Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Согласительные дебаты. Кёльн, 6 июня. На согласительном заседании в Берлине 2 июня г‑н Рёйтер внес предложение назначить комиссию для расследования причин гражданской войны в




 

Кёльн, 6 июня. На согласительном заседании в Берлине 2 июня г‑н Рёйтер внес предложение назначить комиссию для расследования причин гражданской войны в Познани[34].

Г‑н Парризиус требует, чтобы это предложение немедленно подверглось обсуждению.

Председатель уже собирается провести по этому поводу голосование, когда г‑н Кампгаузен напоминает, что предложение г‑на Парризиуса совсем еще не обсуждалось:

«Я должен также, со своей стороны, напомнить, что принятие данного» (рёйтеровского) «предложения означало бы принятие важного политического принципа, который, однако, имеет право (sic!{18}) претендовать на предварительное рассмотрение в отделениях».

Нам не терпится узнать заключающийся в предложении Рёйтера «важный принцип», о котором г‑н Кампгаузен пока еще умалчивает.

А пока нам приходится терпеливо ждать выяснения этого, завязывается благодушная беседа между председательствующим (г‑н Эссер, заместитель председателя) и многочисленными «голосами» на тему о том, допустимы или не допустимы прения по поводу предложения Парризиуса. При этом г‑н Эссер опирается на доводы, странно звучащие в устах председателя soi‑disant{19} Национального собрания, как, например: «Я полагал, что допустима дискуссия по всякому вопросу, который Собранию предстоит решить!»

«Я полагал»! Человек полагает, а г‑н Кампгаузен располагает, – составляя проекты регламентов, в которых никто не может разобраться, и заставляя свое Собрание временно принимать их.

На этот раз г‑н Кампгаузен был милостив. Ему необходимо было обсуждение. Не будь обсуждения, может быть, прошло бы предложение Парризиуса, прошло бы предложение Рёйтера, т. е. был бы вынесен косвенный вотум недоверия г‑ну Кампгаузену. И, – что еще хуже, – что сталось бы без обсуждения сего «важным политическим принципом»?

Итак, занялись обсуждением.

Г‑н Парризиус желает, чтобы главное предложение немедленно подверглось обсуждению, дабы не терять времени, и чтобы комиссия смогла представить свой доклад еще до прений но поводу адреса. В противном случае при составлении адреса придется высказаться о Познани без всякого знания дела.

Г‑н Мёйзебах выступает против этого, однако еще довольно мягко.

Но вслед за ним поднимается г‑н Риц, горящий нетерпением покончить с мятежным предложением Рейтера. Он – королевско‑прусский регирунгсрат и не потерпит, чтобы собрания, хотя бы это были даже согласительные собрания, вторгались в его компетенцию. Он знает лишь одно учреждение, имеющее на это право, а именно – обер‑президиум. Для него ничего нет выше субординации.

«Как», – восклицает он, – «вы хотите, господа, послать комиссию в Познань? Разве вы хотите превратить себя в административные или судебные власти? Господа, из предложения мне неясно, что вы намереваетесь предпринять. Неужели вы намерены потребовать документы от командующего корпусом» (какая дерзость!), «или у судебных властей» (ужасно!), «или, чего доброго, у административных властей?» (При одной лишь мысли об этом у регирунгсрата отнимается язык.) «Неужели вы намерены поручить импровизированной комиссии» (не сдавшей, вероятно, ни одного экзамена) «расследование всего того, о чем никто еще не имеет ясного представления?» (Г‑н Риц назначает, вероятно, комиссии только для расследования того, о чем всякий имеет ясное представление.) «Столь важное дело, в котором вы присваиваете себе права, вам не принадлежащие…»(Протесты.)

Что сказать об этом регирунгсрате старого покроя, об этой настоящей канцелярской крысе? Он напоминает того провинциала на картинке Кама, который приезжает после февральской революции в Париж, видит на стенах плакаты с надписью: «Republique francaise»{20} и идет к генеральному прокурору, чтобы донести на подстрекателей против королевского правительства. Бедняга проспал все это время.

Г‑н Риц тоже проспал. Громовые слова «комиссия для расследования по вопросу о Познани «грубо будят его, и, еще не совсем очнувшись от сна, он в изумлении восклицает: Неужели вы хотите присвоить себе права, вам не принадлежащие?

Г‑н Дункер находит комиссию для расследования излишней, «так как комиссия по составлению адреса должна потребовать от министерства необходимые разъяснения». Как будто комиссия не для того именно и существует, чтобы сопоставить «разъяснения» министерства с фактическими данными.

Г‑н Блём говорил о неотложности предложения. С этим вопросом должно быть покончено до обсуждения адреса. Говорят об импровизированных комиссиях. Г‑н Ганземан вчера тоже импровизировал вопрос о доверии, и, однако, по этому вопросу было проведено голосование.

Г‑н Ганземан, который, вероятно, во время всех этих неприятных прений обдумывал свой новый финансовый план, был неделикатно пробужден от своих золотых грез, услышав свое имя. Он явно понятия не имел, о чем идет речь. Но имя его было названо, и он должен был выступить. В памяти у него остались лишь два отправных пункта: речь его начальника Кампгаузена и речь г‑на Рица. Из них он составил, после нескольких пустых фраз по вопросу об адресе, следующий мастерский образец красноречия:

«Как раз то обстоятельство, что еще не известно, чем будет заниматься комиссия – пошлет ли она своих членов в великое герцогство или займется каким‑либо иным делом, – как раз это доказывает большую важность данного вопроса (!). И сразу решать его здесь – значит импровизированно решать один из важнейших политических вопросов. Я не думаю, что Собрание пойдет по этому пути, я питаю доверие к нему, полагаясь на его осторожность и т. д.»

Как должен г‑н Ганземан презирать все Собрание, чтобы подсовывать ему такие умозаключения! Мы хотим назначить комиссию, которая, может быть, отправится в Познань, а, может быть, и нет. Именно потому, что мы не знаем, должна ли она остаться в Берлине или отправиться в Познань, вопрос о том, следует ли вообще назначать комиссию, имеет большую важность. А так как он имеет большую важность, значит, он – один из важнейших политических вопросов!

Но в чем состоит этот важнейший политический вопрос, об этом г‑н Ганземан пока еще умалчивает, подобно тому, как это делает г‑н Кампгаузен со своим важным политическим принципом. Повторяем – вооружимся терпением!

Впечатление, произведенное логикой Ганземана, столь убийственно, что все тотчас же начинают требовать прекращения прений. Тогда разыгрывается следующая сцена:

Г‑н Юнг требует слова, чтобы высказаться против прекращения прений.

Председатель: Мне кажется недопустимым предоставлять для этого слово.

Г‑н Юнг: Общепринято предоставлять слово против прекращения прений.

Г‑н Темме зачитывает § 42 временного регламента, согласно которому г‑н Юнг прав, а председатель неправ.

Г‑н Юнг получает слово: Я против прекращения прений, так как последним выступал министр. Выступление министра имеет важнейшее значение, потому что оно привлекает на одну сторону большую часть, потому что большая часть Собрания неохотно дезавуирует министра…

Длительные всеобщие возгласы: Ого! Ого! Страшный шум раздается на скамьях правых.

Г‑н юстиц‑комиссар Мориц (с места): Предлагаю призвать Юнга к порядку, он позволил себе личные выпады против всего Собрания! (!)

Другой голос со стороны «правых» кричит: Я тоже предлагаю это и протестую против…

Шум все больше усиливается. Юнг выбивается из сил, но не в состоянии перекричать этот шум. Он требует от председателя дать ему возможность продолжать.

Председатель: Так как Собрание выразило свою волю, мои функции выполнены. (!!)

Г‑н Юнг: Собрание не выразило свою волю; вы должны сперва провести формальное голосование.

Г‑н Юнг вынужден сойти с трибуны. Шум не стихает, пока он не покидает трибуны.

Председатель: Последний оратор, по‑видимому (!), высказался против прекращения прений. Остается узнать, не хочет ли еще кто‑нибудь говорить в пользу прекращения прений.

Г‑н Рёйтер: Прения о прекращении или продолжении прений отняли у нас уже 15 минут; не лучше ли прекратить их?

Вслед за тем оратор снова распространяется насчет неотложности предложения о назначении комиссии. Это заставляет г‑на Ганземана выступить вторично и, наконец, пролить свет на свой «важнейший политический вопрос».

Г‑н Ганземан: Господа! Дело идет об одном из величайших политических вопросов, а именно о том, намерено ли Собрание вступить на путь, который может привести его к серьезным конфликтам!

Наконец‑то! Как последовательный Дюшатель, г‑н Ганземан снова объявил обсуждаемый вопрос вопросом о доверии. Все вопросы имеют для него лишь одно значение, а именно то, что они – вопросы о доверии, а вопрос о доверии для него, разумеется, является «величайшим политическим вопросом»!

Г‑н Кампгаузен на этот раз, по‑видимому, недоволен таким простым и ускоренным методом. Он берет слово.

«Следует заметить, что Собрание могло бы уже быть осведомлено» (относительно Познани), «если бы депутату было угодно сделать запрос» (но ведь хотели самолично удостовериться!). «Это было бы наиболее скорым способом получить разъяснение» (но какое?) «… Я заканчиваю заявлением, что суть всего предложения сводится исключительно к тому, что Собрание должно решить, следует ли нам в тех или других целях создавать комиссии для расследования; я вполне согласен, что вопрос этот должен быть зрело обдуман и выяснен, но я не согласен со столь внезапной постановкой его здесь на обсуждение».

Итак, вот он, «важный политический принцип» – вопрос о том, имеет ли согласительное собрание право создавать комиссии для расследования или же оно намерено само отказать себе в этом праве!

Французские и английские палаты издавна создавали такого рода комиссии (select committees) для расследования (enquete, parliamentary inquiry), и порядочные министры никогда ничего против этого не имели. Без таких комиссий ответственность министров превращается в пустую фразу. А г‑н Кампгаузен отрицает за соглашателями это право!

Довольно. Произносить речи легко, но голосовать трудно. Прения подходят к концу, предстоит голосование, и тут начинаются бесконечные затруднения, сомнения, мудрствования и угрызения совести. Но избавим от всего этого наших читателей. После продолжительных разглагольствований предложение Парризиуса отвергается, а предложение Рейтера передается в отделения. Мир праху его!

 

Написано Ф. Энгельсом 6 июня 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 8, 8 июня 1848 г.

Перевод с немецкого

 




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 344; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.02 сек.