И его значение

Появление предшественника либидинозного объекта

Стимул, вызывающий такой аффективный ответ, гештальт-перцепт, является константным в этой реакции. Индивиды, которые предлагают этот гештальт-перцепт, взаимозаменяемы. Поэтому я утверждал, что это — не настоящий объект, а предшественник либидинозного объекта; соответственно, пока еще эти отношения являются не настоящими объектными отношениями, а предстадией объектных отношений, из которой теперь будут прогрессивно развиваться настоящие объектные отношения.

Сэнфорд Гиффорд (1959), основываясь на экспериментальном исследовании паттерна сна-бодрствования и его организации в раннем младенчестве, отмечает, что предстадия объектных отношений, индикатором которой является реакция улыбки, предшествует тому, что он обозначил термином «предобъектные отношения». Мы полностью согласны с этим утверждением. Установление предшественника объекта, несомненно, предваряют все более организованные реакции младенца на помощь со стороны внешнего окружения, представленного матерью. Реакции, которые возникают вначале на уровне рефлексов, в первые два месяца жизни становятся все более организованными, хотя на этой стадии, как это можно увидеть из исследований Фоль-кельта (1929), Франкла и Рубинова (1934), а также Шпица и Вульф (1946), на специфический перцепт они пока еще не направлены.

К третьему месяцу жизни эти реакции принимают характер антиципации. Это отличает их от классического условного рефлекса. Этот процесс завершается установлением предшественника объекта, на что указывает появление реакции улыбки, представляющей собой осознанную, взаимную коммуникацию. Она является обменом сигналами с объектом; или, точнее, с предшественником объекта, с предобъ-ектом: эти сигналы имеют явно выраженный характер антиципации.

Этот процесс достигается в результате фундаментального изменения способа, которым ранее функционировал младенец на стадии недифференцированности. На этой стадии разрядку влечению нельзя отложить на время, достаточное для распознавания перцепта. Хорошей иллюстрацией этого служит следующий пример: когда в первые недели жизни младенец кричит от голода, введение соска в его рот не прерывает крика, и он не будет сосать (Rippin & Hetzer, 1930). В таком случае сосание можно

вызвать лишь постоянной стимуляцией сосательного рефлекса. Здесь по-прежнему царит принцип нирваны, напряжение должно быть разряжено, и эту разрядку нельзя прервать ни на мгновение, необходимое для того, чтобы младенец сумел понять, что пища уже у него во рту.

Следуя аргументации Фрейда, зрительное распознание младенцем человеческого лица, реакция улыбки, знаменует установление реальности Эго, поскольку оно устанавливает, что «нечто, что присутствует в Я как образ, можно также вновь обнаружить и в восприятии [то есть в реальности]» (Freud, 1925).

Условия, которые ведут к установлению реакции улыбки, самым тесным образом согласуются с постулатом Фрейда, что «важным предварительным условием для установления функции проверки реальности является утрата объектов, приносивших прежде реальное удовлетворение» (Freud, 1925). Это — точное описание того, что происходит в процессе кормления грудью, когда объект удовлетворения потребности, грудь, достигается и теряется множество раз. Поэтому зрительное распознание человеческого лица, проявляющееся в реакции улыбки, служит также индикатором того, что был установлен принцип реальности.

То, что распознает младенец, продуцируя реакцию улыбки, есть сигнал об удовлетворении потребности, а именно зрительно воспринимаемый гештальт человеческого лица. Узнавание человеческого лица подтверждает, что младенец приобрел способность обнаруживать в реальности объект, соответствующий тому, что присутствует в его воображении.

Но, разумеется, реакция улыбки является индикатором лишь далеко зашедшего процесса организации, происходившего в психике младенца. Он указывает на то, что сознательное и бессознательное оказались отделены друг от друга. Узнавание, акт улыбки — это явно сознательный, направленный, произвольный акт.

Я уже говорил, что он также указывает на установление рудиментарного Эго. Речь идет о телесном Эго, центральной управляющей организации. Она выполняет адаптивную функцию, самым ранним применением которой является первое элементарное осуществление проверки реальности.

Гартманн, Крис и Лёвенштейн (1946) полагают, как и мы, что вначале младенец проходит через недифференцированную фазу, во время которой постепенно формируются как Ид, так и Эго. Согласно нашей формулировке, дифференциация начинается на втором месяце жизни (и здесь мы тоже согласны с Гартманном, Крисом и Лёвенштейном) благодаря созреванию аппаратов и, мы бы добавили, стимуляции психической функции в процессе развития. Это представляется нам той точкой, в которой происходит разделение между компонентом Эго и компонентом Ид, так что они возникают одновременно.

Другими словами, обратной стороной возникновения рудиментарного Эго является возникновение Ид. Наличие Эго, пусть и рудиментарного, как исполнителя Ид не может не повлиять на способ функционирования последнего. Ибо теперь это Эго будет регулировать

разрядки Ид, в зависимости от обстоятельств ускорять или сдерживать их и их канализировать.

Появление реакции улыбки указывает также на то, как читатель мог заключить из сказанного мною ранее, что была приобретена способность хранить следы памяти в предсознательном. Это знаменует начало топографического разделения на сознательное, предсознательное и бессознательное. Способность реагировать улыбкой указывает далее на то, что одновременно стало действовать, как это было описано Фрейдом, мышление; оно представляет собой пробную деятельность посредством перемещения незначительных количеств энергии вдоль следов памяти. Имеет смысл, пожалуй, подчеркнуть существенное различие между неспецифическими, ненаправленными, случайными реакциями на стадии недифференцированности и степенью организации психического аппарата, проявляющейся в возникновении реакции улыбки. На стадии недифференцированности, как было показано Дженсеном (1932), реакции не являются специфическими для разных стимулов. Любой стимул, будь то стимуляция губ младенца или легкое сжатие пальца на ноге, теребление волос или опускание вниз, вызывает реакцию сосания. Но как таковая эта реакция также не является специфической, поскольку сама по себе стимуляция губ не обязательно вызывает реакцию сосания. Кроме того, я показал, что младенец может реагировать, например, на стимуляцию подошвенного рефлекса, случайным образом — брыканием или сосанием, или мочеиспусканием, или эрекцией, или яичковым рефлексом и т.д.

То, что здесь задействованы базисные витальные функции, такие, как дыхание, сердцебиение, кровообращение, метаболизм и т. д., не опровергает наше утверждение о неспецифичности, превалирующей едва ли не во всей инфантильной организации. Во-первых, при рождении даже эти функции часто бывают нерегулярными. Дыхание Чейна-Стокса¹ в первые часы после рождения является широко распространенным феноменом, который не обязательно имеет патологическое значение. Функции кишечного тракта может потребоваться время для установления регулярного ритма. На нерегулярности паттерна сна обращали внимание многие наблюдатели, например Сэнфорд Гиффорд (1959), Питер Вульф (1958), Чарльз (1954) и др. Во-вторых, определенный функциональный минимум необходим для того, чтобы сделать младенца жизнеспособным. Если бы его не существовало, у нас не было предмета для исследования; не было бы и нас здесь самих, чтобы исследовать.

Реакция улыбки резко отличается от этих неорганизованных, случайных реакций. Она является специфической в отношении стимула, надежной и произвольно направленной. Перечислим вкратце, что это означает с точки зрения организации.

¹ Дыхание, при котором поверхностные и редкие дыхательные движения постепенно учащаются и углубляются и, достигнув максимума, вновь ослабевают и становятся реже. — Прим. перев.

1. Младенец совершает поворот от внутреннего ощущения к внешнему восприятию, или, по моей терминологии, от кинестетической рецепции к диакритической перцепции.

2. Начинается проверка реальности.

3. Откладываются и становятся доступными следы памяти.

4. Зарождаются и становятся доступными наблюдению направленные объектные отношения.

Эти факты можно легко наблюдать и продемонстрировать экспериментально. Если мы взглянем на них с точки зрения того, что я назвал системными положениями психоанализа, мы можем рассматривать их как свидетельства:

а) топографического разделения психического аппарата на сознательную и бессознательную части;

б) возникновения дифференциации Эго и Ид из стадии недифференцированное™; другими словами, возникновения психической структуры;

в) как первый пример функционирования мыслительного процесса, который, согласно гипотезе Фрейда, состоит в перемещении ка-тексиса вдоль следов памяти.

Все это добавляется к картине широко простирающейся организации, к процессу кристаллизации в психике. Различные дискретные компоненты, некоторые из них связаны с созреванием, другие — с развитием (то есть являются специфически психологическими), были интегрированы и с этого момента будут действовать более или менее как единое целое. Очевидно, что был достигнут новый, более высокий уровень организации.

Что подразумевается под более высоким уровнем организации? Уоддингтон (1940) утверждает, что организация должна определяться в соответствии с неким контекстом и что новый уровень организации является не чем иным, как новым релевантным контекстом. Новый релевантный контекст в нашем случае состоит в зарождении разнообразных функций в перцептивном, когнитивном и волицио-нальном секторах. Что касается природы этого более высокого уровня организации, то, на мой взгляд, она заключается в организации ранее ненаправленных, неорганизованных, стремящихся к разрядке влечений в силовое поле¹. Эта организация возникает в результате

¹ Мы применяем этот термин по аналогии с его использованием в эмбриологии, и в дальнейшем мы остановимся на нем более подробно. Согласно Нидхэму (1936), эмбриональное поле является «динамическим описанием пространственно-временной активности, а не просто геометрической картиной моментального временного среза в истории организма». Уоддингтон определяет поле как упорядоченную систему, в которой позиция, занимаемая нестабильными объектами в одной части системы, обусловливает определенное отношение с позицией, занимаемой нестабильными объектами в других позициях. Именно равновесие их позиций фактически и создает полевой эффект.

формирования психической и физической структуры. С соматической стороны, рецепторные и эффекторные органы созрели до такой степени, что для их скоординированного функционирования становится необходимой направленная энергия влечений. Со стороны психики, возникновение систем памяти и перемещение энергии вдоль следов памяти позволяют отсрочивать разрядку влечения. Тем самым становятся возможными систематическое направление влечений, их координация и взаимозависимость. Это и есть то, что мы понимаем под организацией силового поля в психике.

Разумеется, я четко осознаю, что понятие силового поля происходит из физики. Физики выдвигали возражения против применения этого понятия в эмбриологии, считая его аналогией без реального содержания. Такое же возражение a fortiori может быть выдвинуто против введения этого понятия из эмбриологии в психологию.

Нидхэм (1936) ответил на возражение физиков, напомнив им о том, что в истории физики существовал период, когда были известны определенные феномены магнитных полей, но в распоряжении не имелось метода для измерения силы поля. Критерием допустимости аналогии является ее полезность, то, что она содействует дальнейшему ходу научной мысли. Именно таким явился результат введения понятия поля в биологию; я попытаюсь показать его полезность также и в психоаналитической теории. Однако у нас еще будет возможность вернуться в дальнейшем к использованию аналогий в науке.

Возвращаясь к теме развития, мы можем сказать, что появление реакции улыбки знаменует поворотный пункт в психологическом развитии младенца. Установилась полярность в значении принципа удовольствия-неудовольствия. Многочисленные функции словно установили друг с другом связь и соединились в единое целое. Возникает структурный паттерн, который прежде в психике не существовал. После возникновения такой интеграции реакция на переживание будет уже не реакцией несвязных, дискретных компонентов, а реакцией в виде интегрированного действия единицы как целого.

Тем самым возникает новый и более адаптированный способ функционирования. Реакция и поведение приобретают иной, более адаптированный к цели паттерн. Переживание и действие становятся все более осмысленными. Новый способ функционирования делает доступным вознаграждение, что обеспечивает его непрерывную работу. Канализация сил влечения создает силовое поле, которое влияет на дальнейшие шаги в развитии.

Такое появление организованной функциональной единицы в психике напоминает о наблюдениях, сделанных в экспериментальной эмбриологии. Поэтому мы прервем наше изложение, чтобы вкратце обсудить некоторые идеи в экспериментальной эмбриологии, некоторые ее понятия, их значение и происхождение.

Дата добавления: 2015-06-04