Песнь восемнадцатая. 1 закончил речь наставник мой высокий

1 Закончил речь наставник мой высокий

И мне глядел в глаза, чтобы узнать,

Вполне ли я постиг его уроки.

4 Я, новой жаждой мучимый опять,

Вовне молчал, внутри твердил: "Не дело

Ему, быть может, слишком докучать".

7 Он, как отец, поняв, какое тлело

Во мне желанье, начал разговор,

Чтоб я решился высказаться смело.

10 И я: "Твой свет так оживил мне взор,

Учитель, что ему наглядным стало

Все то, что перед ним ты распростер;

13 Но, мой отец, еще я знаю мало,

Что есть любовь, в которой всех благих

И грешных дел ты полагал начало".

16 "Направь ко мне, - сказал он, - взгляд своих

Духовных глаз, и вскроешь заблужденье

Слепцов, которые ведут других.

19 В душе к любви заложено стремленье,

И все, что нравится, ее влечет,

Едва ее поманит наслажденье.

22 У вас внутри воспринятым живет

Наружный образ, к вам запав - таится

И душу на себя взглянуть зовет;

25 И если им, взглянув, она пленится,

То этот плен - любовь; природный он,

И наслажденьем может лишь скрепиться.

28 И вот, как пламень кверху устремлен,

И первое из свойств его - взлетанье

К среде, где он прочнее сохранен, -

31 Так душу пленную стремит желанье,

Духовный взлет, стихая лишь тогда,

Когда она вступает в обладанье.

34 Ты видишь сам, как истина чужда

Приверженцам той мысли сумасбродной,

Что, мол, любовь оправдана всегда.

37 Пусть даже чист состав ее природный;

Но если я и чистый воск возьму,

То отпечаток может быть негодный".

40 "Твои слова послушному уму

Раскрыли суть любви; но остается

Недоуменье, - молвил я ему. -

43 Ведь если нам любовь извне дается

И для души другой дороги нет,

Ей отвечать за выбор не придется".

46 "Скажу, что видит разум, - он в ответ. -

А дальше - дело веры; уповая,

Жди Беатриче, и обрящешь свет.

44 Творящее начало, пребывая

Врозь с веществом в пределах вещества,

Полно особой силы, каковая

52 В бездействии незрима, хоть жива,

А зрима лишь посредством проявленья;

Так жизнь растенья выдает листва.

55 Откуда в вас зачатки постиженья,

Сокрыто от людей завесой мглы,

Как и откуда первые влеченья,

58 Подобные потребности пчелы

Брать мед; и нет хвалы, коль взвесить строго,

Для этой первой воли, ни хулы.

61 Но вслед за ней других теснится много,

И вам дана способность править суд

И делать выбор, стоя у порога.

64 Вот почему у вас ответ несут,

Когда любви благой или презренной

Дадут или отпор, или приют.

67 И те, чья мысль была проникновенной,

Познав, что вам свобода врождена.

Нравоученье вынесли вселенной.

70 Итак, пусть даже вам извне дана

Любовь, которая внутри пылает, -

Душа всегда изгнать ее вольна.

73 Вот то, что Беатриче называет

Свободной волей; если б речь зашла

О том у вас, пойми, как подобает".

76 Луна в полночный поздний час плыла

И, понуждая звезды разредиться,

Скользила, в виде яркого котла,

79 Навстречу небу, там, где солнце мчится,

Когда оно за Римом для очей

Меж сардами и корсами садится.

82 И тень, чьей славой Пьетола славней

Всей мантуанской области пространной,

Сложила бремя тяготы моей.

85 А я, приняв столь ясный и желанный

Ответ на каждый заданный вопрос,

Стоял, как бы дремотой обуянный.

88 Но эту дрему тотчас же унес

Внезапный крик, и показались тени,

За нами обегавшие утес.

91 Как некогда Асоп или Исмений

Видали по ночам толпу и гон

Фивян во время Вакховых радений,

94 Так здесь несутся, огибая склон, -

Я смутно видел, - в вечном непокое

Те, кто благой любовью уязвлен.

97 Мгновенно это скопище большое,

Спеша бегом, настигло нас, и так,

Всех впереди, в слезах кричали двое:

100 "Мария в горы устремила шаг,

И Цезарь поспешил, кольнув Марсилью,

В Испанию, где ждал в Илерде враг".

103 "Скорей, скорей, нельзя любвеобилью

Быть вялым! - сзади общий крик летел. -

Нисходит милость к доброму усилью".

106 "О вы, в которых острый пыл вскипел

Взамен того, как хладно и лениво

Вы медлили в свершенье добрых дел!

109 Вот он, живой, - я говорю нелживо, -

Идет наверх и только солнца ждет;

Скажите нам, где щель в стене обрыва".

112 Так встретил вождь стремившийся народ;

Одна душа сказала, пробегая:

"Иди за нами и увидишь вход.

115 Потребность двигаться у нас такая,

Что ноги нас неудержимо мчат;

Прости, наш долг за грубость не считая.

118 Я жил в стенах Сан-Дзено как аббат,

И нами добрый Барбаросса правил,

О ком в Милане скорбно говорят.

121 Одну стопу уже во гроб поставил

Тот, кто оплачет этот божий дом,

Который он, имея власть, ославил,

124 Назначив сына, зачатого злом,

С душой еще уродливей, чем тело,

Не по уставу пастырствовать в нем".

127 Толпа настолько пробежать успела,

Что я не знаю, смолк он или нет;

Но эту речь душа запечатлела.

130 И тот, кто был мне помощь и совет,

Сказал: "Смотри, как двое там, зубами

Вцепясь в унынье, мчатся им вослед".

133 "Не раньше, - крик их слышался за нами, -

Чем истребились те, что по дну шли,

Открылся Иордан пред их сынами.

136 И те, кто утомленья не снесли,

Когда Эней на подвиг ополчился,

Себя бесславной жизни обрекли".

139 Когда их сонм настолько удалился,

Что видеть я его уже не мог,

Во мне какой-то помысел родился,

142 Который много всяких новых влек,

И я, клонясь от одного к другому,

Закрыв глаза, вливался в их поток,

145 И размышленье претворилось в дрему.

Дата добавления: 2015-06-25