Сорокин Питирим Александрович

Питирим Сорокин (1889—1968) русско-американский социолог и историк культуры

Выходец из беднейших слоев коми-зырянского народа, Питирим Александрович Сорокин лишь в 14 лет освоил грамоту и вскоре стал крестьянским революционером, вступив в партию эсеров. Получив известность еще до февральской революции 1917 года, он подвергался преследованиям царизма, вскоре стал одним из лидеров своей партии. Активно сотрудничал в Государственной Думе, был одно время секретарем главы правительства — А.Ф. Керенского, позднее — профессором Петроградского университета. После Октябрьского переворота, который Сорокин встретил в штыки, его арестовали большевики по обвинению в покушении на Ленина, он скрывался в лесах русского Севера, но потом примирился с победой новой власти и написал нашумевшее открытое письмо, объявляя о своем разрыве с эсерами. Это письмо и послужило поводом для написания известной статьи Ленина «Ценные признания Питирима Сорокина», сделавшей его известным на всю тогдашнюю Россию. Вернувшись в Петроград в 1919 году, он организует первый в стране социологический факультет и становится его деканом, тем не менее оставаясь в оппозиции с большевизмом. Все это было одним из ярчайших проявлений идейного противостояния русской интеллигенции того времени большевистскому «беспределу». В 1922 году, опять-таки по инициативе Ленина и Дзержинского, Сорокин вместе с большой группой ученых и писателей,представлявших цвет русской общественной мысли, был выслан из страны.

После непродолжительного пребывания в Берлине и годичной работы в Чехословакии по приглашению ее президента Т. Масарика ученый в 1923 году переезжает в США, где быстро осваивает английский язык и становится одним из ведущих социологов и культурологов. В Гарвардском университете Сорокин создает и возглавляет факультет социологии и к концу жизни становится одним из всемирно признанных авторитетов в этой области. Будучи подлинным энциклопедистом, освоившим все достижения современного ему гуманитарного знания, поддерживая теорию духовной элиты как ведущей силы общества, Сорокин подчеркивал неразрывную связь социальных процессов с развитием культуры. При этом вслед за древними греками он считал пружинами культурного развития врожденное стремление людей к Истине, Добру и Красоте в сочетании с общественно значимым критерием Пользы.

В своих многочисленных трудах (например, «Динамика общества и культуры» (1937—1941), «Общество, культура и личность» (1947), «Власть и

нравственность» (1959) и др.) он рассматривал историю человечества как последовательную смену неких социокультурных суперсистем, сцементированных периодически меняющимся единством ценностей, норм и значений. В отличие от Гегеля, который рассматривал исторический процесс, как прямое поступательное движение, он трактовал его как «циклическую флуктуацию», т.е. идущую законченными циклами смену перетекающих друг в друга типов культурных общностей, каждая из которых имеет в основе собственное отношение к действительности и методам ее познания. Исходя из двойственной психобиологической природы человека — существа чувствующего и мыслящего, Сорокин выделял три типа культуры:

а) чувственный (sensate), в котором преобладает эмпирически-чувственное восприятие и оценка действительности преимущественно с утилитарной и гедонистической точки зрения, т.е. преобладает «истина чувств» и истина наслаждения;

б) идеациональный тип (ideational), где преобладают сверхчувственные, духовные ценности, поклонение некоему Абсолюту, Богу или Идее, т.е. «истина веры» и истина самоотречения;

в) идеалистический тип (idealistic), представляющий некий синтез чувственного и идеационального типов, где чувство уравновешивается интеллектом, вера — наукой, эмпирическое восприятие — интуицией, т.е., по выражению Сорокина, «человеческими умами будет руководить истина разума».

Своеобразие каждого из предложенных типов культуры воплощается в праве, искусстве, философии, науке, религии, структуре общественных отношений и определенном типе личности. Их радикальное преобразование и смена обычно сопровождаются кризисами, войнами и революциями. Подробно анализируя историю европейской культуры, в том числе и статистическими методами, П. Сорокин относил к периодам расцвета «чувственной» культуры греко-римскую цивилизацию III—IV вв. н.э., т.е. периода ее разложения и упадка, и западную культуру последних пяти веков, с эпохи Возрождения до нашего времени. К идеациональному типу культуры, помимо хорошо знакомого Сорокину русского типа, он относил раннесредневековую культуру христианского Запада (с VI по XIII век), а к идеалистическому — великую культуру эпохи Возрождения. Кризис современной культуры, лишенной абсолютных идеалов, т.е. веры в Бога, и устремленной к чувственному наслаждению и потребительству, П. Сорокин связывал с развитием материалистической идеологии и экспериментальной науки в ущерб духовным ценностям, что довольно четко ощущается многими людьми в сегодняшнем «расколдованном» мире. Будучи человеком верующим, Сорокин видел выход из нынешнего кризиса в неизбежном восстановлении «идеациональной» культуры с ее абсолютными религиозными идеалами. Свое главное пророчество в отношении будущего человечества П. Сорокин сформулировал так: «Мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в наступивших сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, однако, различаем расцвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение — людей будущего».

Как социолог, искавший в фактах общественной жизни объясне ния многим явлениям культуры, Сорокин был одним из создателей теорий «социальной мобильности» и «социальной стратификации». Согласно первой, в высоко развитом обществе постоянно происходит движение отдельных людей и групп из одного слоя в другой, с низшего социального уровня в высший, и наоборот. В этом случае говорят о восходящей или нисходящей вертикальной мобильности, однако есть и мобильность горизонтальная, т.е. передвижение индивидуумов на одном и том же социальном уровне, например при смене места жительства или характера работы. Различают также интергенерациональную (между поколениями) и интрагенерациональную (внутри поколения) мобильность. Понятие социальной мобильности характеризует степень цивилизованности, открытости или закрытое, свободы и демократизма того или иного общества и является важным показателем уровня его культуры. Что касается теории социальной стратификации, то она рассматривает общество не как жесткую и антагонистическую классовую структуру, как это делают марксисты, а как живую систему многочисленных взаимопроникающих общественных слоев, выделяемых по признакам образования, обеспеченности, психологии, бытовых условий, возраста, пола и находящихся в состоянии не борьбы, а равновесия и сотрудничества. Легко догадаться, что как теория социальной стратификации, так и теория социальной мобильности, по существу, противостоят марксистскому пониманию процессов, происходящих в современном обществе, а посему и яростно отвергаются догматизированным историческим материализмом.

Не менее яростно его адептами до последнего времени отвергалась и сформулированная П. Сорокиным в 60-х гг. известная теория конвергенции между капитализмом и социализмом, в результате которой должно появиться новое, более совершенное общество. П.А. Сорокин принадлежал к той достаточно редкой породе мыслителей и ученых нашего века, которые объективно, без политико-идеологических и национальных пристрастий, опираясь на конкретные социологические и культурные критерии, осмысливали путь человечества к лучшему будущему.

5.НОРБЕРТ ЭЛИАС (Elias, Norbert) (1897-1990) — немецкий социолог, один из ведущих представителей исторической социологии и интеграционного подхода в социологии.

Родился 22 июня 1897 в Бреслау, входившем тогда в состав Германии (современный польский город Вроцлав). Был единственным ребенком в семье предпринимателя. С раннего детства у мальчика была мечта стать ученым. Первые знания были получены юношей в классической гимназии родного города, куда поступил в 1903. К окончанию гимназии в 1915 Элиас планировал продолжить свое образование на философском факультете университета Бреслау. Однако планам помешала Первая мировая война. Мобилизованный в армию, он два года служил на фронте связистом. Затем получил возможность дослужить в качестве военного санитара в родном городе. Демобилизовавшись, Элиас смог осуществить свою мечту и поступить в университет Бреслау.

Попытки заниматься сразу на двух факультетах (медицинском и философском) пришлось прекратить — времени хватало только на что-нибудь одно, и он выбрал философию. Чтобы расширить свои знания, два летних семестра провел в других университетах: в 1919 он посещал Гейдельбергский университет (где прослушал курс Г.Риккерта и посещал семинары К.Ясперса), а в 1920 — Фрейбургский университет (здесь он был слушателем Э.Гуссерля).

Инфляция в Германии начала 1920-х подорвала благосостояние семьи Элиаса. Это вынудило его забросить науку и проработать два года управляющим на фабрике. Но с окончанием кризиса доход родителей стабилизировался настолько, что они снова дали ему возможность продолжить академическую карьеру. В 1924 Элиас защитил докторскую диссертацию по философии истории — «Идея и индивидуум».

Получив высшее философское образование, он решил изменить сферу научных интересов, перейдя от социальной философии к социологии. Для этого в 1924 переехал в Гейдельберг, где близко сошелся с К.Манхеймом и становится его ассистентом. Здесь же он познакомился с А.Вебером, который тогда возглавлял кафедру социологии. Несмотря на связи, защитить в Гейдельберге докторскую диссертацию по социологии Элиас не смог из-за слишком большого числа претендентов.

В 1930 Манхейм получил пост профессора в университете Франкфурта-на-Майне и предложил Элиасу последовать за ним, чтобы в течение трех лет поработать его ассистентом, а потом там же и защититься. Все это время Элиас работал над темой, посвященной социологии придворного общества нового времени. Однако в 1933, когда истек срок ассистирования, в нацистской Германии его тема оказалась не актуальной, а сам социолог-еврей стал нежелательным лицом. Получить докторскую степень по социологии ему так никогда и не удалось, а диссертационная работа под названием Придворное общество была опубликована только в 1969.

С приходом нацистов к власти Элиас, как и другие ученые-евреи, эмигрировал из Германии (его мать осталась и погибла в концентрационном лагере). Попытки устроиться работать в университеты Парижа и Амстердама не увенчались успехом. В 1935 он уехал в Лондон, где получил грант от Еврейского комитета по делам беженцев и в течении трех лет занимался чистой наукой. Результатом его работы стала двухтомная монография «О процессе цивилизации», начатая еще в Париже. Она была опубликована в 1939, но ни денег, ни славы своему автору тогда не принесла.

Следующие десять лет были заполнены поиском постоянного места работы.

Проработав около года в Лондонской школе экономических и политических наук вместе с Манхеймом, он переехал в Кембридж, где подрабатывал чтением лекций в качестве внештатного сотрудника. Только к 1954, в возрасте 57 лет, Элиас получил должность доцента в новом университете в Лейчестере. Проработав в этом университете до 1962 (среди его слушателей был Э.Гидденс), ученый понял, что его идеи не находят никакого отклика. Ситуацию усугубляло то, что за все время его работы в Великобритании ни одна из его книг не была переведена на английский — не только из-за непонимания значения его идей, но и из-за общего упадка внимания социологов к истории. Видимо, осознание невозможности войти в научное сообщество послужило толчком к тому, что последующие два года он проработал профессором социологии в Африке в столице Ганы.

В 1960-е судьба Элиаса начинает меняться к лучшему, поскольку его главные труды, написанные еще в 1930-е, стали постепенно приобретать популярность в Германии и Голландии. В течение последующих лет и до конца жизни Элиас работал внештатным профессором ряда университетов Германии и Амстердама, продолжая писать многочисленные научные труды.

После выхода на пенсию в 1975 он проживал в основном в Амстердаме и в

Билефельде. В 1970-е его труды завоевали, наконец, высокое признание в общественных и научных кругах. Подтверждением этого стало присуждение ему в 1977 очень престижной премией имени Т.Адорно. С 1980-х на основе идей Элиаса начала складываться школа его последователей — фигурационная социологическая школа.

В 1983 сбыл создан фонда имени Норберта Элиаса. Этот фонд занимался проведением конференций, которые были призваны распространять идеи своего создателя, а также давать возможность молодому поколению ученых высказывать свои идеи и теории, полемизируя с метром социологии. Именно этот фонд стал наследником социолога, продолжая популяризировать его идеи и после смерти.

Всю свою жизнь ученый посвятил науке. Он даже шутил, что так и не женился именно потому, что ни одна женщина не могла остаться равнодушной к тому, что науку он любил больше всего остального в своей жизни.

Наряду с К.Поланьи, Элиаса считают наиболее выдающимся представителем исторической социологии середины 20 в. Однако если Поланьи обращал основное внимание на развитие экономики, то Элиас — на развитие бытовой культуры. Полемизируя с исторической социологией марксизма (Элиас писал, что без знакомства с учением Маркса современная социология вообще невозможна), он воспринял идею слитности развития общества и развития личности, но отверг концепцию определяющего воздействия экономического "базиса". По мнению Элиаса, культурная "надстройка" имеет собственную логику развития, и именно она и стала главным объектом его исследований.

Социологическая концепция Элиаса строится на понятии фигураций, которое он же и ввел в научный оборот. Фигурации — это социальные процессы, в которых люди тесно взаимодействуют друг с другом (это явление социологи также называют "социальным общением", а экономисты — "институтами"). Фигурации постоянно изменяются и имеют свой неповторимый облик как на макроуровне (изменения "правил игры" в обществе), так и на микроуровне (изменения в поведении и психологии людей). Задача социологии, по мнению Элиаса, — изучить, как и по какой причине складывается та или иная фигурация.

Ярким примером фигурационной социологии является его наиболее известная работа «О процессе цивилизации». В ней рассматривается постепенное "развитие цивилизации" на средневековом Западе (Элиас полагал, что на этом материале можно понять универсальные закономерности развития любой цивилизации).

На ранних стадиях развития, указывал Элиас, люди могли просуществовать, не будучи зависимы от других людей. Разделение труда и конкуренция постепенно привели к тому, что возникла и начала углубляться дифференциация, различие между людьми. Теперь, чтобы выжить, человек уже не мог полагаться только сам на себя, он стал зависим от окружающих его людей. Так происходило постепенное удлинение "цепочек взаимозависимости" или, иначе говоря, расширение круга общения и зависимости от других людей. Это, в свою очередь, повлекло за собой существенное изменение в социальном строе.

При абсолютистских монархиях нового времени концентрация власти (монополии на применение насилия) в руках одного человека, короля, приводит к тому, что люди из его окружения вынуждены строже себя контролировать, следить за проявлением своих эмоций. С другой стороны, при королевском дворе продолжается удлинение "цепочки взаимозависимости", что тоже влияет на необходимость сдерживать свои чувства и повышает внимание к остальным людям. Если до формирования королевского двора люди были озабочены в основном тем, как избежать насилия и угрозы смерти, то теперь появляется возможность обратить внимание на опасности, которые раньше были менее значительными.

Рассматривая конкретные примеры (поведение за столом, в спальне и т.д.),

Элиас пришел к выводу об изменении "порога стыдливости". То, что былораньше вполне естественным и не осуждалось (например, прилюдное сморкание или ковыряние в носу), со временем стало причиной сильного чувства стыда. Причиной всех этих изменений было изменений социальных фигураций — увеличивающееся количество взаимосвязей между людьми приводило к наложению запретов на импульсивные проявления человеческой природы. Первоначально такого рода запреты появлялись в высших слоях общества. Дальнейшее изменение фигураций — более тесное взаимодействие между представителями разных слоев общества, их взаимопереплетение — стало причиной распространения запретов на все остальные слои населения. Таким образом, западная цивилизованность есть не что иное, как увеличение самоконтроля, самоограничений с одной стороны, и возрастание чувствительности к окружающей действительности, с другой.

Как и М.Вебер, Элиас видел главную особенность Запада в культе самоконтроля, но находил его истоки не в протестантской этике буржуазии, а в придворном аристократизме. Этот процесс формирования культуры королевского двора Элиас называл "рывком" в процессе цивилизации. Развитие цивилизации, по Элиасу, представляет из себя набор такого рода "рывков", включая движение как вперед, так и назад, оно характеризуется несколькими стартами и даже остановками.

Вся фигуративная теория Элиаса — попытка соединить воедино изучение как общества, так и составляющих его людей. Процесс цивилизации есть одновременное изменение психики людей, их ментальности и трансформация социального строя. Иначе говоря, изменения габитуса индивидов (их коллективной ментальности) и социальная эволюция — это единый взаимосвязанный процесс.

Концепция Элиаса стала продолжением идей выдающихся немецких социологов начала 20 в. М.Вебера и В.Зомбарта. Она во многом перекликается с трудами французских историков школы "Анналов" и стала предвестием работ М.Фуко по истории сексуальности. Благодаря Элиасу началось изучение, во-первых, исторической роли аристократии, ранее считавшейся сугубо паразитной социальной силой, во-вторых, изменения простейших норм поведения, связанных с естественными жизненными процессами.

Умер 1 августа 1990 в Амстердаме.

Дата добавления: 2015-06-26