Как тайное делали явным 2 страница

Они те, кто считают полным бредом всякие там "десять заповедей", понятия добра, любви, сострадания, человечности, справедливости, чести, честности, порядочности.

Общество давно знает об этом, и для них ничего плохого в этом нет. Их совесть это нисколько не тревожит.

Они рассуждают так:

Все знают, что мы не имеем ничего общего с порядочностью и честностью. Все знают, что мы на другой - противоположной - стороне (только мало кто полностью, во всей глубине это осознает, и это хорошо.) Мы используем это представление общества о нас, эту правду, в наших целях. Раз Калиостро, как и его масонские собратья, говорит о справедливости, мудрости, Истине, раз он такой хороший, мы очень просто сделаем его плохим. Пустим слух - а это проще простого - о том, что он член нашего ордена. И тогда ему никто не позавидует. Отныне он познает, что такое презрение, брезгливость и чистоплюйство общества. Он хотел осчастливить их всех? Теперь же он увидит предательство своих последователей. Они вмиг забудут обо всех его заслугах и великих делах, о том, что он сделал для них, а вспомнят о нем справедливо и пустят слезу только тогда, когда он будет лежать в гробу.

И произошло именно так, как они рассуждали, прекрасно зная законы коллективной психологии.

Этот пример с Калиостро поможет теперь перейти к тому превращению, которое иезуиты совершили с масонством. Оно было основано тоже на знании психологии, но только психологии индивидуальной.

Чтобы эффективно противостоять всему братству масонов и самому Братству, иезуиты придумали виртуозный исторический ход: они создали свои братства Вольных Каменщиков - масонские, розенкрейцерские организации, и даже новый Орден Тамплиеров.

Тут тоже стоит остановиться, посидеть и вдуматься в гениальность этого плана.

Все давно знали, что история творится людьми, состоящими в тайных масонских организациях. Этот факт был известен, но неизвестны были его подробности, детали. В те времена от слова "масон" веяло духовной свободой и романтикой справедливой борьбы, подвигов, высоких идеалов верного братства. В Америке масоны Вашингтон, Лафайет, Нокс, Франклин, Джеферсон, Гамильтон боролись с тиранией Англии и создавали великое независимое государство Объединенных Штатов. В Европе Гроссмейстер масонской ложи Джузеппе Гарибальди объединял Италию; масоны Моцарт, Лист, Гайдн, Гете, Шиллер создавали бессмертные произведения искусства. В России масоны Суворов и Кутузов показывали примеры воинской доблести, честной и героической жизни. Масоны декабристы пытались избавить народ от рабства, работали над развитием и просвещением Сибири. Ими всеми двигали высокие человеческие качества и чувства, стремление к обновлению жизни, к поиску нового. Они работали, служили, действовали, ошибались и учились на ошибках. Ошибались, потому что не ошибаются только те, кто ничего не делают.

Эти "еретики" и "дьяволопоклонники" привели мир в движение, заставили думать, чувствовать, действовать, созидать. Искать истину и справедливость не в царстве небесном, а на земле. И, в отличие от тех, кто их клеймил и предавал проклятиям, никого не замучили в камерах пыток, никого не сожгли на костре.

Просвещенная Европа жила масонскими идеями преобразования. Стать масоном, приобщиться к масонству было мечтой многих энергичных молодых людей. Этим и воспользовались иезуиты:

Хотите быть масонами? Хотите войти в такое престижное сообщество? Хотите тешить себя членством в тайных обществах? Хотите быть поближе к королям и канцлерам, хотите быть посредниками в системе тайных рычагов власти? - Пожалуйста, вот вам тайное общество масонов, вот вам Орден Розенкрейцеров, и даже Орден Тамплиеров. Добро пожаловать! < ã Мальцев С. А., 2003 >

Только, конечно, новообращенным не говорили, куда, к кому тянутся нити руководства этими тайными обществами. Кому они при вступлении и произнесении клятвы верности становятся преданными слугами. Истинные руководители этого нового масонства - иезуиты - оставались в тени. И это было очень удобно. С помощью таких масонов можно было реализовать какую-нибудь интригу, а потом доказательно заявить, что это козни масонов.

Так в Европе получили "организационное оформление и наибольшее распространение " тайные общества масонов и розенкрейцеров, противостоящие масонам и розенкрейцерам. Так заваривалась та невообразимая каша, в которой - под одним названием - смешались масонство Пушкина, Гете и Гарибальди и масонство иезуита барона Хандта, принца Фридриха Вильгельма II и Гроссмейстера 33 Бенито Муссолини. Так в один исторический котел попали " идеи нравственного самоусовершенствования и... черная магия". Это была та невероятная "алхимия", которую удалось совершить с историей иезуитам.

Французский историк Жюль Мишле сказал об этом так: "Пятнадцать веков христианский мир находился в духовном ярме у Церкви... Но этого ярма им показалось мало; им захотелось, чтобы весь мир склонился под рукою одного хозяина" [204]

"Клонированные", выращенные под заботливым присмотром ордена иезуитов общества рыцарей масонов, розенкрейцеров, тамплиеров начали воспроизводить сами себя и свои многочисленные побочные ответвления, ритуалы, степени посвящения и звания. "Ритуал Авиньона", "Древний и Признанный Шотландский Ритуал", "Ритуал Ордена Храма", "Феслеровский Ритуал", "Верховный Совет Императоров Востока и Запада - Суверенных Принцев Масонов" и т.д. и т.п.

Иезуит барон Готтхельф фон Хандт заявил, что владеет секретными документами тамплиеров, доказывающими, что его орден, который он назвал Орденом Строгого Повиновения, является законным наследником дела тамплиеров.

Иезуит граф Рамсей выдвинул идею объединения новорожденных тамплиеров с Иоаннитами, Рыцарями Мальты. Действительно, в этом была своя логика. Мальтийцам после разгрома тамплиеров досталась львиная доля их имущества, и теперь можно было самим объявить себя тамплиерами. Граф Рамсей провозглашал: "Наши предки, крестоносцы, собрались на Святой Земле со всех христианских стран и хотели объединиться в единое братство, охватывающее все народы, чтобы, объединившись вместе сердцами и душой для взаимного улучшения, они могли с течением времени образовать единый интеллектуальный народ" [205].

Историк Риболд в книге "Всеобщая история франкмасонства" так подводит итог этого процесса:

"Иезуиты... денатурализовали и обесславили масонство. Когда им удалось, как они думали, разрушить его в одной форме, они решили использовать его в другой. Приняв это решение, они создали систематизированные труды под заглавием "Секреты тамплиеров" - смешение различных повествований, событий, характеристик крестовых походов, перемешанных с мечтами алхимиков. В этой мешанине католицизм правил всем, и вся эта фальшивая постройка катилась как по маслу, представляя ту великую цель, для которой Общество Иисуса было организовано"...

Но пока эту великую цель оставим за кадром.

Добавим немного ясности в то, что происходило в то время и произошло позднее в мире, взбудораженном идеями возрождения славного христианского рыцарства. Историю делают люди, людьми руководит их психология, обществом руководят те, кто знают человеческую психологию. Поэтому немного психологии.

Если в кране нет воды...

Задумывался ли когда-нибудь кто-нибудь над тем, почему божественные посланники - сияющие ангелы и вестники - являются не иерархам церкви, взошедшим на самую вершину ее духовной пирамиды, не епископам, не кардиналам, не папам римским, а людям, стоящим в стороне от церковных санов, рукоположений, высших должностей? Почему в качестве посредников они выбирают простых монахинь и монахов или вообще детей, как это было в случае с Жанной д'Арк?

Говоря об этом, мы имеем в виду не таких святых, как Кирилл, Иероним, Августин и им подобные, а о подлинных, таких, как, например, Франциск Ассизский, Тереза Авильская, Екатерина Сиенская.

Почему чести общения с посланниками высшего мира не удостаиваются папы и кардиналы?

А ведь они решают, кто будет внесен в списки святых, а кто отправится на костер за грехи. Кто ближе к Богу, а кто его противник, еретик. Кто их уполномочивает на такую ответственную работу?

Есть верховное собрание кардиналов, выше них уже никого. Только папа, которого они сами выбирают из своего коллектива, притом выбирают по принципу наибольшего возраста и, стало быть, старческой немощи. В кардиналы принимают кардиналы и папа, папу назначают кардиналы. Круг назначений и рукоположений в сан замыкается сам на себя. Есть собрание людей - кардиналов, и они сами себя уполномочивают и назначают. Но на чем тогда основывается вера миллионов людей в непогрешимость папы и в абсолютную истину его связи с Богом, если, кроме людей, в этом процессе никто больше не участвует? На чем основывается вера миллионов людей в связь Церкви с Богом, если ее возглавляют такие же смертные - ничем не лучше - люди? Полтора тысячелетия они проклинали, сжигали и убивали, объявляя такое занятие божьим делом. Полтора тысячелетия они удушали всякую возможность инакомыслия, сами предаваясь наихудшим ритуалам колдовства. И полтора тысячелетия миллионы людей считали их непосредственными посредниками божества. Почему?

В психологии есть понятие кодирования на идее. Это инструмент приручения человека к руке хозяина, оператора-психолога. Знание принципов кодирования помогает лучше понять историю и увидеть за "экономическими" и "социальными" ситуациями другие, нематериальные и более мощные рычаги власти. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Принципы кодирования просты, как все гениальное, но настолько же бесчеловечны, потому что с помощью них человека духовно опускают до уровня стадного животного. Это одна из величайших мерзостей, придуманных людьми, но она стара, как сам мир.

Суть кодирования на идее такова:

Животное приручается и дрессируется с помощью пищи, человек - с помощью идеи. Подобно тому, как деревенская хозяйка, пожевав хлеб, пропитав своей слюной, дает его съесть корове, тот, кто желает приручить к себе десятки, сотни, тысячи других людей, пропитывает своим словом, толкованием некую высокую идею, учение, понятие, без которого человек не мог бы существовать духовно, а был бы только двуногим животным.

Идеологической слюной оператора пропитывается духовная пища, "хлеб насущный".

Процесс кодирования начинается с игры на слабостях человека. Если он неуверен в себе, слаб, привык полагаться на других, ему можно сказать: мы и наше божество решим за тебя твои проблемы, отпустим твои грехи, будем за тебя думать и творить за тебя молитвы, мы будем твоей силой и твоими духовными руководителями. И он от этого сделается еще слабее. Если он самоуверен, ему можно сказать о его превосходных интеллектуальных и духовных качествах, намекнуть на его избранность и предложить включиться в организацию таких же избранных - "служителей Бога", "новых тамплиеров" или "истинных арийцев". И он тогда станет еще самоувереннее и от этого будет рабом других рабов, включившись в общую цепь духовной зависимости.

Слабость делает человека уязвимым перед чужим обманом и лестью. Игра на слабостях помогает втереться в доверие к одному человеку или к целому народу. Можно сказать: "ты рожден для великой миссии", можно сказать: "вы рождены для великой миссии". И тогда "избранники божьи" или "истинные арийцы" будут слушать оператора, раскрыв рты. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Один из главных элементов в процессе кодирования - наличие массы людей, толпы. Чем больше она, тем лучше для оператора. Состояние толпы, "стада" противоестественно для человека, подавляет его индивидуальность, угнетает индивидуальную энергию наложением энергий многих и многих людей, обессиливает и лишает психологической защиты. Толпа, масса облегчает завладение психикой человека. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Когда ключи подобраны, когда человек раскрывается внешнему влиянию, то преподносится кодирующая идея. Она - "троянский конь". Еще она - якорь, посредством которого в сознании жертвы укореняется духовная зависимость от оператора. Идея обычно выбирается та, что уже не требует доказательств. Такой идеей можно сделать все что угодно - от насущного политического лозунга до собрания религиозных и нравственных наставлений. Идеей может являться та или иная правда. Например, "Мы все попали в зависимость от зарубежного капитала..." Или - "Мы все находимся в зависимости от наших правителей, которые не дают нам возможности нормального взаимодействия со всем остальным миром..." Под каждую правду, каждая из которых может быть половинкой одной общей истины, встают выведенные из равновесия раздраженные народные массы и сталкиваются в революционных схватках. Притом часто руководят противоположными сторонами в этих битвах одни и те же операторы, преследующие свои, совсем отличные от провозглашенных идей, интересы. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Идея кодирования может основываться на том же потакании человеческим слабостям и животным инстинктам. Это может быть идея крестового похода против неверных или против "недочеловеков", если создано впечатление, что именно они виноваты во всех бедах. Идея может быть любой, даже идеей борьбы с кодированием и кодирующими идеями. Главное в том, что происходит в процессе кодирования, как он делается.

Процесс не будет иметь успеха, если сразу же после игры на слабостях - духовного развращения - и после подачи идеи не закрепить его выработкой условного рефлекса. Попросту говоря - дрессировкой. Человеку, заглотившему наживку, предлагается совершить любое действие по подсказке оператора или новообретенных братьев по вере. Любой пустяк, любой обряд. Но пустяком он кажется лишь самой жертве, потому что, встав на задние лапки однажды, человек будет повторять это раз за разом всю жизнь: "Если все вокруг делают это, значит, так надо; если я это делал уже много раз, то это имеет какой-то смысл, ведь я же не такой глупый, чтобы заниматься глупостями?"

Обряды, начинающиеся с пустяка, поначалу даже кажущиеся смешными, нелепыми, раз за разом доходят до массовых служений, факельных шествий, круговых вращений, в которых участвуют тысячи и миллионы единоверцев. Магнетизм миллионов в таких "динамо-машинах", где один человек - элементарная частица, электрон, объединяется и используется в нужных целях могущественным оператором, которого не видит и не знает никто из "правоверных" или "истинных арийцев". < ã Мальцев С. А., 2003 >

Сам оператор и его помощники должны во время этих манипуляций четко осознавать свою отделенность, отстраненность от процесса и от идеи, иначе рискуют сами стать электронами в этой грандиозной психической машине и потерять контроль над ситуацией.

Поэтому в наставлениях "Общества Иисуса" черным по белому написано: "не нужна... вера в Иисуса Христа". Чтобы оставаться у власти в гигантском механизме кодирования, нужно предельно ясно и как можно сильнее отстраниться от общей кодирующей идеи, пусть даже взять к руководству идеи, противоположные Десяти Заповедям - идеи Зла как такового, идеи сатанизма. Это помогает держаться над общей массой обрабатываемого и используемого "человеческого материала" и не смешаться с ней.

Сила этого процесса абсолютна. Для иллюстрации приведем пример из "Истории инквизиции" Генри Чарльза Ли.

XIII век. Принимается решение о крестовом походе. "И вскоре множество монахов стало трудиться над тем, чтобы зажечь народные страсти, обещая по всем церквам и площадям Европы вечное спасение будущим крестоносцам.

...В то время, как проповедывался этот крестовый поход, многие города и посады Германии наводнились женщинами, которые, не имея возможности удовлетворить свое религиозное рвение вступлением в ряды крестоносцев, раздевались и голые бегали по улицам и дорогам. Еще более ярким признаком умоисступления той эпохи является крестовый поход детей, которые тысячами бросали свои дома. По всей стране можно было видеть толпы детей, направлявшихся в Св. Землю без всякого предводителя или проводника; на вопрос, что они хотят делать, они отвечали просто, что идут в Иерусалим. Тщетно родители запирали своих детей на замок; они убегали и пропадали. Немногие из них вернулись домой, и вернувшиеся не могли ничем объяснить бешеное желание, охватившее их".

Достаточно перенестись на семь веков вперед и в той же самой Германии можно увидеть таких же детей, рвущихся в крестовый поход. Только это движение будет иметь свое конкретное название - Гитлерюгенд. Их вождь будет инструктировать своих подчиненных: "В четыре года мы даем ребенку в руки флажок, и, сам того не подозревая, он поступает в обработку к нам, которая будет длиться всю его жизнь". < ã Мальцев С. А., 2003 >

Знание - сила. Сила, которая без единого материального посредника, инструмента, одним только словом может двигать миллионами, сталкивать миллионы, заставлять одних людей приносить в жертву других, и они не будут осознавать, почему это делают. Так знание может заставлять человечество уничтожать само себя.

Может быть знание опасным для человека? Может быть знание тайным, эзотерическим, таким, к которому человечество еще духовно не готово и которое для него самоубийственно?

Знание принципов кодирования в руках экзотерического жречества всегда было самым опасным. Они предельно просты, а кодирующая идея часто вызревала сама, подсказанная сложившейся ситуацией. Одна из таких идей уже почти две тысячи лет не дает покоя умам христианского мира. Ее происхождение видно, если понять принципы, на которых создавалась церковь.

Первые века. Происходит упадок общей традиции Посвящения, Мистерий. Жрецы внешнего круга прибирают к рукам духовную, а затем и мирскую власть над обществом, деля ее со светскими правителями. Экзотерическое духовенство обслуживает фараонов, императоров, стремясь удержаться у власти, сохранять со светскими правителями взаимовыгодное сотрудничество. Но часто сами священнослужители оказываются в роли Посвященных, которых изгоняли когда-то под презрительные крики толпы. Мирская власть держит сама себя на силе оружия и ей не нужны конкуренты. Некоторые императоры сами объявляют себя богами, духовенство борется за свой авторитет и за авторитет своих богов. Иногда властям приходится считаться с авторитетом духовенства в народе, иногда духовенству приходится считаться с вооруженной силой власти. Идет борьба за власть, и обе стороны состязаются в интригах, в способах манипулирования народными массами. Уже нет речи о какой-либо заботе о народном благе и просвещении, только борьба за власть. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Но у противоборствующих сторон в этой борьбе разные силы. У власти мирской нет настоящей духовной преемственности. Даже преемственность наследственная чаще служит яблоком раздора между борющимися за трон членами императорских семейств, только ослабляя правящие династии. Зато на стороне духовенства постоянный авторитет среди народных масс, а главное - духовная преемственность передачи опыта от наставника к ученику, преемственность знания многих тайн природы. Рано или поздно, но экзотерическое жречество должно было взять верх над мирской властью, и это произошло с развитием христианства.

Для самих священнослужителей никогда не была важна конкретная форма религиозного учения, поскольку они были осведомлены об изначальном единстве и единой сути всех религий мира. Это для мирян каждая страна, каждая область, каждый храм имели свое божество-покровителя, и народы выглядели как последователи разных религий. Но это было лишь проявлением множественности сокровенных - оккультных - Сил, правящих миром. Каждое место, каждая народность находится под покровительством той или иной Силы, символизируемой тем или иным астрологическим образом, именем, знаком, звучанием. Жрецы изначально были единой корпорацией ученых, разыгрывавших по октавам стран и народов свои только им понятные мелодии. Эту музыку духовного воздействия можно направить или на возвышение человечества, или на унижение. С воцарением экзотерического духовенства возвышенные мотивы стали уходить из системы святилищ, но многие оккультные знания остались в руках священнослужителей, и они использовали их уже в своих корыстных целях. Ими поддерживался или создавался культ того божества, который был полезен для них в данный момент.

Появляется движение последователей Учителя Йешуа. Его превращают в культ богочеловека, а затем и бога. Если бы в качестве основной идеи оставался принцип Христа, высшего начала в человеке, как у первых христиан, излагавших жизнь своего наставника в соответствии с древними традициями Посвящения, то это было бы то же самое "язычество". Но нужна была система самостоятельной религии, оторванной от древности. Экзотерическому духовенству нужно было создать систему своих посвящений, своих мистерий, своего бога, чтобы для самих себя и для народа выглядеть высшими посвященными. Для этого в бога возводят человека, себя объявляют его посредниками, и епископы дерутся на соборах, споря о том, в какой форме это лучше преподносить народу.

Внешний культ, внешний круг религии был создан. Он выглядел новым. Тех, кто не хотели этому верить, приходилось уничтожать как еретиков. Внутренний же круг не мог быть ничем другим, как той же наукой Посвященных, той же философией Египта, Халдеи, той же каббалой. Разница была только в уровне посвящения. Экзотерическое духовенство не могло обладать всей наукой, всеми ключами к символизму священных писаний. Священнослужителям достались только обрывки древней мудрости и даже каббала в урезанном виде. Отсюда ненависть священнослужителей к Посвященным, к неоплатоникам, к их библиотекам и школам. Они ненавидели их вместе с их наукой и, одновременно, хотели иметь ее всю. Отсюда разорение библиотек "язычников" и создание своих библиотек из обрывков их науки.

Главной ценностью, доставшейся духовенству, была каббала левитов, священнослужителей евреев, через заклинания и формулы которой они общались со своим "единым" Иеговой и с Семеркой - его подчиненными. Ограбив этот маленький народ, христианское духовенство получило по наследству и невидимых покровителей его жрецов. Каббала евреев была присвоена, но, в то же время, надо было выглядеть христианами, порвавшими с язычеством и языческими народами. Так возникало огромное противоречие внутри церкви. За источником силы и знания обращались к каббале, но пытались это скрыть, поскольку это было самое откровенное колдовство. Евреи были теми, кого обокрали и кто видели свое украденное имущество в любом обличии, даже в христианском. Их ненавидели за то, что они были первоначальными хозяевами церковного "эзотеризма", за то, что они вообще существовали на этом свете. Все проблемы были бы решены, если бы никогда ни один еврей, а тем более раввин, не вступал в общение ни с одним христианином, а еще было бы лучше, если бы не осталось ни одного еврея. Тогда никто никогда не увидел бы их каббалы, и не с чем было бы сопоставлять ритуалы церкви и таинственные имена Семи. Все считали бы, что учение и обрядность новой религии исключительно новая и дана человечеству самим Иисусом Христом. И никто не подозревал бы, что внутреннее церковное учение с его ритуалами является древним колдовством, черной магией. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Евреи были постоянным бельмом в глазу Ватикана. У них была взята наука вызывания духов, но об этом не должен был знать никто. Такое противоречие могло привести только к самой настоящей ненависти. Первые концентрационные лагеря для евреев - гетто, куда они сгонялись для изоляции от всего остального мира и вымирания, создавались церковью. Верующим это преподносилось как расплата за то, что этот народ распял Христа. (Хотя христианские священнослужители сделали бы то же самое, что и священнослужители евреев, если бы Учитель снова родился во времена расцвета инквизиции и стал бы обличать церковное изуверство. Только вместо креста его ждал бы костер.)

Евреев сделали, благодаря библейскому идеологическому оправданию, козлами отпущения, на которых всегда можно было, выпуская пар народного недовольства, свалить вину за все беды. Веками их унижали, били, гнали и гнали из одной страны в другую, из одного города в другой, заставляя ценить только то, что можно быстро унести с собой при еврейском погроме - знания и деньги. Веками их приучали к наукам и к ростовщичеству как к основным занятиям, а потом, когда главными ценностями в обществе стали интеллект и деньги, начали удивляться и негодовать - почему это евреи не сеют и не пашут, а только думают и продают, и почему у них в руках оказалось столько власти?

Евреев рассматривали как народ дьявола, дьявольское семя, сеющее разврат и зло по планете. И хотя христианское учение советует не искать соринки в глазу другого, а обращать внимание на свои недостатки, эта идея ненависти, идея общего врага, конкретного врага, врага вездесущего, выросла из учения христианской церкви. На этой идее к концу XIX и началу XX века была помешана вся Европа - и народы, и парламенты, и министры, и монархи. На этой идее ненависти к врагу-недочеловеку, используя ее как троянского коня, пришел к власти фашизм.

Но, странное дело, когда фашизм был побежден, все стали удивляться - откуда это он взял силу, и как до такого кошмара могли додуматься фашисты, и откуда взялась эта ненависть Гитлера и немцев к евреям? Как будто идею эту изобрели нацисты.

Пример России, больше всего пострадавшей от фашизма, является самым парадоксальным.

Когда в 1881-1883 годах по всему югу России прошла волна еврейских погромов, местные крестьяне, всегда мирно жившие с евреями, отказывались принимать в них участие. На призывы властей уничтожать "жидов" они отвечали: "Если царю угодно убивать евреев, то для этого у него есть армия. Но мы не станем избивать евреев"[206]. Позднее для продвижения в массы идей о заговоре евреев были задействованы газеты националистических организаций, и дело пошло успешнее. Черносотенцы предлагали разные варианты решения еврейского вопроса - от выселения их в районы Северной Арктики до полного физического уничтожения. Для организации погромов "Союз русского народа" привлекал уголовников, и эта деятельность получала моральную поддержку со стороны церковных деятелей и государства. Каждый год "Союз русского народа" получал 2500 рублей в виде государственных субсидий. Любой его член, арестованный за участие в погромах, мог для освобождения воспользовался правом апелляции. Для царя эта организация была воплощением справедливости и порядка, значок "Союза" он с гордостью носил на лацкане своего военного сюртука.

Монастыри печатали листовки черносотенцев. Священнослужители призывали христиан молиться за успехи националистов.

Когда дело шло особенно успешно, это выглядело так[207]:

"Грабежи и убийства происходили в эти первые дни преимущественно ночью. Действительно, ночью все население слышало то там, то здесь отчаянные крики и выстрелы. Убийств было еще не так много. Но они все усиливались. На третий... день по местечку уже открыто ходили группы казаков, отыскивая еврейские квартиры, и делали в них что хотели. Останавливали евреев на улице. Иногда просто спрашивали: "Ты жид?", и пускали пулю в лоб, но чаще предварительно обыскивали, даже раздевали догола, и в таком виде тут же на улице расстреливали...

...Поджоги еврейских домов и лавок начались примерно на второй-третий день. Вначале они диктовались желанием погромщиков скрыть следы своих особенно ужасных преступлений. Так, в одном доме на углу Торговой площади было пятнадцать трупов, в том числе много изнасилованных, а затем убитых девушек. С целью скрыть следы этого преступления погромщики подожгли дом...

...Все трупы, которые лежали в Фастове на виду, были при мне уже похоронены. Продолжалось отыскивание и уборка трупов в оврагах, лесах, отдельных домах и пр. Кроме того... много трупов погорело на пожарищах. Продолжается их отыскивание. Действительно, около некоторых погоревших домов чувствуется трупный запах. Часто на месте пожара находят кости, неизвестно чьи. Многих лиц родственники не находят ни в числе живых ни мертвых... Несколько трупов за молитвенным домом сожрали свиньи и собаки...

...Рассказывают об одном случае, когда живой человек был брошен в огонь. У некоего Киксмана отрезан язык и обнаружена рана разрывной пулей (умер)... У раненого Маркмана обрезаны уши. У одного из Маркманов обнаружено 12 ранений шашками, у другого - 8. Труп девочки М. Польской был найден обгорелым. В одном списке похороненных... есть фамилии двух шестимесячных детей... Труп одного еврея был разрублен пополам. У синагоги большая группа евреев (человек 20) была раздета догола и тут же расстреляна...

Особенно часто практиковалось погромщиками подвешивание жертвы, как форма угрозы...

Есть и повешенные насмерть, как например, Мошко Ременик (в саду на дереве); Меер и Борис Забарские (отец и сын-гимназист) оба подвешивались, причем мальчика заставили затянуть петлю на шее своего отца..."

Дата добавления: 2015-06-26