Генерал Лесовский. 4 страница

Когда Сунгуров увидел, что ему нельзя спастись, он перерезал себе горло.

Жандармы привезли его в Москву без памяти и исходящего кровью.

Несчастный офицер был разжалован в солдаты.

Сунгуров не умер.. Его снова судили, но уже не как политического

преступника, а как беглого поселыцика: ему обрили полголовы. Мера

оригинальная и, вероятно, унаследованная от татар, употребляемая в

предупреждение побегов и показывающая, больше телесных наказаний, всю меру

презрения к человеческому достоинству со стороны русского законодательства.

К этому внешнему сраму сентенция прибавила один удар плетью в стенах

острога. Было ли это исполнено, не знаю. После этого Сунгуров был отправлен

в Нерчинск в рудники.

Имя его еще раз прозвучало для меня и потом совсем исчезло.

В Вятке встретил я раз на улице молодого лекаря, товарища по

университету, ехавшего куда-то на заводы. Мы разговорились о былых временах,

об общих знакомых.

- Боже мой, - сказал лекарь, - знаете ли, кого я видел, ехавши сюда? В

Нижегородской губернии сижу я на почтовой станции и жду лошадей. Погода была

прескверная. Взошел этапный офицер, приведший партию арестантов

пообогреться. Мы с ним разговорились; услышав, что я лекарь, он попросил

меня дойти до этапа взглянуть на одного больного из пересыльных,

притворяется, что ли, он или вправду крепко болен. Я пошел, разумеется, с

намерением во всяком случае подтвердить болезнь колодника. В небольшом этапе

(157) было человек восемьдесят народу в цепях, бритых и небритых, женщин,

детей; все они расступились перед офицером, и мы увидели на грязним полу, в

углу, на соломе какую-то фигуру, завернутую в кафтан ссыльного.

- Вот больной, - сказал офицер.

Лгать мне не пришлось: несчастный был в сильнейшей горячке; исхудалый и

изнеможенный от тюрьмы и дороги, полуобритый и с бородой, он был страшен,

бессмысленно водил глазами и беспрестанно просил пить.,

- Что, брат, плохо? - сказал я больному и прибавил офицеру: - идти ему

невозможно.

Больной уставил на меня глаза и пробормотал: "Это вы?" Он назвал меня.

"Вы меня не узнаете", - прибавил он голосом, который ножом провел по сердцу.

- Извините меня, - сказал я ему, взяв его сухую и каленую руку, - не

могу припомнить.

- Я - Сунгуров,- отвечал он.

- Бедный Сунгуров! - повторил лекарь, качая головой.

- Что же, его оставили? - спросил я.

- Нет, однако дали телегу.

После того, как я писал это, я узнал, что Сунгуров умер в Нерчинске.

Именье его, состоявшее из двухсот пятидесяти душ в Бронницком уезде под

Москвой и в Арзамасском, Нижегородской губернии, в четыреста душ, пошло на

уплату за содержание его и его товарищей в тюрьме в продолжение следствия.

Семью его разорили, впрочем сперва позаботились и о том, чтоб ее уменьшить:

жена Сунгурова была схвачена с двумя детьми и месяцев шесть прожила в

Пречистенской части; грудной ребенок там и умер. Да будет проклято

царствование Николая во веки веков, аминь!

ГЛАВА VII

Дата добавления: 2015-06-04