Исторический обзор бихевиоризма

Влиятельным направлением в психологии, которому приписывается «революционное» значение, стал в начале ХХ века бихевиоризм (от английского слова behaviour–поведение), программу которого провозгласил американский исследователь Джон Уотсон (1878–1958). Как и психоанализ, бихевиоризм противостоял тем аспектам ассоцианизма, которые связаны с представлениями о сознании, однако основания для противостояния были совершенно иные. Бихевиоризм складывался как направление с явно выраженным естественнонаучным уклоном, и его основатели пытались найти формы объективного подхода к психической жизни. Согласно бихевиористам, такие понятия, как «осознание», «переживание», «страдание» и т.п. не могут считаться научными; все они – продукт человеческого самонаблюдения, т.е. субъективны; наука же, с их точки зрения, не может оперировать представлениями о том, что не может быть зафиксировано объективными средствами. Один из крупнейших бихевиористов. Б.Ф. Скиннер (р. 1904), называл подобные понятия «объяснительными фикциями» и лишал их права на существование в науке.

Что же может быть предметом изучения? Ответ бихевиористов: поведение, активность. «Поток сознания мы заменяем потоком активности», – объявил Д. Уотсон.

Активность – внешняя и внутренняя – описывалась через понятие «реакция», к которой относились те изменения в организме, которые могли быть зафиксированы объективными методами – сюда относятся и движения, и, например, секреторная деятельность.

В качестве описательной и объяснительной Д. Уотсон предложил схему S—R, в соответствии с которой воздействие, т.е. стимул (S) порождает некоторое поведение организма, т.е. реакцию (R), и, что важно, в представлениях классического бихевиоризма, характер реакции определяется только стимулом. С этим представлением была связана и научная программа Уотсона – научиться управлять поведением. В самом деле, если реакция определяется стимулом, то достаточно подобрать нужные стимулы, чтобы получить нужное поведение. Следовательно, нужно проводить эксперименты, направленные на выявление закономерностей, по которым формируются стимул-реактивные связи, организовать тщательный контроль ситуаций, регистрацию поведенческих проявлений в ответ на воздействие стимула.

Еще один важный аспект: эта схема распространима и на животных, и на человека. По Уотсону, законы научения (т.е. формирования реакции на определенные стимулы) универсальны; поэтому данные, полученные в экспериментах с кошками или крысами (последние – излюбленные материал для бихевиористов), распространимы и на человеческое поведение.

Описание научения, данное Д. Уотсоном, достаточно просто в своей основе (что во многом определило популярность бихевиоризма) и соотносимо с закономерностями условного рефлекса по И.П. Павлову на которого, кстати, бихевиористы широко ссылались).

Принципы классического бихевиоризма выглядят упрощенно. В дальнейшем экспериментальная практика не подтвердила правомерность исходной схемы как универсальной: в ответ на воздействие одного и того же стимула могут следовать разные реакции, одна и та же реакция может побуждаться различными стимулами. Зависимость реакции от стимула не подвергалось сомнению; однако встал вопрос о том, что есть нечто, определяющее реакцию, помимо стимула, точнее – во взаимодействии с ним. Исследователи, развивавшие идеи Уотсона, предложили ввести в рассуждение еще одну инстанцию. Обозначаемую обычно понятием «промежуточные переменные», имея в виду некоторые события в организме, на который воздействует стимул и которые, не являясь в строгом смысле реакцией (т.к. их нельзя объективно зафиксировать) также определяют ответную реакцию. (Схема S–O–R). В логике уотсоновского бихевиоризма об этих переменных нельзя рассуждать в традиционной психологической терминологии; тем не менее, необихевиористы, по сути, нарушили этот запрет, обсуждая проблемы цели, образа и т.п. Так, Э.Толмен (1886-1959) экспериментально показал, что крысы, просто бегавшие по лабиринту, не получая подкрепления, в дальнейшем быстрее научаются проходить его при условии подкрепления, нежели крысы, не имевшие предварительного «опыта бегания»; это означает, что у крыс первой группы сформировался образ лабиринта, позволяющий ориентироваться в нем (Толмен назвал это «когнитивными картами»).

Одним из наиболее авторитетных бихевиористов является Б. Скиннер, предположивший, что поведение может строиться и по иному принципу, а именно, определяться не стимулом, предшествующим реакции, а вероятными последствиями поведения. Это не означает свободы поведения (хотя в рамках его подхода и обсуждается проблема «самопрограммирования» человека); в общем случае имеется в виду, что, имея определенный опыт, животное или человек будут стремиться воспроизводить его, если он имел приятные последствия, и избегать, если последствия были неприятны. Иными словами, не субъект выбирает поведение, но вероятные последствия поведения управляют субъектом.

Соответственно, можно управлять поведением, вознаграждая (т.е. положительно подкрепляя) определенные способы поведения и тем самым делая их более вероятными; на этом основана предложенная Скиннером идея программированного обучения, предусматривающая «пошаговое» овладение деятельностью с подкреплением каждого шага.

Особым направлением в рамках бихевиоризма является социобихевиоризм, наиболее активно формировавшийся в 60-е гг. Новым по отношению к тому, о чем мы говорили, выступает представление о том, что человек может овладевать поведением не через собственные пробы и ошибки, но наблюдая за опытом других и теми подкреплениями, которые сопутствуют тому или иному поведению («научение через наблюдение», «научение без проб» Это важное отличие предполагает, что поведение человека становится когнитивными, т. е. Включает непременный познавательный компонент, в частности, символический. Этот механизм оказывается важнейшим в процессе социализации, на его основе формируются способы реализации агрессивного и кооперативного поведения. Это можно проиллюстрировать экспериментом ведущего психолога этого направления канадца Альберта Бандуры (р.1925). Испытуемым (три группы 4-летних детей) показывали фильм, герой которого избивал куклу; начало фильма было одинаковым для всех групп, завершение же было различным: в одном случае «героя» хвалили, в другом – порицали, в третьем – реагировали нейтрально. После этого детей вводили в комнату, где среди прочих была такая же кукла, как в фильме, и наблюдали за их поведением. В группе, которой демонстрировался вариант с порицанием, проявлений агрессии в отношении этой куклы было значимо меньше, чем у представителей других групп, хотя они помнили, как вел себя «герой». Равным образом наблюдение может не только формировать новые формы поведения, но и активизировать усвоенные, но до того не проявлявшиеся.

В связи с этим Бандура своеобразно трактует проблему наказаний и запретов в воспитании. Наказывая ребенка, взрослый по существу демонстрирует ему агрессивную форму поведения, находящую положительное подкрепление – в виде успеха в принуждении, самоутверждения; это означает, что ребенок, даже послушавшись, усваивает возможную форму агрессии. Негативно Бандура относится и к средствам массовой информации, пропагандирующим насилие, в частности, к фильмам, полагая, что в развитии ребенка они играют роль «обучения агрессии».

Как уже говорилось, представители теории среды утверждают, что человеческое поведение формируется исключительно под воздействием социального окружения, т.е. определяется не «врожденными», а социальными и культурными факторами. Это касается и агрессивности, которая является одним из главных препятствий на пути человеческого прогресса.

Уже философы-просветители рьяно отстаивали эту идею в самой радикальной ее форме. Они утверждали, что человек рождается добрым и разумным. И если в нем развиваются дурные наклонности, то причиной том – дурные обстоятельства, дурное воспитание и дурные примеры. Многие считали, что не существует психических различий между полами и что реально существующие различия между людьми объясняются исключительно социальными обстоятельствами и воспитанием. Следует отметить, что в противоположность бихевиористам эти философы имели в виду вовсе не манипулирование сознанием, не методы социальной инженерии, а социальные и политические изменения самого общества. Они верили, что «хорошее общество» обеспечит формирование хорошего человека или, по крайней мере, сделает возможным проявление его лучших природных качеств.

На пути своего развития от чуточку наивных формулировок Уотсона до филигранных необихевиористских конструкций Скиннера бихевиоризм претерпел довольно заметные изменения. И все же речь идет скорее о совершенствование первоначальной формулировки, чем возникновении новых оригинальных идей.

Дата добавления: 2015-05-31