Потерянный мир чувств

Тем самым дети заручаются «любовью» родителей. Они чувствуют, что в них нуждаются, а это уже само по себе дает им право на существование. Способность чувствовать другого человека делается все совершеннее, и такие дети становятся не только утешителями, советчиками, опорой своих родителей, но и берут на себя ответственность за своих братьев и сестер, у них возникает своеобразный «сенсорный орган», реагирующий на неосознанные потребности других людей. Неудивительно, что впоследствии они часто выбирают профессию психотерапевта. Вряд ли кто-либо, чье детство протекало в совершенно иных условиях, был бы способен потратить целый день на выяснение того, что у постороннего человека происходит в бессознательном. Но именно в возникновении и дальнейшем совершенствовании этого своеобразного «сенсорного органа», наличие которого позволило ребенку сначала выжить, а потом, когда он стал взрослым, заставило его избрать весьма специфическую профессию, кроется основная причина душевного расстройства. Пережитое душевное расстройство побуждает человека удовлетворять неудовлетворенную потребность, помогая другим людям.

Дети таких родителей интуитивно чувствуют, что от них требуется определенный тип поведения, и неосознанно начинают вести себя соответствующим образом, исполняя предназначенную им роль.

Ребенок способен расторгнуть свой эмоциональный симбиоз с матерью и постепенно начать независимое существование лишь при наличии атмосферы уважения и принятия его чувств родителями.

Таким, какой он есть» означает, что даже грудному ребенку хочется выразить свои чувства и ощущения.

Ребенок с самого начала желает, чтобы его уважали и воспринимали всерьез, таким, какой он есть.

4. Предпосылки для здорового развития ребенка могут возникнуть лишь в том случае, если его родители сами выросли в здоровой атмосфере. Тогда у него появляется чувство защищенности, способное породить доверие к себе.

5. Родители, в детстве жившие в другой атмосфере, сами всю жизнь ищут людей, которые живут их интересами, полностью понимают их и серьезно к ним относятся, ибо их родители таковыми не были.

6. Эти поиски, конечно, не могут увенчаться полным успехом, ибо самые первые дни после рождения ребенка навсегда остались в прошлом.

7. Однако неутоленная и неосознанная — в силу наличия у человека защитных механизмов — потребность вынуждает человека удовлетворять ее заменителями до тех пор, пока он не узнает историю своей жизни, загнанную в бессознательное.

8. Поэтому историю своей жизни, загнанную в бессознательное, помогают понять собственные дети. Новорожденные целиком зависят от своих родителей, они делают все, чтобы не потерять их любовь, ибо она им нужна как воздух. Младенец подобен маленькому растению, тянущемуся к солнцу, чтобы выжить.

За двадцать лет моей психотерапевтической деятельности я очень часто сталкивалась со следующим обстоятельством: определенный тип отношений с родителями накладывал отпечаток на дальнейшую судьбу человека, побуждая его выбрать профессию, связанную с оказанием помощи другим людям.

1. У таких людей в детстве была эмоционально неуравновешенная мать, для сохранения своего душевного равновесия нуждавшаяся в определенном типе поведения или образе жизни своих детей. Однако, чтобы скрыть от них и от близкого окружения свою эмоциональную неустойчивость, она вполне могла прибегнуть к жестко-авторитарному, даже к диктаторскому стилю поведения.

Способность новорожденного быстро приспосабливаться к требованиям родителей приводит к тому, что потребности ребенка в любви, уважении, отзывчивости, понимании, участии, сочувствии часто вытесняются в бессознательное. То же самое можно сказать и об эмоциональных реакциях на чреватые тяжелыми последствиями ситуации, в которых ребенок оказывается лишенным чего-то жизненно важного. В результате человек как в детские, так и в зрелые годы лишен многих эмоциональных переживаний (таких, как ревность, гнев, зависть, чувства одиночества и бессилия, страх). Это трагично уже потому, что в моей книге речь пойдет об одаренных людях, способных на проявление самых разных чувств. Судя по их рассказам о своих переживаниях в детстве, они ни разу не испытывали страха и боли. Бурную эмоциональную реакцию вызывала у них главным образом природа. Они могут воспринимать природу, не оскорбляя своих родителей, не внушая им неуверенность в себе, не ставя под сомнение их авторитет и не нарушая их душевное равновесие. Поразительно, но эти необычайно одаренные, внимательные и впечатлительные дети, хорошо помнившие, как, например, в четыре года они впервые увидели пляшущие на траве яркие солнечные блики, в восемь лет «никак не отреагировали» на беременность матери, а при рождении сестры или брата «вообще не испытали чувства ревности». Может оказаться, например, что во время оккупации их в двухлетнем возрасте оставили дома одних, на их глазах вражеские солдаты вторглись в их квартиру и произвели обыск, но они не плакали, вели себя спокойно и «вообще держались молодцом». Свое умение воздерживаться от проявления чувств они превратили в настоящее искусство. Ведь ребенок способен испытывать чувства лишь в том случае, если рядом находится человек, с пониманием относящийся к нему. Но если маленький ребенок из-за своего душевного волнения рискует утратить любовь взрослых, он не просто скрывает от окружающих свои эмоции, но вынужденно вытесняет их в бессознательное. С годами они накапливаются в организме ребенка, оказываясь источником внутреннего воздействия на его психику.

В дальнейшем эти чувства могут пробудиться и напомнить человеку о его прошлом. Однако понять первопричину можно лишь в том случае, если удастся найти взаимосвязь между исходной ситуацией и нынешними бурными душевными переживаниями. Новейшие методы психотерапии помогают нам в этом.

Возьмем в качестве примера чувство одиночества. Я говорю не о взрослом человеке, который, почувствовав себя одиноким, глотает таблетки, принимает наркотики, идет в кино, навещает знакомых или делает множество ненужных телефонных звонков, и все это ради того, чтобы заглушить душевную боль. Нет, я имею в виду ребенка, у которого нет этих возможностей отвлечься и чьи вербальные или невербальные обращения не доходят до родителей. И не потому, что эти родители жестоки, а потому, что они сами когда-то испытывали те же чувства, имели те же потребности и, в сущности, остались детьми, ищущими тех, кем можно по-своему «владеть», чье поведение предсказуемо. Ибо, как ни парадоксально это звучит, ребенком родители могут «владеть». Ребенок никуда не уйдет, в отличие от матери. Родители могут воспитать его таким, каким они хотят его видеть. Они могут внушить ему уважение к себе, могут излить на него собственные переживания, могут побудить его выражать любовь и восхищение, могут почувствовать себя рядом с ним сильными и смелыми, могут, решив, что потратили на него слишком много сил, предоставить его дальнейшее воспитание другим людям, могут, наконец, постоянно ощущать себя объектом безмерного почитания с его стороны, так как ребенок обычно не сводит с родителей глаз. Если женщина в детском возрасте была вынуждена скрывать свои потребности и чувства от матери, то, будь она даже очень образованна, с годами ей придется столкнуться со следующей ситуацией: рождение собственного ребенка даст импульс дремлющим в глубинах ее бессознательного потребностям. Ребенок это сразу почувствует, но очень скоро тоже научится вытеснять свои собственные ощущения в бессознательное.

Однако, если взрослый человек, проходя курс психотерапии, вдруг снова ощутит появившееся у него когда-то в далеком детстве чувство одиночества, то оно проявится так интенсивно, с таким приливом боли и отчаяния, что приходишь к совершенно очевидному выводу: эти люди не могли бы вынести в детстве столь сильные душевные страдания. Для этого было бы необходимо другое, гораздо более эмоционально отзывчивое окружение. Отсюда такая сильная защитная реакция на любое проявление чувств. Отрицать это — значит ставить под сомнение накопленный в психотерапии практический опыт.

Так, например, для купирования проявлений чувства одиночества уже в раннем детстве включаются самые разнообразные защитные механизмы. Наряду с обычным отрицанием мы встречаемся с постоянной изнурительной борьбой, направленной на то, чтобы с помощью заменителей (наркотики, общение в разного рода группах, культовые обряды любой ориентации, сексуальные извращения) удовлетворить вытесненные в бессознательное и уже ставшие деформированными потребности. Многие прибегают к интеллектуальным изощрениям, ибо данный защитный механизм обладает высокой степенью надежности. Но в ряде случаев (например, при тяжелых соматических заболеваниях) интеллект оказывается бессилен (см. исследование болезни Ницше в моих книгах «Geschmiedener Schlussel», 1988; «Abbruch der Schweigemauer», 1990).

Включение всех этих защитных механизмов сопровождается вытеснением в бессознательное воспоминаний о первоначальной ситуации и связанных с нею чувствах. Приспособление к родительским потребностям зачастую (хоть и не всегда) приводит к превращению ребенка в «псевдоличность», развитию мнимого Я. Человек ведет себя так, как от него хотят, и постепенно этот тип поведения начинает определять все его поступки и помыслы. Его подлинное Я остается в зачаточном состоянии, так как отсутствуют какие-либо возможности для его становления. В результате такие пациенты жалуются на отсутствие смысла в жизни, неприкаянность и душевную пустоту. И эта пустота вполне реальна. Действительно, наблюдаются полное душевное опустошение, обеднение и частичная утрата возможностей. Внутренняя целостность ребенка оказалась нарушенной, и это не позволяет ему свободно выражать свои эмоции.

В детстве этим людям порой снились сны, в которых им зримо представлялась их гибель. Приведу два примера.

«Мои маленькие братья и сестры бросают с мостика большую коробку с моим телом. Я знаю, что мертва, и тем не менее слышу, как бьется мое сердце. В этот момент я всегда просыпалась».

Этот неоднократно повторявшийся сон до предела усилил неосознанные агрессивные настроения Лизы (зависть, ревность) по отношению к своим младшим братьям и сестрам, для которых она всегда была заботливой «матерью». Таким образом произошло «убийство» собственных чувств и желаний посредством реактивного образования. А вот какой сон снился в детстве Курту, которому сейчас 27 лет:

«Я вижу белый гроб на зеленом лугу и очень боюсь, что в нем лежит моя мать. Я снимаю крышку и вижу там себя».

Если бы у Курта в детстве была возможность выразить свое негативное отношение к каким-либо поступкам матери, ощути он тогда в полной мере чувство гнева, ему никогда не снилась бы собственная смерть. Но в этом случае он лишился бы материнской любви, а это для ребенка равносильно смерти. Таким образом, он «убил» в себе частицу собственной души, лишь бы сохранить для себя мать.

Таким образом, ребенку нелегко выражать собственные чувства. Это порождает неразрывную связь с родителями, при наличии которой невозможно автономизировать свой внутренний мир. Ведь мнимое Я ребенка позволяет родителям обрести столь недостающее им чувство уверенности в себе, а ребенок, в свою очередь, сперва осознанно, йотом бессознательно ставит себя в полную зависимость от родителей. Он не может положиться на собственные чувства, он так и не набрался нужного опыта, не знает своих истинных потребностей и в высшей степени чужд самому себе. В данной ситуации он никак не может внутренне отделиться от родителей и в зрелом возрасте оказывается зависимым от людей, замещающих для него родителей. Этими людьми могут быть партнеры, товарищи и прежде всего его собственные дети. Унаследованные воспоминания, вытесненные в бессознательное, вынуждают его как можно более тщательно скрывать от самого себя свое подлинное Я. В итоге пережитое в детстве в родительском доме и не получившее должного выхода чувство одиночества приводит к изоляции человека от самого себя.

Дата добавления: 2015-06-26