Провались она, эта школа!

Из коридора послышалось тихое журчание, и в холл робко и вкрадчиво вытекла первая струйка воды. За ней скользнула вторая, третья…

– Так, девчонки, уже заливает, – деловито сообщил Ментовский Вовкулака. – Надо сматываться. А ну-ка быстренько нашарьте мне тут пустую коробку.

– Зачем? – переспросила Танька.

– Затем, что если мы вылезем из-под земли с головой в руках, реакция общественности может оказаться непредсказуемой! – потрясая обморочной головой, сообщил Вовкулака.

– Коробки на втором этаже, – тихо прошелестело рядом, и в темноте школьной лестницы мелькнул меч.

Девчонки и Вовкулака бегом рванули по ступенькам. Зажатая в кулаке у Вовкулаки голова покачивалась и подпрыгивала, болтаясь на собственных бровях. На втором этаже в кладовке действительно оказалось несколько картонных ящиков из-под компьютеров. Старый оборотень кинул голову внутрь и тщательно заклеил все щели найденным тут же скотчем.

– Наверх! – скомандовал он, зажимая коробку под мышкой и с тревогой вслушиваясь, как в коридорах первого этажа уже бурлит вода.

Ухватив Таньку за руку, Ирка побежала следом за Ментовским Вовкулакой, безошибочно ориентирующимся во тьме провалившейся под землю школы. Рев прибывающей воды слышался все сильнее. Танька споткнулась на очередной ступеньке, ее рука выскользнула из Иркиной ладони. Девочка упала, коленями хлюпнувшись в воду. Вскочила, пошатнулась – холодный ручеек нырнул за край кроссовки. Расплескивая вокруг себя воду, побежала вверх по ступенькам. Споткнулась, упала на четвереньки… Одежда мгновенно вымокла. Шум прибывающей воды все усиливался, Танька попыталась встать, не смогла, забарахталась, чувствуя, как ее приподнимает волной. Одна, в темноте, на стремительно затопляемой лестнице… Она уже не понимала, где тут верх, где низ, куда бежать…

Над ней послышался громкий зевок – и обступившую Таньку тьму разорвал серебристый луч. Девчонка вскинула голову – над залитой водой лестницей, зависнув внутри стремительно вращающегося вихря, ярко пылал серебряный меч! Медленно, будто парящий светлячок, опустился он к Таньке, и знакомый сонный голос пробормотал:

– Хватайся!

Пошатываясь от толчков воды, ведьмочка поднялась и благоговейно положила руки на эфес. Почувствовала, как возносится в воздух. Ее ноги с хлюпаньем вырвались из воды. Мимо нее, тяжело молотя крыльями, пронеслась черная собака, следом пробежал Вовкулака. Танька пролетела над залитой водой лестницей и вылетела в коридор третьего этажа, по которому уже начали скользить первые струйки. Опустилась у разбитого окна. Подполковник уже проталкивал в окно принявшую человеческий облик Ирку.

– Держи! – протягивая ей заклеенную коробку с живой головой внутри, скомандовал он. – Теперь ты! – он пропустил Таньку и опасливо оглянулся на вскипающие у лестничной клетки водяные барашки.

Танька скользнула в выбитое окно. В запястье ей вцепилась крепкая рука, с силой выдергивая наружу.

– Спасибо! – прикрываясь другой рукой от сыплющейся в лицо земляной пыли, пропыхтела Танька, в полной уверенности, что это Ирка тянет ее наверх. Заскребла подошвами по насыпи вокруг провала, проехалась животом, развозя грязь по насквозь мокрой куртке… Выползла на край… и попыталась отнять руку.

Не тут-то было! Захват на ее запястье сжался сильнее – цепкий и болезненный, как кольцо наручников. Тут же перехватили другую руку… Встряхнув головой, так что набившаяся в волосы пыль поднялась серым облачком, Танька уставилась в глаза… совершенно незнакомому мужчине.

Тут же она увидела Ирку. Прижимая коробку с головой к животу, подруга пятилась от наступающих на нее двух женщин. Одна была та самая старушка-вахтерша, которую Танька глазами здухача видела выскакивающей из дверей школы за секунду до обвала. Вторую она тоже узнала – молоденькая учительница в джинсах, успевшая сигануть в окно. Позади выстроилась компания учителей, в каникулы оказавшихся в родной школе и едва успевших спастись. А рядом… радостно приплясывала знакомая фигура в железнодорожной форме.

– Хоть тут меня послушались! – восторженно вопила проводница, разглядывая девчонок почти любовным взглядом, словно самых дорогих родственниц, которых она ждала – прямо дождаться не могла! А ведь и впрямь ждала. Поджидала. – Что я вашей директрисе говорила, а?! – указывая на женщину в перепачканном землей строгом учительском костюме, возопила проводница. – Не просто так этот провал, ой не просто! Его две девчонки, призрак и собака организовали! Чтобы школу ограбить! Они не просто воры, они еще и террористы! Школу подорвали, а теперь имущество выносят! – проводница кинулась к Ирке и вцепилась в коробку.

Рывок едва не заставил ведьмочку выпустить коробку из рук. Мгновенная волна ужаса – ой, что будет, если ящик откроют! – окатила Ирку, и девчонка, не сдержавшись, грозно клацнула на проводницу мгновенно удлинившимися клыками.

Женщина в ужасе отпрянула, выпуская коробку.

– Как же я сразу не поняла… Еще тогда, в купе… – замирающим шепотом прошелестела она. – Это ведь ты! Ты собака, ты! – заверещала проводница. – Смотрите все, она собака! – тыча в Ирку пальцем, обернулась, призывая в свидетели толпящихся вокруг учителей.

– Что за поведение! – возмущенно вскричала директриса.

– Во-во… – радостно подхватила проводница.

– У вас, у вас что за поведение! – гневный взгляд нацелился в опешившую проводницу. – Как может школа воспитывать детей в духе вежливости, если взрослая, вроде бы даже приличная женщина позволяет себе такие высказывания! И по отношению к кому – к девочке! А потом мы удивляемся, отчего, несмотря на все замечания, наши дети упорно употребляют слова: сволочь, козел… – директриса педантично перечислила еще с десяток слов, от которых у держащего Таньку мужика уши вспыхнули, как два фонарика.

– Извольте вести себя прилично! – закончив краткий экскурс в типичные для школьников выражения, приструнила проводницу директриса.

– С кем? – возмутилась проводница. – Со сволочью этой блохастой, с собакой? Которая продукты у инвалидов тырит и компьютеры из школы ворует?

– Опять вы девочку оскорбляете! Как вы можете произносить такие слова – у меня бы от них язык колом в горле стал! – взвилась в ответ директриса. – Замолчите немедленно, без вас разберемся! Дети, – поворачиваясь к Ирке с Танькой, железным, истинно директорским тоном скомандовала она. – Немедленно отдайте школьный компьютер и объясните, что вы здесь делаете! Пока я не вызвала милицию!

– Не надо вызывать. Мы со своей, – завидев взбирающегося на насыпь Ментовского Вовкулаку, пробормотала Танька.

– И это не компьютер, – тяжело дыша, подтвердил подполковник, выползая на край провала.

– А что? – поинтересовалась директриса.

– Черный ящик, – мгновение подумав, объявил Вовкулака.

– Что? – переглядываясь, в один голос вскричали учителя погибшей школы.

– Черный ящик, как в самолете, – уже уверенней пояснил мент. – В каждой школе такой есть. Связан со скрытыми видеокамерами и круглые сутки, день и ночь, фиксирует, что происходит в школе!

Вся компания учителей вдруг резко побледнела.

– И в директорском кабинете… фиксирует? – умирающим голосом пролепетала директриса.

– Обязательно, – энергично подтвердил подполковник. – И в кабинете, и в туалетах, и в раздевалках…

Державший Таньку мужчина покраснел снова. Учительница в джинсах – тоже.

– Вот посмотрим, что там зафиксировалось, – Вовкулака перехватил у Ирки из рук ящик с головой. – И будем знать, естественным путем школа под землю ушла или налицо террористический акт.

Рядом послышалось громкое бульканье – и тут же грохот стекла. Вынеся вчистую окна третьего этажа, из школьного здания хлынула вода. Несколько мгновений – и яма наполнилась до краев. Волны пробежали из конца в конец, и все стихло. Вода перестала прибывать, застыв в границах провала неподвижным грязноватым озером. Сквозь него смутно просматривался силуэт ушедшего под воду трехэтажного здания из белого кирпича, да торчала над поверхностью высокая железная труба.

– Видите, как мы вовремя! – наставительно произнес Ментовский Вовкулака. – Еще бы чуть-чуть – никто бы никогда не узнал, что там делалось в вашей школе!

На всех лицах, включая физиономию директрисы, отразилось искреннее сожаление.

– Лучше бы сумочку мою забрали, – жалобно протянула молоденькая учительница. – Сумочка у меня на столе осталась. С паспортом!

– И как же вы могли! Сотрудник милиции, а взяли детей в такое опасное место! – с упреком глядя на подполковника, добавила директриса.

– А мы не настоящие дети, – нахально сказала Танька, выкручиваясь из рук держащего ее мужика. – Мы подпольные агенты спецслужб! А что вы думаете, в каждой школе такие обязательно! У вас же наверняка ученики есть, которые урок не слушают, в облаках витают… – она обвела учителей вопросительным взглядом.

И каждый невольно кивнул в ответ – как же, есть такие!

– Это они на самом деле к черному ящику подключаются! Через мобилки! – с торжеством сообщила Танька.

– Что ж получается? – вдруг напрягся мужчина. – У меня на математике полкласса на спецслужбы работает?

– Ничего подобного! – энергично возразила молоденькая учительница в джинсах. – У меня на географии таких один… ну два человека!

– Какие они агенты! – с отчаянием в голосе вскричала позабытая всеми проводница. – Они собаки, ведьмы и зомби… А милиционера этого тоже разъяснить надо! Он мальчика с рынка увез? Увез! А теперь у него на заднем сиденье труп лежит! Я сама видела, когда сюда бежала!

– Увез с рынка живого мальчика? А теперь труп? – подозрительно поинтересовалась директриса.

– Ну какой же он живой, когда он призрак! – возмутилась проводница. – А на рынке его и вовсе не было! – слегка озадаченно припомнила она.

– Милиционера не было? – переспросила директриса.

– Милиционер был! И труп был! Призрака не было! – вскричала проводница.

– Может, вам… э-э… водички? – косясь на покрывающее ее школу озеро, предложила директриса.

– Обязательно! И внутрь, и как наружное – ведра два, – вмешался Вовкулака. – А насчет трупов не беспокойтесь! Вы бы видели, сколько их у нас в отделении – не знаем уже, куда девать! Работа такая!

– У него работа такая. С трупами. Он же – милиция, – явно успокоившись, директриса повернулась к проводнице, желая теперь успокоить и ее.

– Ничего себе работа! А собака тоже по работе? – указывая на Ирку, вскричала та.

– Вы опять оскорбляете ребенка! – возмутилась директриса.

– Почему все слушают их! – взревела проводница, прерывая безумный диалог. – И никто не слушает меня! Хотя я говорю чистую правду! Почему никто мне не верит? Ладно! Без вас обойдусь! Я сама! Сама! Сама! – вскрикивая, она слепо рванула прочь, через раскуроченную спортивную площадку. Перескочила поваленную металлическую стойку с баскетбольной корзиной и исчезла за оградой.

– Может, ее догнать? – неуверенно поинтересовался учитель математики.

– А школой своей вы не хотите заняться? Она у вас, кажется, только что утопла, – невинно напомнил ему Ментовский Вовкулака, вслушиваясь в приближающееся завывание сирен. Вдалеке показался слаженный кортеж из машин «Скорой помощи», «пожарок» и милицейских автомобилей.

– Ах да, – проводя дрожащей рукой по лбу, пробормотал математик. – Со всеми этими сумасшедшими и черными ящиками совсем из головы вон! Ой, а почему это черный ящик у вас прыгает?! – вскричал он, дикими глазами глядя на задергавшуюся в руках у Вовкулаки коробку. – И ругается не хуже нашей директрисы?!

– Я вообще не ругаюсь! – с достоинством сообщила директриса. – Я только привожу примеры ненормативной лексики!

– Активизировался, – ловя ящик и зажимая его покрепче под мышкой, прокомментировал подполковник. – Надо с него скорее информацию считывать – и, обходя металлические обломки спортивных снарядов, зашагал через площадку к оставленному за соседним домом «уазику».

Глава 28

А где же наше тело…

– Где он? – стоило их компании свернуть за угол, скрывшись из глаз учителей, как Танька остановилась, озираясь.

– Кто?

– Призрак наш, который зомби… – Танька продолжала вертеть головой по сторонам. – Здухач!

– Тут я! – прошелестел сонный голос.

– Где? – снова вскричала Танька, все озираясь и озираясь. – Нет, ну что за прятки! А ну, вылезай!

– Откуда? – поинтересовался здухач.

У Танькиных ног блеснуло серебро меча. Девочка глухо вскрикнула, вглядываясь в стелющийся у самого асфальта слабенький вихрь, едва заметно шевелящий листву и пыль.

– Ирка! – свистящим шепотом выдохнула Танька, хватая подругу за руку. – Он… Ты видишь?

– Почти не вижу, – созналась Ирка, ловя колыхания смерча.

– Я так и знала! Я этого и боялась! Еще когда ты сквозь скелет прорвался! Ты разрежаешься! Теряешь форму!

– А по-моему, я очень даже в форме! – изгибаясь в сторону коробки с головой, откликнулся смерч.

Танька набрала полную грудь воздуха, собираясь дать на это достойную отповедь…

– Не устраивай мужчине скандал на пустом месте, девчонка! – цыкнул на Таньку Ментовский Вовкулака. – Даже если от мужчины осталось одно движение воздуха! – окидывая взглядом здухача, хмыкнул он. – Сейчас дойдем до машины, засунем башку в багажник! – он потряс коробкой. – И твой здухач благополучно придет в себя! То есть войдет…

– Он не мой! – немедленно заспорила Танька. – Он свой собственный! – но тут же торопливо направилась к машине.

– А с остальной нечистью как? – вертясь у самых ног Ментовского Вовкулаки, нерешительно переспросил здухач.

– У вас еще осталось? – открывая багажник и закидывая коробку внутрь, приподнял брови Вовкулака.

– Всего пятеро было… – Ирка повернулась к Вовкулаке. – Ховало здухач заморозил, Чуму мы выроду скормили – считай, они друг друга изничтожили, Шелудивый Буняк, он же Вий, в багажнике. Кстати, что мы с ним делать будем?

– Пригодится, – не отрывая встревоженного взгляда от здухача, рассеянно бросила Танька. – Чума же пригодилась…

– Нормально. Справляемся, – удовлетворенно заключила Ирка и направилась к задней дверце «уазика». – Остался один, последний участник Дикой Охоты – здоровенный скелет, верхом на коне, и конь – тоже скелет.

Уже собиравшийся сесть за руль подполковник так и замер, сжимая в пальцах ручку передней дверцы. Заросшая щетиной физиономия старого оборотня стремительно бледнела. В желтых хищных глазах застыла безнадежная, истинно волчья тоска, немедленно заставившая Ирку усомниться – а так ли уж нормально они справляются?

– Корона у скелета была? – глухо спросил милицейский подполковник.

– Была, – пробормотала Ирка, вспоминая процессию, виденную на экране ноутбука. – И меч, темный.

– Серьезный меч, – прошелестел здухач и честно добавил: – Мой против него не тянет.

– Значит, все, – мертвым голосом сказал Вовкулака и уперся лбом в крышу «уазика». – Будет, как в прошлый раз.

– А что было, когда Дикая Охота приходила в прошлый раз? – настороженно поинтересовалась Танька.

– Засуха, чума, голод, города проваливались. Войны между княжествами, а потом монголо-татарское нашествие, – скорбным голосом сообщил Вовкулака военную сводку «от древнерусского информбюро».

– Да кто он такой, этот скелет на скелете? – рявкнула Ирка.

Вовкулака воровато оглянулся, будто боясь, что его услышат, и одними губами прошептал:

– Костей Бездушный. В сказках его еще называют Бессмертным, но это неправильно. Как же он может быть бессмертным, если он в какой-то мере и есть… смерть! Костей – это война, бунты, взрывы, мятежи! А конь под ним – Моровица, смерть скота и зверей лесных!

Земля под «уазиком» содрогнулась. Сзади послышались крики. Асфальтовая дорожка пошла волнами. Заскрипели вздыбливающиеся пласты земли. «Уазик» тряхнуло. Само собой включилось радио. Трескучий голос диктора зачастил:

– Необычные возмущения в слоях атмосферы… Сильное влияние на людей… Всплески немотивированной агрессии… В Крыму усилились столкновения между русским и татарским населением… Конфликт на границе с Польшей… Драка в парламенте… – радио заглохло.

– Все, – снова повторил Ментовский Вовкулака. – Костей Бездушный спустился на землю. Недаром на рынке народ так на вас накинулся – когда Костей приближается, у всех планка падает. А уж что начнется теперь, когда он здесь! – Вовкулака покрутил головой. – Даже ОМОН не поможет – на них ведь тоже действует.

Ирка представила себе, как решительные парни в шлемах и с пластиковыми щитами врываются в середину уличной потасовки… и со всем внушенным Костеем жаром, помноженным на отличные профессиональные навыки, начинают метелить всех без разбору. Для собственного и Костеева удовольствия. Похоже, здухач тоже представил себе не менее выразительную картинку.

– Я лечу, – решительно сказал он. Смерч вытянулся, готовый прянуть в небо.

– Стоять! – Танька рявкнула так, что Ирка дернулась, чувствуя, как уши невольно прижались. Рядом точно так же прижал уши Ментовский Вовкулака, а вихрь здухача опал, будто прихлопнутый ладонью. – Куда собрался? – в лучшем Иркином стиле прорычала Танька.

– Костея останавливать. Бездушного, – недоуменно прошелестел здухач.

– Интересно, как ты предполагаешь это сделать? – иронически приподняла брови Танька. – Под самолет его больше не подставишь, он уже на земле. Разве что крушение организуешь и самолет ему прямо на башку свалится…

– Костей из-под любого самолета выберется, – вмешался Вовкулака. – Вы поймите, убить его вообще нельзя – как убить смерть? Его можно только изгнать или пленить.

– Кощей на цепях висит… – вспоминая сказки, пробормотала Танька.

– Ага, а потом идиот Иван-царевич его сдуру освобождает! Тот Ивана мочит, жену его ворует, чтоб скучно не было, и снова начинает свою террористическую деятельность! – вскинулась Ирка. – Сразу предупреждаю, на мой подвал не рассчитывайте! Не хочу, чтоб у меня там смерть на цепи сидела!

– Не понимаю, чем тебе плохо, – фыркнула Танька. – Твоя бабка его огородик охранять приспособит…

– Вы прежде чем на цепь сажать, сперва его поймайте! – возмутился Вовкулака. – А то делят тут кости неубитого Костея!

– Которого убить нельзя вообще, – закруглила ситуацию Ирка. – А если его сперва как-нибудь оживить?

– И убить! – припечатал здухач.

– Гениальное решение! – ехидно протянула Танька. – Допустим, мы его оживляем – хотя я понятия не имею, как это сделать. Потом здухач его убивает – в чем я лично сомневаюсь. На него же сейчас только дунь – он и развеется! – Словно в подтверждение ее слов порыв сильного ветра встряхнул деревья, врезался прямо в воронку смерчика, в который превратился здухач, и разметал того в разные стороны. Танька подождала, пока ветер стихнет, а смущенный таким оборотом дела воин сновидений стянулся обратно в небольшой компактный вихрь, и продолжила: – Но допустим, Костей умрет… и тут же снова станет тем самым Костеем Бездушным, которого убить нельзя!

– Мы четверых уже уделали! Пожаров, чумы, голода, землетрясений по-любому не будет! Последний остался! Так что, пусть гуляет? – вскипела Ирка. – Крымских татар на нашествие подбивает? Или еще кого найдет для разнообразия?

– Обязательно найдет, – с грустной покорностью сообщил Вовкулака. – В прошлый раз он так и гулял. Как хотел, – вздохнул старый оборотень.

– Вот и не может быть, чтоб после того раза ничего против него не придумали! – упрямо бросила Ирка.

– У тогдашних соседей Руси, у половцев, был метод, – неохотно сообщил Вовкулака. – Не против Костея – наш Бездушный на их территорию даже не совался. Против собственных полубогов и героев. В те времена, знаете ли, свои понятия о героизме были. Приграничную деревеньку вырезать под корень, включая стариков и младенцев, очень даже за подвиг сходило. А в случае неожиданного возвращения из мира иного герои вообще различать переставали – где чужая деревенька, где родное стойбище. Вот чтоб погибшие воители со свойственным им героизмом из мира иного обратно в мир здешний не совались, половцы над ними курган насыпали, а сверху каменных стражей ставили, мамаёв. Те покойничков держали… скажем так, намертво. Откуда, думаете, вообще обычай пошел на местах сражений монументы устанавливать? Одна беда… По половцам монголо-татарское нашествие еще раньше, чем по Руси, ударило – не иначе как Костей лично позаботился. Почитай, ничего от их народа не осталось, – вздохнул Вовкулака.

– И стражей тоже ни одного не уцелело? – горестно вопросила Танька.

– Почему «не уцелело»? – удивился Вовкулака. – Вон, у нас за историческим музеем целый отряд выстроился!

– За музеем? – переспросила Танька. – Так это вы что, половецкие скульптуры имеете в виду? Которых каменными бабами называют?

– Ну, – подтвердил Вовкулака. – А кого ж еще! Только там не все они бабы, среди них и мужики имеются.

– А чем Костея под землю загнать, у нас есть. Говорила же – голова в любом деле нужна! Даже если хранится в багажнике! – довольно сообщила Танька. – Значит, так, – она наконец открыла заднюю дверцу «уазика» и деловито поглядела на часы. – Как только стемнеет, идем договариваться с каменными бабами, чтоб они Костея под себя взяли…

– Раньше нельзя? – напряженно поинтересовалась Ирка. – До заката еще часа полтора, неизвестно, что он за это время натворить успеет.

– Нельзя! – отрезала Танька. – Чтоб с ними договориться, надо рядом спать лечь! Ну и как отреагируют сотрудники музея, если мы под их «бабами» среди бела дня задрыхнем?

– Ничего Костей не наделает, – успокоил Ирку здухач. – Я сейчас лечу к нему. Обещаю, до заката он будет о-очень занят!

– Ты сейчас летишь на заднее сиденье! – отрезала Танька. – Там твое тело, вот и лезь в него быстро! Набираться сил и восстанавливать контакт с фигурой, – велела Танька, и была в ее голосе непререкаемая воля владетельной графини, чье слово никто и никогда не осмеливался оспорить.

И не осмелились. Даже воин сновидений. Он только нерешительно прошелестел:

– Как же Костей без меня?

– Да уж как-нибудь! Он пока ничего особенного не натворил, – рассудительно сообщила Танька. – Землетрясение закончилось, беспорядки в Крыму пока еще милиция разгоняет, а драка в парламенте – и без Костея дело привычное. Даже если они друг друга вообще передушат, никто не заплачет. А вот если ты по ветру развеешься – как мы без здухача Костея на нужное место заманим, после того как с бабами договоримся? Так что давай, ныряй обратно! – Танька наконец распахнула заднюю дверцу «уазика» перед разреженным вихрем. – Надеюсь, ты себя еще видишь?

– Нет, – зависая у распахнутой двери, убито ответил здухач. – Совсем не вижу.

– И я не вижу, – потерянно откликнулась Танька и, не веря глазам, даже ощупала пол машины. – Куда ты делся?

На полу у заднего сиденья лежали только окровавленные резиновые коврики. Богдан исчез.

Глава 29

Дата добавления: 2015-06-04