Положение русской печати в Первой Мировой войне

Задолго до начала войны русское правительство и буржуазия через свою печать развернули усиленную пропаганду союза с Англией и Францией. Так, орган октябристов «Голос Москвы» еще до объявления войны публиковал подборки и целые полосы под общим заглавием «Накануне войны», «Война или мир?», «Накануне европейской войны», и экстренное прибавление от 18 июля «Война неизбежна».

20 июля 1914 года «Правительственный вестник» опубликовал манифест императора в связи с начавшейся войной, в котором царь призывал: «В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом». Высочайший манифест был напечатан также экстренными прибавлениями к уже подготовленным накануне номерам газет. В российских городах в первые дни войны прошли верноподданнические манифестации, митинги и богослужения. Предприниматели, банкиры клялись в верности царю и готовности все отдать для разгрома врага. Представители разных партий призывали забыть о партийных разногласиях и сосредоточить все силы лишь на достижении главного - отстоять Родину. У нас теперь есть только одна партия - партия русских, и мы к ней принадлежим, восклицали бывшие противники. На собрании октябристов в Москве и заседании центрального комитета «Союза 17 октября» в Петербурге при участии членов октябристских фракций в Думе были приняты резолюции с призывами отказаться от партийных разногласий, тесно сплотиться для оказания помощи армии. С этим согласились и представители правого крыла кадетов. («Русские ведомости», 1914, 25 июля)

На состоявшемся 26 июля заседании IV Государственной думы также были продемонстрированы верноподданнические чувства лидеров партий. Родзянко, представитель черносотенцев, провозглашал: «Без различия взглядов и убеждений государственная дума от лица Русской земли спокойно и твердо говорит царю: Государь, русский народ с Вами, и, твердо уповая на милость божию, не остановится ни перед какими жертвами, пока враг не будет сломлен и достоинство Родины не будет ограждено». Лидер кадетов Милюков подтвердил это выступление своими словами: «Каково бы ни было наше отношение к внутренней политике государства, наш первый долг - сохранить нашу страну единой и неразделимой… Отложим же внутренние споры». Монархист и черносотенец Пуришкевич в порыве чувств публично жал руку Милюкову, и так далее. Патриотические чувства захватили и многих русских писателей, которые уходили на фронт добровольцами, как Куприн, Н. Гумилев, Серафимович и другие.

Только большевистская фракция Думы публично дала иную оценку войне. Она явилась организатором декларации русских социал-демократов, которая была оглашена на заседании думы. Большевики заявили, что война антинародна и рабочий класс выступит против нее, что единения с правительством не должно быть. Это выступление не нашло поддержки в Думе, даже среди меньшевиков. Большевистская фракция одна продолжала антивоенную работу, поддерживала связь с подпольем, проводила линию своей партии и активно распространяла манифест «Война и российская социал-демократия», написанный Лениным. Пользуясь законами военного времени, правительство организовало судебный процесс над большевиками-думцами. За выступления против войны подсудимым грозила смертная казнь, но они были приговорены к ссылке.

В сентябре 1915 года представители социал-демократии ряда европейских стран на проходившей в Циммервальде социалистической конференции поддержали идею русских большевиков о необходимости поражения собственного правительства в империалистической войне. Это помогло бы скорейшей победе социалистической революции в России, а затем в Европе и мире, утверждали представители большевиков. Они предлагали заключить с Германией сепаратный мир. Эти взгляды, получившие название «пораженческих», разделяли не только сторонники Ленина, но и более умеренные представители освободительного движения. «Пораженчеству» был противопоставлен лозунг «Война до победного конца!». Вокруг этих лозунгов и разгорелась идейная борьба.

В день объявления войны вышли экстренные выпуски газет и листовок с сообщением об этом событии. На следующий день тема войны вытеснила со страниц газет все другие темы. Перед сообщениями с фронта, сообщениями о манифестациях, ходе мобилизации и проводах новобранцев, статьями, направленными против немцев или пропагандирующими цели войны, потеснились происшествия и даже объявления, занимавшие прежде большую часть площади газеты.

В газетах и журналах возникли новые рубрики – «Война» (в большинстве изданий), «Военные известия» и другие. Наряду с информацией с фронтов и из-за границы публиковались крупные статьи и корреспонденции, посвящавшиеся событиям в тылу, фактам военной истории, положению в странах союзников и врагов. Обращаясь же к внутренним проблемам страны, публицисты ограничивались лишь глухими намеками на рабочее движение.

Целью пропаганды было убедить союзников в наличии твердого и постоянного единства русского народа и его силе, принизить силу враждебных стран и внушить народу представление о вероломстве и жестокости противников. Эта пропаганда распространялась на все категории русских людей, дифференцировались применительно к различным слоям народа. Возникали газеты, журналы и листовки для крестьян и воинов. Эти издания говорили о высоких целях войны, и об издевательствах немцев и так далее как можно более доступным языком. Специально был создан, например, листок для нижних чинов «Военная летопись». Здесь была передовая, отделы «Военные известия», «Вести с родины», «Известия из вражеской земли», «Смесь» («Русские герои», «Немецкие трофеи»), «С театра войны» и так далее.

Общий патриотический подъем, охвативший Россию в первые месяцы войны, довольно быстро угас: бездарное командование, поражение на фронте, тяжелое положение в тылу из-за неорганизованности и отсталости страны быстро остудили самые горячие патриотические чувства. В начале войны русская пресса растерялась, ее деятельность не удовлетворяла даже собственных сотрудников. Мельгунов, многолетний автор провинциального отдела «Русских ведомостей» в докладе 1916 года говорил: «Наша печать за самым малым исключением повинна в тяжком грехе распространения тенденциозных сведений, нервирующих русское общество, культивирующих напряженную атмосферу шовинистической вражды, при которой теряется самообладание и способность критически относиться к окружающим явлениям. Война оказала разлагающее влияние на значительную часть нашей печати - она лишила ее морального авторитета».

Однако необходимо сказать о том, что содержание печати в этот период определялось не только инициативой и программами партий или самодеятельностью редакций, но прежде всего законами страны. Разрабатывая планы военных кампаний, готовя армии и оружие, правительства стран - участниц войны заранее предусматривали и меры в области печати, формулировали требования к прессе периода войны. Печати, к началу войны уже получившей огромное развитие, генеральные штабы и правительства уделяли такое же внимание, как обеспечению оружием, разработке боевых операций и так далее.

Так, немецким командованием были созданы специальные армейские и прифронтовые газеты. Большая работа проводилась и в довоенной России. В 1912 года было рассмотрено и утверждено специальное «Положение о военных корреспондентах в военное время», согласно которому работа военных корреспондентов строго регламентировалась. 28 января 1914 года был опубликован первый «Перечень» сведений, которые запрещалось помещать в печати по военным соображениям. В него включалось все, что касалось изменений в вооружении армии и флота, формирования воинских частей, ремонтных работ, стрельб, боеприпасов, маневров и соборов, хотя подобные сведения могли провозглашать в публичных выступлениях. Печать оказывалась под более строгим контролем, чем устное слово. 12 июля 1914 года был утвержден новый, расширенный «Перечень», включивший целый ряд дополнительных запретов.

Перед самым началом войны, 16 июля, царь подписал «Положение о полевом управлении войск в военное время». Главнокомандующий и военное министерство получили право закрывать органы печати даже без объявления их «проступков», ограничиваясь лишь указанием на соответствующую статью «Положения».

На следующий день после начала войны, 20 июля, было подписано «Временное положение о военной цензуре». Оно характеризовалось его авторами как мера исключительная, направленная на то, чтобы «не допускать по объявлении мобилизации армии, а также во время войны оглашения и распространения путем печати, почтово-телеграфных сношений и произносимых в публичных собраниях речей и докладов сведений, могущих повредить военным интересам государства».

Цензорскому досмотру подлежали не только произведения печати (газеты, журналы, книги, эстампы, рисунки и т.п.), но и также вся почтовая и телеграфная корреспонденция, тексты и конспекты публичных выступлений. Военная цензура устанавливалась в полном объеме в местах военных действий и частичная - вне таких мест. Функции цензуры в местах военных действий осуществляли штабы командующих армиями и военными округами. За пределами фронтовых районов такую задачу выполняли главная военно-цензурная комиссия, находившаяся при главном управлении генерального штаба, и местные военно-цензурные комитеты, которые состояли при штабах военных округов, военные цензоры. Была установлена стройная и строгая система контроля и за печатью, и за устным публичным словом, и за личными мнениями людей. Были установлены более строгие, чем прежде, кары на нарушения. К примеру, призывы к прекращению войны - в публичной речи, докладе или произведении печати - карались заключением от 2 до 8 месяцев. Расширялся и список того, о чем нельзя писать журналистам. Чтобы выполнить все требования «Перечня», надо было не упоминать совсем об армии и военных действиях. Специальным указанием было запрещено сотрудничество в печати нижним чинам.

Русское правительство было совершенно не заинтересовано в освещении хода военных событий в печати. Все было сделано для того, чтобы максимально ограничивать и фильтровать военную информацию. Но даже эти меры не удовлетворяли командование.

Газеты и журналы довольствовались только официальными сведениями, так как послать своих корреспондентов на фронт они не могли. Хотя многие из русских журналистов хотели получить звание военных корреспондентов и удовлетворяли самыми строгим требованиям к их политическому прошлому и настоящему, в газеты готовы были внести все необходимые залоги, такой чести были удостоены лишь единицы.

В конце июля 1914 года начальникам штабов была дана телеграмма: «Корреспонденты в армию допущены не будут». В августе 1914 года на передовые позиции хотели отправиться сотрудники «Русских ведомостей», «Нового времени», «Вечернего времени», «Газеты-Копейки», «Русского слова». Все они получили отказ. В сентябре 10 человек, из них шесть представителей русской прессы, получили разрешение посетить действующую армию. Поездка длилась 14 дней. Условия работы военных журналистов были весьма своеобразными: все факты брались только из рук офицеров, корреспонденты были лишены возможности общаться с солдатами, бывать на передовой. Поэтому они ограничивались пространными рассуждениями о войне, наполненными теми сведениями, которые давала ставка.

Только более чем через год после начала войны стараниями известного журналиста Лемке было учреждено Бюро печати для снабжения газет информацией о ходе военных действий. Очень долго обсуждался вопрос о представительстве в Бюро. Левая печать исключалась. Отказано было и провинциальным изданиям. Первыми корреспондентами Бюро печати были сотрудники «Биржевых ведомостей», «Речи», «Русского слова» и «Русских ведомостей». Но наладить работу Бюро никак не удавалось, оно практически бездействовало.

Таким образом, создать централизованную организацию по сбору информации о военных событиях не удалось. Петербургское телеграфное агентство распространяло «не факты, а вымыслы», по выражению одной из газет. Печать иногда тиражировала самые невероятные слухи. Так, в ноябре 1914 года «Вечерние известия» крупным шрифтом на первой полосе сообщили о взятии русской черноморской эскадрой Константинополя (что, конечно, не соответствовало действительности). Читатели устроили патриотическую демонстрацию, которую пришлось разгонять.

В 1915 году в докладе царю говорилось о необходимости «более широкого осведомления отечественной печати и прессы дружественных России государств о ходе военных действий». Наиболее влиятельным органам прессы было разрешено послать своих корреспондентов в ставку. Но, даже имея информацию с фронтов, напечатать что-либо было трудно. Гражданская цензура была полностью передана в руки департамента полиции, который запрещал даже пометы на корреспонденциях «из действующей армии». Иногда из уже набранного материала цензура вырезала целые куски, и газеты выходили с белыми пятнами.

6.3. Система СМИ в период 1914-1917 годов. Несмотря на все трудности военного времени, в 1915 году в России было открыто около 200 новых газет и более 280 журналов, в 1916 году - открыто 110 газет и около 240 журналов. Большая часть этих изданий возникла не в столицах, а в провинциях. Но из открытых газет многие тут же закрывались: за время войны в Петрограде, например, по различным причинам прекратилось 833 журнала.

В листовке издателей журналов «Новая жизнь» и «Свободный журнал», призывавших к подписке на 1915 год, указывалось: «Разразившаяся во втором полугодии европейская война поставила в совершенно безвыходное положение почти все петроградские ежемесячные журналы». Причиной такого состояния были: цензура, военное положение в Петрограде, бумажный голод и сокращение кредитов. Среди закрытых журналов были и широко известные «Русское богатство» и «Заветы». Ряд изданий был прекращен по приказу главного начальника Петроградского военного округа. На основании «Положения о чрезвычайной охране» перестал существовать журнал «Студенческие годы».

Среди возникших в 1915-1916 годах изданий были газеты и журналы самого различного характера. Многие из них уже самим названием демонстрировали определяемое войной содержание: «Последние армейские известия», «Вестник Комитета Западного фронта Всероссийского земского союза», «Вести с театра великой войны», «В дни войны», «Великая война в образах и картинах», «Герои», «Вестник Кавказской армии» и так далее. Наряду с органами армий создавались бульварные издания, газеты и журналы кооператоров и промышленников. Выходили также так называемые «однодневные газеты» - одноразовые выпуски, сбор от которых поступал на различные общественные акции. Так, 9 февраля 1915 года в Москве увидела свет «однодневная газета в пользу жертв войны» «День печати»: в номере было 10 страниц, заполненных рекламой, информационными и публицистическими материалами.

Появлялись периодические «листки» и «вестники» в отдаленных провинциях. Только земствами издавалось более 120 разнообразных изданий.

Три политических лагеря, сформировавшиеся в России после революции 1905 года, по-прежнему существовали и активно проявляли себя в общественно-политической жизни, что отражалось на направлении изданий. Это консервативно-охранительный лагерь (Союз русского народа, Союз Михаила Архангела), либерально-оппозиционный (октябристы, прогрессисты и кадеты) и революционно-демократический (трудовики, социалисты-революционеры, максималисты, анархисты, меньшевики, социал-демократы).

Каждая политическая партия, выступавшая на стороне правительства, обладала большим или меньшим числом разнообразных легальных периодических органов, причем кадетско-октябристскому блоку принадлежало чуть ли не 90 процентов всех политических газет России, их поддерживали «Речь», «Русские ведомости», «Биржевые ведомости», «Утро России», «Коммерсант», «Новое время» и другие издания.

Крупный отряд печати составляли официальные издания. Кроме центральных «Правительственного вестника» и «Сельского вестника», выходили губернские, полицейские и другие «Ведомости». В русле правительственной политики выступали патриотические, монархические и черносотенные издания «Голос русского», «Илья Муромец», «Защита» - правительство рекомендовало распространять такие издания бесплатно. С начала 1914 года стал выходить двухнедельный иллюстрированный «военно-литературный» журнал «Армия и Флот», предназначенный для официальной пропаганды в войсках.

Правительство, осознав силу печатного слова, уделяло прессе все больше внимания. Министр внутренних дел Протопопов - личность крайне непопулярная в обществе - попытался создать такой орган периодики, «который путем своего либерального направления мог бы подавить остальные влиятельные петроградские газеты и затем, оставшись единственным крупным ежедневным изданием, встал бы на защиту интересов промышленности в борьбе с революционным движением в рабочей среде». Протопоповская газета «Русская воля» вызвала большой общественный резонанс в связи с тем, что в ней согласился работать один из самых известных писателей демократического лагеря - Л. Андреев. В газете он заведовал сразу тремя отделами: беллетристики, критики и театра. Согласившись работать в «Русской воле», Андреев разослал приглашения писать в газету многим русским писателям - но почти все отказались.

Участие Л. Андреева в правительственном органе вызвало осуждение со стороны социал-демократов. Было много разговоров о том, что Андреев куплен большими гонорарами, да и в современном литературоведении с осуждением упоминается о «шовинистических» статьях писателя в «Русской воле». Сам Л. Андреев относился к своему сотрудничеству в протопоповской газете по-иному. В письме к Сергееву-Ценскому летом 1916 года он замечал: «я вполне самостоятелен и впервые имею возможность не только на словах, но и на деле свободно следовать своим впечатлениям, литературным вкусам и идеалам». В газете писатель выразил свое отношение к войне, о которой уже не раз писал, публикуя статьи в разных изданиях. Андреев стоял на «оборонческих» позициях, поддерживал лозунг «Война до победного конца!» Он считал, что народ, потерпевший поражение, становится малоспособным к созидательной работе. В 1-м номере «Русской воли» за 1916 год была опубликована статья «Горе побежденному», где эта мысль была высказана особенно ярко и наиболее полно доказана.

Центральным органом прогрессистов в это время являлась издававшаяся в Москве газета «Утро России» (1907, 1909-1918). Наиболее активными сотрудниками газеты были публицисты и военные корреспонденты Ардов, Н. Бердяев, Н. Минский, Стахович, Филатов и другие. Партию прогрессистов представляли также журнал «Промышленность и торговля» и «Финансовая газета».

«Утро России» еще до официального объявления войны энергично ратовало за вступление в нее своей страны. В газете широко освещалось развитие военных событий в других странах и приезд в Россию Пуанкаре. Начало войны печать прогрессистов встретило с восторгом. Передовая газеты, опубликованная на следующий день после объявления войны, называлась: «С нами Бог!» Газета выступала с шовинистических позиций, вела кампанию против всего немецкого. После крупных поражений царских войск она стала настаивать на создание «правительства национальной обороны» с включением в него представителей «общественных элементов», то есть буржуазии. Редакция выступала за создание политической партии промышленников. Нежелание же правительства пойти на уступки вызвало у нее, как и у многих буржуазных партий, раздражение, но газета отступила, когда правительство начало атаку на оппозицию и распустило Думу. «Национально-прогрессивная партия России на забастовку не пойдет», - так писала газета. Таким образом, на страницах прогрессистской печати отражались взгляды промышленной российской буржуазии, которая попыталась получить власть в обстановке первой мировой войны, но отступила перед правительством.

Печать партии кадетов в эти годы оставалась после правительственной самой многочисленной в стране. Редакции ее главных органов в годы войны не претерпели больших организационных изменений. Идейное и фактическое руководство было в руках Милюкова и Гессена, активно участвовал в печати Струве, Долгоруков и другие. «Русские ведомости» после 1905 года превратились в орган правых кадетов, к этому же лагерю принадлежали «Биржевые ведомости» (руководили Розанов и Проппер). Виднейшими и наиболее активными публицистами этих кадетских органов в то время были: Милюков, Стахович, Туган-Барановский, Философов («Речь»); Мельгунов, Пешехонов, Титовский («Русские ведомости»); Струве, Изгоев, Аверченко, Н. Бердяев, Тан-Богораз, Ясинский («Биржевые ведомости»).

В предвоенное время кадетские издания не стояли в стороне от пропаганды надвигающейся войны. С началом войны стало явным единство кадетов с правительством, печать с большим пафосом заявляла о необходимости внутреннего мира и поддержке правительства. При этом органы кадетов пытались говорить от имени народа.

В начале войны центральный комитет партии кадетов принял специальное обращение к населению России, в котором призывал все классы и партии отказаться от внутренних споров и выступить вместе с правительством. Авторы кадетских газет внушали, что начавшаяся война - за мир, что она пользуется полной поддержкой народа. С первых дней войны кадетские издания, и прежде всего «Речь», уделяли много внимания задачам печати. Они провозглашали необходимость направить усилия всей русской печати на достижение национального, классового и партийного единства, на мобилизацию всех сил народа в интересах победы.

Изменения военной, экономической и политической ситуации в стране не изменили отношения кадетов к войне. Они по-прежнему стояли за доведение ее до победного конца и выступали верными союзниками правительства. Но все же настроения не могли остаться прежними, и тактика кадетов изменилась. Милюков разъяснял, что вначале была цель - поддержка правительства и армии для скорой и решительной победы в войне. Но теперь стало ясно, что правительство оказалось неспособным руководителем в этой сложной и ответственной обстановке. Выходом из создавшегося положения они считали «совершенствование» структуры и деятельности правительства. Выход из трудностей войны кадеты видели также в привлечении к ней большего внимания масс, пробуждения всей их энергии и самоотверженности для удовлетворения нужд войны и давления на правительства. С помощью народа кадеты хотели решить свои задачи, но, боясь революции, пытались немного изменить существующий строй. После роспуска Думы кадеты все усилия направили на достижение «внутреннего мира», чем вновь поддержали правительство.

Печать меньшевиков и эсеров. Поражение революции 1905-1907 годов и установившийся затем режим реакции привели к разброду и шатаниям в рядах меньшевиков и эсеров. Они оказались в состоянии глубокого организационного и идейного кризиса, все более утрачивая влияние на политические события. Из всех мелкобуржуазных партий лишь меньшевики продолжали активную политическую деятельность. Но, воспользовавшись добытыми в революции некоторыми свободами, возможностью создавать легальные организации, они отказались от подпольных форм борьбы, призывали к развитию только легальной деятельности и ликвидации подполья, что было равносильно ликвидации партии. Новое ликвидаторское течение явилось закономерным результатом эволюции меньшевистских взглядов на задачи и формы революционной борьбы, поскольку меньшевики не выступали за коренные политические преобразования.

Строгого единства в рядах меньшевиков и эсеров никогда не было, в них всегда существовали, возникали и исчезали различные направления и течения. Для периода империалистической войны такое расслоение было особенно характерно.

Война заставила все политические группы и партии определить свои взгляды и тактику, ясно высказать свое отношение к ней. Однако она существенно не изменила их принципиальных политических позиций. Вначале некоторые лидеры меньшевиков выступали против войны. Плеханов, к примеру, на первых порах не был активным «оборонцем», но он встал на сторону Франции против Германии, призывал волонтеров защищать страну передовой культуры и славных революционных традиций - Францию. Вскоре он выступил уже с заявлением, что победа России в войне принесет ей и ее демократии большую пользу.

Мартов на первом этапе войны выступил в заграничных изданиях с серией антивоенных статей под общим заглавием «Война и российская демократия». Но так он себя вел недолго, очень быстро перешел на оборонческие позиции, писал о том, что политическую борьбу нужно вести только после войны. К 1915 году стало очевидно, что меньшевики-ликвидаторы выступают на стороне «оборонцев», приверженцев «войны до победного конца».

Эсеры, вышедшие из периода реакции особенно ослабленными и разобщенными, во время войны начали активно действовать и повысили свой авторитет как политическая партия. Эсеры и меньшевики занимали общие позиции, хотя отражали интересы различных слоев трудящихся России - рабочего класса (меньшевики) и крестьянства (эсеры), и придерживались различной тактики борьбы. Во время войны разногласия внутри партии эсеров достигли большой остроты и завершились расколом организации на интернационалистов и оборонцев. Но эсеры-оборонцы имели большее число сторонников. Виднейшие лидеры эсеров сразу высказались за победу России. Они считали, что во время войны революция несвоевременна.

Меньшевики и эсеры, действовавшие в России, поддерживали тесные связи с теми, кто находился за границей, в эмиграции. За границей вели активную деятельность меньшевики Аксельрод, Мартов, Мартынов, Плеханов и Троцкий, эсеры Натансон и Чернов, которые участвовали в периодических изданиях, выходивших в России.

Как действовавшие в России, так и зарубежные группы идейно расходились по некоторым вопросам, но в отношении к революции и войне были едины.

Меньшевики выпускали в Париже газету «Голос» (август 1914- январь 1915) и в Женеве «Известия Заграничного Секретариата организационного комитета РСДРП» (февраль 1915-март 1917). После закрытия газеты «Голос» французскими властями по требованию русского правительства, меньшевики с участием Троцкого начали издавать газету «Наше слово» (Париж, январь 1915 - сентябрь 1916).

Эсеры в Париже с ноября 1914 по март 1915 выпускали ежедневную газету «Мысль», а после ее закрытия также по настоянию русского правительства эсеры-интернационалисты сначала в Париже, а затем в Женеве в 1915-1916 годах издавали газету «Жизнь». Эсеры-оборонцы с весны 1915 выпускали газеты «За рубежом» и «Новости», а в 1915-1917 годах совместно с меньшевиками - еженедельник «Призыв».

Кроме того, продолжала выходить созданная в Нью-Йорке еще в 1911 году группой русских эмигрантов газета меньшевистского направления «Новый мир» (1911-1917). Наиболее видными и активными участниками зарубежных изданий были Плеханов, Мартов и Чернов.

В России печать этих партий была представлена целым рядом легальных газет и журналов. В то время как легальные периодические органы большевиков, даже тщательно замаскированные, могли существовать весьма недолгий срок, некоторые меньшевистско-эсеровский издания спокойно выходили всю войну.

В течение всей войны меньшевикам удалось сохранить журнал «Страхование рабочих» (Пг, с дек. 1912). Они продолжали активно участвовать в «толстых» литературно-художественных и общественно-политических журналах «Наша заря», «Современный мир», «Современник», «Северные записки», «Студенческая жизнь».

Потресов являлся руководителем «Нашей зари» (январь 1910- сентябрь 1914) и заменивших его ежемесячных журналов «Наше дело» (с января 1915) и «Дело» (с августа 1916). Активными сотрудниками журналов были Маслов, Череванин, Маевский, Дан. «Наша заря», «Наше дело» и «Дело» печатались небольшими (в 90-140 страниц) книжками. В них публиковались рассказы, статьи по различным проблемам, связанным с войной, и материалы, шедшие под рубрикой «Письма из-за границы», «Вопросы внутренней жизни», «По России и за границей», «Внутреннее обозрение». Журналы выступали за победу России в войне, за поражение Германии.

Оборонческие позиции литературного и научно-политического журнала «Современный мир» выявились в первой же, вышедшей в годы войны, книжке. Журнал состоял из двух частей - литературно-художественной и общественно-политической, несшей главную идейную нагрузку. Среди постоянных обозревателей по различным вопросам были Иорданский, Майский, Дейч и другие.

По широкой программе велся литературно-политический ежемесячный журнал «Северные записки». Здесь было много отделов, наиболее активными авторами являлись Заславский, Туган-Барановский и другие.

В этих журналах сотрудничали меньшевики, эсеры и энесы. Эсеровская идеология особенно ярко проступала в политических и литературных материалах «Северных записок», в числе его сотрудников были Чернов и Керенский.

В русле меньшевистской пропаганды с большей или меньшей определенностью выступали некоторые провинциальные издания (например, «Киевская мысль» и харьковское «Утро», в Иркутске ссыльными меньшевиками был организован выпуск «Сибирского журнала»).

Плеханов, Мартов, Потресов, Аксельрод и другие меньшевики имели возможность легально издавать в России брошюры, сборники своих статей, выпускать воззвания и листовки. Обладая значительными полиграфическими возможностями и имея активно действующих в России членов партии, меньшевики с первых дней войны сумели выпустить целый ряд прокламаций. Но поскольку линия партии в начале войны была еще не определена, некоторые местные организации меньшевиков выступили в таких прокламациях как противники войны.

Эсеры-интернационалисты, действовавшие в России, в начале войны выступали с листовками, в которых резко осуждали войну, призывали к революционной борьбе и подготовке новой революции в стране. За годы войны было выпущено более 100 подобных листовок. Но если эсеры-интернационалисты активно выступали против войны, то эсеры-оборонцы сталь за активно высказывались за войну. Они участвовали в оборонческих организациях и печати, призывали помогать армии и т.д.

Журналы меньшевиков и эсеров активно включились в освоение военной темы. Здесь, в отличие от правительственных изданий, нет разъяснений «великих» задач войны, отсутствуют беспощадные нападки на противников. Но и здесь распространяются ура-патриотические идеи, раздаются призывы к защите своей страны.

Таким образом, легальные меньшевистско-эсеровские издания заняли оборонческие позиции, выступили с активной поддержкой царского правительства в его военной тематике. Тема войны почти полностью вытеснила со страниц этих изданий всякие другие.

6.4. Нелегальная и легальная печать большевиков в 1914-1917 годах. Ленин и большевики еще в довоенный период в легальных и нелегальных изданиях писали о росте милитаризма и гонке вооружений. В статьях «Правды» под названиями «Кому выгодно?», «Буржуазия и мир», «Вооружения и капитализм», «Германская социал-демократия и вооружения», «Капиталисты и вооружения» Ленин указывал на подготовку капиталистов различных стран к новой войне. Ленин требовал от рабочих, от социал-демократов активнее выступать против милитаристской политики правительств своих стран. Начавшуюся войну Ленин решительно осуждал. Он признавал законность только гражданских войн - войн угнетенного класса против угнетающего, рабов против рабовладельцев, наемных рабочих против буржуазии.

Ленин выдвинул лозунг перерастания войны империалистической в войну гражданскую. Он призывал к пропаганде, направленной на поражение собственного правительства, и прямо заявлял: «Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству. Это – аксиома».

В результате погромов, осуществленных правительством в лагере легальной рабочей печати, большевики в начале войны остались без периодических изданий. В своих публицистических произведениях, в письмах соратникам, в докладах Ленин разоблачал политику империалистических государств в области пропаганды и выступления шовинистической печати. Он требовал от своих соратников шире развивать печать, издательскую деятельность. В частности, Ленин указывал на нелегальные листовки как на одну из важнейших средств антивоенной пропаганды и агитации. Такие листовки распространялись среди мобилизованных Петрограда и других городов уже в первые дни войны. Направление всей большевистской пропаганде, всей деятельности партии давал созданный и руководимый Лениным, центральный орган большевиков - газета «Социал-демократ», выходившая за границей. Кроме того, редакцией «Социал-демократа» были изданы журнал «Коммунист» и два «Сборника Социал-демократа».

С возрастающей активностью развивалась издательская деятельность большевиков в России. За годы войны большевикам в России удалось выпустить более 600 листовок общим тиражом около 2 млн. экземпляров. Почти половина этих листовок напечатана типографским способом, для размножения остальных использовались гектографы, пишущие машинки, ручки и карандаши.

Подпольные большевистские издания играли важнейшую пропагандистскую роль. Они давали направление партийным организациям и трудящимся массам, указывали им конкретные цели борьбы и звали на революционные выступления. Они имели возможность прямо говорить то, что должна была маскировать легальная печать. Это чрезвычайно важно было делать в годы войны, когда условия для существования легальных большевистских изданий были очень трудными. Единственным органом был журнал «Вопросы страхования». Большим достижением большевиков являлось также создание в 1915 году в Саратове легального еженедельного органа «Наша газета». Также ряд легальных буржуазных газет и журналов находился под влиянием сотрудничавших в них большевиков. Ленинскую оценку войны, например, защищал столичный журнал «Рудин» (1916), журнал «Служащий» (1916) создавался с помощью большевиков. То есть несмотря на все трудности, большевики использовали все средства для сочетания легальной и нелегальной форм пропаганды и агитации.

Кроме этих изданий, в годы войны выходили также «Военный бюллетень» (вышел в августе 1914 года от Рижского комитета партии, тираж 30 тысяч экземпляров, один номер), в Москве вышли гектографированные газеты «Рабочий голос», «Пролетарий», «Голос труда». Выходили легальные и нелегальные издания большевиков и в других городах.

Практически единственным солидным журналом, пропагандировавшим «пораженческие» идеи большевиков во время войны, стал журнал «Летопись», который появился в декабре 1915 года. Он был создан по инициативе А.М. Горького, который принимал в нем живейшее участие. Первый номер журнала открывался статьей Горького «Две души», которая получила неоднозначную оценку в лагере социал-демократии. Речь в ней идет о борьбе с «азиатчиной», от которой необходимо освободиться россиянину: «у нас, у русских две души: одна – от кочевника-монгола, мечтателя, мистика, лентяя… а рядом с этой бессильной душой живет душа славянина, она может вспыхнуть красиво и ярко, но недолго гореть, быстро угасая, и мало способна к самозащите от ядов, привитых ей, отравляющих ее силы». Итогом размышлений Горького о влиянии восточного деспотизма, смирения и аскетизма на русскую жизнь стала мысль о том, что победа России принесет на Запад восточную косность и отрицание разума, и потому он желал поражения России в войне с психологической точки зрения.

Эта точка зрения Горького вызвала неприятие соратников, многие газеты после выхода статьи писали о разрыве Горького и социал-демократов.

По своему типу «Летопись» относилась к традиционным «толстым» журналам, в которых были отделы беллетристики, науки, внутренние обозрения, библиография и так далее. Кроме Горького (который руководил отделом беллетристики) в журнале работали А. Тихонов, Н. Суханов, В. Базаров, Б. Авилов и другие публицисты. Они представляли разные партии и течения, однако их сблизило с большевиками отношение к войне, идеи «пораженчества». «Летопись» также стремилась к объединению всех-социал-демократов, но это вызвало разногласия внутри редакции.

Дата добавления: 2015-06-26