Пятая стадия

Следуя по континууму изменений, мы снова можем отметить точку, назвав ее пятой стадией. Если клиент, будучи на четвертой стадии, чувствует, что выражения его чувств, поведение и переживания принимаются, происходит дальнейшее уменьшение статичности, и организмический поток течет еще более свободно. Здесь, мне кажется, мы снова можем с некоторой приблизительностью описать качества этой фазы процесса[36].

Чувства выражаются свободно, относятся к настоящему моменту.

Пример: "Я ожидала, что меня как бы сурово отвергнут... этого я ожидаю все время... я считаю, я даже чувствовала это, будучи с вами... Трудно говорить, потому что я хочу быть самой хорошей, какой только возможно, когда я с вами".

Здесь чувства, относящиеся к терапевту и к клиенту в его отношениях с терапевтом, эмоции, которые очень трудно раскрыть, открыто выражаются клиентом.

Чувства переживаются почти что полностью. Они "прорываются", просачиваются, несмотря на страх и недоверие, которые клиент испытывает, переживая их во всей полноте и непосредственности.

Пример: "Это вышло как бы само собою, и как раз этого я не понимаю. (Долгая пауза.) Я стараюсь уловить, что же это за ужас".

Еще пример: клиент говорит о внешнем событии. Неожиданно лицо его приобретает страдальческий, испуганный вид.

Терапевт: "Что, что задевает вас сейчас?"

Клиент: "Я не знаю. (Плачет.) Должно быть, я подхожу слишком близко к чему-то, о чем не хочу говорить, или к чему-то такому".

В этом случае чувство почти просочилось на поверхность, вошло в сознание, независимо от воли клиента.

Еще один пример: "Я чувствую, что остановлена. Почему моя голова пуста в данный момент? Я чувствую, как будто висну на чем-то и выпускаю что-то другое, и что-то во мне говорит: "От чего еще я должна отказаться?""

Начинает приходить осознание того, что при переживании чувства необходимо точно его назвать.

Это иллюстрируют три только что приведенных примера. В каждом из них клиент знает, что он что-то переживал, а также знает, что ему неясно, что он переживал. Тем не менее к нему приходит осознание того, что референт[37]этого смутного осознания находится внутри его, в организмическом событии, с которым он может сверить свое обозначение и понимание. Это часто встречается в выражениях, которые указывают на испытываемое клиентом чувство близости или отдаленности от референта.

Пример: "Я действительно до этого и пальцем не дотрагиваюсь. Я только как бы описываю это".

Когда чувства "прорываются" на поверхность сознания, клиент чувствует удивление или испуг, редко удовольствие.

Пример: клиент говорит о семейных отношениях в прошлом: "Это больше не важно. Э-э-э... (Пауза.) Это раньше было как-то очень важно... и у меня нет ни малейшего представления почему... Да, вот! Я могу забыть об этом сейчас, ведь это вовсе не так важно! Ну и штука! Все эти несчастья – чепуха!"

Еще пример: клиент говорит о безнадежности: "Я до сих пор удивляюсь силе этого. Мне кажется, именно так я чувствую себя".

Чувства все более принадлежат клиенту, и у него растет желание слиться с этими чувствами, быть действительно самим собой.

Пример: "На самом деле суть в том, что я вовсе не ласковый терпеливый парень, которым я стараюсь казаться. Я раздражителен. Мне хочется огрызаться, иногда я бываю эгоистичным, и я не знаю, почему я должен притворяться, что я не такой".

Это – яркий пример большего принятия всех своих чувств.

Переживание течет свободно, оно не отдалено и часто проявляется с маленькой отсрочкой.

Между организмическим событием и полным субъективным его переживанием протекает очень мало времени. Изумительно точное описание этого процесса дано у одного клиента.

Пример: "Мне еще трудно понять, что значит эта грусть и эти слезы. Я знаю только, что я чувствую это, когда приближаюсь к определенным чувствам, и обычно, когда я плачу, это помогает мне как бы пробиться сквозь стену, которая воздвигнута мной из-за каких-то происшедших событий. Мне почему-то больно, и затем автоматически это заслоняет что-то, и затем я чувствую, что не могу действительно коснуться чего-то и сильно это чувствовать... И если бы я смог чувствовать и мог дать себе возможность пережить сиюминутное чувство, когда мне больно, я бы немедленно начал плакать именно тогда, но я не могу".

Здесь можно видеть, что чувства выступают внутренним референтом, к которому человек может обратиться, чтобы прояснить дело. В то время когда он ощущает свои слезы, он сознает, что это – отсроченное и частичное переживание его боли. Он также сознает, что его защитные реакции не дают ему переживать боль тогда, когда она возникает.

Способы истолкования опыта становятся намного свободнее. Наблюдаются новые открытия личностных конструктов как таковых, их критически рассматривают, выражают в них сомнение.

Пример: человек говорит: "Мысль о том, что мне нужно угождать, что я должен делать это, была одной из основ моей жизни. (Тихо плачет.) Знаете, это как бы одна из неоспоримых аксиом, – что я должен угождать. У меня нет выбора. Я именно должен делать это".

Здесь ясно, что эта основа была конструктом и что приходит конец его не подвергавшемуся сомнению статусу.

Имеется сильное и очевидное стремление к тому, чтобы дифференциация чувств и смыслов была точной.

Пример: "...во мне растет какое-то напряжение, или какая-то безнадежность, или какая-то незавершенность чего-то, и моя жизнь, конечно, сейчас очень несовершенна... Я просто не знаю... Мне кажется, наиболее близко подходит слово безнадежность".

Очевидно, он старается ухватить точное название того, что выражает его переживание.

Происходит все более ясное осознание противоречий и несоответствий в опыте.

Пример: "Мой сознательный ум говорит мне, что я – стoящий человек. Но что-то внутри говорит, что я не верю этому. Я думаю, что я крыса, – человек ни на что не годный. Я не верю, что я способен что-то сделать".

Наблюдается все возрастающая личная ответственность за встающие проблемы, озабоченность тем, какой вклад он внес в их решение. Внутренние диалоги становятся все более свободными. Постепенно разрушается блокада в общении с самим собой.

Иногда эти диалоги вербализуются.

Пример: "Что-то во мне говорит: "От чего еще я должен отказаться?" Вы уже взяли у меня так много. Это я говорю с собой – мое внутреннее "Я" говорит с тем "Я", которое правит моей жизнью. Оно жалуется сейчас и говорит: "Ты подбираешься слишком близко! Уходи!""

Еще пример: часто эти диалоги протекают как слушание себя, как проверка понимания непосредственного референта переживания. Так, клиент говорит: "Не смешно ли это? Я никогда на это так не смотрел. Я стараюсь это проверить. Мне всегда казалось, что это напряжение имеет внешнюю причину, а не... что это не было чем-то, что я так использовал. Но это верно... это действительно верно".

Я надеюсь, что примеры, относящиеся к пятой стадии процесса становления, которые даны здесь, проясняют несколько вопросов. Во-первых, эта стадия находится на расстоянии нескольких сотен психологических миль от описанной первой стадии. Здесь многие качества клиента приобретают текучесть по сравнению со статичностью первой фазы. Клиент гораздо ближе к своему организмическому бытию, которое всегда представляет собой процесс. Он гораздо ближе к потоку своих чувств. Структуры его опыта стали более свободными, постоянно сверяются с референтами и фактами вне и внутри него. Его опыт гораздо более дифференцирован, и поэтому протекающая внутренняя коммуникация может быть более точной.

Примеры, характеризующие процесс в одной области

Поскольку я имел обыкновение говорить, будто клиент как целое находится на той или иной стадии, разрешите мне, перед тем как перейти к описанию следующей стадии, опять подчеркнуть, что в каких-то областях личностных смыслов процесс может идти на уровне более низком, чем основной уровень, из-за переживаний, которые находятся в резком противоречии с существующими у человека представлениями о себе. Возможно, я смогу показать на примере одной области чувств клиента, как описываемый мной процесс происходит на одном узком отрезке опыта.

В одном случае психотерапии, довольно полно изложенном Шлином (5), качество самовыражения в беседах находилось приблизительно на третьей и четвертой стадиях описываемого нами континуума. Затем, когда клиентка обращается к сексуальным проблемам, процесс переходит на более низкий уровень континуума.

В шестой беседе клиентка чувствует, что есть вещи, о которых будет невозможно рассказать терапевту, затем "после долгой паузы почти неслышно упоминает, что испытывает зуд в области прямой кишки, причину которого врач не мог объяснить". Здесь проблема рассматривается как полностью находящаяся вне личности клиентки, переживание очень отдалено от нее. Это, казалось бы, характерно для второй стадии процесса, описанной нами. Но не будем спешить с выводами.

В девятой беседе зуд перешел на пальцы. Затем с большим смущением клиентка описывает свои детские игры, связанные с раздеванием и другими сексуальными действиями. Здесь также в описании действия обезличены, чувства относятся к прошлому, хотя ясно, что они принадлежат к более высокой стадии на шкале. Клиентка заключает: "Потому что я плохая, аморальная, вот и все". Здесь имеется высказывание о себе и недифференцированный статичный личностный конструкт. По качеству высказывание относится к третьей стадии нашего процесса, как и последующее утверждение о себе, показывающее бoльшую дифференциацию личностных смыслов: "Я думаю, что внутри я гиперсексуальна, а внешне – недостаточно сексуальна, чтобы вызвать такую реакцию, которую я хочу... Я бы хотела быть одинаковой и внутри, и снаружи".

Последняя фраза, в которой высказывается легкое сомнение в правильности конструкта, по своему качеству относится к четвертой стадии.

В двенадцатой беседе сомнения этой женщины возрастают, когда она решает, что вовсе не была рождена для разврата. Это высказывание по своему качеству явно относится к четвертой стадии, оно определенно выражает вызов глубоко укоренившемуся способу истолкования своего опыта. В этой беседе она также набирается смелости сказать терапевту: "Вы – мужчина, красивый мужчина, и вся моя проблема заключается в таких мужчинах, как вы. Было бы легче и проще, если бы вы были пожилым, но не лучше в конечном счете". Взволнованно и смущенно она продолжает: "Это все равно что быть раздетой. Я так перед вами раскрылась". Здесь выражается непосредственное чувство, конечно, с неохотой и страхом, но оно выражается, а не описывается. Переживание опыта гораздо менее отдалено от нее и менее связано структурой. Оно появляется почти немедленно, но почти не принимается клиентом. Во фразе "легче и проще, но не лучше" налицо более резкая дифференциация смыслов. Все это полностью характерно для нашей четвертой стадии процесса.

В пятнадцатой беседе она описывает свой прошлый опыт и чувства, относящиеся к сексу и обладающие качествами описанных нами третьей и четвертой стадий. В какой-то момент она говорит: "Я хотела чувствовать боль, поэтому я начала сближаться с мужчинами, которые могли, по моему мнению, причинить мне боль своими пенисами. Я получала удовольствие от секса, когда чувствовала боль. Я испытывала удовлетворение от того, что меня наказывали за удовольствие". Это – способ толкования опыта, который воспринимается как таковой, а не как внешний факт. Здесь также явно наличествует и сомнение, хотя оно только подразумевается. Имеется осознание и некоторого беспокойства относительно противоречивых элементов в опыте – удовольствия, с одной стороны, и чувства, что ее следует наказать, – с другой. Все эти качества характерны для четвертой стадии или даже для стадии немного выше.

Несколько позже она описывает пережитое в прошлом сильное чувство стыда при получении удовольствия от секса. У ее двух сестер, "скромных уважаемых дочерей", не было оргазма, "поэтому я снова оказалась плохой". До этого момента ее слова относятся к четвертой стадии. Затем она вдруг спрашивает: "А может быть, на самом деле мне повезло?" Чувство удивления в этом выражении, прорыв этого чувства, непосредственное переживание изумления, откровенное сомнение в верности своего прежнего личностного конструкта – все это явные качества пятой стадии, только что нами описанной. Находясь в атмосфере принятия, она продвинулась в процессе своего развития далеко вперед от второй стадии.

Надеюсь, этот пример показывает, как индивид, будучи принимаемым, в процессе развития становится все более и более свободным и подвижным в данной области личностных смыслов. Возможно, это также покажет, что процесс все увеличивающегося движения развертывается не за минуты и часы, а за недели или месяцы. Продвижение идет скачками, то немного отступая, то останавливаясь, когда оно захватывает более широкую область смыслов, но в конечном счете оно идет дальше.

Дата добавления: 2015-06-04