Так же точно, если по поводу этих договоров (leges contractus, leges locationis и т. д.) впоследствии возникают какие-нибудь недоразумения и споры между магистратом и контрагентом, то все эти споры подлежат не обычному гражданскому суду (legis actio), a административному разбирательству магистрата. Не идея регулирования и охраны чьих-либо субъективных прав, а идея управления имуществом, никому в частности не принадлежащим, определяет собою всю данную обширную область отношений. И государственная казна— аеrаrium —является на этой стадии не субъектом прав, не юридическим лицом, а только складочным местом для государственных ценностей.

В аналогичном положении находятся имущества рода (gens) и древних государственных подразделений— курий, триб и т. д. Земли рода, поскольку они не состоят в частном обладании отдельных домовладык, находятся в общем пользовании gentiles, регулируемом родовым управлением. Имущество курий и триб есть лишь специальное имущество государства в описанном выше смысле.

Изъяты из обычного квиритского оборота и вещи, предназначенные для служения религиозным потребностям— res sacrae (храмы, жертвенные сосуды и т. д.), res religiosae (места погребения) и res sanctae (вещи, поставленные под особую защиту богов—городские стены и т. п.). Они также res extra commercium, ибо они— res divini juris. Ha них также не может быть чьих-либо субъективных прав; их неприкосновенность охраняется в публичном порядке магистратами и в сакральном порядке приставленными к ним коллегиями жрецов. Но эти коллегии жрецов отнюдь не являются субъектом прав на сакральное имущество: они только органы наблюдения и управления.

Уже в самое древнее время мы встречаем в Риме разнообразные частные корпорации. Таковы союзы с религиозными целями (sodalitates, collegia sodalicia) и союзы профессиональные различных ремесленников (pistorum, fabrorum и т. д.). О таких частных корпорациях упоминается уже в законах XII т.: по свидетельству Гая, они предоставляли членам collegia sodalicia (sodales) создавать для себя правила и уставы, лишь бы эти уставы не противоречили закону. В период республики таких частных корпораций развивается множество: появляются корпорации apparitorum (низших служителей при магистратах), корпорации взаимопомощи (похоронные— collegia funeraticia) и т. д. Все эти корпорации имеют, конечно, известную организацию и известное общее имущество—общую кассу (arca communis), но это имущество юридически рассматривается или как имущество всех отдельных членов (по правилам товарищества, societas) в известных долях, или как имущество одного из них—того, кто является казначеем. Навне корпорация, как единство, как особое юридическое лицо, не выступает: третьи лица имеют дело только с отдельными членами.

Таким образом, те потребности, которые в развитом праве удовлетворяются при помощи фигуры юридических лиц, в древнейшее время, в неразвитом гражданском обороте, удовлетворяются иными средствами. Но мало-помалу эти средства оказываются недостаточными: с развитием экономической жизни чувствуется необходимость создать во всех описанных случаях некоторый единый экономический центр, обособленный от тех или других отдельных физических лиц и наделенный способностью к самостоятельной юридической деятельности.

Влияние этой необходимости сказывается уже в период республики на положении имуществ государственных. Populus Romanus, правда, еще смутно, начинает рассматриваться уже не как неопределенная совокупность всех, а как известное единство; магистрат действует от имени этого единства—народа, как его орган, его представитель: все сделки, заключенные им с частными лицами, управомочивают и обязывают не его лично, а весь народ, как таковой. По мере того, как римскому государству приходилось фактически все чаще и чаще спускаться в сферу обычного имущественного оборота, становиться в договорах и спорах на одну доску с privatae personae, его положение все более и более должно было уравниваться с положением этих последних. Публично-правовой характер отношений государства к частным лицам постепенно сглаживался, как в сделках, так и в процессе. Подобно правам частных лиц, начинает зарождаться представление о субъективных правах народа, как единства, на принадлежащее ему имущество. Конечно, все это еще только в зародыше, и отношения государства к частным лицам даже в конце республики проникнуты еще особым характером,—но известное движение в сторону представления о казне, как об особом юридическом лице, все же заметно.

Аналогичное движение наблюдается и в жизни частных корпораций. Имущество корпорации рассматривается принципиально как общее имущество всех членов по началам товарищества; но уже для того, чтобы придать корпорации устойчивость, допускается установление в уставе принципа нераздельности этого общего имущества: отдельные члены не могут потребовать выдела своей части, уход одних членов и вступление других на общем имуществе не отзывается. Благодаря этому практически создается известная обособленность имущества от его юридических субъектов, фиксирование его вокруг известного, еще не выраженного центра.

Все эти смутные поиски фигуры юридического лица нашли себе, наконец, и первое разрешение. Во второй половине республики, как известно, в составе римского государства оказалось немало новых единиц, за которыми было признано право на внутреннее самоуправление. Это— городские общины, муниципии, которые ранее составляли самостоятельные государства (civitates liberae), но которые были затем наделены правами гражданства и инкорпорированы. При этой инкорпорации вместе с самоуправлением за ними была признана и хозяйственная самостоятельность. Часто это были цветущие торговые города, обладавшие своим большим имуществом и своим сложным хозяйством (напр., греческие колонии Южной Италии—Тарент и т. д.). Быть может, кое-где (напр., в греческом праве) эти города уже рассматривались в имущественном обороте, как особые юридические лица.

Во всяком случае инкорпорация с предоставлением хозяйственной самостоятельности поставила перед римским правом вопрос о том, как организовать участие этих общин в гражданском обороте, какому суду их подчинить и т. д. Вопрос этот был решен в смысле подчинения их обыкновенному гражданскому праву и обыкновенному гражданскому суду: претор в своем эдикте признал за муниципиями право искать и отвечать на суде через своих представителей - муниципальных магистратов или особых actores, назначаемых ad hoc декретом муниципального сената. Этим была признана в принципе гражданская и процессуальная правоспособность муниципий, как особых субъектов прав, как некоторого самостоятельного юридического единства, способного наравне с singulae или privatae personae обладать правами и защищать их в обычных формах суда. Решительный шаг был сделан, юридическое лицо было создано, хотя оно далеко еще не обладает на первых порах всеми атрибутами этого последнего.

В сношениях с частными лицами—при заключении сделок и т. д.—муниципии действуют также через своих представителей—магистратов, или actores, но значение действий этих представителей для общины долго остается еще невыясненным. Долго еще сказывается старое воззрение, что обязательство представителя (напр., совершенный им в интересах общины заем) создает для контрагента только личный иск против него, а не против общины. До самого конца римское право остается на той точке зрения, что за деликты своих представителей община не отвечает: «quid enim municipes dolo facere possunt?»—восклицал Ульпиан (fr. 15. 1. D. 4. 3). Еще среди классических юристов дебатировался вопрос, могут ли муниципии быть субъектом владения—possessio (fr. 1. 22 и fr. 2. D. 41. 2). Несмотря на принципиальное уравнение муниципий с privatae personae, юридические отношения их в значительной степени модифицируются некоторыми публично-правовыми элементами. Но во всяком случае муниципия, как юридическое лицо, уже не возбуждает сомнений: «civitates enim privatorum loco habentur», говорит Гай (fr. 16. D. 50. 16).

Выработанный в применении к муниципиям, принцип юридического лица переносится затем на различные частные корпорации, collegia: последние начинают наделяться гражданской правоспособностью «по образцу муниципий»—«ad exemplum rеі publicae» (fr. 1. 1. D. 3. 4). Первым шагом и здесь было признание в преторском эдикте за ними права искать и отвечать на суде через своих представителей. За этим первым шагом последовали дальнейшие, хотя правоспособность корпораций в некоторых отдельных отношениях все же осталась более узкой, чем правоспособность муниципий. Так, напр., в то время, как муниципии уже издавна могли получать по завещательным отказам (легатам), коллегиям это право было даровано лишь сенатским постановлением времени имп. Марка Аврелия (fr. 20. D. 34, 5); в то время, как муниципии уже в классическом праве могли быть назначаемы наследниками, коллегии даже в Юстиниановском праве нуждаются для получения этого права в специальной привилегии (с. 8. С. 6. 24: «collegium, si nullo speciali privilegio subnixum sit, hereditatem capere non posse»). Ho все это были лишь отдельные ограничения; в принципе же корпорация трактуется, как особое юридическое лицо, могущее иметь права и вступать в юридические отношения. В противоположность прежнему воззрению, классические юристы определенно проводят мысль о полной обособленности corpus или universitas от отдельных лиц, его составляющих: «In decurionibus vel aliis universitatibus nihil refert, utrum omnes idem maneant, an pars maneat, vel omnes immutati sint» (fr. 7. 2. D. 3. 4); «Siquid universitati debetur, singulis non debetur, neс quod debet universitas, singuli debent» (fr. 7. 1. D. 3. 4); раб, принадлежащий корпорации, есть не «servus plurium, sed corporis» (fr. 16. D. 50. 16).

Ho в то время, как в римском праве вырабатывалосьпризнание юридической личности корпораций, римское государство встретилось с трудным вопросом о свободе союзов. Вся первая половина республики не знала никаких ограничений в этом отношении: граждане могли образовывать союзы, collegia, совершенно свободно, не испрашивая никаких разрешений правительства, и мы знаем, как широко пользовались римляне этой свободой: к концу республики мы встречаем такие коллегии в чрезвычайном количестве. Но в I столетии до Р. X. мы видим уже целый ряд мер, направленных против коллегий: на почве общего политического и социального кризиса, общей деморализации, коллегии профессиональные и религиозные (sodalitates) начинают делаться удобными очагами для политической демагогии, а иногда (как об этом свидетельствует, напр., senatusconsultum de Bacchanalibus) и местом, где под покровом религиозного культа совершаются темные, с точки зрения нравственности, дела. В виду всего этого senatusconsultum 64 г. предписало распустить все коллегии, которые по расследовании со стороны магистратов будут найдены вредными для общественного порядка («quae adversus rem publicam videbantur esse»). Однако эта мера вызвала энергичную оппозицию, и в 58 г. по предложению трибуна Клодия был принят закон, которым распущенные коллегии были восстановлены. Успех этой оппозиции тем не менее был только временным: в 56 г. сенат снова постановил распустить коллегии, превратившиеся в политические клубы (по-видимому, главным образом, —sodalitates). Еще энергичнее поступил Цезарь, уничтоживший все коллегии, кроме некоторых самых старых—«praeter antiquitus constituta».

Таким образом, в конце республики, в начале империи в качестве юридических лиц были признаны муниципии и частные корпорации. Что же касается государства-казны, то процесс его превращения в юридическое лицо осложнился и затруднился тем обстоятельством, что с установлением империи рядом с аеrаriит появился fiscus, который, как известно, мало-помалу поглотил все источники государственных доходов, отодвинув aerarium на степень простой городской кассы Рима.

На первых порах фиск рассматривается, как личное имущество принцепса, и вследствие этого подчиняется в принципе нормам обычного гражданского права. Правда, на императоре лежит публично-правовая обязанность употреблять фискальное имущество на государственные нужды, но эта обязанность не отзывается на гражданском положении принцепса: юридически он собственник и кредитор в такой же мере, как и все прочие personae privatae. Благодаря этому удовлетворялась указанная выше потребность в едином центре государственных средств и в сближении их в обороте с имуществами частных лиц. Правда, на место намечавшегося единства рорulus Romanus, теперь в качестве такого центра оказывается физическая личность princeps'a, но ближайшая задача практической жизни и этим до известной степени разрешалась. По мере того, как все источники государственных доходов концентрируются в фиске, указанное воззрение распространяется на всю область имущественных отношений государства.

Несмотря, однако, на такое принципиальное признание принцепса граждански-правовым субъектом фискального имущества, все же в целом ряде случаев особая, государственная, при-рода этого последнего сказывается в различных отступлениях для него от норм обычного гражданского оборота. Так возникает мало-помалу довольно обширная система фискальных привилегий — privilegia fisci: имущества фиска не подлежат давности; требования фиска имеют право на предпочтительное перед другими кредиторами удовлетворение; фиску по его требованиям принадлежит законное закладное право на все имущество должника и т. д. Многие из этих привилегий, впрочем, переносятся и на частные имущественные отношения императора и императрицы.

Если юридическая личность корпораций развивалась в Риме медленно и с трудом, то еще медленнее и труднее вырабатывалась мысль о самостоятельной юридической правоспособности другого вида юридических лиц— учреждений.

Не только римское право республики, но и право классических юристов учреждений в таком смысле не знает. Правда, императоры сравнительно рано развивают благотворительную деятельность, жертвуя известные капиталы на содержание сирот и т. д. (т. н. алиментарные учреждения императоров); но эти капиталы не образуют самостоятельного центра: они или рассматриваются, как часть фиска или же передаются уже существующим юридическим лицам-муниципиям с возложением на них обязанности употреблять доходы на указанные цели. Лишь с распространением христианства и признанием его государственной религией создана была почва для возникновения самостоятельных учреждений. Прежде всего были наделены гражданской правоспособностью церковные учреждения — ecclesiae: отдельные церкви имеют право приобретать имущества и получать по завещаниям, быть кредиторами, выступать стороной на суде и т. д.; так же, как и фиск, они наделяются, сверх того, разнообразными привилегиями. От церквей затем правоспособность переносится и на разные частные благотворительные учреждения—госпитали, приюты и т. д., так как все они находятся под ближайшим наблюдением церковных властей (епископов). Все эти благотворительные учреждения обозначаются выражениями ріае causae, pia corpora, venerabiles domus и т. д. (напр., с. 45. 9. С. 1. 3); все они являются самостоятельными юридическими субъектами, но теории их римское право уже не оставило.

Если, как мы видели, юридические лица в римском праве не достигли своего полного развития, тем не менее не только идея юридического лица была римским правом создана, но и дано ее основное практическое выражение: были выработаны понятие правоспособности, независимой от лица физического, приемы искусственной дееспособности и даже основные типы юридических лиц (корпорации и учреждения). Новому миру был передан очень тонкий юридический способ, при помощи которого самые разнообразные социальные образования могли быть введены в нормальную жизнь гражданского общества,—и новый мир широко воспользовался им.

Вопросы для самоконтроля:

1. Кого в Древнем Риме называли "перегринами"?

2. Кого в Древнем Риме называли "латинами"?

3. Что такое "агнатство" и что такое "когнатство"?

4. Как вы понимаете выражение "манципация невесты"?

Решите казус:

1. У римского гражданина Тиверия было 3 внука. Один внук родился от сына Плавия, жившего вместе с Тиверием, другой родился в семье эманципированного сына. Третий внук был рожден дочерью, состоявшей в "правильном браке".

Какой из внуков находился под властью деда?

2. Римскаая гражданка Филения и римский гражданин Корнелий заключили брачный договор, в котором было оговорено, что приданое Филении возвращается ей в полном объеме, если развод будет потребован мужем Корнелием по его инициативе и без вины жены.

Вправе ли Филения от собственного имени заявить иск о возврате приданого? Могла ли Филения заявить подобный иск, если бы не существовало брачного договора?

3. Римские граждане Артемона и Демонт заключили брак sine manu. Через некоторое время жена умирает. Какова дальнейшая судьба приданого Артемоны?

Литература:

1. Новицкий И.Б. Римское право. М., 1998.

2. Омельченко О.А. Римское право. М., 2000, стр. 109-140;.

3. Дождев Д.В. Римское частное право. М.: Норма, 1997. стр.228-303.

4. Смирнов М.М. Римское частное право. Конспект лекций. М., 1999, стр.15-21;24-23;84-87.

5. Иво Пухан. Римское право. М., 2000, стр. 71-120.

6. Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. М., 1999.

7. Косарев А.И. Римское право. М.,1986.

8. И.А.Покровский. История римского права. Санкт-Петербург, 1999. стр. 275-314; 445-468; 479-510.

9. Памятники римского права. Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М., 1997.(Институции Гая книга 1; Дигесты Юстиниана книги 3-5, 23, 24).

Дата добавления: 2015-05-31