Китай в VIII – III ВВ. До Н. Э. Идеологическая борьба VI-III ВВ. До Н. Э. Реформы шан-яна

Юго-восточная Азия в древности – природная среда, население, хронология и периодизация истории Древнего Китая. Источники и историография. Китай в V-II тыс. до н.э. Общество и государство в эпоху Инь.

Страна и население. Древнекитайская цивилизация возникла на основе неолитических культур, сложившихся в V—III тысячелетиях до н. э. в среднем течении реки Хуанхэ. Бассейн Хуанхэ был главной территорией формирования этнической общности древних китайцев, одним из центров ранних мировых цивилизаций, в течение длительного времени развивавшимся в условиях относительной изоляции. Лишь с середины I тысячелетия до н. э. начинается процесс расширения территории, освоенной древними китайцами. Они постепенно распространяются в южном направлении, сначала в район бассейна Янцзы, а затем и дальше на юг. На грани нашей эры древнекитайское государство выходит уже далеко за пределы бассейна Хуанхэ, хотя северная граница, этнической территории древних китайцев оставалась.почти неизменной.Пересекая с севера на юг лессовое плато, лежащее на уровне 400—1500 м, река Хуанхэ поворачивает на восток, течет по Среднекитайской равнине и впадает в Бо-хайский залив. Русло Хуанхэ в его нижнем течении на протяжении последних тысячелетий неоднократно перемещалось; изменялась и конфигурация береговой линии Бохайского залива, непрерывно отступающего под воздействием речных наносов.Несколько тысячелетий тому назад вся долина Хуанхэ была покрыта лесами, полностью истребленными к настоящему времени. Климат этого региона последовательно изменялся от более высоких к более низким среднегодовым температурам при общем понижении уровня увлажненности. В IV—II тысячелетиях до н. э. в районе среднего течения Хуанхэ водились слоны и носороги, тапиры и бамбуковые крысы, в поймах рек были обширные заросли бамбука. В эпиграфических памятниках второй половины II тысячелетия до н. э. мы находим сведения об обильных осадках — «длительных дождях», которые шли с перерывами весь год.Мягкие аллювиальные почвы в долинах Хуанхэ и ее притоков создавали весьма благоприятные условия для занятия земледелием. Поэтому до I тысячелетия до н. з. поселения размещались в непосредственной близости от русла рек на невысоких лессовых террасах, а значительные пространства Среднекитайской равнины оставались неосвоенными. Пойменное земледелие привязывало людей к реке, и это было чревато серьезной опасностью. Не случайно в ранних памятниках письменности древнекитайское слово «несчастье» записывалось иероглифом, изображавшим разлившуюся водную стихию. Повышение уровня воды в реках постоянно грозило губительными наводнениями, бороться с которыми люди еще не умели.Существенные изменения произошли лишь с середины I тысячелетия до н. э., когда широкое распространение железных орудий позволило древним китайцам выйти за пределы речных пойм. Они научились возделывать твердые почвы, что создавало условия для более равномерного размещения населения и освоения всей территории современного Северного Китая. Палео-антропологические находки, относящиеся к эпохам неолита и бронзы, свидетель-:твуют, что восточные монголоиды преобладали на этой территории.В нашем распоряжении нет и, надо полагать, никогда не будет прямых данных о том, на каких языках говорили люди, населявшие бассейн Хуанхэ в неолитическое время; можно лишь предполагать, что создатели культуры крашеной керамики Яншао (V—IV тысячелетия до н. э.) были протосинотибетцами, вытеснившими и частично ассимилировавшими более древнее палеоазиатское население. Вероятно, иньская этническая общность (II тысячелетие до н. э.) возникла в результате смешения одной из групп протосинотибет-цев с племенами южного происхождения. Другая, более западная группа протосино-тибетцев стала основой формирования чжо-уской этнической общности. На базе взаимодействия иньцев и чжоусцев в I тысячелетии до н. э. в среднем течении Хуанхэ складывается древнекитайский этнос. В формировании его принимали участие также и соседние этнические общности, говорившие на палеоазиатских (на севере) и аустроазиатских (на юго-востоке) языках.

Хронология и периодизация. Как и в других странах древнего мира, в Китае не существовало единой системы летосчисления. Начиная с I тысячелетия до н. э. даты обозначались по годам правления вана (верховного правителя), поэтому установление абсолютной хронологии наталкивается порой на значительные трудности. Так, современные исследователи по-разному датируют чжоуское завоевание, приведшее к падению государства Инь: это сооытие относится одними историками к 1122 г. до н. э., другими — к 1066, 1050 или к 1027 г. до н. э. Лишь с 341 г. до н. э. в истории Древнего Китая начинается вполне достоверная хронология.С I в. н. э. древние китайцы начали использовать для обозначения лет особые знаки шестидесятиричного цикла, до того служившие для наименования дней. Шестидесятилетний цикл, использующийся с тех пор в Китае непрерывно, полностью устранил возможность сколько-нибудь серьезных ошибок в датах. Для уточнения хронологии более раннего периода в настоящее время используются новые методы исчисления абсолютных дат, в частности записи о солнечных и лунных затмениях и т. д.Для традиционной китайской исторической науки была характерна периодизация древней истории Китая по династиям. Так, за эпохой мифических «пяти императоров» следовало время правления «трех династий» (Ся, Шан-Инь и Чжоу). По традиции эпоха Чжоу делится на две части — Западное Чжоу (XI—VIII вв. до н.э.) и Восточное Чжоу (VIII—Ш вв, до н. э.), включающее периоды Чуньцю и Чжаньго. На смену династии Цинь (III в. до н. э.) приходит династия Хань, время правления которой также делится на Западный и Восточный периоды. Династийная периодизация не может полностью удовлетворить требования современного исследователя. Поэтому мы пользуемся археологической периодизацией, членящей этапы развития общества по уровню производительных сил и основному материалу, из которого изготавливались орудия труда. Следовательно, эпоха, предшествующая «трем династиям», должна быть отнесена к неолиту, тогда как с шан-иньского времени древнекитайское общество вступает в эпоху бронзы, В конце периода Чуньцю (VI—V вв. до н. э.) в Древнем Китае получают распространение железные орудия — начинается эпоха железа.Для нас, разумеется, наиболее существенна периодизация, основным критерием которой является социально-экономическое развитие общества. Мы выделяем пять основных периодов истории древнекитайского общества: 1. Разложение первобытнообщинного строя и возникновение классового общества и древнейших государств (II тысячелетие до н. э„). 2. Древний Китай в VIII—III вв. до н. э. 3. Первое централизованное государство в Китае — империя Цинь (221—207 гг. до н. з.). 4. Империя Хань (III—I вв. до н. э.). 5. Древний Китай в I—III вв. н. э. Источники древнекитайской истории В распоряжении исследователя древней истории Китая имеются чрезвычайно многочисленные и в большинстве своем достаточно надежно датированные письменные памятники. Это весьма разнообразные по своему содержанию исторические сочинения, дошедшие до нашего времени в виде книг. Они составляют первую и основную категорию источников изучения древней истории Китая.Среди письменных источников большое значение имеют древнекитайские летописи, прежде всего летопись «Чуньцю», составленная в царстве Лу и освещающая события VIII—V вв. до н. з. Вокруг текста «Чуньцю», авторство которой традиция приписывает древнекитайскому философу Конфуцию, позднее возникла значительная комментаторская литература. Один из таких комментариев — «Цзочжуань» — представляет собой фактически самостоятельную хронику событий, имевших место в тех же хронологических рамках. От «Чуньцю» эта хроника отличается несравненно большей детализацией повествования.С летописями тесно связан другой жанр древнекитайских исторических сочинений, представленный прежде всего книгой «Шаншу» («Шуцзин»). Это запись речей правителей и их приближенных. Лишь часть текста «Шаншу», сохранившегося до нашего времени, может быть признана подлинной (некоторые главы этого труда являются позднейшей интерполяцией).Особое место среди источников по древней истории Китая занимает «Шиц-зин» — свод песен, в большинстве своем фольклорного происхождения. Не будучи историческим сочинением в узком смысле этого слова, «Шицзин» содержит разнообразные материалы для характеристики многих важных сторон жизни древнекитайского общества первой половины I тысячелетия до н. э.В этом же плане большую ценность представляют труды древнекитайских философов V — III вв. до н. э., которые в полемике со своими идейными противниками постоянно апеллировать к событиям исторического прошлого.В I в. до н. э. в Древнем Китае появляется историческое сочинение, оказавшее решающее воздействие на дальнейшее развитие историографии не только в Китае, но и в ряде других стран Дальнего Востока. «Исторические записки» Сыма Цяня (145—90 гг. до н. э.) — это всеобщая история страны с древнейших времен до I в. до н. э. Сыма Цянь использовал новый принцип изложения исторических событий — жизнеописания. «Исторические записки» состоят из пяти разделов, три из них построены по этому принципу: «Основные записи» — повествования о важнейших деяниях правителей различных династий; «Истории наследственных домов» — биографии крупнейших представителей наследственной аристократии: «Жизнеописания» — биографии исторических личностей. Сыма Цянь включил в свой труд также «Трактаты», посвященные отдельным сторонам общественной жизни, культуры, науки, и «Таблицы», в которых рассматриваются проблемы хронологии.Историографический метод Сыма Цяня был использован Бань Гу (32—92 гг.), автором «Ханьской истории». Однако сочинение Бань Гу посвящено истории одной династии — Хань, точнее Западной Хань (206 г. до н. э.). Бань Гу, таким образом, является основоположником нового жанра китайской историографии, получившего название «династийных историй». К их числу принадлежит, в частности, «История Поздней династии Хань», написанная в начале V в. и освещающая события I—III вв.В начале XX в. в историографии Китая получает распространение гиперкритический подход к письменным древнекитайским историческим источникам. Подчеркивая необходимость выявления аутентичности древних памятников и позднейших искажений и вставок в них, сторонники этого направления считали недостоверными, например, все сведения об эпохе Щан-Инь, сообщаемые Сыма Цянем, и утверждали, " что история Китая начинается с эпохи Чжоу. Решающим аргументом, подорвавшим позиции гиперкритической школы, были результаты археологических исследований, начатых в Китае во втором десятилетии XX в. В 1921 г. шведский ученый И. Г. Андерсон обнаружил в среднем течении Хуанхэ следы неолитической культуры, которая бала названа им Яншао. В 1928 г. начались'раскопки столицы Шан-Инь близ Аньяна, позволившие получить представление об уровне производительных сил, социальной организации и материальной культуре Древнего Китая в XIV—XI вв. до н. э. Значительный шаг вперед в археологическом изучении территории современного Китая был сделан после победы китайской революции, особенно в 50—80-х годах. Применение новейших методов раскопок (в частности, вскрытие древних поселений на больших площадях) позволило обогатить источниковедение древней истории Китая ценнейшими данными, относящимися ко всем периодам древнекитайского общества от неолита до эпохи Хань. Среди наиболее важных достижений китайской археологии последних лет следует отметить раскопки раннешанского города в Эрлитоу; находки большого количества чжоуских бронзовых сосудов с надписями на них; открытие близ Чанша богатых погребений III в. до н. э., в которых ввиду специфических условий внешней среды полностью сохранился комплект одежды, утвари, украшений и произведений искусства, а также многочисленные надписи на деревянных табличках и шелке.Для изучения древнекитайского общества, эпохи Шань-Инь исключительное значение имеют эпиграфические источники, и среди них в первую очередь так называемые гадательные надписи XIV—-XI вв. до н. э. Впервые они были открыты китайскими учеными в 1899 г. В ходе раскопок нтан-иньской столицы близ Аньяна было найдено большое количество новых надписей. Изучая их, исследователи обнаружили в эпиграфических текстах упоминания имен и фактов, известных из «Исторических записок» Сыма Цяня. По своему содержанию гадательные надписи отражают социальную и политическую историю эпохи Шан-Инь.Не менее ценные сведения содержатся в эпиграфических источниках X—-VII вв. до н. э. — чжоуских надписях на ритуальных бронзовых сосудах. Изучение этих памятников позволило установить подлинность и достоверность ряда глав «Шаншу», текст которых обнаруживает стилистическое сходство с надписями на сосудах.К III з. до н. э.—Ш в. н. э. относятся весьма разнообразные по своему характеру и содержанию надписи (преимущественно на деревянных планках), среди которых представлены различные категории официальных документов (подворные списки, ведомости, купчие и т. д.)

Историография Для традиционной китайской исторической науки характерны две особенности: во-первых, представление об извечном и абсолютном превосходстве китайской культуры над культурой соседних народов; во-вторых, отождествление мифа с историческим фактом, следствием чего было неправомерное удревнение истоков государственности в Китае.Гиперкритическое направление китайской историографии возникло как реакция на недостатки традиционной науки, но его пороком была противоположная крайность суждений о прошлом. Лишь в конце 20-х годов XX в., по мере распространения в Китае марксистских идей, постепенно складываются предпосылки для развертывания подлинно научного исследования древней истории Китая с позиций исторического материализма. Однако дискуссии о характере древнекитайского общества, проходившие в Китае в 30-х годах, показали, что для многих исследований, предпринятых в те годы, характерен догматизм в толковании отдельных положений марксистско-ленинской теории. Характерны а этом отношении ранние работы Го Можо, абсолютизировавшего тезисы о единстве всемирно-исторического процесса и отрицавшего поэтому какую бы то ни было специфику древневосточных обществ.В 40—-50-х годах китайскими учеными успешно разрабатывались проблемы социально-экономической истории Древнего Китая. События «культурной революции» прервали эти исследования. Лишь Е конце 70-х годов были возобновлены дискуссии о характере древнекитайского общества, публикации источников, создание университетских курсов по древней истории Китая.Начало изучения Китая японскими учеными относится еще к эпохе средневековья. За последние десятилетия в Японии в равной мере изучаются все периоды древней истории Китая. Один из виднейших специалистов в этой области Кайдзу-ка Сигеки — автор капитальных исследований, касающихся формирования и развития древнекитайского государства. Большая группа японских историков работает над изучением социально-экономических отношений в эпоху Хань.В Европе большой вклад в дело изучения истории Древнего Китая сделан французской синологической школой. В начале нашего века Э. Шаванн предпринял перевод (оставшийся, к сожалению, незавершенным) «Исторических записок» Сыма Цяня, а также опубликовал корпус каменных барельефов ханьского времени, собранных и изученных им во времена пребывания в Китае. Следует отметить также исследования одного из крупнейших французских синологов А. Масперо, капитальный труд которого «Древний Китай» оказал заметное влияние на современную историографию. Г. Билленстейн в 50-х годах один из первых обратил серьезное внимание на проблемы демографии в Древнем Китае.В США изучение Древнего Китая получило значительное развитие лишь в последние десятилетия, причем ведущие позиции здесь занимают ученые китайского происхождения, проживающие в Соединенных Штатах. В конце 60-х годов в США было создано международное «Общество по изучению Древнего Китая», издающее с 1975 г. свой журнал.Русское китаеведение имеет давние традиции, у его истоков стоял в первой половине XIX в. такой известный знаток древней истории Китая, как Н. Я. Бичу-рин. Для русских исследователей был характерен интерес прежде всего к культуре и идеологии древних китайцев, а также прекрасное знание первоисточников.В советской историографии древней истории Китая можно выделить три периода.Первый из них относится к концу 20-х — началу 30-х годов, когда в ходе дискуссий о проблемах общественного строя Китая широко привлекались материалы по древнекитайскому обществу. Слабым местом в этих работах было недостаточное понимание первоисточников.Второй период (40—50-е годы) может быть назван очерковым. Он отмечен созданием первых сводных работ и университетских курсов по истории Древнего Китая. В этот период были заложены основы для разработки марксистской концепции истории древнекитайского общества. В частности, Л. В. Симоновская предложила периодизацию истории Древнего Китая, что стимулировало дальнейшие исследования в этой области.В 60-х годах начинается качественно новый этап изучения советскими историками древнекитайского общества. Он характеризуется появлением ряда монографических исследований, посвященных отдельным периодам истории Древнего Китая, а также углубленным анализом конкретных аспектов экономики, социального строя, идеологии.Большое внимание советские историки уделяют изучению и переводу на русский язык древнекитайских письменных памятников. Здесь прежде всего следует отметить многотомный перевод «Исторических записок» Сыма Цяня.

Китай в 5-2 тыс. до н.э. Общество и государство в эпоху Инь. В V—III тысячелетиях до н. э. в среднем течении Хуанхэ складываются развитые неолитические культуры, наиболее ранней из которых была культура Яншао. Ян-шаоские племена, населявшие долину одного из притоков Хуанхэ, а затем распространившиеся в западном и в восточном направлениях, жили в небольших поселках в непосредственной близости от речных пойм. На плодородных аллювиальных почвах ян-шаосцы возделывали чумизу. Они разводили свиней и собак- Большого мастерства ян-шаосцы достигли в технике изготовления керамики, обжигавшейся в специальных печках и украшавшейся ярким крашеным геометрическим или зооморфным орнаментом.Во второй половине III тысячелетия до н. э. в распространении культур яншаоского типа происходят заметные изменения. Постепенно исчезает крашеная керамика, ее место занимает серая и черная посуда, изготовленная с помощью гончарного круга.Культуры этого типа, обычно именуемые Луншань, характеризуются дальнейшим прогрессом в земледелии. Совершенствуют ся каменные орудия, в частности появляются более производительные виды жатвенных ножей и серпов. Изменения происходят и в социальных отношениях: в луншаньских погребениях впервые обнаруживаются следы имущественной дифференциации.

Предания о событиях политической истории II тысячелетия до н. э. Согласно дошедшим до нас легендам о совершенных правителях древности, когда-то в Поднебесной правил мудрый Яо. Состарившись, он избрал преемником способного и энергичного Шуня. При этом правителе на Поднебесную был ниспослан потоп. Шунь объявил, что передаст бразды правления тому, кто сможет спасти людей от потопа. Это удалось сделать великому Юю: он углубил русла рек и по ним вода ушла в море. Так Юй стал правителем. Место Юя занял, вопреки традиции, не какой-то посторонний человек, зарекомендовавший себя трудами на пользу людям, а Ци, сын Юя. После этого верховная власть стала передаваться в Поднебесной по наследству. В этой легенде, надо полагать, нашли отражение определенные исторические факты: на смену выборным должностям постепенно приходит наследственная власть. Ци, сын Великого Юя, считается основателем первой древнекитайской династии Ся. В «Исторических записках» Сыма Цяня приводятся имена правителей этой династии и последовательность занятия ими престола. Однако отсутствие достоверных письменных источников не позволяет решить вопрос о том, что представляло собой древнекитайское общество в это время.По преданию, последний правитель династии Ся отличался необыкновенной жестокостью, чем восстановил против себя вождей подчиненных племен. Предводитель одного из этих племен — шан [по имени Тан] восстал против тирана, сверг его и объединил Поднебесную под своей властью. [Его стали называть Чэн Тан («Тан-Созидатель»).] Он был первым представителем новой династии Шан, впоследствии получившей название Инь (XVII в. до н. э.). По свидетельству Сыма Цяня, племя шан неоднократно перемещалось по Сред-некитайской равнине. Последнее переселение шанцев произошло при правителе Пань Гэне в XIV в. до н. э., центром шанской территории стал район современного Ань-яна. Здесь была основана столица — Великий Город Шан. От этого второго периода истории Шан-Инь, датируемого XIV—XI веками до н. э., до нас дошли не только археологические памятники, но и многочисленные эпиграфические источники.

Развитие производительных сил во II тысячелетии до н. э. Многие черты материальной культуры шан-иньского времени указывают на ее генетические связи с неолитическими племенами, населявшими бассейн Хуанхэ в III тысячелетии до н. э. Немало сходства в керамике Инь и Луншань. Мало изменились на протяжении нескольких столетий характер земледелия и сельскохозяйственные орудия. Основным копательным инструментом во второй половине II тысячелетия до н. э. оставался деревянный заступ — двузубая палка с поперечной перекладиной. Однако по крайней мере три важнейших достижения присущи эпохе Шан-Инь: употребление бронзы, возникновение городов и появление письменности.. Наиболее древние следы бронзолитей-ного производства прослежены в настоящее время в поселениях типа Эрлитоу (первая половина II тысячелетия до н. э.). В позднем Инь были известны приемы обогащения медной руды, рецепты сплавов меди и олова, а для литья использовались высококачественные глиняные формы. Однако достижения техники того времени почти не затронули основную сферу общественного производства — земледелие. Бронза применялась в эпоху Инь преимущественно в двух областях — для производства оружия и ритуальных сосудов для жертвоприношений.В иньское время стали возводить глинобитные стены, которыми окружали все крупные поселения — места сосредоточения ремесел; их можно считать городами. Городская стена раннеиньской столицы имела основание не менее 6 м толщиной. Такая стена надежно защищала население города во время военных действий. Как показали раскопки июньской столицы близ города Аньяна,.на территории города размещались многочисленные дворцовые и храмовые здания, возводившиеся на глинобитных платформах. Эти здания поддерживались мощными колоннами, которые устанавливались на каменных или бронзовых основаниях. Сеть отводящих каналов служила для стока излишней влаги в случае дождей или паводков. В пределах городской стены размещались мастерские — литейные, косторезные, гончарные и т. д.Таким образом, появилось много специализированных производств, ремесло отделилось от земледелия.Наконец, указанием на вступление общества в качественно новую эпоху является появление письменности.Дошедшие до нас образцы иньской письменности — древнейшие надписи на территории Восточной Азии. Они представлены гадательными текстами на костях животных и панцирях черепах. Однако несомненно, что в иньское время широко использовались и другие материалы для письма, Б частности деревянные планки. При дворе иньского правителя существовала, например, должность «цзоцэ» (букв, «изготавливающий деревянные планки для письма»). Благодаря дешифровке надписей XIV—XI вв. до н. э. можно судить о многих важных сторонах жизни иньского общества.

Общество и государство в эпоху Инь На основании изучения всех видов источников вырисовывается картина сложной социальной структуры древнекитайского общества.О далеко зашедшем социальном расслоении общества в XIV—XI вв. до н. э. и формировании классовых отношений свидетельствуют иньские погребения. Можно выделить по крайней мере четыре категории погребений: четко различаемые по внешним признакам: размерам, характеру и количеству инвентаря и т. п.Первую категорию составляют наиболее крупные гробницы, раскопанные в районе Аньяна. В центральной погребальной камере площадью 400—500 кв. м и глубиной 10 и более метров помещался внешний гроб, в котором был заключен еще один — внутренний. В могилу вместе с усопшим клали бронзовые ритуальные сосуды, украшения из золота и яшмы, оружие, музыкальные инструменты, сосуды из белой каолиновой глины. Встречаются в гробницах и повозки, запряженные лошадьми. В погребениях этой категории всегда находят костные останки людей, скорее всего слуг или придворных, которых погребали насильственно вместе с усопшим.Вторую категорию составляют погребения размером в среднем 20—25 кв. м при глубине 5—7 м. Здесь обычно нет человеческих сопогребений, однако инвентарь достаточно богат и разнообразен: бронзовые сосуды, яшмовые украшения, оружие. Третью категорию составляют захоронения в грунтовых ямах, едва вмещающих тело покойного. В инвентаре, как правило, встречаются грубые глиняные сосуды, иногда.орудия труда. Наконец, к четвертой категории относятся погребения под фундаментами зданий или вокруг больших захоронений. По характеру скелетов и их расположению можно судить о том, что в могилах этой категории погребались люди, умершие насильственной смертью: обезглавленные или засыпанные заживо.Могилы первой категории, очевидно, принадлежали иньским правителям или их ближайшим родственникам. Имеющие много общего с царскими могилами шумерского Ура, эти гробницы ярко характеризуют противопоставление правителей основной массе населения. Богатые погребения второй категории — это могилы представителей господствующего слоя иньского общества, которые по своему имущественному положению, знатности и социальному весу занимают особое место в общественной структуре. Скромные по размерам и инвентарю погребения принадлежат свободным общинникам. Что же касается погребений последней, четвертой категории, то в них хоронили людей, не имевших равных прав даже с простолюдинами, подневольных работников, слуг или рабов.Согласно представлениям, господствующим в Древнем.Китае, «главные дела в государстве — это жертвоприношения и войны». И то и другое нашло достаточно подробное отражение в текстах иньских надписей на гадательных костях.Одним из наиболее важных результатов любого военного похода был захват пленных. Победоносный полководец возвращался в Великий Город Шан, ведя за собой толпу пленников. Специальный гадатель обычно задавал божеству целую серию вопросов, связанных с дальнейшей судьбой захваченных в плен. Его интересовало, какое количество пленных, когда, каким способом и какому из усопших предков правителя следует принести в жертву. Во время религиозных церемоний в честь того или иного предка могли одновременно принести в жертву до нескольких сотен пленных. Существовало много различных способов принесения в жертву — отрубание головы, утопление, сжигание на костре и пр. Это явление сравнительно широко было распространено в архаических раннеклассовых обществах, не научившихся в полной мере ценить рабский труд и опасавшихся оставлять в живых военнопленных — мужчий. Длительное изучение гадательных текстов показало, что в них нет каких-либо специфических терминов, применявшихся для обозначения рабов.Представления иньцев об окружающем мире и его населении носили отчетливо выраженный этноцентрический характер. Они считали, что в центре Поднебесной находится Великий Город Шан — резиденция правителя. Вокруг него простираются территории, входящие в состав Иньского государства. Они различаются по странам света: западные земли, южные земли и т. д. За пределами земель живут племена, не признающие власти иньского правителя и поэтому враждебные ему. Однако четкой границы между землями и племенами фактически не существовало. Любое племя, выступившее на стороне правителя Инь, автоматически становилось частью соответствующих земель, и наоборот. Иньское государство не имело какой-либо иной системы территориального деления, кроме родопле-менного. Оно возникло скорее всего как союз племен, одно из которых возвысилось над остальными и подчинило их своему влиянию.Политическое единство иньцев олицетворялось правителем — ваном. Отчетливо выступает тенденция к утверждению единоличной власти государя. Говоря о себе, иньские ваны употребляли торжественную формулу: «Я—единственный среди людей*. Власть вана находила выражение в его праве отдавать приказы любому человеку, находившемуся на его землях. Часто ван лично возглавлял карательные походы против враждебных племен. Если же племя признавало власть вана, он жаловал его вождю титул, указывавший на то, что данное племя становилось членом иньской коалиции. Отныне оно могло рассчитывать на покровительство и защиту со стороны вана, который должен был заботиться обо всех своих подчиненных. Вождь племени, получивший от вана титул, обязан был регулярно являться в Великий Город Шан, присылать туда дань, а в случае необходимости предоставлять в распоряжение правителя свои ополчения. Если их территория подвергалась нападению, подчиненные вожди немедленно сообщали об этом вану. Ван был одновременно и верховным жрецом. Только он мог по трещинам на гадательной кости определять волю божества.Наибольшего могущества Иньское государство достигло при ване У Дине, правившем во второй половине XIII в. до н. э. При нем в Великом Городе Шан были построены новые дворцы и храмы. У Дин значительно расширил территорию Инь. В памяти потомков он остался могущественным завоевателем.После смерти У Дина дом Инь пришел в упадок. Последний правитель Инь рисуется в письменных источниках как безнравственный тиран, который «распутствовал и безобразничал, не зная удержу». Эти сообщения скорее всего представляют собой попытку обосновать и исторически оправдать события, относящиеся к последней трети XI в. до н. э. и вошедшие в историографию как «чжоуское завоевание».

Этнополитическая ситуация на Среднекитайской равнине В начале VIII в. до н. э. учащаются столкновения чжоусцев с племенами жуков, населявших район верхнего течения реки Хуанхэ. По происхождению жуны были родственны чжоусцам, но отличались от них по образу жизни и формам хозяйства. Решающие столкновения с полукочевыми племенами жунов происходят в правление Ю-вана (781—771 гг. до н. э.).В 770 г. до н. э. пришлось перенести столицу на восток, в район современного Лояна. Период VIII—III вв. до н. э. называют поэтому Восточным Чжоу.В VIII в. до н. э. консолидируются кочевые племена, именуемые в древнекитайских источниках ди; они совершают набеги на владения чжухоу к северу от Хуанхэ. В начале VII в. до н. э. ди двинулись на юг, опустошая земли на левом берегу Хуанхе в его среднем течении. Ди форсируют Хуанхэ и нападают на владения чжухоу в непосредственной близости от чжоуской столицы.Даже самым сильным царствам приходится считаться с ди. Некоторые из китайских владетелей предпочитают союз с ди, другие пытаются использовать их в борьбе со своими противниками. Так, в 636 г. до н. э. чжоуский Сян-ван намеревался спровоцировать нападение ди на царство Чжэн, отказавшееся повиноваться ему. Но ди заняли сторону Чжэн и нанесли поражение войску вана, который вынужден был временно покинуть столицу.Во взаимоотношениях населения Древнего Китая с соседними племенами отчетливо проявляется несовпадение политических отношений с этническими. Если в иньское и раннечжоуское время противопоставление «мы — они» основывалось исключительно на политических критериях (признающий власть вана входил в «нашу» общность, неподчинившийся его власти автоматически становился «чужим»), то в VIII—-VII вв. до н. э. возникает представление о существовании определенной культурно-генетической общности всех «варваров». Древние китайцы начинают противопоставлять себя «варварам», обозначая свою общность термином хуася (или чжуся).Согласно представлениям древних китайцев, в основе такого разграничения лежали отношения родства. Считалось, что жители царств, расположенных в среднем течении Хуанхэ, связаны между собой родственными узами, поэтому даже если какое-нибудь из них выступало против чжоус-кого вана, оно не переставало быть хуася. Соответственно политический союз с «варварами» не означал, что они переставали быть таковыми.После перенесения столицы на восток власть вана заметно ослабевает. Он по-прежнему олицетворяет собой единство Поднебесной, но практически зачастую не вмешивается во взаимоотношения между чжухоу, владения которых становятся все более самостоятельными. Резко сокращается территория «столичной области» — владение чжоуского правителя. Часть ее была раздарена соседним царствам — Чжэн, Цзинь и др., а некоторые районы оказались захвачены царством Чу. Скудеет казна вана. Традиционная дань от чжухоу начинает поступать все более нерегулярно. Наступает момент, когда после смерти одного из чжоуских ванов у его наследника не оказывается средств для совершения требуемых обычаем обрядов и похороны откладываются на семь лет.На авторитете правящего дома Чжоу пагубно сказывались и внутренние распри, неоднократно вспыхивавшие в VII—VI вв. до н. э. Ван не имел возможности воспрепятствовать нарушениям освященного традицией порядка наследования власти и был вынужден обращаться за помощью к зависимым от него чжухоу.Вторжение кочевников на Среднекитай-скую равнину и изменения во взаимоотношениях между ваном и зависимыми от него правителями во многом предопределило сущность новой политической ситуации, возникшей в VII в. до н. э. и невозможной в предшествующее время. Один из наиболее крупных чжухоу добивается главенствующего положения и становится «гегемоном». Для достижения этой цели возвысившийся правитель использовал два стандартных лозунга: «заставить всех уважать вана» и «отразить угрозу со стороны варваров».

Борьба за гегемонию. Первым древнекитайским царством, добившимся гегемонии на Среднекитайской равнине, было Ци, расположенное в низовьях Хуанхэ. Правитель Ци был официально провозглашен гегемоном в 650 г. до н. э. на съезде правителей (чжухоу).После его смерти царство Ци лишилось положения гегемона. Им вскоре становится другое крупное царство — Цзинь. Годы наивысшего могущества царства Цзинь — период правления Вэнь-гуна (636—628 гг. до н. э.).Судьба Вэнь-гуна необычна. Его матерью была женщина из племени жун. Покинув пределы своего родного царства из-за соперничества с братьями, юный Вэнь-гун бежал к кочевникам ди, среди которых провел долгие годы. Так во главе объединения древнекитайских царств оказался человек, который по происхождению и воспитанию был скорее «варваром», нежели ху-ася. Таким Вэнь-гун, в сущности, и остался в памяти потомков: он «ходил в рубахе из грубой материи, в овчинном тулупе, подвязывал меч сыромятным ремнем и тем не менее распространил свою власть на все земли посреди четырех морей».В конце VII в. до н. э. происходит раскол среди кочевников ди, захвативших среднее течение Хуанхэ. Это послужило Цзинь поводом для вмешательства. Весной 594 г. до н. э. в 8-дневной битве главные силы ди были разгромлены. Пленные кочевники частично были включены в цзиньскую армию, частично превращены в рабов. С господством «варваров» на значительной территории бассейна Хуанхэ, вблизи чжоус-кой столицы, было покончено.Соперничество между Цзинь и южным царством Чу составляло основную линию политической истории в VII—VI вв. до н. э. Расширяя свою территорию за счет мелких царств междуречья Янцзы и Хуанхэ, Чу начинает вмешиваться в отношения между основными наследственными владениями на Среднекитайской равнине. В конце VII в. до н. э. правитель Чу принял титул вана — это был открытый вызов тем царствам, которые боролись за гегемонию под лозунгом «уважения» к чжоускому Сыну Неба. Чуский ван становится первым гегемоном, не признающим верховное главенство Чжоу.Разбив Цзинь, Чу начинает диктовать свои условия древнекитайским царствам. Цзинь удалось добиться реванша лишь в 575 г. до н. э.В начале V в. до н. э. обостряется борьба за гегемонию между двумя царствами, ранее почти не принимавшими участия в политических событиях: царствами У и Юэ, занимавшими земли в нижнем течении Янцзы. Основная масса населения здесь существенно отличалась от «людей хуася». Жители У и Юэ имели обычай татуировать тело и коротко обрезать волосы, чем резко отличались от древних китайцев. Большую роль в их жизни играло рыболовство и морские промыслы. Стремясь получить дополнительный шанс в борьбе с Чу, правитель Цзинь заключил союз с У и направил туда своих военных советников. Однако и после этого жители У предпочитали колесницам тактику боя на воде, где они чувствовали себя более уверенно, чем на суше.В 493 г. до н. э. правитель У нанес поражение Юэ, после чего предпринял ряд походов на север. Одержав победу над армией Ци и разгромив Лу и Сун, он в 482 г. до н. э. добился признания гегемонии У. Примерно через десять лет после этого настал черед Юэ, разбившего войска соперника и подчинившего себе большинство северных царств. Гегемония Юэ завершает период Чуньцю; с разделением царства Цзинь на три самостоятельных государства Чжао, Вэй, Хань (403 г. до н. э.) в истории древнекитайского общества начинается период Чжаньго («Воюющих царств»).

Сдвиги в социально-экономическом строе общества. Чжаньго — эпоха бурных социальных потрясений, коренных изменений во многих областях общественной жизни Древнего Китая. Предпосылкой для этого были важные сдвиги в развитии производительных сил: распространение железа, появление пахотных орудий и тяглового скота, развитие ирригации.Первые упоминания о железе встречаются в древнекитайских текстах конца VI в. до н. э. В частности, в летописи «Цзочжу-ань» сообщается, что в царстве Цзинь в 513 г. до н. э. был отлит железный треножник с текстом законов.Тягловая сила крупного рогатого скота резко повысила производительность труда. «Животные, служившие для жертвоприношений в храмах, теперь трудятся на полях» — так характеризуется это важное изменение в состоянии производительных сил автором одного из древнекитайских сочинений. Если раньше ирригационные работы осуществлялись почти исключительно в целях борьбы с наводнениями (следы водоотводных каналов сохранились в иньских городищах в Чжэнчжоу и Вяньяне), то по мере расширения посевных площадей каналы во все более широких масштабах начинают применяться для искусственного орошения.Расширение площади пахотных земель, повышение урожайности, резкое увеличение совокупного общественного продукта предопределили кризис системы землевладения и землепользования, существовавшей в чжоуском Китае.XI—VI вв. до н. э. Прежние формы землевладения, основанные на иерархии социальных рангов, постепенно изживают себя.В середине I тысячелетия до н. э. оформляется новая система собственности на землю. Распад прежней системы землевладения был связан с появлением частной собственности, основанной на праве отчуждать землю посредством купли-продажи. В связи с этим в VI в. до н. э. в ряде древнекитайских царств происходит переход к совершенно новой форме отчуждения произведенного продукта — к поземельному налогу. Как сообщает Сыма Цянь, впервые поземельный налог, исчисляемый в зависимости от площади обрабатываемой земли, был введен в царстве Лу в 594 г. до н. э. Затем такой налог стали взимать в Чу и в Чжэн.Качественные изменения претерпевает в это время ремесло и торговля. В социальной системе чжоуского общества начала I тысячелетия до н. э. ремесленники приравнивались по своему статусу к простолюдинам. Таким же было положение и лиц, занимавшихся обменом между отдельными родственными группами. Эти профессии были наследственными: «Дети ремесленников становятся ремесленниками, дети торговцев — торговцами, дети земледельцев — земледельцами». Распространение железных орудий труда и общий прогресс техники стимулировали индивидуализацию ремесленного производства, рост благосостояния отдельных ремесленников. Это способствовало использованию в широком масштабе в ремесле и торговле рабов как производительной силы. В результате отдельные ремесленники и торговцы, номинально относившиеся к низшей прослойке социальной иерархии, фактически могли оказаться более состоятельными, чем некоторые представители знати. Тем самым нарушалось основное правило традиционной социальной системы: кто знатен, тот богат; кто незнатен, тот беден.

Идеологическая борьба в Древнем Китае в VI—III вв. до н. э. Какими способами и методами управлять Поднебесной в условиях, когда «можно быть знатным, но бедным»? Этот вопрос волновал многих мыслителей того времени. Различия в подходе к решению данной проблемы и предопределили возникновение нескольких философских школ. Древнекитайских философов интересовали не столько закономерности природы в целом, сколько социально-политические и социально-этические вопросы. Не случайно поэтому, что стремительный взлет философской мысли в Древнем Китае связан с VI—III вв. до н. э., когда изменения в социальном строе настоятельно требовали осмысления тех важнейших принципов, которые лежали в основе взаимоотношений между людьми в обществе. В VI—V вв. до н. э. наибольшие расхождения в подходе к решению этих проблем обнаружились в учениях двух философских школ — конфуцианцев и моистов.Возникновение конфуцианского учения сыграло исключительную роль в истории идеологии не только Древнего Китая, но и многих соседних стран Восточной Азии.Центральное место в этико-политической доктрине Конфуция (Кун Цю, 551—479 гг. до н. э.) занимает учение о «благородном человеке» (цзюнь цзы). Конфуцию были чужды идеалы новой социальной прослойки имущих, стремящихся к выгоде и обогащению. Противопоставляя им принципы морали и долга, Конфуций обращается к идеализированным им порядкам прошлого. В этом глубокое противоречие в системе взглядов древнего философа. Конфуцианские понятия гуманности (жень), верности (чжун), уважения к старшим (сяо), соблюдения норм взаимоотношения между людьми (ли) представляют собой положительные общечеловеческие ценности, выраженные.через категории исторически обреченного социального строя. Отнюдь не стремясь к личному благополучию («Питаться грубой пищей и пить только вод;', спать подложив под голову локоть — радость в этом! А богатство и знатность, добытые бесчестным путем,— для меня это словно парящие облака»), находя удовлетворение в самом процессе познания действительности («Учиться и постоянно повторять изученное — разве это не радостно?»), Конфуций в то же время высказывает мысли, являющиеся призывом к реставрации отошедшего в прошлое уклада жизни. Характерно, что к решению политических проблем Конфуций подходил не делая принципиального различия между государством и семьей. Применение к государству модели взаимоотношений между членами семьи и означало требование сохранить в незыблемости те порядки, когда «правитель — это правитель, подданый — это подданный, отец — это отец, сын — это сын».С иных позиций подходил к противоречиям современного ему общества другой выдающийся древнекитайский мыслитель— Мо-цзы (Мо Ди, рубеж V—IV вв. до н. э.>. Все социальные беды, по его мнению, происходят от «обособленности»), проповедуемой конфуцианцами. «Ныне,— писал Мо Ди,— правители царств знают лишь о любви к своему царству и не любят другие царства... Ныне главы семей знают лишь о любви к своей семье, но не любят другие семьи... Если же отсутствует взаимная любовь между людьми, то непременно появляется взаимная ненависть». Поэтому Мо Ди и выдвигает тезис о необходимости «всеобщей любви», которая позволит навести порядок в Поднебесной.Выступая против семей но-родственной обособленности членов общества, Мо Ди резко критиковал обычай передачи привилегий и должностей по наследству. Призывая «почитать мудрых», Мо Ди обрушивался на наследственную знать и считал полезным такое положение вещей, когда «первоначально низкий человек был возвышен и стал знатным, а первоначально нищий был бы возвышен и стал богатым».В то же время в противовес конфуцианцам, придававшим большое значение ритуальной стороне человеческой культуры, Мо Ди утверждал, что культура необходима лишь для того, чтобы обеспечить человека одеждой, пищей и жилищем. Все что выходит за рамки удовлетворения элементарных потребностей человека, необязательно и даже вредно. Поэтому, в частности, Мо Ди считал необходимым отменить музыку, отвлекающую людей от создания материальных ценностей.Ряд важных положений моистского учения был заимствован философами IV — III вв. до н. э.,.создавшими «легистскую» школу. Если конфуцианцы видели средство умиротворения Поднебесной в совершенствовании социально-этической стороны взаимоотношений между людьми, то легисты считали таким средством закон (отсюда и название этой философской школы). Только закон, проявляющийся в наградах и наказаниях, способен обеспечить порядок и предотвратить смуту. Закон сравнивается легистами с инструментом, с помощью которого ремесленник изготавливает изделие. Закон необходим прежде всего для подчинения народа власти правителя. Не случайно, подчеркивали легисты, «и прежде мог установить порядок в Поднебесной лишь тот, кто видел свою первую задачу в установлении порядка в собственном народе, и побеждал могучих врагов тот, кто считал необходимым сначала победить свой народ». Конечную цель применения закона легисты видели в обеспечении абсолютной власти правителя.Если конфуцианцы ратовали за возвращение к идеальным порядкам прошлого, а монеты и легисты — за последовательное разрушение старой системы общественного и государственного устройства, то представители даоской школы занимали в этом вопросе особую и весьма своеобразную позицию. Основоположником этой философской школы считается Лао-цзы, однако достоверными сведениями мы о нем не располагаем. Авторству Лао-цзы, который был якобы старшим современником Конфуция, приписывается «Трактат о' дао и дэ» («Даодэцзин»). Сторонники этого учения полагали, что все в мире определяется существованием некоего «пути» (дао), действующего помимо воли людей. Человек не способен постичь этот путь («Дао, которое можно выразить словами, не есть истинное дао»). Поэтому лучшим способом не совершать ошибки в управлении государством является, с точки зрения даосис-тов, «недеяние» правителя, его отказ от активйого вмешательства в заранее предопределенный ход исторических событий.

Реформы Шан Яна. В IV в. до н. э. во многих древнекитайских царствах были проведены социально-политические реформы, направленные на окончательный слом изжившей себя системы общественных отношений. Инициаторами этих реформ были представители ле-гистской школы, большинство которых стремилось не только сформулировать свою точку зрения на методы решения социальных проблем современности, но и осуществить ее на практике. Об одном из них — Шан Яне, добившемся проведения реформ в царстве Цинь, сохранилось достаточно много сведений (главным образом из «Исторических записок» Сыма Цяня и трактата «Книга правителя Шан», приписываемого Шан Яну).Цинь, самое западное из всех древнекитайских царств, долгое время не играло значительной роли в борьбе за главенство на Среднекитайской равнине. Цинь было это-. номически слабым царством и не имело сильной армии. Его правитель принял предложение Шан Яна о проведении реформ, которые должны были привести к усилению государства. К 359 г. до н. э. относятся первые указы о реформах, подготовленные Шан Яном. Они предусматривали: 1) введение нового территориального деления населения на «пятки» и «десятки» семей, связанных между собой круговой порукой; 2) наказание тех, кто имел более двух взрослых сыновей, продолжавших жить под одной крышей с родителями; 3) поощрение военных заслуг и запрещение кровной мести; 4) поощрение занятий земледелием и ткачеством; 5) ликвидацию привилегий представителей наследственной знати, не имевших военных заслуг.Вторая серия реформ в Цинь относится к 350 г. до н. э. Было введено административное деление на уезды; жителям царства Цинь разрешалось свободно продавать и покупать землю; была проведена унификация системы мер и весов.\Легализация купли-продажи земли, отмена привилегий наследственной аристократии, принудительное дробление больших семей, введение единого административного деления — все эти мероприятия наносили решающий удар по традиционной системе социальной иерархии. На смену ей Шан Ян ввел систему рангов, которые присваивались не на основе наследственного права, а за военные заслуги. Позднее было разрешено приобретение рангов за деньги.Хотя сам Шан Ян поплатился за свою деятельность жизнью, его реформы были успешно осуществлены. Они не только способствовали усилению царства Цинь, которое постепенно выдвигается в число ведущих древнекитайских государств, но имели существенное значение для развития всего древнекитайского общества.Реформы Шан Яна несомненно отвечали потребностям поступательного развития общества. Окончательно подорвав господство старой аристократии, они открыли путь к преодолению противоречия между знатностью и богатством: отныне любой член общества, обладавший богатством, имел возможность добиться соответствующего социального положения в обществе. Реформы TV в. до н. э. явились мощным толчком в развитии частной собственности и товарно-денежных отношений. Основная масса земледельцев, обрабатывающих землю, стала после этих реформ мелкими земельными собственниками. В то же время реформы Шан Яна стимулировали развитие рабовладения.

Дата добавления: 2015-06-26