Май 2009 год. 1 страница

Ирси

Art-dram-house

(не рекомендуется лицам до 18 лет)

От автора:

Я заранее прошу меня извинить за нецензурную лексику героев данной пьесы, за резкие высказывания в адрес отдельных социальных структур, за шокирующие подробности и откровенные сцены. Попробуйте просто понять эти три души, три судьбы, три погубленные жизни. Приняв их такими, какие они есть, вы сможете заглянуть сквозь их внешнюю оболочку.

Это не драма, хотя в конце вам, возможно, станет больно. Это не мистика, хотя в некоторых моментах вам так будет казаться. Это обычная реальность, отображенная в одной комнате. Но это не совсем комната, хотя до самой последней сцены вы будете думать иначе.

Это то, куда мы попадаем, решив, наконец, разобраться в самом себе.

Действующие лица:

Стэн

Нэйчел

Интерьер:

Пустая, тусклая, холодная комната какого-то подвального помещения. Стоит один диван: изношенный, с ободранной обивкой. Небольшой стол со свечами и грязными кофейными чашками, с которых гуща не смывалась уже несколько дней.

На другом столике, стоят несколько стаканов и графин. Графин опрокинут. Вода, которая была в нем, вылилась и высохла с течением времени. Внутри осталось всего несколько глотков. И капля… Кажется, что одна капля застыла в невесомости, свисая с горлышка сосуда. Она никак не желала покидать свой, так называемый, «дом».

Сложенная пирамидой стопка книг в углу, слегка прикрыта лоскутом красной ткани, а рядом засохшие цветы. По всей видимости, черные розы, принесенные сюда и сложенные к запыленным книгам, как на могиле погибших строк.

В комнате находятся зеркала, но они расположены таким образом, что не привлекают к себе внимание. Они вроде есть, и вроде их нет.

КАРТИНА ПЕРВОЙ РЕАЛЬНОСТИ:

Три стула стоят клином. Выходят Стэн, Ирси, Нэйчел и занимают свои места на них. Впереди всех садится Стэн. Головы у всех опущены. Гаснет общий свет, и яркий луч вспыхивает над парнем. Щурясь, он поднимает голову к верху, пытаясь разглядеть что-то в ярком белом потоке. Ничего. Лишь обычный прожектор. Парень вновь опускает голову, мешкается, словно, не желает произносить ни звука. Но это необходимо сделать…

Стэн:

Меня зовут Стэн. Мне 20 лет. Я родился… А в прочем, кого это интересует. Я просто родился. И точка. Я родился для того, чтобы быть на этой земле очередным куском дерьма. Я – никто! Я – мерзкий тип, который, как и все, хочет красиво жить. Я бесполезен для общества! Я балуюсь наркотой, чтобы уходить в себя. Там лучше. Но если я до сих пор не сдох, значит, я для чего-то нужен. А эта жизнь тянется, как расплавленная резина, которая прилипает к подошве и воняет паленым дерьмом. Я чувствую себя конченым ублюдком, потому что несколько дней назад вырвал сумку у одной старухи на Five street. Там было-то всего несколько паршивых зеленых. Но в ситуации, когда тебя ломает, уже не задумываешься о каких-то моральных принципах этой гребанной жизни. Ты уже начинаешь думать только о себе, чтобы спасти свою грязную задницу и не загнуться где-нибудь в подворотне от того, что тебе нужна доза.

А ещё в сумке была фотография. Молодая и очень красивая девушка. Очень красивая. Возможно, что она являлась внучкой этой самой старухи. На обратной стороне фотографии была надпись: «С любовью, от Синди». Вот она, лежит в заднем кармане моих джинс. Мне кажется, что я влюбился в неё. В эту девушку из благополучной семьи. Хотя…я не знаю наверняка – из какой она семьи. Да мне как-то насрать на это! Я ношу её фотографию с собой, потому что знаю, что у каждого в этой жизни должна быть мечта, к которой он должен стремиться. Моя мечта – это Синди. Но я знаю, что это несбыточно. Почему? Да потому что я сдохну, сдохну рано или поздно от передозировки. Но с мечтой как-то интереснее жить.

Через какое-то мгновение откуда-то сверху раздается голос. Это – «кто-то». Некая несуществующая фигура. Словно, сторонний наблюдатель, который знает всех.

Голос:

Для чего ты находишься здесь?

Стэн:

В этой комнате? Для того, что бы хоть, где-нибудь находиться. Я где-то читал о некой комнате из чистого золота, где человек обретает своё счастье. И я подумал, а где эта комната. Может быть, это она…

Свет над Стэном гаснет и зажигается над Ирси.

Ирси:

Меня зовут Ирси. Мне 19 лет. И я… Я не знаю – кто я! Но я помню – кем я была до этого. Я продавала свое тело за деньги. Шлюха – так, по-моему, вы это называете. Да, шлюха. Проститутка. Подстилка. Шалава. Как скажете! Я уже привыкла. Чтобы заработать хоть что-то, мне приходилось выслушивать и терпеть. Терпеть и выслушивать. От воспоминаний никуда не денешься.

А ещё я помню, что родилась где-то на побережье океана, в одном из портовых районов. Моя мамочка перепихнулась с кем-то, а когда поняла, что залетела, то было поздно. Денег на аборт не было. Пришлось рожать.

В 11 лет я впервые отсосала мужской член. Моей мамочке это вышло в небольшую сумму, которую она потом потратила на бутылку дешевого виски. Я прорыдала всю ночь. Во рту стоял этот противный, солоноватый вкус мужской плоти. Но всем было, откровенно, посрать на моё состояние. С этого всё и закрутилось.

От моей мамочки мне было бессмысленно ждать хотя бы, засохшего куска хлеба. Мне нужно было как-то выживать. Я ушла. Ушла туда, где мужчины с деньгами платили за то, чтобы трахнуть молодую девченку. Как-то раз, меня бросили в машину трое ублюдков. Они хотели развлечься, потому что были уже не хило пьяны. Они увезли меня на окраину города и…вышли из машины. Я сидела на заднем сидении и прислушивалась. Да, мне было впервые страшно. После этого, в машину залез один из них. Ему понадобилось всего несколько толчков, что бы кончить. От него разило вонью и перегаром. Следом на меня взобрался другой. Адская боль разрывала меня изнутри. Мне хотелось кричать, но я стиснула зубы.

Когда второй спустил, в машину сел последний. И он не притронулся ко мне. Он спросил: «Сколько тебе лет?». Я ответила, что 13. Он долго молчал. Боже мой, какой же он был симпатичный. Такой невинный. Ему было лет 19, наверное. Я смотрела на него, а он опускал глаза. Потом этот парень прижал меня к себе, и я заплакала в его клетчатую рубашку. Заплакала так, словно встретила родственную душу.

Через час меня отвезли в город, высадили, и машина скрылась. Помню, что тот парень, вложил в мою ладонь приличную сумму денег. И впервые в жизни, я не хотела их брать. Я помню о нем. Сейчас я завязала с проституцией и хочу жить другой жизнью. Я помню о том парне, потому что у каждого в этой жизни должна быть мечта, к которой он должен стремиться. Моя мечта – это он. Но я знаю, что это несбыточно. Потому что в этом огромном городе невозможно найти того, кто является потерянным. Но с мечтой как-то интереснее жить.

Голос:

Для чего ты находишься здесь?

Ирси немного удивляется этому вопросу. Она прекрасно знает на него ответ. Он прост и сложен одновременно.

Ирси:

Чтобы просто быть… Я где-то читала, что есть комната, в которой присутствует прекрасный ангел. И этот ангел исполняет самые заветные мечты человека. И я подумала, что неплохо было бы, черт возьми, найти эту комнату. И может быть тот самый ангел, укажет мне путь к тому парню.

Свет над Ирси гаснет и зажигается над Нэйчел.

Нэйчел:

Меня зовут Нэйчел. Мне 19 лет. Я танцовщица в стриптиз-баре. И я совершенно не стыжусь этого. А что здесь такого? Каждый выживает в этой жизни так, как может. Я танцую. А иногда, когда платят кругленькую сумму, могу и перепихнуться. Главное, чтобы у клиента деньги были. Кто-то скажет: «Вот шалава!».

А росла-то я в приличной семье. Я помню этот роскошный дом с прислугами, садами и светскими вечерами раз в неделю. Весьма набожная семейка. За каждое мое непослушание меня пугали карой небесной и отправляли к святому отцу на исповедь. К 10 годам я знала три языка и играла в совершенстве на рояле. К 12 освоила весь курс классических танцев и этикет. Библия была для меня настольной книгой, а падре – вторым папашкой. У нас в доме существовали определённые правила, по которым мне было запрещено: 1) выражаться вульгарно; 2) не употреблять имя Господа всуе; 3) не общаться с теми людьми, которые были не угодны моей матери. А этой суке были не угодны все, кто не посещал воскресную мессу; 4) принимать волю матери, как правило.

Один раз меня избили в кровь, когда нашли в ящике моего стола журнал с обнаженными парнями. А мне было просто интересно знать – как устроены их тела. Но меня назвали шлюхой и ещё несколькими словечками, которые я не могу припомнить.

Да, в этом доме было все, что нужно для роскошной жизни, но когда-нибудь приходит конец терпению. Я просто сбежала. Потом стала жить с одним парнем. Он очень хотел иметь детей, но у нас как-то не складывалось. Позже я узнала, что бесплодна. Мой обожаемый человек оставил меня в тот же день, а я… А я выбрала для себя новый путь. Пригодились и классические танцы, только пришлось немного одежду скинуть. Пригодилось и знание трех языков. Теперь я понимаю клиента, который может позволить себе трахнуть меня. И вроде все хорошо в этой дерьмовой жизни. Но желание иметь ребенка не покидает меня. Ведь у каждого в этой жизни должна быть мечта, к которой он должен стремиться. Моя мечта – это ребенок, которого я смогу выносить и родить, чтобы начать новую жизнь. Но я знаю, что это несбыточно. Потому что… Потому что так распорядился кто-то там свыше. Но с мечтой как-то интереснее жить.

Голос:

Для чего ты находишься здесь?

Нэйчел - единственная, из всех присутствующих в комнате, даёт утвердительный и уверенный ответ на поставленный вопрос.

Нэйчел:

Новые ощущения. В одной передаче по телеку я слышала, что существует очень красивая комната, где на золотом троне восседает дух, у которого твои черты лица. Человек, который находит эту комнату, получает право на исполнение самых несбыточных желаний и обретает новую жизнь. Тогда я посмеялась, а потом задумалась – а если это не ложь.

Свет над Нэйчел гаснет. Все герои погружаются во тьму.

Через несколько секунд, уже знакомый голос, произносит всего два слова. После чего включается общий свет.

Голос:

Всем спасибо!

Герои продолжают сидеть на своих местах с опущенными головами. Проходит около минуты в этой тишине, пока Стэн не нарушает её.

Стэн:

Меня тошнит!

Нэйчел:

Дозу?

Стэн:

Не хочу. Меня просто тошнит.

Ирси:

Вздохни глубоко.

Нэйчел:

А лучше вырви!

Стэн, чувствуя рвотные позывы, убегает в отдаленную комнату и скрывается за ширмой. Ирси и Нэйчел встают со стульев и относят их к столу с опрокинутым графином.

Нэйчел:

Наркоман хренов.

Ирси:

Зачем ты так…жестоко?

Нэйчел:

Хочешь, чтобы я его пожалела? За что?! За то, что он обдолбится, а потом блюет. Это его выбор. Его никто не заставляет.

Ирси:

У каждого свои недостатки.

Нэйчел ложится на диван и перекидывает ноги через подлокотник. В данный момент её ничего не волнует. Ей даже не интересна эта тема. Она достала из кармана пилку для ногтей и стала подравнивать какое-то подобие маникюра.

Нэйчел:

У Стэна их слишком много. Сосчитать невозможно.

Ирси наклоняется над Нэйчел через спинку дивана и произносит слова, не смотря в глаза собеседнице. Её взгляд направлен в сторону увядших роз.

Ирси:

А у тебя?!

Нэйчел поднимает взгляд на Ирси, но та уже отошла от дивана и села рядом с книгами.

Нэйчел:

Знаешь, Ирси, если бы у меня было дурное настроение, я бы не поленилась и заехала бы тебе в челюсть, дочь шлюхи.

Ирси:

Мразь…

Нэйчел:

Ты меня этим ни сколько не зацепила!

КАРТИНА ВТОРОЙ РЕАЛЬНОСТИ:

Комната с Нэйчел и Ирси вновь погружается во тьму. И словно, в некоем другом мире, параллельном миру этой комнаты, появляются три тени. Мелькает свет фонарей. Шаги. Где-то, прорезая гул подземки, мерно капает вода. Три человека идут по длинному заброшенному туннелю. Кто это – пока не известно.

Объяснить сущность ВТОРОЙ РЕАЛЬНОСТИ довольно сложно. ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ многогранна. Важно уяснить одно – этот мир неразрывно связан со Стэном, Ирси и Нэйчел. Этот мир, словно, существует в мыслях героев, как альтернативный ход событий, который должен когда-нибудь свершиться.

ПЕРВАЯ и ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТИ - как две дороги, идущие параллельно, но на определенном участке пути сходящиеся в одну прямую.

КАРТИНА ВТОРОЙ РЕАЛЬНОСТИ будет периодически возникать по ходу пьесы. Только в финале ПЕРВАЯ и ВТОРАЯ реальности соединятся. И всё встанет на свои места.

1 тень:

Где мы находимся?

2 тень:

Где-то… Это какой-то туннель, больше похожий на заброшенную линию метро. Возможно, здесь когда-то были рельсы и ходили составы. Теперь всё под слоем земли. Обычный туннель, но он должен привести нас…

3 тень:

Здесь холодно.

2 тень:

Это сырость. Здесь повышенная влажность. Постарайся не думать об этом. Просто иди вперед.

1 тень:

Тяжело дышать! (кашляет) Такое ощущение, что воздух заканчивается. Или это пыль.

3 тень:

Сейчас бы одну чашечку горячего кофе. Тот, что подают в кофейне на углу с кусочком теплого шоколадного бисквита. Который уже час?

1 тень:

Около 7 вечера. Часы встали. Странно. Я же их заводил недавно.

Послышался какой-то шорох.

3 тень:

Вы слышали?! Там что-то есть.

1 тень:

Это осыпается кладка от вибрации. Над нами наверняка магистраль.

3 тень:

Боже мой, куда мы идем…

2 тень:

Куда должны идти. Ведь есть же конец у этого туннеля. Осторожно, здесь разрушенная стена и камни под ногами. Подсвети.

1 тень:

Это теплотрасса, по-моему…

КАРТИНА ПЕРВОЙ РЕАЛЬНОСТИ:

Возвращается Стэн, вытирая рот рукавом фланелевой рубашки. Он садится за стол с кофейными чашками, отодвигает их в сторону и высыпает на более-менее чистое блюдце кокаин.

Нэйчел:

Ты где взял его, Стэн?

Стэн:

Осталось ещё немного.

Стэн втягивает наркотик через трубочку и откидывается на спинку стула, чувствуя расслабление.

Ирси:

Расскажи мне…

Стэн:

О чем?

Ирси:

О себе. Кто ты?

Стэн усмехается, заслышав вопрос Ирси. Его реакция вполне оправданна – его жизнь не настолько блестяща, чтобы рассказывать о ней.

Стэн:

Это не интересно.

Ирси:

Зря…

Стэна зацепили слова Ирси, и он решает вернуться в свое прошлое.

Стэн:

Первый раз это произошло в школе. Да… Наверное, в классе 11. До этого было какое-то баловство экстези время от времени, но не более. Что-то серьезно я попробовал именно в 11 классе. Я зашел в сортир, чтобы справить нужду. Пацаны нюхали коку. «Попробуй» - предлагали они. И я попробовал. Так… Ради интереса, как бы. Узнать новые ощущения… И узнал. Вначале сильно закружилась голова, и я блеванул. Минут через…пять, после того, как эта гадость попала в мой нос. А потом…потом мне стало тепло и голова… Стало как-то непонятно, как после хорошего алкоголя. И я понял, что нашел нечто, позволяющее уходить в другую реальность. Мне было хорошо. Никаких мыслей о том, что происходит, только собственный кайф. Пришел домой, закрылся в своей комнате и заснул. Проснулся от того, что ужасно хотелось пить. Спустился на кухню и выпил литр молока. Я до сих пор помню этот вкус. Потом была вечеринка. Мы зашли с моей подругой в сортир и приняли ещё одну дозу. Нас унесло. Мы трахались, как кролики.

Неуместный смех вырывается из Стэна легкими припадками.

Стэн:

Как кролики. Представляешь. Эти ушастые уроды. А потом был неземной оргазм. Когда кончаешь так, что глаза закатываются на лоб.

Нэйчел:

А добрая мамочка, смотрела на фотографию сына и тешила себя мыслью о том, что он когда-нибудь станет выпускником Оксфорда.

Стэн:

А сын стал конченым наркоманом. Ну же, продолжай, Нэйчел! Или кишка тонка?! И хуже всего, Нэйчел - сознавать, что этим надеждам не суждено свершиться. Не потому что невозможно вылечиться, а потому что ноги… Эти грёбанные ноги не пытаются сделать один сранный шаг к тому, что избавиться от зависимости. А вместо этого идешь и покупаешь у барыги очередную дозу на деньги, которые вытащил ночью из сумочки матери. И ты не думаешь в тот момент о том, что она эти деньги заработала на кусок хлеба, чтобы её сынок, конченый наркоман, запихнул этот кусок в свою глотку и не был голодным. Ты не думаешь уже об этом.

Ирси подходит к Стэну, чтобы успокоить его. Но в тот момент, ей самой страшно.

Ирси:

Стэн…

Стэн:

А потом…потом наблюдаешь, как мать доживает свои последние дни, мучаясь от рака. А ты ничего не можешь сделать, потому что руки опущены. Потому что денег на лечение нет. Потому что каждый день нуждаешься в новой дозе.

Стэн замолкает. И эта пауза является коротким отрезком, перед тем, исповедь Стэна обретёт новый поворот.

Стэн:

Я уснул. Но я всё слышал. Кто-то наклонился над самым ухом и сказал: «Хэй, дружок, ей пора. Ты ни в чем не виноват. Это её путь. И ты знал об этом, она знала об этом. Ищи свою комнату сам».

А когда я открыл глаза, её рука была холодная. Как лёд. Холодный лед, понимаешь?! Она умерла. И в последние минуты её жизни с ней был рядом я. Тот, на которого она возлагала все надежды.

Из глаз Стэна текут слезы.

Нэйчел:

Опять эта загадочная комната. А что в ней? Есть ли она на самом деле? Я сидела в каком-то придорожном баре и пила вермут со льдом. За окном лил дождь, и проносились ночные такси. Я сидела и тратила деньги, заработанные после очередного клиента. В помещении работал телек. И там шла какая-то странная передача о таинственной комнате.

Нэйчел замолкает. Откуда-то, приближающимся звуком доносится фрагмент передачи, которую в тот самый вечер смотрела Нэйчел.

- Так вы утверждаете, что человек может обрести счастье в считанные секунды?

- Я бы не стал употреблять слово «секунды». В нашем понимании – время линейно. Комната, в которую может войти каждый человек, находится в трехмерном пространстве.

- Это фантастика.

- Нет. Это реальность, дорогой мой! Всё вполне реально. Так же реально, как наше общение с вами. Эта комната прекрасна. В ней нет страха, гнева, боли. В ней восседает дух, который имеет ваши черты лица. Нужно только войти в эту комнату и попросить. Многие думают, что войти в эту комнату можно только, когда уйдешь в мир иной. Это ошибочное суждение. Комната существует здесь и сейчас. И она есть у каждого. Её нужно просто найти.

- Но где её искать?

Нэйчел:

А потом бармен переключил канал. Да и я не сопротивлялась. Всё было похоже на полный бред какого-то сумасшедшего: комната, дух, трехмерное измерение… Однако, я задумалась. Но только на одно мгновение. Теперь же, не могу избавиться от этой навязчивой мысли. Черт, жаль, что я тогда не досмотрела эту программу.

Ирси:

Значит, так распорядилась судьба. Значит, ответ на вопрос: «Где искать эту комнату» ты должна сама дать.

Нэйчел:

Ох, какие мы проницательные! Я не знаю. Не знаю! Во мне странные ощущения. С одной стороны – всё кажется бредом. Но всегда существует другая часть нашего сознания, которая навязчивой мыслью долбит: «А почему бы и нет?! А почему бы и нет?! А почему бы и нет?!» Ненавижу себя за это!

Ирси:

Я узнала об этой комнате сравнительно недавно. Было пасмурно, но меня потянуло к океану. Берег был пуст, потому что объявили штормовое предупреждение. Я сидела на песке, как вдруг услышала приближающиеся шаги. Это был какой-то очень старый моряк. Он молча сел рядом со мной и завел какой-то самый обычный разговор. И, по-моему, мы говорили о китах. Так мы проболтали, не поверишь, до самого вечера, пока пожилой хранитель маяка не включил прожектор. Потом мой собеседник стал прощаться со мной. Уходя, он оставил мне очень тонкую книгу и сказал: «Свет – явление бесконечности. Он не имеет ни начала, ни конца. Всё и всяк является частицей света. Ничто не вечно, но всё стремится к бесконечности». Я запомнила эти слова. Когда он ушел, я начала читать книгу, из которой и узнала про таинственную комнату.

Нэйчел:

У меня такое ощущение, что весь мир ищет то, что никому неизвестно что.

Ирси:

Потому что все хотят верить в чудо.

Нэйчел:

Старые сказки. Сопли, размазанные по рукаву.

Ирси:

Однако ты тоже веришь в существование комнаты…

Нэйчел:

Пошла ты к черту!

Ирси:

Признай это!

Нэйчел:

Я сказала, иди ты на хер, Ирси!

Нэйчел достает из своей сумочки пачку сигарет и закуривает одну.

Нэйчел:

Моя вера в существование таинственной комнаты – это просто вариант. Всегда нужно во что-то верить, чтобы не чувствовать себя паршиво и одиноко! Я не хочу верить в Бога, потому что в него верят все. Да, знаю, это тупое оправдание. Может быть, потому что я тупая сука. Я ищу эту комнату, только для того, чтобы было чем заняться. Опять же, долбит навязчивая мысль: «А почему бы и нет?». Если комната действительно существует, то я зайду в неё. А если это очередная выдуманная херня, то я посмеюсь над тем, как обосрутся миллионы людей. Знаешь, меня наградили такой голимой жизнью, что впору верить только в себя. Ну, а комната… Да, почему бы и нет? Я так для себя решила.

Ирси:

Как ты её себе представляешь?

Нэйчел усмехается и делает очередную затяжку.

Нэйчел:

Как… Да даже не знаю. Ну, комната, как комната. Какая-нибудь яркая, чистая, наверное. Иначе, её бы не рекламировали так сильно. Ирси, я не знаю! Я никогда не сталкивалась с чудом. Поэтому, не имею никакого понятия – как выглядит эта комната. Она где-то есть и всё.

Ирси:

Мне кажется, что это комната для одного. Там очень много света, который ослепляет. Я только не могу понять - как она меняет человека и исполняет его мечты. Это странно. Но это существует. Хочется верить. И я так думаю, что понять действие этой комнаты, можно лишь войдя в неё. Черт… Но где её искать?!

Нэйчел:

Жизнь – дерьмо. Постарайся это понять. И отчасти, в этом виновата ты сама. Я говорю открытым текстом, потому что только так можно передать смысл.

Ирси:

Я знаю! Мой очень хороший друг, повесился. Когда его синего снимали с петли, нашли в кармане лист бумаги. Он написал всего одно слово: «Устал…».

Стэн:

А что случилось с твоей мамочкой, Ирси?

Ирси:

Почему ты спрашиваешь?

Стэн:

Потому что мне это стало интересно. Даю гарантию, что она тоже сдохла в какой-нибудь дыре!

Нэйчел:

Проницательный ублюдок…

Ирси:

Всё нормально, Нэйчел. Да, Стэн, она сдохла! Напилась до чертиков и упала ночью с пирса в океан. А на утро её тело нашли рыбаки. Хорошенький улов, не правда ли? Но знаешь, Стэн, в отличии от тебя, я не тянула сопли над её телом. Потому что она согнула мою жизнь раком и толкнула на панель! Я пришла и помочилась на её могиле.

Стэн:

Получается, Нэйчел, что только твоя мамаша жива?

Нэйчел:

А я не знаю. Мне плевать на неё.

Стэн:

А она дала тебе хорошее начало в жизни.

Нэйчел:

Знаешь, иногда фанатичное воспитание на религии не приводит к хорошему итогу. Мне кажется, что у человека должна быть свобода выбора. Кто-то мне говорил, что мы даже перед рождением выбираем себе условия жизни на Земле и семью, в которой родимся.

Ирси:

Ну, уж нет. Что ж я, дура, раз выбрала себе такую мать, которая в 11 лет продала мой рот за деньги?

Стэн:

Слышала о кармических долгах?

Ирси:

Случалось…

Стэн:

Может что-то отрабатывала?

Нэйчел:

Ртом!

Стэн и Нэйчел, поймав волну друг друга, залиливаются смехом.

Ирси:

Да пошли вы! Уроды!

Нэйчел:

Ну ладно, успокойся, Ирси!

Ирси (кричит):

Вы – конченые уроды!

Нэйчел:

Да что ты разошлась, мразь!? Забыла, как сама сосала?! Ирси, конченые деньги не имеют вкус ванильного мороженого. Их гребут не ложечкой, смоченной в молоке. И ты это не хуже меня знаешь!

Произнесённые Нэйчел слова растворяются в воздухе. Ирси сидит с опущенной головой. Её руки плотно прижаты к ушам.

Ирси:

Вам не понять, каково это! Каково это, когда твоя собственная мать берет тебя за руку и ведет… Какими-то глухими проулками, приговаривая по пути: «Не волнуйся. Тебе нечего бояться. Нужно будет только сделать одну вещь и всё. Не бойся». И голос такой нежный, что кажется райским пением.

Мы переходим через дорогу и вновь идем какими-то проулками, пока не подходим к старой таверне на пирсе. Холодно. Потому что с океана дует ветер. Я вся дрожу, а мать продолжает успокаивать и гладить по волосам. Мы заходим внутрь. Поднимаемся на второй этаж по деревянной лестнице и входим в комнату. Там к нам подходит матрос, от которого разит перегаром. Он трогает меня за щеку, вымазанными в солярке руками, и протягивает деньги матери. А потом…потом та, которая родила меня, уходит, закрывая за собой дверь. И всё. Мне некуда было идти, а от страха я не могла даже кричать…

Ирси замолкает на недосказанной фразе. Замолкает от того, что ей противно вспоминать дальше что произошло.

Нэйчел:

Паршивое состояние! Не знаю, что со мной. Такое ощущение, что в голове часовой механизм ведет обратный отсчет. Никто не слышит? А у меня в ушах отдает. Я хочу пить!

Стэн, Ирси и Нэйчел поворачиваю голову в сторону опрокинутого графина на столике.

Стэн:

Дата добавления: 2015-06-25