Театр абсурда в Рейкьявике

Вблизи переломных точек история всегда словно сгущается. Потрясающие события следуют одно за другим. Накануне Рейкьявика на СССР обрушилась еще одна беда, еще один психический удар. Встреча Горби и Рейгана должна была состояться 11–12 октября 1986 г., но накануне пришла весть о страшной катастрофе.
3 октября в пятистах милях от Бермудских островов в Атлантике на борту русского ракетного подводного крейсера стратегического назначения (РПКСН) К-219 вспыхнул пожар. То была довольно старая субмарина типа 667-А 1971 г. постройки. И шла она в свой последний поход: ее уже собирались выводить из состава Северного флота. До сих пор неизвестно, почему она загорелась: то ли от столкновения с американской лодкой, то ли из-за какой-то неполадки взорвалась и заполыхала в шахте номер шесть жидкотопливная ракета типа Д-4. РПКСН всплыл, экипаж боролся с пожаром. Героически погиб матрос Сергей Преминин. Он вручную опустил защиту реакторов, но уже не смог выйти из отсека. 6 октября К-219 ушла на дно.
Горбачев приехал в Исландию явно деморализованным. Обычно то, что происходило в Рейкьявике, трактуют как почти полную сдачу позиций Советского Союза, как откровенное предательство Горби. Но все было несколько сложнее. Изучая ход тех переговоров, то и дело чувствуешь, что оказался в театре абсурда. Что советская делегация мечется в каком-то иллюзорном мире, шарахаясь от придуманных стен и преград. Хотя шансы давить на США у нас были просто великолепные!
Советский «вождь» ехал в Рейкьявик, надеясь в очередной раз поразить весь мир невиданными мирными предложениями. Г. был верен себе: тогда, когда нужно было жать на США изо всех сил, он планировал гонку разоружений. Он хотел «качнуть» Рейгана, а для этого — что-то ему дать. Итак, первым пунктом шло самое идиотское предложение — взаимно сократить наполовину каждый компонент ядерной триады. То есть и баллистические ракеты наземного базирования, и ракеты на подлодках, и тяжелые самолеты-ракетоносцы. До уровня в 1600 носителей и 6 тысяч ядерных зарядов. Как мы с вами уже знаем, то был чрезвычайно затратный для русской экономики шаг, выгодный исключительно американцам. Меченый болтун при этом делал Вашингтону царский подарок: он сокращал отличные десятизарядные ракеты типа «Сатана» с 308 до 154 — при том, что машин такой мощи и с такой способностью прорвать любую ПРО у янкесов не было и нет!
Во-вторых, Г. предлагал полностью уничтожить ракеты средней дальности в Европе, оставив по сотне РСД в Азиатской части СССР и в США. Без учета ракет средней дальности у французов и англичан.
Это было чистым предательством! Великолепные подвижные ракетные комплексы типа «Пионер» позволяли нам держать под прицелом всю Западную Европу. Она знала, что в случае вступления в войну на стороне США Лондон, Париж, Брюссель, Бонн, Осло, Копенгаген, Мадрид и прочие столицы подвергнутся беспощадному уничтожению. При этом уничтожить мобильные установки «Пионеров» упреждающим ударом практически невозможно. В СССР шли работы над оснащением «Пионеров» головками, способными поражать даже корабли НАТО! А уж вывод из строя аэродромов НАТО, их систем ПВО — это святое!

«В целях достижения максимальной боевой эффективности внутренняя структура частей с ракетами средней дальности должна, видимо, предполагать „узкую специализацию“ организационно-штатных боевых единиц (дивизий, полков и даже дивизионов). Например, полк-»разрушитель аэродромов», полк-»истребитель авианосцев» и т. п. При этом, безусловно, создание РССД будет сопряжено с существенной (поэтапной) доработкой системы боевого управления РВСН. По большому счету речь должна идти о разработке одной из подсистем Системы боевого управления Силами стратегического назначения.
В чем заключаются основные достоинства предлагаемой системы оружия? Во-первых, убедительная мощь боевого оснащения при воздействии по соответствующим объектам и возможность надежного осуществления этого воздействия из глубины своей территории и на огромных расстояниях. Во-вторых, изумительная боеготовность и быстрое достижение результата (в пределах 5-15 минут после пуска). В-третьих, практически неограниченная гибкость применения (с возможностью оперативного перенацеливания) — в зависимости от меняющейся во времени целевой обстановки. В-четвертых, участие в создании наиболее сложных вариантов представляет прекрасную возможность для профессионального становления нового отряда высококвалифицированных специалистов. То есть для сохранения и развития интеллектуального потенциала. Наконец, появляется реальный и эффективный механизм воздействия на неустойчивую психику «учителей демократии». Реальность состоит в том, что, «по большой нужде», РССД может быть применена так же уверенно, как это проделывали американцы в войнах на Ближнем Востоке и при избиении Югославии в 1999 г. (имеется в виду использование ими различных ракет с головными частями в обычном снаряжении). Разговоры о том, что, дескать, пуск баллистической ракеты средней дальности может означать начало ядерной войны, несерьезны. Хотя бы уже потому, что и любую крылатую ракету большой дальности, при желании, можно принять за ядерную»,

— считает бывший сотрудник Военно-промышленной комиссии Совета министров СССР Юрий Карягин.
По его мнению, нужно было доводить до ума и комплекс «Скорость». Но Горби «зарезал» его уже в апреле 1985-го.
Был ли оправдан страх Горби перед американскими ракетами средней дальности? Да нет же! За те же 5–7 минут по Москве могли ударить американские ракеты с подводных лодок, вышедших в Восточное Средиземноморье или в Баренцево море. Потому даже взаимное сокращение ракет средней дальности нашей безопасности ни капельки не обеспечивало! Таким образом, надо было сохранять группировку «Пионеров», а Горби перед Рейкьявиком страстно хотел их сократить.
В-третьих, военные перед поездкой в Рейкьявик все же убедили Горби поставить перед Рейганом условие: первые два предложения имеют силу лишь в том случае, если США не нарушат Договор о ПРО 1972 г. и не будут развертывать программу СОИ. Задумывалось так: Рейган все равно не откажется от своих любимых «звездных войн», а значит, нам ничего не придется сокращать. В-четвертых, Горби собрался запретить ядерные испытания.
Как рассчитывал Г., если Рейган все это отринет, то он прокукарекает о миролюбивых предложениях на весь мир. И мир, дескать, осудит американцев. Да плевать хотели остальные страны на твое миролюбие! Мир признает только силу и твердость. Расчет Горбача на то, что тем самым удастся сорвать новый этап гонки вооружений, был обречен на провал изначально. Но раздвоенное сознание пятнистого это не воспринимало.
Как пишет О. Гриневский (Указ. соч., с. 477), Г. твердо стоял на означенных предложениях, а любые попытки мидовцев и военных возразить ему отражал «убойным» аргументом: «Вы что, собираетесь все-таки вести ядерную войну? Что касается меня, то я не собираюсь и этим все определяется…
‹…› Сверхзадача — сорвать новый этап гонки вооружений. И поэтому недопустимо цепляться за частности, за деталями не видеть главного, морочить себе голову спорами по частностям!»
Словом, если сдавать свою страну — то сразу, щедро… Мы-то с вами уже знаем, что Союзу для победы нужно было совсем иное: втянуть американцев в гонку космических вооружений, надорвать их. А Г. снова выказывал страх перед СОИ.
Меня, читатель, поражает бессмысленность тех предложений, с какими Горби приехал в Исландию, для облегчения положения нашей страны. Обычно апологеты Г. твердят, что он, мол, тем самым снимал военную нагрузку с бюджета СССР. Да ни черта он не снимал, а только увеличивал! Причем чувствительно. Особенно на фоне падающих мировых цен на нефть. На фоне острейшего кризиса внутренних доходов бюджета, который Горби сам же вызвал в стране своею дурацкой антиалкогольной кампанией! Маниакально, во что бы то ни стало стремясь добиться «сокращенческих» решений в Рейкьявике, Горбачев по определению вгонял экономику СССР в кризис, подрывал ее. То есть какого-либо экономического смысла в яростных разоруженческих усилиях Горбачева тогда и близко не просматривается. А вот для США сокращение ядерных вооружений оказывалось практически чистой выгодой.
Значит, Горби своим «миротворчеством» преследовал совсем иные цели. Тщеславный, он стремился попасть в историю как великий деятель, якобы отодвинувший угрозу войны. Он хотел, чтобы его как равного приняли в клуб мировой элиты. В горбачевском мозгу господствовала выгодная исключительно Западу теория конвергенции-схождения советской и американской общественных систем, убогие представления о России как части европейского мира. Горби исповедовал вложенный в его умишко принцип «общечеловеческих ценностей», «общечеловеческого дома» — коварный интеллектуальный продукт, созданный в западных лабораториях мысли в целях размягчения воли русских верхов. Сами-то США отстаивали исключительно свои интересы и ценности, не останавливаясь ради этого перед нанесением жестоких военных ударов! Н у, а ради «общечеловеческих ценностей» Г. оказался готов совершать губительные для России-СССР шаги.
Правители Америки смогли это понять и просчитать. А потом и воспользоваться особенностями психики Горбачева и его команды для того, чтобы переломить ход холодной войны в свою пользу.
Поэтому Рейган, готовясь к встрече в столице Исландии, не нервничал. Горби из кожи вон лез, чтобы не допустить обострения гонки вооружений, ждал от Рейкьявика конкретных результатов. А Рейган ничего не ждал и менять свою политику не намеревался. Ему оставалось, как пишет Гриневский, только одно: слушать болтовню Горбачева и класть в карман уступки, которые тот сделает. Рейган изначально получил психологическое превосходство над советским генсеком. Он знал, что скоро первые ракеты типа «Стингер» станут валить советские самолеты и вертолеты в Афганистане и что Горби хочет побыстрее вывести оттуда войска. Он ведал, что Горби снова примется настаивать на отказе США от СОИ, смертельно опасаясь космических вооружений. Правда, ему сказали, что советский глава государства готовит американцам некое предложение-ловушку, но это ничуть не испугало Рейгана и его окружение. Госсекретарь Шульц говорил президенту США: Горби принял американские предложения по половинному сокращению стратегических ядерных арсеналов, по радикальному уменьшению числа ракет средней дальности. Прекрасно! Он хочет играть роль творческого лидера-миротворца? Мы должны всячески поддерживать тщеславного Горбачева и аплодировать ему за это! Но при этом у Рейгана появился явный бзик: он склонялся к полному запрету ядерного оружия…
Черт, если бы в Рейкьявик поехал придуманный нами Верховный? Я представляю: он везет с собой не всю эту муть, а ясную и простую позицию. «Мы — против войны и гонки вооружений в космосе. Но коли США на них пойдут, мы развернем противоспутниковое оружие, построим флот воздушно-космических самолетов и увеличим число ракет „Сатана“ до четырехсот!» А с собой Верховный везет роскошный кинофильм-презентацию боевых стрельб советских баллистических ракет, мультфильмы о русском противоспутниковом оружии и перспективных проектах воздушно-космических систем. Например, о реанимации «Спирали» Лозино-Лозинского. Да еще в свите своей Верховный притащил бы несколько проверенных в деле экстрасенсов, умеющих ломать волю противника и делать его податливым для русских внушений!
Но увы, вместо такого Верховного в Рейкьявик прибыл всего лишь Горби. Герцог мира…
В годы моей молодости ходил такой анекдот, не совсем правильный с точки зрения английского произношения, но верный по существу. Итак, встречаются Горбачев и Рейган.
— Знаете, как вас называют у нас? — говорит Г. американцу. — Ястребом войны!
— А я знаю, что вас на родине зовут «герцогом мира», — отвечает Ронни.
— Это как? — изумляется Горби.
— Ну, «мир» по-английски — peace, «герцог» — duke… Вас именуют «peace duke»…
Мир по-аглицки читается как «пис»… «Герцог» — как «дьюк»…
Итак, переговоры в Рейкьявике начались утром 11 октября. «Герцог мира» начал с пространной речи о том, что нужно избежать ядерной войны (которая и тогда никому не грозила — ни в Москве, ни в Вашингтоне начинать ее не собирались). Затем было сказано, что он, Горбачев, стоит за полную ликвидацию ядерного оружия. А дальше Г. принялся излагать советские предложения, о которых вы уже знаете. Добавим лишь один нюанс: теперь Горби настаивал не на полном свертывании программы СОИ, а лишь на невыходе Америки из договора 1972 г. о запрете ПРО в течение десяти лет. Все это должно было реализоваться в первые пять лет. А затем — и то было знаменитое «предложение-ловушка» — СССР и США должны были запустить новую пятилетнюю программу полного уничтожения ядерного оружия.
Рейган слушал как-то рассеянно. Возможно, сказывалась прогрессирующая болезнь Альцгеймера — слабоумие. Но вот он заговорил, причем сразу на любимую тему «звездных войн». СОИ, заявил он, и должна сделать возможной полную ликвидацию ядерного оружия. Чем мог ответить «герцог мира»? Да все теми же словами, что СОИ только подхлестнет гонку вооружений. После этого наступил перерыв на ленч.
Янки в который раз убедились, что Горбачев отчаянно трусит начинать борьбу в космосе. Рейган устроил блиц-совещание в звукоизолированной комнате американского посольства, так называемом пузыре. Рассказывая окружению о предложениях советского генсека, президент США заметил: «Боюсь, он просто хочет убить СОИ».
«Однако его советники ликовали: новые предложения Горбачева идут навстречу американской позиции… Это лучшие советские уступки, которые получали американцы за последние 25 лет. А Шульц сказал:
— Он бросал подарки к нашим ногам. Точнее, на стол — уступку за уступкой!
Но сомнений у собравшихся в «пузыре» не было — спешить навстречу русским и раскрывать свои позиции незачем. Нужно подождать. Раз они делают такие уступки, значит, Горбачеву позарез нужно соглашение. Давление на него нужно продолжать…» — пишет Олег Гриневский. (Указ. соч., с. 484.)
Словом, американцы почувствовали полное психологическое превосходство. Они «делали» Горбачева как трусливого мальчишку. Потому после перерыва Рейган заявил: да, надо сокращать баллистические ракеты, но США все же развернут СОИ, а из договора 1972 г. не станут выходить только семь с половиной лет. Гляди, читатель, как откровенно обманывает Горбачева этот голливудец! Он создает впечатление, будто америкосы смогут начать развертывание СОИ через семь с половиной годков. Да это же блеф чистой воды! При тогдашнем уровне техники требовалось не менее пятнадцати лет, да и то созданная система захлебывалась бы при отражении атаки даже двух сотен русских ракет. Рейган шел дальше: он заявлял, что по прошествии означенного срока Америка, мол, готова поделиться с Советами СОИ-технологиями. А потом можно и полностью ликвидировать ракеты с ядерными боеголовками. Тогда они могут в небольшом количестве появиться у таких безумных лидеров, как ливиец Каддафи, но могучая противоракетная оборона собьет их, если он решится этими ракетами пострелять.
Вы думаете, Г. ответил в том духе, что ваша СОИ — это фантастика, блеф, и что СССР ее не боится? Нет, он надулся, заявил о том, что не верит в передачу противоракетных технологий из США в СССР, потому как американцы сейчас не хотят делиться даже нефтяным оборудованием, автоматическими станками и оборудованием для молокозаводов. И тем самым он снова показал: я боюсь! Я очень хочу вашей помощи!
Не зря Дон Риган, министр финансов кабинета Рейгана, потом говорил: «Они отчаянно хотели договора по СОИ. У них были проблемы, мы это ясно видели. Но президент не сдался».
Тем и закончился первый день переговоров между главами двух сверхдержав. Вечером Г. провел совещание с главными фигурами советской делегации. До них довели позицию янкесов. Итак, Рейган ни в какую не хочет отказываться от «звездных войн». Что делать? Начальник Генштаба маршал Ахромеев заявил: никаких уступок по СОИ! Директор Института мировой экономики и международных отношений Евгений Примаков сказал по-византийски двусмысленную, но разумную речь:
«Давайте попытаемся ответить на вопрос — возможно ли создание ПРО вообще, и если да, то когда? Сокращение СНВ (стратегических наступательных вооружений. — М. К.) — это реальность, а ПРО во многом пока химера. Не получается ли аналогия: что лучше — журавль в небе или синица в руках?»
Маршал Ахромеев понял Примакова так: тот советует не верить в СОИ, а идти на сокращение ядерных арсеналов. И набросился на Примакова с упреками. В общем, маршал был прав: если «звездные войны» — химера, то какого черта сокращать наши ракеты? Наоборот, они — первостатейное средство давления на янки. Горби спросил у присутствующих академиков, Велихова и Сагдеева: а что они думают о реальности «звездных войн» США? Как видите, «герцог мира» не удосужился спросить об этом у отечественной науки в Москве ни в 1985 г., ни перед поездкой в Рейкьявик. Между прочим, о нереальности космической ПРО в начале 70-х сделал вывод академик Анатолий Савин. Как стратег Горби был, что называется, пустым местом. Он не делал элементарных шагов.
Но он все-таки задал вопрос. И что же? Велихов принялся юлить и уходить от прямого ответа. А вот директор Института космических исследований АН СССР Роальд Зинурович Сагдеев заявил прямо: уверенности в возможности создать надежную систему ПРО нет. Даже сторонник СОИ, «отец» американской водородной бомбы Эдвард Теллер выражает сомнение в реальности «звездных войн». (О. Гриневский. Указ. соч., с. 486–488.)
Теперь мы понимаем уровень деградации высшего советского руководства в 1986 г. Судя по всему, Горбачев ни разу не проводил совещаний с военными и учеными на тему «звездных войн». Он попросту не знал, что в СССР ученые давно пришли к выводу о тупиковости космической ПРО, — еще в начале 70-х г. Не ведал о том, что по части техники для уничтожения космических аппаратов русские на два корпуса опережают американцев. Сталину для того, чтобы разобраться в проблеме, понадобилось бы недели две от силы…
С 8 вечера 11 октября и в ночь на 12-е шли переговоры между группами экспертов. Нашу возглавлял маршал Ахромеев. Он послушно пошел на все горбачевские уступки по сокращению стратегических вооружений, посулил сокращение тяжелых многозарядных ракет Советского Союза. Но под утро, когда речь зашла о СОИ, американцы снова уперлись рогом. К тому же если советские предложения говорили о перспективе полного уничтожения ядерного оружия в виде ракет наземных, ракет на подлодках и тяжелых самолетов — носителей ядерного оружия, то делегация США твердила: нет, полному сокращению должны подвергнуться только наземные ракеты. Оно и понятно: в таком случае русские лишались львиной доли своего ядерного арсенала, тогда как у Америки оставалось его в несколько раз больше — на субмаринах и «летающих крепостях».
Рано утром невыспавшийся и даже не успевший умыться Ахромеев докладывал Горбачеву: нельзя уступать по вопросу СОИ. Г. распорядился вести переговоры так: показать, какие эпохальные (выгодные американцам) уступки мы сделали по сокращению стратегических ядерных вооружений. Мол, если США не пойдут на договоренность, вся ответственность ляжет на их плечи.
Утреннее совещание прошло и у Рейгана. Там американцы договорились: закрепить успех в договоренности о сокращении стратегических вооружений, прояснить ситуацию по ракетам средней дальности, но по противоракетной обороне не делать никаких уступок русским! Давить Горбачева, пользуясь угрозой СОИ!
Вот тут бы и надо было нашим поставить точку, заявив американцам: «Не хотите отказываться от своей космической ПРО — и ладно. Мы принимаем вызов. Встретимся в космосе. И ракет своих сокращать не станем. Чао!»
Но вместо этого переговоры продолжились и 12 октября. Происходящее напоминало плод больного воображения. Рейган сразу же захватил инициативу. Это выглядело так: вы предлагаете ликвидацию всех баллистических ракет? Мы согласны. Но от СОИ не отказываемся. Перейдем к системе безопасности, основанной на космической ПРО. И тут Горби сказал очень правильную речь в том духе, что никакие сокращения ядерных вооружений невозможны, коль американцы нарушат Договор о ПРО 1972 г. и начнут развертывать свою СОИ. Переговоры завязли. Зачем их было продолжать? Но Г. дал команду своему министру иностранных дел Шеварднадзе: встретиться с госсекретарем Шульцем и попытаться найти выход из тупика.
Американцы предложили «выход»: за пять лет, до 1991 г., сократить ядерные стратегические арсенала наполовину. Оставшуюся половину сократить в 1991–1996 гг… Все это время США будут вести лабораторные исследования по космической ПРО. Русские тоже могут заниматься тем же. А в девяносто шестом и США, и СССР смогут развернуть свои полномасштабные системы противоракетной защиты. Шеварднадзе побежал докладывать Горбачеву. Услышав последние американские предложения, на дыбы взвился маршал Ахромеев. Он доказывал, что США говорят о ликвидации баллистических ракет. Но у них в этом случае останутся тяжелые бомбардировщики, крылатые ракеты с ядерными зарядами и базы вокруг СССР, где есть тактическое ядерное оружие, способное достичь наших пределов. А у нас таких баз нет, стратегических самолетов — втрое меньше, чем у Соединенных Штатов. После спора выдвинули контрпредложение: ядерное оружие ликвидировать, но не развертывать никакой ПРО после этого. Рейган, еще не зная о советских поправках, остался доволен: русские, мол, уничтожат свои страшные ракеты на земле и под водой, а США все равно развернут СОИ — и начнется совсем новая игра.
Иногда хочется дотянуться до Горбачева сквозь время, обхватить его шею руками и прокричать в ухо: «Что ты делаешь, зараза?! Какого дьявола собрался резать ракеты, если это гораздо дороже, чем сохранять их группировку в строю? Ты что, хочешь навалить на страну дополнительные расходы, когда мировые цены на нефть падают? Ведь страну не ракеты разоряют, а бесхозяйственность в совсем иных сферах. Зачем тебе идиотское предложение об уничтожении ядерного оружия в США и СССР, ты как Китай сдерживать собираешься? Разве ты не понимаешь, что американцы, даже если пойдут на полный отказ от ядерного оружия, все равно настоят на сохранении программы „звездных войн“ и будут при этом стопроцентно правы? Ведь ракеты с атомными зарядами могут появиться не только у русских, и США имеют право защитить свою страну от угрозы ядерного удара. У тебя на подходе великолепные, недорогие комплексы „Тополь-М“. Американцы боятся подвижных ракетных установок как огня. Ты с их помощью американцев за одно место лет тридцать держать сумеешь, выбивая из них уступки!
Видишь ведь, что янки не собираются отказываться от своей СОИ, так не унижайся. Эти же ракеты, что ты под нож пустить собрался, станут самой прочной гарантией мира на десятки лет вперед…»
Но докричаться сквозь время нельзя. И вот Горби снова выходит к Рейгану. Начинается театр сумасшедших актеров.
Советский генсек предложил свой вариант: покончить с ядерным оружием за десять лет, на развертывание СОИ наложить запрет. А исследования по ней вести только в лабораториях. Пока он говорил, у Рейгана вытягивалось лицо. И тогда Горби поспешно добавил: «Если после десятилетнего периода вы сочтете необходимым продолжать СОИ, то мы можем это обсудить. Зачем же решать этот вопрос сейчас?»
Он снова показал слабину! Стал молить если не о запрете космической гонки, то о передышке, об отсрочке. На это Рейган справедливо возразил: если вы и мы лишимся ядерного оружия, то оно может появиться у кого-нибудь еще. А вдруг этот «кто-нибудь» вздумает угрожать американцам? Нам тогда понадобится космическая противоракетная защита. Да и вам тоже. Таким образом, голливудец поймал Г. в ту ловушку, которую готовили ему. Ты, Горбачев, хотел удивить всех полным отказом от ядерного оружия? Так это делает работы по ПРО совершенно неизбежными. А Горби от такой перспективы шарахался как от чумы. Советский генсек попробовал вывернуться: мол, давайте займемся сначала ликвидацией оружия массового поражения, а к вопросу СОИ вернемся после, проведем отдельные переговоры. Но Рейган и не думал уступать: если Горбачев так боится «звездных войн», то нужно стоять за них непоколебимо. Рейган дает поручение своим экспертам: срочно найти какую-то взаимоприемлемую формулу. Но они выдают, по сути, то же самое: вы — режьте свои ракеты, мы тоже уничтожим наши ракеты, но СОИ развернем.
И тут неожиданно Рейган «подставился». Наверное, уже устал, и к тому же он всегда страдал пренебрежением к деталям. Он в разговоре стал употреблять выражения «ядерное оружие» и «ядерные ракеты» как синонимы. Мол, сие — одно и то же. Но это ведь не так! Кроме ракет есть еще морские и авиационные носители ЯО. Есть крылатые ракеты. Почему американцы так ухватились за идею сокращения, а потом и полного уничтожения ракет? Потому что основная часть ядерных боеголовок Красной империи стояла на баллистических ракетах наземного базирования, тогда как у американцев большинство ядерного арсенала несли подводные лодки и тяжелые бомбардировщики. Поэтому предложение о полной ликвидации ракет было безусловно выгодно Соединенным Штатам. Полная же ликвидация ядерного оружия на всех носителях не была выгодной ни нам, ни янки. СССР в 1986 году обладал только на европейском театре тройным превосходством в обычных вооружениях над силами НАТО. Без ядерного оружия США просто теряли Европу.
Но Рейган в таких тонкостях разбираться не стал. Он вообще слишком «переСОИлся» и возмечтал освободить мир от ядерного оружия как такового. Внезапно Рейган, к ужасу своего окружения, заявил:
«… Имеем ли мы в виду… что к исходу двух пятилетних периодов будут ликвидированы все ядерные взрывные устройства, включая бомбы, оружие поля боя, крылатые ракеты, вооружения подводных лодок, ракеты промежуточной дальности и так далее?»
Горбачев: «Мы можем так и сказать, перечислить все эти вооружения».
Рейган: «Если мы согласны, что к концу 10-летнего периода ликвидируются все ядерные вооружения, мы можем передать эту договоренность нашим делегациям в Женеве с тем, чтобы они подготовили договор, который вы сможете подписать во время вашего визита в США…»
Однако после Рейган так и не согласился ограничить работы по «звездным войнам» стенами лабораторий, настаивая на праве Америки проводить испытания на околоземной орбите. Исходя из все того же принципа: если мы отказались от ЯО, то нужно защититься от возможного удара со стороны какого-нибудь Ирана.
Гриневский, вспоминая об этом, пишет: у наших буквально дыхание перехватило. Хрен с ней, с СОИ! Рейган согласился на договор о полном уничтожении всего ядерного арсенала!
На этом, собственно, переговоры в Рейкьявике и завершились.
Можно на миг представить себе тогдашний мир без ядерного оружия. В таком случае СССР мог смело начинать войну на завоевание Европы. Через пару недель мы овладевали ею, оставив за собой поля, усеянные разбитой военной техникой. США практически ничем нам помешать не могли. При этом мы могли бы стать в Европе гарнизонами, сохранив формальный суверенитет тамошних стран и не навязывая им своего общественного строя. В итоге капиталистическая Европа пахала бы на нас, помогая русским осваивать Сибирь. Евросоюз сложился бы под рукой Москвы.
Сказка! Но все разговоры о полном запрещении ядерного оружия в 1986-м — чистая утопия. К такому договору между США и СССР, даже если б Рейган с Горбачевым его и подписали, никогда не присоединились бы ни Великобритания, ни Франция, ни Китай, ни Израиль, ни Индия. Словом, тогдашние владельцы ядерных арсеналов.
Рейгана быстро поправили. Уже месяц спустя посол США в Советском Союзе сообщил горбачевскому министру иностранных дел: вы, мол, нас неправильно поняли. Речь идет лишь о сокращении до нуля ракет наземного и морского базирования за десять лет. И только потом можно браться за сокращение крылатых ракет с атомной начинкой и авиационных бомб. В Западной Европе «горбуха» Рейгана вызвала панику: европейцы панически боялись остаться беззащитными перед угрозой Русского медведя. Внутри самих Соединенных Штатов с требованиями не допустить договора о ликвидации всего ядерного вооружения поднялись видные политики и военные. Словом, утопическая идея оказалась похороненной.
Существенный момент, читатель: различие американской и позднесоветской систем. Рейган мог допускать идиотские ошибки, грозившие США крушением, но американская система его останавливала и корректировала, блокируя явный маразм президента-актера. Ведь помимо государства с его бюрократией США имеют негосударственную Закрытую сеть элиты (наследницу масонства). Сеть работает как коллективный разум. А вот Горбачев, возглавляя чисто бюрократическую, несетевую систему, мог творить самые невыгодные и убийственные для СССР-России вещи. Никаких механизмов защиты от предателя и дурака во главе государственной «пирамиды» в Союзе не имелось.
В холодной войне американцы учли и это. Они понимали: если США приходится бороться с иерархически-пирамидальной структурой, то прежде всего нужно бить по психике человека-руководителя: царя-самодержца, диктатора, фюрера, генерального секретаря. Если его удастся запугать или свернуть на ложный путь, то он, в свою очередь, так дернет рычаги управления огромной страной, что она сама завалится набок. К вящей радости Соединенных Штатов.

И что же получилось? Что Рейкьявик принес победу исключительно американцам! Горби не добился их согласия на запрет «звездных войн», зато Советский Союз пошел на выгодные исключительно американцам сокращения стратегических ракет, на то, чтобы уничтожить ракет средней дальности в несколько раз больше, чем США. Был бездарно упущен шанс втянуть Америку в гибельную для нее гонку космических вооружений. Мы не запугали противника. Он же еще раз убедился в том, что лидер СССР — слабак. Что он не прочь сдаться. Что он поддается давлению.

Война проиграна…

Собственно говоря, на этом история холодной войны заканчивается. 1987, 1988, 1989, 1990 и 1991 гг. — уже агония Советского Союза, ведомого лидером с весьма своеобразной, хаотической психикой. Идет сдача всех мыслимых позиций. Страна погибает, не использовав и половины возможностей для продолжения борьбы. При этом наблюдается странная картина: Горбачев уже капитулировал, но еще не объявил об этом. Экономика разваливается. Внутри страны вспыхивают очаги межэтнических конфликтов, настоящей гражданской войны. Но отдельные части Большого Советского Организма еще пытаются бороться, начинают перспективнейшие программы вооружений и научно-технических прорывов.
Однако верхушка страны не хочет борьбы. Она окончательно становится «пятой колонной» врага и принимается работать на капитуляцию Красной империи. Она убеждена, что это откроет ей путь к неограниченному личному обогащению за счет грабежа богатств СССР, за счет их передела и приватизации.
По иронии судьбы, именно в этот момент Советский Союз мог оказаться почти у цели. США сами подошли к переделу напряжения своих сил.
В ноябре 1986 г. родная партия Рейгана, Республиканская, теряет на выборах большинство в Конгрессе. До паники на УоллСтрит в октябре 1987-го остается меньше года. Милитаристская политика Рейгана явно надоедает большинству американцев, они устают от экономического спада и урезания социальных программ. В довершение ко всему, разражается громкий скандал — Ирангейт. Выясняется, что администрация Рейгана, нарушая все мыслимые законы, финансировала отряды антикоммунистических партизан-»контрас», которые вели войну против прорусского правительства Никарагуа, тайно продавая оружие злейшему врагу США — Ирану. Ведь Конгресс никогда не давал кабинету Рейгана право официально финансировать «контрас». В скандале оказался замешан глава ЦРУ Б.Кейси. В деле оказались замазанными его люди, Ричард Секкорд и Уолтер Реймонд. И даже сам заместитель директора ЦРУ У.Гейтс (в 2007 г. он стал министром обороны США).
Кейси вскоре пришлось оставить пост директора агентства, и он через некоторое время умер. Рейган лишился одного из главных соратников в войне с СССР. Неприятные вопросы имелись к министру обороны Каспару Уайнбергеру и вице-президенту Дж. Бушу (старшему). Перспектива уголовных дел нависла над ближайшим помощником президента, одним из идеологов «звездных войн» — вице-адмиралом Пойнтдекстером. А заодно и над сотрудником аппарата Совета национальной безопасности, полковником Оливером Нортом. Вскрылись связи Белого дома с сомнительными дельцами — нелегальными торговцами оружием. Такими как американец Билл Херманн, израильтяне Швиммер и Нимроди, перс Манучер Горбанифар, саудовец Аднан Хашоги и т. д.
Дело тянулось долго — до самого 1992 г. Обсуждалось на все лады в прессе. Оно сопровождалось гибелью некоторых важных свидетелей. Положение спас Дж.Буш-старший, сменивший Рейгана на посту президента в 1988–1992 гг. Он даровал амнистию ключевым фигурам скандала, включая и хорошо знакомого нам Пойнтдекстера. И сделал он это на волне ликования по поводу победы США над Советским Союзом.
Горько это сознавать, но если бы верхи нашей страны вели себя непреклонно, решительно и по-ястребиному, то в 1987 г. перед СССР открывались отличные перспективы. Администрация Рейгана оказалась парализованной Ирангейтом. Ни о каких дополнительных ассигнованиях на «звездные войны» в таком положении и речи быть не могло. Рейгановцам было просто не до нас: им приходилось спасать собственные задницы. А в октябре восемьдесят седьмого в США случился тяжелый кризис на фондовой бирже, грозивший перерасти в экономическую депрессию. В понедельник 19 октября 1987 г. индекс Доу — Джонса спикировал более чем на 500 пунктов, и количество предлагаемых на Нью-Йоркской фондовой бирже акций достигло небывало высокой величины — 604, 33 млн. Причем этот показатель последовал за «рекордными» результатами пятничных торгов — 330 млн акций. Индекс опустился на 22, 6 %, до 1738, 74, что значительно превышало предыдущее печальное достижение в 12, 8 %, установленное в «черный понедельник» 28 октября 1929 г.
Но американцев спасло то, что Горбачев в том же году им помог. Он просто сдавался, изливая речи о «новом мЫшлении». Вернее, сдавалась сгнившая чиновничья система, спавшая и видевшая себя миллиардерами, нажившимися на присвоении того, что создавалось в Советском Союзе усилиями его народа. Американцы прекрасно поняли, что гнилые верхи позднего СССР — отличный объект для воздействия. То самое «слабое звено», удар по которому означал поражение Красного гиганта в холодной войне.

Дата добавления: 2015-06-25