Рандеву

На следующее утро Крамер, Берни Фицгиббон и двое следователей, Мартин и Гольдберг, сидели в кабинете Эйба Вейсса. Он собрал нечто вроде коллегии. Вейсс сидел во главе обширного орехового стола заседаний. Фицгиббон и Гольдберг слева, Крамер и Мартин справа. Обсуждался вопрос, как подать большому жюри дело Шермана Мак-Коя. Доклад, который делал Мартин, Вейссу не нравился. Крамеру тоже. Время от времени Крамер бросал взгляд на Берни Фицгиббона. Видел он только маску мрачной ирландской бесстрастности, но она как бы радировала на коротких волнах: «Вот! Говорил я вам».

— Минуточку, — перебил Вейсс. Он обращался к Мартину. — Объясните еще разок, где вы откопали тех двух типов.

— Подметали крэкеров, — сказал Мартин.

— Подметали крэкеров? — удивился Вейсс. — Что это, к дьяволу, значит — подметать крэкеров?

— Подметать крэкеров — ну, это то, чем мы теперь все время занимаемся. Отойдите на несколько кварталов и увидите там столько продавцов крэка, что это уже не улица, а какой-то блошиный рынок. Многие здания стоят пустые, а из других, где еще живут, люди боятся за дверь выходить, потому что на улице нет никого, кроме тех, кто продает крэк, кто покупает крэк и кто курит крэк. Ну, мы их и подметаем. Подъезжаем и забираем все, что шевелится.

— И что-нибудь получается?

— Конечно. Парочка таких рейдов, и они перекидываются в другой квартал. До того дошло, что едва наш фургон показывается из-за угла, как они изо всех щелей разбегаются. Это как когда сносят дом: не успеют строители динамит рвануть — глядь, по улице крысы побежали. Надо бы, чтоб кто-нибудь разок с собой кинокамеру захватил. Прямо толпы, к хренам собачьим, по улицам бегут.

— О'кей, — сказал Вейсс. — Стало быть, эти двое парней, которых вы подцепили, знают Роланда Обэрна?

— Ага. Они там все знают Роланда.

— О'кей. И что же — то, что вы нам рассказываете, Роланд лично им говорил или они это где-то слышали?

— Нет, это у них слух такой ходит.

— В кругах крэкеров Бронкса, — уточнил Вейсс

— Да, можно сказать и так

— О'кей, дальше.

— В общем, говорят, что пацана этого, Генри Лэмба, Роланд встретил случайно, когда тот шел в заведение «Жареные цыплята по-техасски» и увязался за ним. Роланд любил над этим пацаном измываться. Лэмба они между собой считают паинькой, маменькиным сынком, который не ходит «тусоваться». Не слоняется по улицам, не участвует в ихних делах. Ходит в школу, ходит в церковь, хочет поступить в колледж, в переделки не попадает — словом, для тех кварталов чужой. Его мать копит деньги на покупку домика в Спрингфилд-Гарденс, а иначе бы они вообще там жить не стали.

— Но это вы не от тех двоих узнали?

— Нет, это мы выяснили еще до того.

— Давайте все-таки ближе к тем двум черномазым и к тому, что говорят они.

— Я просто хотел вам задний план, что ли, обрисовать.

— Хорошо. Теперь давайте передний.

— Ладно. Короче, Роланд идет по Брукнеровскому бульвару с Лэмбом. Они проходят мимо пандуса у Хантс-Пойнт авеню, Роланду на глаза попадается какой-то хлам на мостовой — покрышки, баки мусорные или еще что, и он понимает: кто-то здесь побывал, машины останавливал. Ну, он и говорит Лэмбу: «Секи, я тебе ща покажу, как обнести машину». Лэмб отнекивается, и Роланд говорит: «Да я ничего такого не буду, только покажу тебе, как это делается. Не боись». Он к пацану нарочно цепляется — дескать, маменькин сынок и тому подобное. Ну, пацан вышел с ним на пандус и не успел оглянуться, как Роланд уже швырнул покрышку, или бак, или еще там что на пути машины, этого обалденного «мерседеса», а там как раз и ехал Мак-Кой с какой-то бабой. Этот охломон хренов — в смысле Лэмб — стоит и смотрит. От такого расклада у него уже полные штаны, но и убегать страшно — из-за Роланда, который все это только и затеял, чтобы показать, какой Лэмб слабак. Но тут что-то наперекосяк пошло, потому что Мак-Кой и эта женщина ухитрились к чертовой матери оттуда смотаться, а Лэмба сбило машиной. Так, во всяком случае, выходит по уличным слухам.

— Н-да, ну и версия. Но вам хоть кого-нибудь удалось найти, кто бы сказал, что сам все это слышал от Роланда?

Тут вмешался Берни Фицгиббон:

— Эта версия объясняет, почему Лэмб, когда попал в клинику, ничего не сказал о том, что его сбила машина. Не хотел, чтобы его посчитали участником попытки ограбления. Он хотел, чтобы ему только руку вправили и отпустили домой.

— Угу, — отозвался Вейсс, — но мы-то ведь только и имеем что версию, которую нам преподносят двое черномазых. Эти ребятки не понимают разницы между тем, что они слышат, и тем, что им слышится. — С клоунской ухмылкой он покрутил пальцем у виска.

— Все-таки, по-моему, стоит это проверить, Эйб, — сказал Берни. — Надо бы все же этим подзаняться.

Крамер встревожился, почувствовал гнев и обиду — обиду за Роланда Обэрна. Из них-то ведь никто не потрудился узнать Роланда так хорошо, как он. Роланд, конечно, не святой, но парень неплохой и говорит правду.

— Проверить, конечно, не вредно, — сказал он Берни, — но я, кажется, знаю, откуда берутся такие версии. На самом-то деле это версия самого Мак-Коя. Мак-Кой ее запустил в «Дейли ньюс», а оттуда на телевидение. Я к тому, что в народе она уже известна, ну и принялась в какой-то мере. Она снимает один вопрос, но поднимает десять новых. Например, зачем Роланду пытаться обнести машину в паре с пацаном, которого он знает как хлюпика и слюнтяя? Да и Мак-Кой — если он жертва попытки ограбления и в неразберихе сбил одного из нападавших, почему сразу не обратился в полицию? Ему бы это — вот так, — Крамер прищелкнул пальцами, про себя отметив, что говорит как-то очень уж раздраженно.

— Согласен, вопросов возникает масса, — кивнул Берни. — Значит, тем более не надо торопиться с большим жюри.

— Торопиться надо, — с нажимом проговорил Вейсс.

Крамер поймал направленный на него внимательный взгляд Берни, Черные ирландские глаза смотрели с осуждением.

В этот момент телефон на столе у Вейсса издал три басовитых гудка. Вейсс встал, подошел к столу, снял трубку:

— Да?.. О'кей, соедините… Нет, «Сити лайт» еще не видел… Что? Вы шутите!..

Повернувшись к столу заседаний, он сказал Берни:

— Это Милт. Думаю, с версией этих черномазых можно пока подождать.

Мигом появился Милт Лубелл — глаза квадратные, еле дышит, в руке свежий номер «Сити лайт». Он положил газету на стол заседаний. Всем бросился в глаза заголовок на первой странице:

ТОЛЬКО В «СИТИ-ЛАЙТ»

ДЕЛО МАК-КОЯ: ВДОВА ФИНАНСИСТА -

Дата добавления: 2015-06-04