Взятіе Мукдена

XIX.

XVIII.

XVII.

Набѣгъ генерала Ренненкампфа.

Генералъ Маіоръ Ренненкампфъ.

Генералъ Ренненкампфъ оставилъ пѣхоту съ артиллеріей назади, а самъ съ одними казаками помчался въ погоню за китайцами. 26-го іюля Айгунъ скрылся изъ глазъ отряда и казаки вступили въ густые и дремучіе лѣса Монголіи. Попадавшіеся въ глуши отряды китайцевъ Реннен­кампфъ тотчасъ атаковывалъ, отбиралъ оружіе и, не за­держиваясь, шелъ дальше. Горный хребетъ Хинганъ пересѣкалъ путь Ренненкампфу. Китайцы заняли проходы черезъ него. Ренненкампфъ далъ отдыхъ казакамъ, дождался свою пѣхоту и съ нею вмѣстѣ 30-го іюля атаковалъ переходъ черезъ Хинганъ у кумирни Ляо-э-Мяо и перешелъ черезъ горы. Здѣсь онъ опять оставилъ пѣхоту сзади, а самъ пошелъ впередъ съ казаками. Эти несколько дней, начало движенія въ Манчжурію дорого стоили русскимъ. Китайцы еще были сильны, они еще вѣрили, что могутъ воевать съ нами, и на каждомъ шагу устраивали бои. А кругомъ были лѣса и болота. Казакамъ приходилось спѣшиваться и сражаться въ пѣшемъ строю. Каждый шагъ былъ запечатлѣнъ кровью казачьей. За путь отъ Айгуна до Хингана генералъ Ренненкампфъ потерялъ 8 офицеровъ и 101 казака убитыми и ранеными.

Но не напрасно была пролита кровь. Не даромъ жизнью своею пожертвовали амурскіе казаки. Ужасъ охватилъ китайцевъ. Одно слово казакъ, одинъ видь желтыхъ полосъ на штанахъ казацкихъ заставляли ихъ сдаваться или бѣжать. Смирились дзянь-дзюни, притихли градоправители-амбани, испугались старосты-фудутуны. Раскаянье закра­лось въ душу китайцевъ. Зачѣмъ было обижать русскихъ! Вѣдь русскіе не иноземцы — англичане и германцы, русскіе свои люди... и покорнѣе становился край, благо­даря успѣхамъ смѣлаго казачьяго набѣга.

Генералъ Ренненкампфъ шелъ все впередъ и впередъ. Онъ словно родился въ сѣдлѣ, постоянно сидѣлъ онъ на конѣ и увлекалъ казаковъ за собой. И готовы были амурцы идти за нимъ и въ огонь и въ воду.

4-го августа передъ казаками показался городъ Мергень. Часъ длилась перестрѣлка и городъ сдался. Еще разъ отдохнулъ два дня отрядъ, дождался пѣхоту, оставилъ часть ея для охраны завоеваннаго города — и опять одинъ помчался впередъ. 6-го августа казаки перешли въ бродъ рѣку Нонни и пошли внизъ по ея теченію, все увеличи­вая скорость движенія. 15-го августа, черезъ 20 дней послѣ выступленія Ренненкампфъ уже прошелъ 525 верстъ и съ пятью стами казаковъ и 6-ю конными орудіями подошелъ къ большому городу Манчжуріи — Цицикару.

Цицикаръ сдался русскимъ. Чѣмъ смѣлѣе и рѣшительнѣе становился Ренненкампфъ, тѣмъ податливѣе и покор­нее дѣлались китайцы.

Въ Цицикарѣ Ренненкампфъ узналъ, что желѣзная до­рога отъ Абагайтуя до Цицикара освобождена отъ шаекъ боксеровъ генераломъ Орловымъ съ забайкальскими каза­ками, а дальше на Харбинъ и Никольскъ Уссурійскій ге­нералами Сахаровымъ и Гродековымъ.

Оставалось захватить главный городъ Манчжуріи Гиринъ и тѣмъ покончить съ боксерами на русской желѣзной дорогѣ. Съ юга отъ Портъ-Артура уже двигались войска на сѣверъ, очищая Портъ-Артурскую вѣтвь Китай­ской дороги.

Генералъ Ренненкампфъ рѣшилъ однимъ махомъ по­кончить съ Гириномъ. Въ концѣ августа онъ собралъ 4 сотни 3-го Верхнеудинскаго полка, 3 сотни 1-го Нерчинскаго полка, 3 сотни Амурскаго казачьихъ полковъ, 6 пушекъ 2-й Забайкальской конной казачьей батареи и съ этимъ отрядомъ въ 1028 коней бросился по рѣкѣ Нонни къ Гирину.

Было жарко. Кругомъ были степи, но казаки пѣли пѣсни своей далекой родины и быстро, то шагомъ, то рысью неслись впередъ и впередъ.

4-го сентября фудутунъ, по нашему старшина, города Бодунэ сказалъ генералу, что Гиринъ безъ боя занятъ русскими. Ренненкампфъ отдохнулъ 5-е число, а 6-го сентября съ 4¹/₂ сотнями казаковъ и 2-мя орудіями помчался впередъ. 8-го сентября Ренненкампфъ подошелъ къ городку Куань-Чанъ-Цзы и занялъ его безъ боя. Здѣсь онъ узналъ, что войска изъ Куань-Чанъ-Цзы ушли для защиты Гирина и что въ Гиринѣ еще не было ни одного русскаго солдата.

Значитъ фудутунъ города Бодунэ ошибся. 9-го сен­тября въ 6 часовъ утра Ренненкампфъ съ 2-мя сотнями казаковъ вышелъ изъ города Куань-Чанъ-Цзы. 130 верстъ отдѣляли его отъ Гирина. Китайцы могли разсчитывать увидѣть его подъ стѣнами Гирина не ранѣе 4 дней... Надо было ошеломить ихъ внезапнымъ появленіемъ и генералъ Ренненкампфъ рѣшилъ быть подъ Гириномъ на другой же день. Онъ рѣшилъ сдѣлать невозможное. Онъ зналъ, что для казаковъ нѣтъ ничего невозможнаго.

Съ утра до трехъ часовъ дня его конный отрядъ без­остановочно шелъ рысью. Даже казаки примолкли. Только маленькіе сибирскіе кони казачьи гулко стучали копытками по каменному грунту. Въ 3 часа дня изъ передового разъѣзда пріѣхалъ къ Ренненкампфу казакъ и доложилъ, что деревня Ташуй-хо занята китайцами.

Подошли ближе и стало видно, что тынъ крайней усадьбы осыпанъ землею и подпертъ бревнами.

Раздались выстрѣлы. Они не испугали казаковъ, но лишь ободрили. Подняли вскачь своихъ лошадокъ амурцы, налетѣли на ворота, нѣсколькими ударами топоровъ и прикладовъ выбили ихъ и ворвались въ усадьбу.

Первымъ вскочилъ въ нее генералъ Ренненкампфъ, но тутъ, одинъ изъ защитниковъ ея, громадный китаецъ, бросился съ пикою въ рукахъ на генерала... На волосокъ отъ смерти былъ смѣлый начальникъ набѣга... Но Амурскаго полка казакъ Антипьевъ отстранилъ генерала и принялъ ударъ на себя, получивъ рану въ плечо.

Свято выполнилъ присягу Аитипьевъ. Онъ зналъ, что на войнѣ начальникъ нужнѣе казака, онъ, какъ истин­ный казакъ, презиралъ смерть и, какъ христіанинъ: твердо помнилъ заповѣдь Христа: больше сея любве никто же иметь, да кто душу свою положить за други своя!

Казакъ Антипьевъ за подвигъ этотъ получилъ знакъ отличія Военнаго Ордена 3-й степени.

А кругомъ, въ усадьбѣ, казаки дѣлали свое дѣло — 28 китайцевъ, осмѣлившихся задержать казаковъ были перебиты, а 42 винтовки Маузера, найденныя въ усадьбѣ взяты...

И опять впередъ.

Солнце закатилось за далекія горы, наступила тьма, но и ночь не остановила быстраго хода казаковъ.

Наступилъ разсвѣтъ... Уже недалеко было и до Гирина. Вдругъ показалась лянза (батальонъ) китайской пѣхоты.

— Клади оружіе! кричать казаки, переводчикъ выскакиваетъ впередъ и уговаривает; китайцы угрюмо заряжаютъ винтовки.

Но ихъ лица блѣдны. Они не ждали такь скоро рус­скихъ. Они не приготовились.

Шашки къ бою! — слышна отрывистая команда Ренненкампфа и стальные клинки сверкаютъ при первыхъ лучахъ восходящаго солнца. Плохо дѣло... И безъ выстрѣла сдали китайцы винтовки и патроны, которыя тутъ же были уничтожены.

Въ 7 часовъ утра, 10 сентября, пройдя 130 верстъ въ 25 часовъ, генералъ Ренненкампфъ подходилъ къ Гирину. У стѣнъ города его встрѣтилъ китаецъ, говорившій по-русски.

— Дзянь-дзюнь Гирина, сказалъ китаецъ, никакихъ распоряженій о русскихъ не получалъ, и потому проситъ генерала въ городъ не входить, а остановиться въ полѣ, по моему указанію.

— Зато я имѣю приказаніе войти въ городъ. Сзади меня идетъ отрядъ въ нѣсколько тысячъ и плохо будетъ вашему дзянь-дзюню, если онъ вздумаетъ сопротивляться — отвѣчалъ Ренненкампфъ. — Сотни — рысью маршъ! — добавилъ онъ, обращаясь назадъ къ своимъ казакамъ.

Казаки влетѣли во дворъ дзянь-дзюня. Тамъ спѣшно строилась китайская конница.

— Клади оружіе! — кричали казаки.

Сопротивленіе было безполезно. 220 китайскихъ всадниковъ положили винтовки. Казаки поломали ихъ и бросили въ рѣку Сунгари.

Теперь можно было и отдохнуть. Къ Ренненкампфу со всѣхъ сторонъ подходили подкрѣпленія. 11-го сентября въ Гиринъ пріѣхалъ разъѣздъ штабсъ-ротмистра Волкова изъ Никольскаго отряда генералъ-маіора Чичагова.

69 орудій досталось намъ и цѣлый патронный заводь.

Недолго отдыхалъ неутомимый генералъ Ренненкампфъ. 13-го онъ уже пошелъ дальше наводить страхъ на боксеровъ и водворять порядокъ вокругъ нашей желѣзной дороги...

Побѣды генерала Ренненкампфа поразительны. Быстрота его движенія нагнала ужасъ на китайцевъ и потому они сдавались, почти безъ боя. Но надо было имѣть необыкновенную неутомимость, смѣлость и рѣшительность, чтобы безъ картъ и безъ обозовъ кинуться въ чужую страну, вихремъ пронестись тысячу верстъ по ней, сражаться въ это время, завоевывать и усмирять. Генералъ Ренненкампфъ за свой набѣгъ награжденъ Георгіевскимъ крестомъ. Этотъ смѣлый поискъ показалъ, на что еще способны казаки, показалъ, что неутомимый духъ казачій еще живъ и способенъ на чудеса.

Манчжурскія войска.

Освобожденіе желѣзной дороги отъ боксеровъ.

Трудно приходилось инженеру Юговичу, осажден­ному боксерами въ городѣ Харбинѣ. Каждый день онъ отражалъ нападенія китайцевъ, велъ съ ними перестрѣлку. Патроновъ было мало. Долго держаться было нельзя. А между тѣмъ дни шли за днями, прошла одна недѣля, вторая, наступила третья, а харбинцы не только выдер­живали въ осадѣ, но и сами предпринимали вылазки про­тивъ китайцевъ.

21-го іюля, въ 4 часа 12 минуть, сторожевой казакъ замѣтилъ съ башни дымки на рѣкѣ Сунгари. Дымки при­ближались, вскорѣ можно было разобрать пароходы и баржи, плывшіе по рѣкѣ. Китайцы отошли отъ Харбина. На пароходахъ плылъ генералъ Сахаровъ съ отрядомъ, ночью подошла помощь и съ востока, оттуда пришли сотни охранной стражи подъ командой полковника Дени­сова. Юговичъ былъ освобожденъ.

Быстро разгорѣлся по Манчжуріи мятежъ Большого Кулака, но и быстро собрались русскіе дать отпоръ боксерамъ. Мятежники увѣряли китайцевъ, что Сибирь пу­стынный, малонаселенный край, что изъ Сибири нельзя достать войска, а когда пріѣдутъ полки изъ Россіи — отъ желѣзной дороги камня на камнѣ не останется. И про­стодушные китайцы вѣрили этому и работали для боксе­ровъ. Дзянь-дзюни, получая бумаги о нападеніи на же­лезную дорогу, думали, что русскимъ не подъ силу будетъ вести войну въ Манчжуріи, что они останутся безъ наказанія. И вдругъ со всѣхъ концовъ двинулись русскія войска на защиту такъ дорого стоющаго пути. Съ востока на Хайларъ тронулся съ забайкальскими казаками гене­ралъ Орловъ, посерединѣ отъ Благовѣщенска кинулся смѣлымъ набѣгомъ генералъ Ренненкампфъ, отъ Ха­баровска по рѣкѣ Сунгари плылъ генералъ Сахаровъ и съ юга отъ Владивостока шли отряды генерала Чичагова и полковника Айгустова. Въ первыхъ числахъ іюля они всѣ перешли уже границу Манчжуріи. Немного запоздалъ г. Ренненкампфъ, потому что его за­держали сраженія съ китайцами подъ Благовѣщенскомъ, Сахаляномъ и Айгуномъ, но и онъ наверсталъ время быстротою движенія и почти одновременно всѣ отряды соединились у города Цицикара.

Главная линія желѣзной дороги, линія, соединяющая границу Россіи съ Владивостокомъ, была занята русскими войсками.

Въ Хайларѣ стоялъ генералъ-маіоръ Грековъ съ сибирскими казаками, въ Цицикарѣ находился есаулъ Пѣшковъ съ амурцами, тотъ самый Пѣшковъ, что одиннадцать лѣтъ тому назадъ на своемъ маленькомъ сѣромъ конѣ проѣхалъ черезъ всю Сибирь и верхомъ прибыль изъ города Читы въ Петербургъ, въ Харбинѣ стояла пѣхота генерала Сахарова и Нингута была занята генераломъ Чичаговымъ. Главные пункты дороги были въ рукахъ у русскихъ. Изъ нихъ ходили разъѣзды, разго­няли шайки боксеровъ, стойко держали посты и взволно­ванный край успокаивался.

Но время все еще было военное, за каждымъ кустомъ скрывалась опасность и смерть, ни одинъ дозоръ, ни одинъ разъѣздъ не зналъ, пройдетъ онъ безъ приключеній свой путь, или придется пустить въ ходъ оружіе.

Такъ, ночью 23-го іюля къ часовому у воротъ Хайлара, казаку 6-го Забайкальскаго батальона Ивану Машукову подкрались два китайца. Наскочивъ на него изъ-за выступа стѣны, они нанесли ему тяжелую рану въ голову. Но Машуковъ помнилъ присягу. Одного китайца онъ закололъ штыкомъ, другой бѣжалъ. Обливаясь кровью, страдая отъ раны, Машуковъ не покинулъ своего поста, но простоялъ на немъ твердо и смѣло, презирая смерть и боль, до смѣны...

Китайцы были поражены такой быстрой перемѣной. Они убѣдились, что боксеры, возбуждавшіе ихъ противъ русскихъ, обманули ихъ. Русскіе не грабили, не обижали китайцевъ, они даже платили за все, что брали для войскъ. И китайцы раскаялись въ своихъ поступкахъ. Толпами приходили они къ русскимъ генераламъ, отдавали оружіе, указывали, гдѣ находятся склады пороха и патроновъ, нанимались работать на той самой дорогѣ, которую они еще такъ недавно разрушали.

Въ сентябрѣ начали возобновлять работы, а въ ноябрѣ онѣ кипѣли уже на всей линіи. Войска изъ Манчжуріи уходили назадъ. Для охраны рабочихъ оставалась одна желѣзнодорожная стража.

Такъ въ два съ половиной мѣсяца умиротворенъ былъ весь край, вокругъ главнаго пути Восточной дороги. Оста­валось защитить и успокоить боковую вѣтку, идущую отъ Харбина на Портъ-Артуръ.

Было извѣстно, что китайцы собираются у двухъ большихъ городовъ этой части Манчжуріи — у Гирина и Мукдена.

Къ Гирину бросился генералъ Ренненкампфъ и 10 сентября захватилъ его въ свои руки, дождался смѣны пѣхотою, а самъ пошелъ дальше на Мукденъ и, не доходя до него 60 верстъ, встрѣтился 23 сентября въ городѣ Тѣлинѣ съ передовою частью отряда генерала Суббо­тина: Мукденъ былъ завоеванъ русскимъ отрядомъ.

Городъ Мукденъ.

Въ началѣ іюля мѣсяца мятежныя шайки боксеровъ стали появляться сѣвернѣе Портъ-Артура на Ляодунскомъ полуостровѣ. Въ Портъ-Артурѣ у насъ были большiе склады военнаго матерьяла, угля и провизіи. Тамъ же жили и семьи нашихъ храбрыхъ офицеровъ, сражав­шихся подъ Пекиномъ. Конечно, китайцы не смогли бы взять укрѣпленный нами городъ, но для того, чтобы не допустить ихъ подойти къ городу, въ серединѣ іюля изъ Портъ-Артура было отправлено на сѣверъ три небольшихъ отряда: генерала Флейшера и полковниковъ Дом­бровскаго и Xорунженкова. Въ іюлѣ и августѣ они прогнали боксеровъ изъ Ляодунскаго полуострова и къ началу сентября собрались между морскою пристанью Инкоу и станціей китайской желѣзной дороги Дашичао.

Боксеры, изгнанные нашими и союзными войсками изъ Пекина, бросились сначала къ Бейтану, но послѣ взятія Бейтана прошли берегомъ моря къ Мукдену и взволновали Мукденскую округу.

До 15-ти тысячъ китайцевъ и много артиллеріи со­бралось въ этихъ мѣстахъ и укрѣпилось въ городахъ Хайченѣ, Нючуанѣ, Ляоянѣ и Мукденѣ.

Китайская желѣзная дорога была въ опасности. Чтобы прогнать боксеровъ изъ этихъ мѣстъ и очистить эту вѣтку желѣзной дороги, къ 11 сентября былъ собранъ въ Инкоу русскій отрядъ въ 11 батальоновъ, 40 пушекъ, двѣ сотни казаковъ и 4 сотни охранной стражи. Командовать этимъ отрядомъ былъ назначенъ генералъ-лейтенантъ Субботичъ. Въ число этихъ войскъ вошли 13-й и 14-й стрел­ковые полки, только что пріѣхавшіе изъ Одессы. Командовалъ ими полковникъ Артамоновъ, человѣкъ бывалый на войнѣ, учившійся военному дѣлу подъ руководствомъ самого Скобелева, бывшій при штурмѣ Геокъ-Тепе и еще недавно совершившій смѣлый походъ съ абиссинскими войсками въ жаркой странѣ Африкѣ.

Нашимъ стрѣлкамъ предстояло пройти 180 верстъ, преодолѣть трудно проходимыя горы. Днемъ жара была страшная. По ночамъ вѣяло холодкомъ: осень давала себя чувствовать. Кругомъ сколько глазъ хваталъ были поля гаоляна. Онъ уже созрѣлъ и въ стебляхъ его, вы­шиною до полутора саженей терялись наши солдаты. Войска пошли тремя отрядами. Слѣва шелъ генералъ Флейшеръ съ восточно сибирскими стрѣлками, по серединѣ полковникъ Артамоновъ съ батальонами желѣзной бригады и справа полковникъ Мищенко съ четырьмя сот­нями охранной стражи.

Несмотря на жару и духоту, среди громадныхъ стеб­лей Гаоляна войска быстро подавались впередъ и вечеромъ Флейшеръ уже овладѣлъ старымъ Ньючуаномъ.

Полковникъ Артамоновъ, оставивъ пѣхоту на привалѣ, взялъ съ собою двѣ конныхъ сотни охранной стражи и выѣхалъ впередъ, чтобы узнать, куда ушли китайцы. Впереди, на аломъ свѣтѣ заката виднѣлся рядъ круглыхъ холмовъ. На холмахъ были выкопаны рвы — и за рвами скрывалось до 14000 китайцевъ. Разсмотрѣвъ мѣсто расположенія противника, полковникъ Артамоновъ вернулся съ докладомъ къ генералу Субботичу.

Рѣшено было взять эту позицію.

12-е сентября войска отдыхали. Тяжелъ былъ пер­вый день похода, нужно было подготовиться къ подвигамъ завтрашняго дня.

На разсвѣтѣ 13-го, войска двинулись опять тремя отрядами къ мѣстечку Анъ-Шань-Дзянъ. Не прошло и часа, какъ влѣво раздались выстрѣлы, сначала рѣдкіе, одиночные, потомъ залпами. Вскорѣ загромыхали и пу­шечные выстрѣлы. Отрядъ г. Флейшера вступилъ въ бой. Вскорѣ и справа началась стрѣльба — то начали наступленіе сотни полковника Мищенко.

Одесскіе стрѣлки шли въ полномъ порядкѣ. Когда показались холмы, занятые китайцами, артиллерія вые­хала впередъ, стрѣлки разсыпали цѣпи и сквозь гаолянъ, какъ черезъ густой лѣсъ, наступали къ Анъ-Шань-Дзяню.

Въ 9 часовъ утра переднія роты замѣтили движеніе на среднихъ холмахъ. Китайцы переходили вправо и влѣво.

— «Прямо по холмамъ», раздалась первая для одесскихъ стрѣлковъ боевая команда, — «огонь рѣдкій»...

Застучали трехлинейки, засвистали и завизжали пули и черезъ минуту — пальба прекратилась: — китайцы ушли по краямъ позиціи... Наши батареи выѣхали впередъ, обстрѣляли деревню, но все было тихо — китайцы отсту­пали къ Ляояну. Стрѣлки заночевали подъ открытымъ небомъ и съ разсвѣтомъ тронулись дальше. Впередъ пошелъ полковникъ Мищенко. Въ 9 часовъ утра китайцы охватили его справа и слѣва. но Мищенко бодро отстрѣливался въ обѣ стороны; черезъ полтора часа пришли стрѣлки полковника Артамонова и прогнали китайцевъ.

Бой, однако, продолжался. Китайцы не хотѣли уходить. Въ 4 часа дня протрубили горнисты предвареніе къ атакѣ и стрѣлковыя цѣпи поднялись, какъ одинъ человѣкъ. Но китайцы не дождались могучаго русскаго ура и отступили. Наши войска успѣли захватить у нихъ одну скорострѣльную пушку.

Такь шагъ за шагомъ, сбивая китайцевъ изъ каждаго города или селенія, подавался къ Мукдену отрядъ гене­рала Субботича. 17 сентября стрѣлки были въ 10 верстахъ отъ города. Здѣсь передніе батальоны, бывшіе подъ начальствомъ полковниковъ Артамонова и Мищенко, зано­чевали на бивакѣ у дер. Байтапу.

Китайцы были приперты къ послѣднему своему го­роду. Всѣ города уже были отняты русскими, оставался одинъ Мукденъ. Не было у китайцевъ храбрости и силы держаться въ немъ. Уныніе и страхъ одолѣвали ихъ солдатъ.

На разсвѣтѣ 18-го сентября полковникъ Артамоновъ съ охотниками стрѣлковыхъ батальоновъ и сотней Забайкальскихъ казаковъ выступилъ изъ деревни Байтапу и въ четыре часа дня ворвался въ Мукденъ. Нѣкоторое время по улицамъ еще шла перестрѣлка нашихъ съ китайцами... Но Мукденъ уже былъ занятъ... За полковникомъ Артамоновымъ пришли 6 ротъ Мищенко, а на другой день, 19 сентября, генералъ Субботичъ въѣхалъ въ покоренный городъ.

Черезъ четыре дня отрядъ полковника Мищенко сое­динился съ сотней есаула Кузнецова, шедшей съ сѣвера изъ отряда генерала Ренненкампфа.

Послѣдній участокъ китайской дороги былъ свобо­денъ отъ боксеровъ. На немъ сейчасъ же приступили къ работамъ. Войска генерала Субботича остались въ Мукденѣ, для поддержанія порядка на дорогѣ.

Дата добавления: 2015-06-25