Желание и потребность

Разнообразие мотивации

Несмотря на то, что явление энергетической мобилизации объеди­няет все формы мотивации, полезно рассмотреть не сам процесс мобили­зации, а мотивирующие его факторы. В конечном итоге, первичным и единственным источником энергии человека является пища. Физиоло­гия расхода энергии будет одна и та же при любой целевой тенденции, при поисках как пищи, так и брачного партнера, как в случае страха при встрече с голодным львом, так и в честолюбивых попытках стать пре­зидентом. Поэтому в анализе мотивации более существенным является изучение обширного множества условий и обстоятельств, вызывающих энергичный ответ индивида.

Возможно, мы не ошибемся, если укажем на три важных класса мо­тивирующих факторов. (Точное их количество является предметом дис­куссии; некоторые психологи говорят о двух и даже об одном таком клас­се, тогда как другие утверждают, что их гораздо больше.) Неважно, сколь­ко их будет, — три или, например, шесть. В любом случае для студента будет полезно систематизировать эти мотивы, как это сделано ниже.

1. Биологические влечения. Наиболее простые формы мобилизации
энергии возникают как следствие определенных биологических потреб­
ностей организма. Голод, жажда, недостаток кислорода, утомление, выде­
ление отходов жизнедеятельности, избегание боли, — все это позволяет без
труда указать на ряд условий, вызывающих мотивированное действие.

2. Эмоции. Такие слова, как страх, гнев, радость, любовь, ненависть,
подразумевают наличие внутренних состояний, приводящих к более или
менее энергичной деятельности. Они отличаются от биологических по­
требностей тем, что обусловлены главным образом внешними ситуация­
ми, а не физиологическими потребностями и состояниями тканей организ­
ма. Поэтому они более гибкие и изменчивые, чем влечения.

3. Интересы и ценности. На еще более сложном и тонком уровне
мы находим энергетический эффект широкого класса тех нефизиологи­
ческих тенденций, которые можно назвать ценностями. Простым приме­
ром является религиозная убежденность. Человек, чувствующий свою
религию остро и личностно, будет усердно работать, помогая своей церк­
ви, будет часто и настойчиво думать о ее благополучии и так далее.

У. Браун, X. Гилхаузен

Влечения (drives) проявляются в сознательном опыте человека как ряд субъективных состояний, называемых желаниями (desires). Это может быть желание пищи, сексуальной активности, отдыха или упражнения, опе­ки, выделения отходов жизнедеятельности. Желание выражает тот факт, что мы осознаем потребность; точнее, оно используется для выражения того, что мы осознаем цель и какое-то чувство или эмоцию, связанную с достижени­ем этой цели. Проводят различение между стремлением (appetite), при ко­тором желание является положительным или к чему-то направленным и отвращением (aversion) как желанием чего-то избежать или от чего-то ос­вободиться. У человека как при стремлении, так и при отвращении участву­ет воображение. Мы представляем себе желаемый, целевой объект или пред­полагаемое страдание. Это представление обычно включает в себя более или менее определенные образы. <...> Необходимо подчеркнуть <...>, что пред­ставление целевых объектов является существенной особенностью желания. Как правило, чем больше мы думаем об этих объектах, тем сильнее стрем­ление или отвращение к ним. Следовательно, желание не является полнос­тью детерминированным объективной ценностью целевого объекта: оно от­части определяется теми субъективными образами целевого объекта, кото­рые мы формируем, когда представляем его себе.

Желание и действительные потребности (needs) не обязательно со­ответствуют друг другу. Так, нередко возникает желание что-то съесть (на­пример, конфету) несмотря на то, что потребность в пище невелика. И на­оборот, человек, находящийся на последней стадии истощения, нуждается в пище, но несмотря на это, сознательного желания поесть у него зачастую может и не быть. (Во всяком случае существует множество сообщений об этом эффекте.) Кроме того, потребности организма в витаминах, солях и других минералах, как правило, не отражаются в каком-то специфическом осознании или желании таких веществ.

Нередко, например, в случае алкоголя и табака, желания являются обу­словленными и культурно детерминированными и не имеют очевидных со-

¹ Brown W., Gilhousen H.C. Desire and need // Readings in General Psychology / L.D. Crow, A. Crow (Eds.). N.Y.: Barnes and Noble, 1967. P. 277-279. (Перевод Ю.Б. Дормашева.)

Браун У., Гилхаузен X. Желание и потребность

ответствующих потребностей. В случае секса чувствуемые желания также могут иметь слабую корреляцию с действительным органическим влечени­ем. Если удовлетворение основного влечения не встречает препятствий, на­ступает приятное, энергичное, жизнерадостное состояние, называемое эйфо­рией. Это состояние зачастую характерно для желания, целью которого яв­ляется упражнение, игра или просто сохранение существующего положения. Это состояние обычно основано на органическом благополучии, но иногда его переживают даже индивиды, далекие от физического благополучия.

Когда мы говорим, что желание не всегда соответствует потребности, мы неявно подразумеваем существование какой-то стоящей за ним под­линной потребности. Очевидно, что такие органические потребности, как, например, в пище, воде, кислороде, соли, выделении отходов из организма и, конечно, многие другие реально существуют. Но что можно сказать о вы­шеупомянутых алкоголе и табаке? Пока табак не обнаружили в Америке, все люди Старого Света обходились без него. И можно без труда вообразить, что люди, как и большинство животных, могли бы обойтись без алкоголь­ных напитков. Тем не менее, огромное множество людей засвидетельству­ют, что они испытывают потребность в табаке, виски или в том и другом. Такие «потребности» лучше назвать квазипотребностями (quasi-needs). Они не являются частью нашей первоначальной психологической приро­ды. Любой индивид приобретает (т.е. научается) такие квазипотребности, хотя после того, как они приобретены, организм может стать зависимым от них точно так же, как если бы они были подлинными потребностями. <...> [Необходимо подчеркнуть, что] привычки, (прекрасным примером которых является курение) начинают выступать как мотивы (motives). Статус множества других так называемых подлинных «потребностей» еще более сомнителен. Некоторые психологи приводят целые списки таких по­требностей, одним из которых является, например, нижеследующий¹.

Список «проявляющихся», в отличие от «латентных», потребностей, приведенный в алфавитном порядке:

1. Abasement —	6. Counteraction —	11. Harmavoidance —	16. Rejection —
Унижение	Проти водействие	Избегание вреда	Неприятие
2. Achievement —	7. Dependence —	12. Infavoidance —	17. Sentience —
Достижение	Защита	Избегание неудач	Чувственные впечатления
3. Affiliation —	8, Deference —	13. Nurturance —	18. Sex —
Аффиляция	Почитание	Опека	Секс
4. Aggression —■	9. Dominance —	14. Order —	19. Succorance —
Агрессия	Доминирование	Порядок	Помощь
5. Autonomy —	10. Exhibition —	15. Play —	20. Understanding —
Автономия	Демонстрация	Игра	Понимание

¹ Приведен список потребностей, предложенный американским психологом Генри Марри (Мюрреем) (Murray) в 1938 г. Подробное описание содержания этих потребностей представлено в данной книге в статье К. Холла и Г. Линдсея «Классификация потребно­стей Г. Меррея». (Примечание редакторов-составителей.)

Проблема базовой мотивации. Различные страте гии ее выделения. Развитие мотивации

Х.Хекхаузен

КЛАССИФИКАЦИЯ МОТИВОВ НА ОСНОВЕ ИНСТИНКТОВ: УИЛЬЯМ МАК-ДАУГОЛЛ¹

Описательная система психологии мотивации Кеттелла в какой-то степени возрождает популярную в начале века объяснительную классифи­кацию форм поведения, предложенную Мак-Дауголлом. Мак-Дауголлу² принадлежит первая грандиозная попытка свести все поведение к мотива-ционным диспозициям. В то время общеупотребительным названием для мотивационных диспозиций было понятие не мотива, а инстинкта. Так, на­пример, фрейдовское понятие влечения в первых изложениях его работ на английском языке переводилось как «инстинкт». В XIX столетии как не­что противоположное интеллекту инстинкт входил в систему понятий пси­хологии способностей. По мере триумфального шествия эволюционных идей Дарвина инстинкты все больше привлекались и для объяснения че­ловеческого поведения.

Джеймс усматривал в инстинктах способность действовать таким об­разом, «чтобы производить некоторый результат, не предвосхищая его и без предварительного обучения выполнению действий»³. То, что у Джеймса бы­ло лишь одним из многих объяснительных принципов поведения, у Мак-Дауголла стало ключевым положением в любой «динамической», т.е. объ­ясняющей поведение, психологии. Откровенно господствующая роль, ко­торую Мак-Дауголл приписал инстинкту как объяснительному понятию, повлияла на дальнейшую историю проблемы, вызвав во втором десятиле­тии нашего века бурные разногласия по поводу понимания инстинктов. С одной стороны, ассоцианистское кредо главных критиков понятия инс­тинкта побуждало их к радикальной формулировке своих бихевиорист-

¹ Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: В 2 т. М.: Педагогика, 1986. Т.1. С. 105—109. ²См.: McDougall W. An Introduction to Social Psychology. L.,1908. ³ James W. Psychology: The Briefer Course. N.Y., 1892. P. 383.

Хекхаузен X. Классификация мотивов на основе инстинктов... 27

ских позиций, согласно которым любое поведение должно выводиться из простых рефлексов и научения¹. С другой стороны, Вудвортс², давно мечтав­ший о «мотивологии», окончательно заменил инстинкт понятием «drive» («влечение»), И наконец, Толмен сделал основные положения психологии мотивации Мак-Дауголла экспериментально проверяемыми, т.е. приемле­мыми в теоретическом отношении и для бихевиористов. Дальнейшее уточ­нение понятия инстинкта и исследование инстинктивного поведения ста­ли внутренним делом этологов, прежде всего таких выдающихся исследо­вателей, как Лоренц и Тинберген.

В чем состояла позиция Мак-Дауголла? Он выступал против как чисто описательной психологии сознания, так и «механистического» объ­яснения поведения теоретиками ассоцианизма и рефлексологии. Для не­го любое поведение телеологично, целенаправлено, ориентировано на дос­тижение намеченного будущего целевого состояния. О направленности го­ворят семь признаков:

1) спонтанность движения;

2) продолжительность и настойчивость движения вне зависимости
от того, действует раздражитель или нет;

3) смена хода целенаправленных движений;

4) успокоение после достижения желаемого изменения внешней среды;

5) приготовление к новой ситуации, к которой ведет совершающее­
ся действие;

6) некоторое повышение эффективности поведения при повторении
его в схожих условиях;

7) целостность реактивного поведения организма.

Эти признаки целенаправленности поведения Мак-Дауголл объяс­няет с помощью инстинктов. Исходное для него понятие инстинкта яв­ляется довольно сложным и охватывает три следующих друг за другом процесса: 1) предрасположенность к селективному восприятию в зависи­мости от специфических состояний организма (например, более быстрое обнаружение съедобных объектов в состоянии голода); 2) соответствую­щий эмоциональный импульс (ядро инстинкта); 3) активность инструмен­тального типа, направленная на достижение цели (например, бегство при страхе). Мак-Дауголл подытоживает: «... любой образец инстинктивно­го поведения включает знание о чем-либо (об объекте), отношение к нему и устремленность к объекту или от него»³.

Очевидно, что здесь связываются воедино и обозначаются одним по­нятием совершенно разные вещи. Запутанность усугубляется тем, что Мак-Дауголл рассматривает как врожденный и меняющийся компонент ин-

¹См.: Watson J. Psychology from the Standpoint of a Behaviorist. Philadelphia, 1919.

a

³ См.: Woodworth R. Dinamic Psychology. N.Y., 1918.

³ McDougall W. An Introduction to Social Psychology. L., 1908. P. 26.

Тема 12. Психология мотивации

стинкта лишь одну из трех его составляющих, а именно эмоцию (ядро ин­стинкта), в то время как когнитивный и моторный компоненты могут из­меняться под влиянием жизненного опыта.

«Эмоциональное возбуждение с сопровождающей его нервной актив­ностью центральной части диспозиции есть единственная составляющая целостного инстинктивного процесса, которая сохраняет свою специфич­ность и остается одинаковой у всех индивидов во всех ситуациях, где про­буждается данный инстинкт»¹.

При столь сложном по содержанию понятии Мак-Дауголл составил первоначальный перечень следующих 12 инстинктов, хотя пяти последним он не смог поставить в соответствие какую-либо определенную эмоцию (приводятся в скобках): 1) бегство (страх); 2) неприятие (отвращение); 3) любознательность (удивление); 4) агрессивность (гнев); 5) самоуничи­жение' (смущение); 6) самоутверждение (воодушевление); 7) родительский инстинкт (нежность); 8) инстинкт продолжения рода (—); 9) пищевой инстинкт (—); 10) стадный инстинкт (—); 11) инстинкт приобрета­тельства ( —); 12) инстинкт созидания (—).

Поскольку термин «инстинкт» подвергся ожесточенным нападкам и давал основания для ошибочного толкования поведения, как определяемо­го в основном врожденными мотивационными диспозициями, Мак-Дау­голл позже стал употреблять термин «склонность» (propensity). Однако со­держание его почти не изменилось, за исключением того, что было введено различение между диспозицией (propensity) и функцией (tendency), о чем свидетельствует следующая цитата из его последней работы:

«Склонность представляет собой диспозицию, функциональную еди­ницу общей психической организации, которая, будучи актуализованной, порождает активную тенденцию, стремление (striving), импульс или вле­чение (drive) к некоторой цели. Такая тенденция, сознательно направлен­ная на предвосхищаемую цель, представляет собой желание (desire)»².

Несколько склонностей могут синтезироваться в так называемые чувства (sentiments) — обусловленные опытом и научением когнитив­но-эмоциональные оценки, которые связаны с отношением к предметам и обстоятельствам (с ними мы уже сталкивались у Кеттелла). Например, в восприятии и оценке понятия «отечество» участвуют многие склонно­сти. Такие когнитивные схемы, центральную и организующую роль сре­ди которых играет связанное с отношением к образу своего Я чувство самооценки (self-sentiment), составляют «характер». Они тем самым в значительной степени обусловливают индивидуальные различия на фо­не врожденного базового набора инстинктоподобных эмоциональных им­пульсов (склонностей). В табл. 1 представлен окончательный вариант по­стулированных Мак-Дауголлом склонностей.

А

¹ McDougall W. An Introduction to Social Psychology. L., 1908. C. 33

² McDougall W. The Energies of Men. L., 1932. P. 118.

Хекхаузен X. Классификация мотивов на основе инстинктов...

Таблица 1

Инстинктоподобные мотивационные диспозиции (propensity)¹

1. Пищедобывание. Поиск (и, возможно, накопление)

пищи

2. Отвращение. Неприятие и избегание определенно вред­
ных веществ

3. Сексуальность. Ухаживание и брачные отношения

4. Страх. Бегство и затаивание в ответ на травмирующие,
причиняющие боль и страдание или угрожающие этим
воздействия

5. Любознательность. Исследование незнакомых мест и
предметов

6. Покровительство и родительская опека. Кормление, за­
щита и укрытие младших

7. Общение. Пребывание в обществе равных себе, а в оди­
ночестве поиск такого общества

8. Самоутверждение. Доминирование, лидерство, утверж­
дение или демонстрация себя перед окружающими

9. Подчинение. Уступка, послушание, примерность, подчи­
ненность тем, кто демонстрирует превосходящую силу

10. Гнев. Негодование и насильственное устранение всякой
помехи или препятствия, мешающих свободному осу­
ществлению любой другой тенденции

11. Призыв о помощи. Активное обращение за помощью,
когда наши усилия заканчиваются полной неудачей

12. Создание. Создание укрытий и орудий труда

13. Приобретательство. Приобретение, обладание и защита
всего, что кажется полезным или почему-либо привле­
кательным

14. Смех. Высмеивание недостатков и неудач окружающих
нас людей

15. Комфорт. Устранение или избегание того, что вызывает
дискомфорт, скажем, почесыванием или сменой позы,
местонахождения

16. Отдых и сон. Склонность к неподвижности, отдыху и
сну в состоянии усталости

17. Бродяжничество. Передвижение в поисках новых впе­
чатлений

18. Группа примитивных склонностей, обслуживающих те­
лесные нужды, такие, как кашель, чихание, дыхание,
дефекация

¹См. там же. Р. 97—98.

Тема 12. Психология мотивации

При изучении этого перечня сразу становится ясным, что вряд ли возможно его убедительное обоснование. Почему столько, а не меньше и не больше мотивационных диспозиций? Не слишком ли много общего между «поиском помощи» (11) и «покорностью» (9)? Не является ли «страсть к бродяжничеству» (17) лишь одним из проявлений «любопыт­ства» (5)? Можно задать эти и многие другие вопросы, поднимающие про­блему эмпирических критериев классификации мотивов, отличающихся от представлений обычного здравого смысла.

Насущность этой проблемы, которая и по сегодняшний день не реше­на, ощущалась все больше по мере того, как под влиянием перечня ин­стинктов Мак-Дауголла прежде всего в смежных дисциплинах, таких, как социология и политология, стало привычным каждый поведенческий фе­номен объяснять через особый инстинкт примерно по такому образцу: вой­ны возникают из-за инстинкта агрессивности. Но почему собственно из­вестно, что существует инстинкт агрессивности? Да потому, что люди часто воюют. Подобная тавтологичность мышления никогда не была свойствен­на Мак-Дауголлу, но стала первопричиной разразившихся вскоре бурных дебатов вокруг инстинктов. С возражениями можно было бы справиться при помощи более четких критериев инстинктивно обусловленного поведе­ния и систематических исследований. Однако в пылу споров до этого не дошло. Вторая, в чем-то схожая с первой, причина была связана с подозре­нием, что под вывеской инстинктов возрождается старая психология спо­собностей, что, по сути, описывается и классифицируется само поведение. Третьей причиной была проблема подразделения поведения на инстинк­тивно обусловленное и основанное на приобретенных навыках. Для этого необходимо уметь различать взаимозаменяемые инструментальные актив­ности и целевые состояния, к которым в конечном счете конвергируют эти формы поведения.

Наконец, четвертой причиной были существенные метатеоретические противоречия, которые подспудно питали споры, одновременно препятствуя их конкретно-эмпирическому прояснению. Для противников Мак-Даугол­ла понятие инстинкта отождествлялось с его убеждением, что поведение це-ленаправлено, т.е. организуется, исходя из цели. С ассоцианистскои точки зрения это убеждение, однако, представлялось ненаучным, так как счита­лось, что Мак-Дауголл, как ранее виталисты, вводит под названием ин­стинктов некие мистические силы. Мак-Дауголл, конечно, был далек от это­го. Однако такие метатеоретические подмены подогревали дискуссии и ме­шали выявлению фактических критериев для разрешения разногласий. Поскольку критики понятия инстинкта лучшей теории предложить не могли, противоречие по сути осталось неразрешенным. Вызванные спора­ми утомление и пресыщение привели к тому, что с умозрительными рассу­ждениями было покончено. Результатом, воспринятым повсюду с одобре­нием, было мнение, что следует больше экспериментировать, конкретизиро-

Хекхаузен X. Классификация мотивов на основе инстинктов... 31

вать и детализировать. Этот резкий сдвиг в умонастроениях исследователей произошел в начале 30-х гг.¹.

Мак-Дауголл, как и Фрейд, привнес в объяснение поведения типич­ный для психологии мотивации стиль мышления. Задавшись вопросом, что такое мотив и как его классифицировать, он выявил центральные проблемы, которые при попытке их объяснения по большей части путем описаний и дефиниций вызвали разногласия и в значительной мере оп­ределили эмпирический характер исследований мотивации последующе­го десятилетия. Является ли поведение преимущественно результатом предшествовавшего научения или врожденных импульсов? Мотивация по­ведения — это вопрос его энергетики или его направленности и избира­тельности? И главное: объясняется ли поведение механистически, исходя из связей «стимул — реакция», или телеологически, исходя из предвос­хищающих будущее когнитивных процессов?

Слово «инстинкт» было отныне запрещено для обозначения моти-вационных диспозиций. Его место заняли понятия влечения и потребно­сти. Встали игнорировавшиеся ранее проблемы актуализации мотива и действенности мотивации. Однако между перечнем инстинктов Мак-Дау-голла и полученным с помощью факторного анализа каталогом Кеттел-ла была еще одна серьезная и тесно связанная с измерением мотивов по­пытка их классификации: перечень потребностей (needs) Мюррея 1938 г.

¹ См.: Krantz D., Allen D. The rise and fall of McDougall's instinct doctrine // Journal of the History of the Behavioral Sciences. 1967. № 3.

К. Холл, Г. Линдсей

[КЛАССИФИКАЦИЯ ПОТРЕБНОСТЕЙ Г МЕРРЕЯ]¹

Дата добавления: 2015-06-04