Методологическое вступление. Сравнение методологических принципов гуманитарных и естественных наук

Сравнение методологических принципов гуманитарных и естественных наук

Рассмотрим принципы, ограничивающие произвол в интерпретации. Многие из этих принципов в гуманитарной науке напоминают методоло­гические принципы в науке естественной. Естествоиспытатели в поисках истины исходят из предпосылки о логическом совершенстве природы. Отсюда они формулируют принцип рациональности: все явления при­роды поддаются рациональному объяснению, т. е. они имеют постижи­мые причины. Это значит, что «научное объяснение природы беспри­чинных явлений невозможно»². Сходную позицию принимают и толко­ватели текстов — представители гуманитарных наук: они исходят из «предвосхищения смыслового совершенства». По их мнению, расши­рение контекста и усилия толкователя должны привести, в конце кон­цов, к постижению стройного и единственного смысла этого текста.

Это значит: в тексте не бывает ничего случайного. Поэтому-то любой фразе (например, названию рассказа), любому обороту (напри-мер, использованию творительного, а не винительного падежа) можно [окончание cтраницы 98]

__________________________

¹ Иванов М. В. Судьба русского сентиментализма. СПб, 1996, с. 152-163.

² Кармин А. С, Бернацкий Г. Г. Лекции по философии. Екатеринбург, 1992, с. 244.

приписать особый смысл. Если, например, в языке существуют разные слова, то это не случайно, а, следовательно, они не могут быть полно­стью тождественны. Чем, скажем, различаются значения слов «невда­леке» и «неподалеку»? Хотя ни один наивный носитель русского языка не сможет ясно ответить, тем не менее, филологи такой ответ дадут. Например: невдалеке означает, что высказывание сформировано на ос­нове непосредственного восприятия, а слово неподалеку употребимо и в тех случаях, когда говорящий непосредственно не наблюдает то, что расположено поблизости от него ¹.

Г. Гадамер пишет об этом методологическом принципе как о «пред­посылке; направляющей любое понимание». Эта предпосылка, по Гадаме-ру, гласит: доступно пониманию лишь совершенное единство смысла. «Мы всегда подходим к тексту с такой предпосылкой. И лишь если предпо­сылка не подтверждается, т. е. текст не становится понятным, мы ста­вим её под вопрос»². Р. Барт по существу говорит об этом же:.«в произ­ведении значимо всё: грамматика какого-либо языка не может считать­ся удовлетворительно описанной, если описание не способно объяснить всех предложений этого языка; сходным образом, любая смысловая си­стема будет страдать неполнотой, если в её рамках нельзя объяснить все порождаемые ею высказывания»³. И всё же существует разница между принципами логического и смыслового совершенства. В есте­ственной науке исходят из того, что рано или поздно логическое совер­шенство будет обязательно достигнуто. В гуманитарной — приходится признавать, что смысловое совершенство не всегда познаваемо: мы не можем восстановить утраченные куски текста, узнать о явлениях, уже ушедших из сознания людей, живших в далеком прошлом (да и в настоя­щем) и т. д.

В естественной науке неизбежно строятся логически совершен­ные идеализированные объекты (принцип идеализации). Учёный-гума­нитарий обязательно рассматривает все тексты и явления через призму собственных идеалов. Идеал, как замечательно пишет В. П. Бранский, «даёт нам картину мира не таким, каков он есть, а таким, каким он дол­жен быть согласно нашему желанию» ⁴. Следование желаемому идеа­лу, конечно же, не всегда повышает объективность результатов размыш­лений в гуманитарной науке. [окончание cтраницы 99]

____________________________

¹См. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира. М., 1994, с. 23.

^гГадамерГ. О круге понимания. // В его кн.: «Актуальность прекрасного». М-, 1991, с. 78.

³Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989, с. 362-363. ⁴ Бранский В. П. Искусство и философия. Калининград, 1999, с. 243 и ел.

Раздел первый

Разница между идеалами и идеализированными объектами огром­на. Естественная наука, как справедливо замечает Э. Сепир, — это упро­щённый и абстрактный мир идеальных понятий, в то время как гумани­тарная наука неразрывно связана с явлениями реального мира¹. Выбор идеализированного объекта — это во многом произвольная, хотя и кос­венно проверяемая в опыте, догадка естественника о том, что не является существенным при описании того или иного процесса. При построении теории у учёного, как правило, нет никаких ценностных предпочтений. Кристаллограф может изучать конкретный алмаз, как он изучает лю­бой кристалл — этот камень не имеет для него той ценности, которую видит в нём ювелир. Естественнику как человеку в принципе всё рав­но, является ли точка тем, что не имеет ни длины, ни ширины, или точка не имеет только длины. Выбор подтверждается проверкой след­ствий созданной на основе идеализированного объекта теории.

Для гуманитария же следование идеалу — личностная необходи­мость. Он заранее считает, например, что человеческая жизнь осмыс­ленна, что мир познаваем и т. д. или наоборот: что жизнь бессмыслен­на, мир непознаваем. И далее, в зависимости от однажды выбранного ответа, читает и интерпретирует тексты. Если естественнонаучная тео­рия более всего напоминает карикатуру на действительность, то гума­нитарная концепция скорее связана с эстетикой «Чёрного квадрата» К. Малевича, когда художественный эффект создаётся не столько са­мой картиной, сколько тенями, которые падают на неё от рассматриваю­щих картину зрителей.

Для естественной науки факт является научным фактом только тогда, когда он входит в научную теорию. Так, данные о влиянии мыс­лей на расстоянии, сколь бы они ни подтверждались в исследованиях, не являются естественнонаучными фактами до того, как они получат логическое объяснение. Для гуманитарной науки справедливо анало­гичное требование: факт является научным тогда, когда он восприни­мается в правдоподобной целостной картине, когда этот факт приоб­ретает смысл. Например, обсуждаются варианты того, каким было (и было ли вообще) татаро-монгольское нашествие на Русь. Со школьной ска­мьи мы знаем, что тьма диких кочевников, внезапно организовавшись в блестящее войско (орду), напала на Русь и всего за какие-нибудь два года её захватила, разбив защищавшихся поодиночке русских князей. Но есть и другая версия: никакого нашествия, собственно, не было, просто наследники Чингисхана решили пограбить окраины России, а князья [окончание cтраницы 100]

__________________________

¹ Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993, с. 591.

Дата добавления: 2015-06-04