Взгляды арабских философов 1 страница

I. Арабские перипатетики. 1. Зарождение арабского перипатетизма. С VIII по XII в. к группе перипатетиков принадлежало огромное большинство арабских философов на Востоке и на Западе. Непосредственным инициатором этого направления был Алкенди, современник Эриугены (ум. ок. 870 г.), переводчик и комментатор Аристотеля. Справедливости ради необходимо отметить, что этот первый арабский аристотелик сразу же отошел от подлинного аристотелизма к неоплатонизму. Он, вопреки взглядам перипатетической школы «критической теологии», разрабатывал неоплатонизм в наиболее крайней форме.

В X в. главным аристотеликом был АльФараби. Он начал эманативно интерпретировать систему Аристотеля. Его кон < цепция мира носила не мистический, а эманационный характер. Он полагал, что любое бытие исходит из Бога, но не может с ним соединиться. В аристотелевской доктрине АльФараби делал акцент на том, что было существенно важно для религиозно настроенного философа: на Боге и на «деятельном» разуме. В силу этого, среди арабских философов было принято аристотелевское доказательство существования Бога (в таком виде: мир не случаен, поскольку вне себя он должен иметь причину, а этой причиной является Бог), и поэтому постоянным объектом дискуссии становится проблема «деятельного» разума.

После АльФараби в X в. появилась целая секта братьев чистоты и щедрости — религиозная и мистическая секта, исповедовавшая перипатетизм и неоплатонизм и пытавшаяся согласовать греческую философию с Кораном. Центральное место в ней занимала неоплатоническая идея: мир трактовался как исходящий из Бога и возвращающийся к нему.

С этими началами арабский перипатетизм вступил в эпоху расцвета. В это время действовали наиболее известные его представители: в XI в. преподавал Авиценна, самый прославленный арабский философ на Востоке, в XII в.— Аверроэс, самый известный философ на Западе.

2. Авиценна (ИбнСина, 980—1037 гг.), энциклопедически образованный и всемирно известный философ и не менее прославленный врач, иранец по происхождению, родился в окрестностях Бухары и работал в ней до падения Саманидов в 999 г. Начиная с этого времени, он вел жизнь странника, некоторое время провел в Исфагане, а умер в Хамадане. Авиценна оставил после себя произведения энциклопедического характера: «Книгу исцелений» в 18 томах, которая содержала логику, физику, математику, метафизику (часть работы, ко i торая включала в себя физику, схоласты называли «Основами»).

Он также написал учебники по различным дисциплинам, среди которых «Канон медицины» пользовался постоянным признанием, а также комментарии к Аристотелю. Эти комментарии были обширными параграфами собственных текстов Стагирита, а не построчным комментарием, как это сделал впоследствии Аверроэс. Поздние схоласты в своих комментариях заимствовали то одну, то другую форму изложения: Альберт Великий писал парафразы по образцу Авиценны, Фома Аквинский — буквально комментарии. И только Роджер Бэкон предложил третью разновидность комментариев — комментарии по отдельным проблемам.

Типичным для арабов способом Авиценна в системе Аристотеля перенес центр тяжести с проблемы мира на Бога и на Его отношение к миру. По этим вопросам у Аристотеля можно было найти только частные и поверхностные указания. Авиценна был вынужден их дополнить и сделал это в духе неоплатонизма:

А. В метафизике Авиценны мир понимался теоцентрически, но совершенно не так, как в христианской метафизике. По Авиценне, вопервых, в мире изначально присутствует проявление Божественной мысли, а не воли (в явном противопоставлении христианам, в метафизике арабов воля считалась исключительно человеческой характеристикой, которую нельзя приписывать Богу). Вовторых, мир рассматривался сотворенным из материи (а не из ничего). Втретьих, он был вечным, реально сотворенным, но вечным. Все это соответствовало Аристотелю. Но в то же время порядок становления мира Авиценна трактовал уже неоплатонически.

Мир, по его мнению, был сотворен не сразу и не весь непосредственно Богом. Бог является единым, а из единого может произойти только единое. Любая множественность может быть лишь результатом дальнейших актов творения. Вначале появился только единый высший разум и лишь после него — более низкие умы (которые смешивают и приводят в движение небесные сферы), а затем — еще более низкие (разум, помещенный в человека) и, наконец, формы материальных вещей.

Верный античному универсализму, Авиценна во всех областях отдавал предпочтение обще м у, единичному же придавал несамостоятельную роль. Даже Божественное знание не касалось материальных сущностей, поскольку оно концентрируется на уровне общего. В силу этого, Провидение управляет только судьбой видов, отдельными же событиями — лишь постольку, поскольку они подчиняются общим законам и поскольку их индивидуальные судьбы влияют на судьбу их видов.

Б. Теория познания Авиценны явилась аналогом его метафизики. В ней он использовал терминологию Аристотеля, который придавал несколько иной смысл учению о разуме. Разум он считал бессмертным и лишь пассивный разум включал в индивидуальные силы человека, активный же разум трактовал как сверхиндивидуальный принцип. Активный разум не является составляющим элементом души, поскольку существует вне душ и является одним и тем же для всех людей. Вечности пассивного разума вполне достаточно для того, чтобы подтвердить бессмертие отдельной человеческой души. Но для познания истины пассивный разум непригоден: его лишает этого сверхчеловеческий разум, который имеет активный характер. Чувства и ощущения служат только для подготовки разумного познания. Однако его можно случайно обнаружить и без подготовки. В этом случае познание.носит мистический характер.

В. Авиценна был не только метафизикоммистиком, но и высоко ценимым логиком и методологом. В частности, его классификация наук нашла признание и среди латинских философов. Она была очень похожа на классификацию Гуго СенВикторского (который был моложе его на век), но это произошло еще и потому, что оба они имели один и тот же источник — Аристотеля.

Зрелая схоластика также использовала те решения, которые Авиценна дал проблеме универсалий. Он признавал, что универсалии имеют троякое бытие, утверждая, что они существуют, вопервых, как априорные в Божественном разуме, вовторых, выступают как сущность вещи, и, втретьих, они есть результат абстракции. Только в последнем значении объекты понятий являются общими, общность же есть результат деятельности разума. Если же общее является продуктом разума, то вещи — сами по себе — не являются таковыми. В то же время они не единичны, а поскольку они не общи и не единичны, то их формирует еще одна, третья природа.

3. Авврроэс (ИбнРушд, 1126—1198 гг.), араб из Кордовы, теолог, правовед, врач, математик, был последним крупным арабским философом. Он занимал высокие государственные посты в правительствах ряда халифов, но в конце жизни, во время правления Альманзора, был осужден и изгнан из страны за свои философские взгляды. Он был признанным автором комментариев к Аристотелю, четырех трактатов о единстве разума, о соответствии религии и философии, полемики с противниками философии АльГазали («Опровержение опровержения»). Его работы, отвергнутые мусульманами, сохранились благодаря испанским евреям. Аверроэс считал Аристотеля самым великим из людей, которыми Провидение одарило человечество. Он говорил, что выше разума Аристотеля человеческий разум вознестись не может. Свою задачу Аверроэс видел в комментировании его работ. Эти комментарии принесли ему мировую славу. Позднее средневековье называло его «Комментатором», также как Аристотеля называло «Философом», без какихлибо дополнительных характеристик.

Аверроэс стремился очистить от платонических наслоений взгляды, которые преобладали в арабской философии, но фактически не выполнил эту задачу, поскольку оставался верным традиции и его интерпретация Аристотеля была далека от аутентичной. Прежде всего, общую иерархическую концепцию мира — иерархию видов бытия между Богом и человеком — он перенял с небольшими видоизменениями у Авиценны.

По отдельным проблемам Аверроэс имел оригинальные воззрения, среди них один взгляд имел большое значение — это был взгляд на природу разума и бессмертие души.

То, что Авиценна говорил о деятельном разуме, Аверроэс распространил на весь разум. Он считал, что разум един и безличен. Им обладают все человеческие души, и во всех душах он один и тот же. Он бессмертен, но безличен, и его бессмертие не является бессмертием для отдельных душ. Индивидуальные души умирают вместе с физическими телами, и только человечество, как целое, бессмертно.

Эти и им подобные теории привели Аверроэса к самостоятельному взгляду на соотношение философии и религии. Он утверждал, что они, в принципе, соответствуют друг другу, поскольку религия говорит о том же, что и философия, но говорит образно. Не многие умы способны понять истину философии, для иных истина доступна лишь в виде религии. Религиозные тексты поразному понимают философы и простые люди, теологи также достаточно часто интерпретируют их посвоему. Этот взгляд весьма удачно был определен как учение о двойственной истине. И всетаки самой совершенной для Аверроэса была философская истина.

II. Мутакаллимы. Эти арабские ортодоксы хотя и не стремились ни к чему иному, кроме того, чтобы придерживаться Корана, тем не менее, создали оригинальный взгляд на мир. Они представляли мир как состоящий из атомов, которые ничем друг с другом не связаны и удерживаются вместетолько с помощью Бога. В деталях их концепция представляется следующим образом:

1. Вещи состоят не из формы и материи, а складываются из материальных атомов. То, что происходит в мире, не является проявлением материи, как это считали перипатетики, а есть соединение и разъединение атомов. Атомизм такого рода был основополагающей теорией мутакаллимов.

2. По своей природе все атомы однородны, если же они отличаются друг от друга, то только случайными характеристиками (акциденциями). Если, например, какаято одна вещь имеет определенную характеристику, то эту же характеристику может иметь и любая другая. Каждая вещь может обладать любой характеристикой. Она может изменить ее на любую другую, поскольку все особенности вещи являются преходящими. В мире не существует ни законов, ни постоянных элементов, поскольку существующие в мире возможности неограниченны и в нем неограниченно властвует изменчивость. Если вещь обладает какойлибо особенностью больше, чем на момент, то она должна воссоздаться вновь.

3. Вещи лишены способности к действию. Было бы хорошо, если бы они обладали такой постоянной способностью, но они таковой не имеют, следовательно, и не являются причиной того, что происходит. Значит, причиной всего может быть только Бог. Это означает также, что любое действие является Божественным действием. Это Он в каждый момент наделяет атомы их особенностями и разобщает их. То, что касается вещей, имеет отношение и к человеку, поскольку сам по себе он не способен ничего сделать, за него действует Бог, в руках которого человек является лишь пассивным орудием.

4. Между вещами нет устойчивых связей. Если какиелибо события являются причиной и следствием, то это происходит не потому, что между ними имеет место реальная связь, а потому, что Бог привык эти события вызывать друг за другом.

5. Поскольку любая вещь может иметь любую особен» ность, Бог может делать с ними все, что хочет, ибо он соединяет атомы произвольно. Каждая сущность может быть иной, не такой, какая она есть. Так как нет определенных возможностей, которые должны были бы реализоваться, то вследствие этого мутакаллимы отрицали положение перипатетиков о том, что существует вечная материя, ограничивающая свободу Бога.

6. Свобода Бога не ограничена предписаниями мудрости и справедливости: Бог не потому так поступает, что это мудро и благостно, а это мудро и благостно, потому что Он так поступает. Он мог бы действовать иначе, и это было бы также мудро и благостно. Результатом доктрины мутакаллимов было в этом случае отрицание объективности этических правил.

7. Раз действует только Бог, а сотворенное — нет, следовательно, человеческая воля не может противостоять Божественной и нельзя противиться Божественным решениям. Не будучи в состоянии противиться Божественным действиям, люди должны их воспринимать как неотвратимую судьбу. Мутакаллимы провозглашали фатализм.

III. Скептические мистики. АльГазали из Багдада был одновременно известным философом и противником философии. Он был современником Ансельма и на поколение старше Бернара из Клерво, к которому был близок по взглядам. АльГазали оставил после себя два основных произведения: «Цели философов» и «Опровержение философов». В первой работе он описывал, а во второй критиковал философские доктрины.

1. Методически тем же способом, который впоследствии был популяризован Декартом, он подверг критике все то знание, которое имелось в его время. В математике, логике, физике он нашел определенные успехи, а в философии — только ошибки и заблуждения.

АльГазали пришел к убеждению, что рациональный метод в философии имеет ограниченное применение и не дает надежного результата, не говоря уже о том, что он ориентирован на внешние характеристики вещи и не проникает в суть истины. Кроме того, он пришел, как и мутакаллимы, к скептицизму по отношению к принципу причинности. АльГазали полагал, что нет никакой необходимости в том, чтобы из причины вытекало следствие, если же оно имеет место, то только благодаря Божественному вмешательству. Огонь не может быть причиной пожара, поскольку он является мертвым телом, которое действовать не может. Пожар вызвал Бог, огонь же был только предшественником по времени, а не причиной. Такие рассуждения привели АльГазали к отрицанию философии. Они стали критическискептической частью его учения.

2. Вторая часть его философии быяамистической, поскольку позитивный путь познания он обнаружил в мистике и Откровении. Наиболее вредными ошибками в философии он считал те ошибки, которые не соответствуют Откровению и отрицают сотворение мира Богом, Его всесилие и справедливость, Его провидение. Способом получения Откровения он полагал, подобно христианским мистикам, преодоление чувств, овладение желаниями, сосредоточение воли и мысли в Боге. Отбросив доводы философов и опираясь на Откровение, АльГазали пришел к концепции мира, которая была полна чудес и таинственности.

Сохранение арабской философии иудеями. В XII в. и особенно в двух последующих столетиях среди арабов возобладал враждебный философии дух. Наступил период преследования философии арабскими властителями. Преследования не смогли ее уничтожить, но принизили ее значение. Арабская философия в этот период нашла прибежище среди евреев Испании и южной Франции. Это можно было сделать достаточно легко, поскольку евреи имели богатые философские традиции, подобные арабским. Их традиционное учение, называемое «Каббалой», содержалось в двух книгах — «Сияние» и «Книга творений» (книги основывались на древних источниках, но были прокомментированы только в IX и XIII вв.) и было эманационной системой, которая включала в себя старые иудейские философские доктрины, сдобренные, однако, платоновскими и неоплатоническими идеями.

Кроме этого, некоторые еврейские мыслители стремились к философии чистого неоплатонизма и перипатетизма. Наиболее выдающимся представителем неоплатонического направления был ИбнГабироль, живший в первой половине XI в., которого схоласты ошибочно считали арабом и называли Авицеброном; он был автором произведения «Источник жизни». Его произведение было одним из, наиболее последовательных изложений эманационной системы, которые создало средневековье. По большому счету, попытку согласовать еврейскую теологию со взглядами Аристотеля предпринял Моисей Маймонид, современник Аверроэса (1135—1204 гг.), автор «Путеводителя колеблющихся», который, в конечном счете, как и Аверроэс, трактовал Аристотеля в духе Платона.

Влияние арабской философии на христианскую. Философия арабов, хотя и была современницей схоластики, однако имела с ней меньше совпадений и аналогий, чем с патристикой. Например, философская система Авиценны была сходна с системой Оригена. В отличие от схоластики, которая старалась объяснить истины веры, она стремилась к самостоятельным теоретическим построениям. Арабы были более радикальны: либо чистый Коран, либо чистая философия. Схоластические попытки объединения веры и разума были для них, в целом, не характерны.

Философия арабов долгое время не взаимодействовала с латинской философией. Однако на пороге XIII в. она включилась в ее развитие. Арабы и иудеи предоставили схоластам тексты греков, а вместе с ними собственную их интерпретацию. Арабские и аналогичные им еврейские идеи сильно повлияли на христианских философов, особенно на ф»илософов первого поколения XIII в. Различные арабскоеврейские идеи стали использоваться средневековьем: концепция универсалий Авиценны; доказательство существовав ия Бога АльФараби, восстановленное Авиценной; теория зрительных восприятий АльГазали и т. д. Более того, вся неоплатоническая философская система, которая не имела сторонников в христианской философии после Эриугены, возродилась под влиянием Авицеброна в XIII в. Наиболыщее количество сторонников, начиная с середины XIII в., приообрела формальноперипатетическая доктрина, однако на самом деле она была пантеистической, заимствованной уАв«иценны и особенно у Аверроэса. Ее сторонников называли «латинскими аверроистами».

Влияние мутакаллимов и АльГазали на христианскими) философию, особенно вначале, было не очень значительным. Однако в XIV в. их идеи, связанные с теорией двоойственной истины Аверроэса, оказали влияние на появленше скептического направления среди схоластов. В любом слпучае, влияние АльГазали было противоположным его шамерениям. Его работы, которые привели арабов к борьобе с философией, для христиан стали информационным Источником о ней.

Если главным направлением европейской философиисч:штать то, которое развивалось вначале в Греции, а затем! ззападной, латинской Европе, то философия арабов, выдаиившись из этого основного направления, нашла в нем ш«ой исток.

Выводы

Проблемы раннего средневековья. Философские проблемы этого периода представляли собой достаточно небольшой перечень, поскольку некоторые разделы философии в это время были полностью или почти полностью забыты. Выделились две группы проблем: теологические (трактуемые на основе Святого писания) и проблемы светских наук (относительно независимые от него).

1.Проблема метода вызвала затянувшийся спор между теологами: можно ли истины, которые касаются Бога и вечных проблем, получить с помощью диалектики естественным человеческим разумом? Вопрос вызвал наиболее разнообразные ответы — от крайнего рационализма до крайнего иррационализма. В итоге, преимущество получил умеренный взгляд: разумом истины веры нельзя ни открыть, ни подтвердить, но если они получены путем Откровения, то их можно объяснить с его помощью.

2.Проблемы теологии приобрели философское значение. Например, как можно доказать существование Бога? Раннее средневековье сохранило доказательства Августина, изобрело онтологическое доказательство, воскресило космологическое доказательство (Аделард из Бата). Каково отношение Бога к сотворенному им миру? Пантеисты представляли сотворение мира эманационно (Эриугена), а философыестественники стремились его понять «в соответствии с законами физики» (Тьерри из Шартра), правоверные теологи говорили о том, что мир сотворен из ничего. Спрашивали также, можно ли объяснить природу мира (например, Тьерри из Шартра) или является ли Божественная воля конечной истиной, которая не поддается объяснению?

3. Некоторые отдельные проблемы догматики, разрешенные диалектически, также имели связь с философией: так было с догматами Троицы (номинализм Росцелина приводил к тритеизму), Евхаристии (диалектические приниципы Беренгара влекли за собой отрицание транссубстанции), с догматом Воплощения (Ансельм), а также с проблемами божественной милости и предназначения (которые в IX в. втянули в дискуссию практически весь ученый мир).

Проблемы светской философии раннего средневековья принадлежали исключительно к сфере теоретической философии. Наиболее жизнеспособными были методологические, логические и психологические проблемы. Логические проблемы носили либо формальный характер, либо находились на границе логики и метафизики (проблема универсалий). Проблемы философии природы решались достаточно редко (школа в Шартре). Этические и другие проблемы практического характера чаще всего интерпретировались, скорее, как проблемы катехизма, чем науки.

1. Проблема классификации наук. Основная методологическая проблема звучала следующим образом: каковы состав и система светского знания? Эта проблема решалась в соответствии с двумя традициями: а) платоновским делением (на логику, физику и этику), созданным в Академии и признанным стоиками. Оно также было признано Отцами Церкви (Ориген, Августин) и использовалось постоянно до времен Боэция и Кассиодора, в средневековую науку было введено Исидором, Алкуином, Эриугеной и еще применялось в XII в. (например, Иоанном из Солсбери); б) аристотелевским делением (на теоретические и практические науки), которое было развито комментаторами, особенно Александром из Афродизи, и сохранено сирийцами и арабами, было передано средневековью Боэцием и представлено, главным образом, Гуго СенВикторским. Проблема классификации наук имела особое значение в периоды быстрого роста знания, особенно в начале средневековья, а затем в XII в.

2. Проблема ценности светской науки. Вопрос о том, имеет ли она ценность сама по себе, отвергался многими мыслителями этого периода, которые считали ее только «служанкой теологии» (Петр Дамиани, Бернар из Клерво и др.). Равным образом и второй вопрос о том, имеет ли она ценность как «служанка теологии», отрицался некоторыми горячими сторонниками теологии (например, Гуго СенВикторским).

3. Проблема универсалий. Изначальные крайние решения в духе радикального реализма, а затем и радикального номинализма привели в конце периода к умеренному решению. Основанием этой логической проблемы был метафизический взгляд на природу бытия: существуют ли еще какиелибо объекты, кроме единичных? Пантеисты, такие как Эриугена, и платоники, такие как Бернар из Шартра, развивали идеалистическую концепцию бытия, но в конце периода они остались в меньшинстве.

4.Психологические проблемы. Главной психологической проблемой, которую перед собой ставило средневековье, было выделение и сопоставление функций разума. Оно не следовало, в конечном итоге, непосредственно из строго психологических интересов, их разрабатывали, главным образом, мистики, для того, чтобы показать путь, которым разум должен пройти, чтобы постигнуть Бога. В этой области совместно работали как пантеистические мистики, такие как Эриугена, так и теистические, такие как викторианцы.

5. Этикой в раннем средневековье редко занимались с научной точки зрения, хотя в это время она понималась уже как отдельная дисциплина, а не как часть философской системы. Она еще не обладала своим собственным типом и методом. XII в. дал образцы как философской этики (основная работа Абеляра «Познай самого себя»), так и мистическиаскетические трактаты (например, Бернара) и учебники житейской мудрости (основной пример — «Поликратикус» Иоан^: на из Солсбери).

6.Философия истории выступала иногда вне этики. В средневековье история не играла той роли, которую ей придало Новое время. Однако, несмотря на это обстоятельство, раз за разом появлялись историософские системы. Научную историософию представил Отто из Фрейсингена (в последней книге своей «Хроники»), который придерживался взглядов Августина, но его историческому дуализму придал интерпретацию, инспирированную борьбой папства и монархизма. Историософскую систему другого типа — символическую и апокалиптическую, отвергнутую учеными, но широко распостраненную среди религиозных сект,— создал Иоахим Флорский.

Понятия и термины. В ранний период средневековья не было еще того богатства тончайших различий в понятиях и терминах, той схематичности, которую мы знаем из более поздних его столетий. Ранним схоластикам, в противополож,ность поздним, были свойственны свой собственный набор понятий и способ выражения мысли. Философскую терминологию они черпали из двух источников: у Августина и Боэция. У первого они брали терминологию Отцов Церкви, которая зависела, главным образом, от платонизма, а у второго — прежде всего терминологию Аристотеля. Ранние схоластики имели в своем распоряжении набор понятий, служивший им для решения такого сложного вопроса, как соотношение Бога и сотворенного мира (который мог быть интерпретирован теоцентрически, а не пантеистически). Уже в самом начале, примерно в 700 г., Беда Достопочтенный использовал язык ранней схоластики, тонко выразив суть дела в своем высказывании: «В том, что существует, воспринимается экземплярность, причинность, причинение, упорядоченность и постоянство, но, с другой стороны, все это либо субъективно, либо вымышлено».

Но в то же время очень важным было то обстоятельство, что античные философские термины применялись в измененном, обедненном значении. Например, аристотелевские понятия формы и материи, которые впоследствии, начиная с XIII в., являлись исходными для схоластики, были известны благодаря Боэцию и применялись уже в раннем средневековье, однако ими пользовались достаточно свободно, отходя от аристотелевской трактовки. Материя понималась либо как хаос (под влиянием Библии и работ Августина), либо как телесность, как атомарная структура, что также не соответствовало духу Аристотеля. Нечто подобное происходило и с понятием формы: ранние схоласты понимали ее не только как видовую сущность материи (вещи), но и как индивидуальность, единичную природу. Собственно говоря, поэтому,. они и смогли различить формы субстанции и акциденции. Еще в XII в. известные философы трактовали форму, в конечном счете, как «качество», что было вообще не в духе Аристотеля.

Хронология. Начиная с середины VIII в., со времен Карла Великого, прошел целый ряд поколений философов: к поколению Карла принадлежал Алкуин, на два поколения моложе был Скот Эриугена. В этот же период завершалась традиция восточного христианства (Иоанн из Дамаска был на поколение старше Алкуина) и зарождалась философия среди арабов (Алкенди был современником Эриугены).

Затем наступил застой не только в философии Востока, но и Запада. X в. не оставил после себя ни одного запоминающегося имени. Лишь незадолго до середины XI в. вступило в пору зрелости поколение, которое дало Фульбера, Петра Дамиани/Беренгара, Ланфранка. Среди иудеев их современником был Авицеброн, Пселл — в Византии, несколько старше был Авиценна. Следующее поколение, творчество которого пришлось на вторую половину века, известно именами Ансельма и Росцелина, их ровесником был АльГазали. Эти поколения подготовили расцвет философии в XII в., который произошел в пору жизни двух его первых поколений. Этот философский расцвет привлекал своей глубиной и разнообразием мыслителей: к первой принадлежали Гийом из Шампо, Бернар и Тьерри из Шартра, Гийом из Конша, Жильбер, Аделард из Бата, Абеляр. Ко второму поколению, творчество которого занимает, главным образом, период между 1120 и 1150 гг., относятся св. Бернар, Гуго и Ришар СенВикторские, Иоанн из Солсбери, Петр Ломбардский. После этих четырех поколений вновь наступил перерыв в развитии; в следующем поколении, из которого вышли Аверроэс и Маймонид, не было ни одного видного латинского схоласта. Только в начале XIII в. философское движение оживилось.

Исторические события. Первое оживление философского движения, которое произошло в IX в., после Скота Эриугены, выпало на время после правления Карла Великого и отмечено крупными политическими событиями, связанными с его личностью. В то же время более поздние события, такие как становление Священной Римской империи немецкого народа (962 г.), правление Капетингов во Франции, крещение Польши (996 г.) и Скандинавии (1000 г.), основание Русского государства Рюриком и затем его распад на княжества (1054 г.), формирование феодальной системы, превращение папства в светскую силу, разделение Церкви на западную и восточную, а также первая фаза великой архитектуры и скульптуры Рима (примерно с 1000 г.),— все эти политические, социальные, художественные события не получили соответствующего по важности и значимости философского обоснования.

Второе оживление философского движения произошло при Ансельме, на рубеже XI и XII вв., и выпало на время могущества папства (Генрих IV в Каноссе, 1077 г.), крестовые походы (первый поход в 1096—1099 гг.), становление ордена цисцерцианцев. Расцвет философии в XII в. совпал с расцветом искусства, со строительством крупных римских соборов и началом готики во Франции.

В самом начале раннего средневековья жил Магомет (приблизительно в 570—632 гг.), а движение, которое он организовал, просуществовало весь указанный период. Уже в 643 г. произошло расселение магометан в Северной Африке, в 831 г.— на Сицилии. Эти события также повлияли на философию.

Спорные проблемы. Спорных проблем было множество, поскольку многие произведения раннего средневековья погибли, а у значительной части сохранившихся рукописей не удалось установить ни автора, ни времени написания. Особенно значительны пробелы в истории диалектики. Работы главных героев спора об универсалиях в XI в.— Росцелина и Гийома — не сохранились, и их философские доктрины не очень хорошо известны. То же самое касается их предшественников в IX в., например Эрика и Ремигия из Ауксе. Философия Абеляра является средоточием спорных вопросов: имел ли метод «да» и «нет» скептическую окраску? Является ли его теология рационалистической? Была ли его позиция в споре об универсалиях сермонистской или концептуалистской? Считал ли он универсалии существующими до вещей или после? Какую роль он сыграл в истории схоластики, особенно в развитии схоластического метода? В XX в. шел спор об Эриугене: был ли он в действительности пантеистом? Де Вульф, Стинберген, Жильсон, Бюхнер и многие другие историки не разделяют пантеистической трактовки взглядов Эриугены, которая дана в этом издании. Эта интерпретация является, скорее, «экземплярным монизмом»: мир содержится в Боге только в том смысле, что Бог является его совершенным образцом.

Дата добавления: 2015-06-25