Соотношение плана идеологии и плана фразеологии

Различные «фразеологические» признаки, то есть непосредственно лингвистические средства выражения точки зрения, могут употребляться в двух функциях. Во-первых, они могут употребляться для характеристики того лица, к которому от носятся данные признаки; так, мировоззрение того или иного лица (будь то персонаж или сам автор) может определяться путем стилистического анализа его речи. Во-вторых, они могут быть употреблены для конкретного адресования в тексте к той или иной точке зрения, используемой автором, то есть для указания некоторой конкретной позиции, которая используется им при повествовании; ср., например, случаи несобственно-прямой речи в авторском тексте, со всей определенностью указывающие на использование автором точки зрения того или иного персонажа (см. подробнее ниже).

В первом случае речь идет о плане идеологии, то есть о выражении определенной идеологической позиции (точки зрения) через фразеологическую характеристику. Во втором случае речь идет о плане фразеологии, то есть о собственно фразеологических точках зрения (этот последний план будет детально рассмотрен нами в следующей главе).

Укажем, что первый случай может иметь место во всех тех видах искусства, которые так или иначе связаны со словом; в самом деле, и в литературе, и в театре, и в кино употребительна речевая (стилистическая) характеристика позиции говорящего персонажа; вообще сам план идеологии является общим для всех этих видов искусства. Между тем второй случай является специфическим для литературного произведения; таким образом, план фразеологии ограничен исключительно областью литературы.

При помощи речевой (в частности, стилистической) характеристики может происходить ссылка на более или менее конкретную индивидуальную или социальную позицию¹⁶. Но, с другой стороны, таким образом может осуществляться отсылка к тому или иному мировоззрению, то есть какой-то достаточно абстрактной идеологической позиции¹⁷. Так, стилистический анализ позволяет выделить в «Евгении Онегине» два общих плана (каждый из которых соответствует особой идеологической позиции): «прозаический» (бытовой) и «романтический», или точнее: «романтический» и «неромантический»¹⁸. Точно так же в «Житии протопопа Аввакума» выделяются два плана: «библейский» и «бытовой» («небиблейский»)¹⁹. В обоих случаях выделяемые планы параллельны в произведении (но если в «Евгении Онегине» этот параллелизм используется для снижения романтического плана, то в «Житии Аввакума» он используется, напротив, для возвышения бытового плана).

¹ Случай монологического построения по Бахтину (Бахтин, 1963).
² См.: Ю.Лотман, 1965, 31-32.
³ См.: Бахтин, 1963.
⁴ Подробнее см.: Бахтин, 1963, 105, 128, 130-131.
⁵ См.: Бахтин, 1963, 63, ср. 30, 55, 110-113. Заметим в то же время, что момент самосознания, устремленность внутрь себя, столь характерная для героев Достоевского (ср.: Бахтин, 1963, 64-67, 103), кажется нам не столько признаком полифонии вообще, сколько специфическим признаком именно творчества Достоевского.
⁶ Такая оценка, как уже говорилось, в принципе невозможна в полифоническом произведении.
⁷ Ср. в этой связи слова Достоевского в письме к брату относительно критики «Бедных людей»: «Во всем они [критики.- Б. У. ] привыкли видеть рожу сочинителя; я же моей не показывал. А им и невдогад, что говорит Девушкин, а не я, и что Девушкин иначе и говорить не может» (Достоевский, XXVIII, кн. 1, 117). Речь здесь идет именно об идеологической позиции, то есть об отношении к окружающему (изображаемому) миру. О «сказе» см. специально ниже, с.39.
⁸ Ср., например, «Праздник четок» Дюрера, где художник изобразил самого себя в толпе людей у правого края картины, или «Поклонение волхвов» Боттичелли, где имеет место в точности то же самое. Таким образом, художник здесь в роли зрителя, наблюдающего изображенный им мир; но зритель этот - сам внутри картины.
⁹ При этом здесь обязательна одна идеологическая точка зрения. Помимо единства места, времени и действия, характерных, как известно, для классицистической драмы, для классицизма, несомненно, характерно и единство идеологической позиции. Ср. очень четкое определение этой стороны классицистического искусства у Ю.М.Лотмана: «Для русской поэзии допушкинского периода характерно было схождение всех выраженных в тексте субъектно-объектных отношений в одном фиксированном фокусе. В искусстве XVIII века, традиционно определяемом как классицизм, этот единый фокус выводился за пределы личности автора и совмещался с понятием истины, от лица которой и говорил художественный текст. Художественной точкой зрения становилось отношение истины к изображаемому миру. Фиксированность и однозначность этих отношений, их радиальное схождение к единому центру соответствовали представлению о вечности, единстве и неподвижности истины. Будучи единой и неизменяемой, истина была одновременно иерархичной, в разной мере открывающейся разному сознанию» (Ю.Лотман, 1966, 7-8).
¹⁰ Ниже мы сможем интерпретировать такое построение как случаи несовпадения идеологической и пространственно-временной точки зрения.
¹¹ См. об этом подробнее ниже, 184 и сл.
¹² См.: Гильфердинг, II, с. 33 (№ 75).
¹³ См.: Барсов, 1866, с. 230.
¹⁴ См.: Волошин, 1933, с. 171.
¹⁵ О выражении идеологической точки зрения при помощи временной характеристики и о соотношении соответствующих планов см. ни же, с. 120-121.
¹⁶ В этом аспекте интересно исследовать заголовки стационарных рубрик в газетах (имеются в виду стандартные анонсы типа «Нам пишут», «Нарочно не придумаешь!», «Ну и ну...», «Ну и дела!», «Их нравы» и т.п. в советских газетах), то есть то, с точки зрения какого социального типа они даются (интеллигент, бравый воин, старый рабочий, пенсионеры и т.п.); такое исследование может быть достаточно показательно для характеристики того или иного периода в жизни данного общества. Ср. также различные тексты, запрещающие курение в ресторане: «У нас не курят», «Не курить!», «Курить воспрещается» и соответствующие ссылки на различные точки зрения (точка зрения безличной администрации, милиции, метрдотеля и т.д.).
¹⁷ В плане соотношения мировоззрения и фразеологии показательна борьба после революции с рядом слои, которые ассоциировались с реакционной идеологией (см.: Селищев, 1928), или, с другой стороны, борьба Павла I со словами, звучащими для него как символы революции (см.: Виноградов, 1938, 193-194; Скабичевский, 1892; характерен исторический анекдот, сообщаемый П.А.Вяземским: статс-секретарь Нелединский был удален за то, что употребил в разговоре слово «представитель», - см.: Вяземский, 1929, 79). Ср. в этой связи разнообразные социально обусловленные табу.
¹⁸ См.: Ю.Лотман, 1966, с. 13, passim.
¹⁹ См.: Виноградов, 1923, с. 211-214.

Дата добавления: 2015-06-25