Причины и предпосылки

1. События 23 февраля-2 марта 1917 года. Февральская революция

1. Причины и предпосылки.

Разложение армии. Вступая в мировую войну, Россия имела одну из са­мых крупных кадровых армий. Незадолго до начала во­енных действий в стране была утверждена «Большая программа по усилению армии», предусматривавшая зна­чительное увеличение численности сухопутных войск к 1917 г. В целом, несмотря на серьезные недостатки и просчеты в подготовке вооруженных сил, Россия распо­лагала мощной армией, способной решать большие зада­чи. С момента начала войны Восточный фронт стал од­ним из основных фронтов. Для менталитета личного состава русской армии летом-осенью 1914 г. была ха­рактерна формула «За Веру, Царя и Отечество». Правя­щая верхушка страны не без основания рассчитывала на патриотический подъем народа, стойкость, мужество и преданность идее освободительной войны против «гер­манского рабства», за счастье славянских народов. Изве­стно, что по первому зову 96% подлежащих призыву явились на мобилизационные пункты.

Однако за годы войны армия претерпела существен­ные изменения. Пехотные полки потеряли по несколько комплектов рядового и офицерского состава: лишь в не­многих из них потери убитыми и ранеными составляли 300%. Чаще эти потери достигали 400-500% и более. Пехота (или инфантерия), являясь основным родом войск, оказалась изрядно потрепанной во время летнего отступ­ления 1915 г. К осени 1917 г. кадровые офицеры составляли лишь около 4% от всего офицерского корпуса рус­ской армии, а остальные -96% являлись офицерами воен­ного времени.

Расчеты снабжения армии, составленные военным ведомством, оказались занижены. В результате русская армия с первых дней войны ощутила недостаток винто­вок, патронов, орудий, снарядив, средств связи и т. д. Ошибки командования, огромные потери, слабое снаб­жение вооружением, неудачи на фронте серьезно отра­зились на моральном состоянии армии и всей страны, вызвав политический кризис. По мере нарастания рево­люционной борьбы рабочих солдаты не оставались к ней безучастными, вовлекались в борьбу против самодержа­вия. В сентябре 1915 г. на Николаевском (Московском) вокзале в Петрограде произошло столкновение направ­лявшейся на фронт партии ратников в 500 человек с полицией. При этом, как констатировал начальник Петро­градского охранного отделения, сопровождавшая ратников вооруженная солдатская команда «в усмирении беспо­рядка» никакого участия не принимала.

Официальные сводки штабов и армий свидетельство­вали об изменении отношения солдат к войне, о падении дисциплины в войсках. Стремление к миру, скорейшему окончанию длительной войны становится главным в на­строениях армии. Начальник Петроградского охранного отделения в одном из своих донесений в Департамент полиции в 1916 г. отмечал, что «Петроградский гарни­зон не верит в успех русского оружия и находит, что продолжение войны бесполезно». Стремление солдат к мирной жизни проявлялось в различных формах. Широ­кий размах приобрело братание и дезертирство. После­днее как форма протеста широких масс против войны выросло со 195 тыс. человек в феврале 1917 г. до 2 млн человек к октябрю 1917 г. К данному факту добавилось то обстоятельство, что среди рабочих крепло убеждение — солдаты не будут участвовать в подавлении массовых выступлений, как это произошло в годы первой русской революции.

Состояние экономики. Мировая война стала начальным этапом тех огром­ных деформаций во всех отраслях национального хозяй­ства, которые обрушились на Россию. Наиболее тяже­лые последствия войны сказались на численном составе рабочей силы, ряды квалифицированных кадров сокра­тились. Мобилизации изъяли по различным оценкам от 14 до 19 млн человек.' Недостаток на промышленных предприятиях мужчин-рабочих стал компенсироваться женщинами и подростками. На ряде петроградских пред­приятий женский труд занимал преобладающее место. Так, на «Скороходе» женщины составляли 70% всех ра­бочих, на табачных фабриках — 80%. Даже в металло­промышленности за 1914-1916 гг. число занятых женщин увеличилось почти в 10 раз. Одновременно шел про­цесс увеличения количества рабочих зрелого возраста — 50-60 лет и выше.

Ухудшение качественного состава рабочей силы при­вело к падению производительности труда. Среднее сни­жение квалификации рабочих столицы за 1914-1916 гг. составило 10%. На предприятиях, которые работали не­прерывно, отмечался чудовищно болезненный процесс роста производства, вырабатывавшего оружие. К 1917 г. усилились те отрасли промышленности, которые работа­ли на войну (оружие, обмундирование, питание) и на ее тыл. Все другие — мало или совсем не связанные с об­служиванием войны — находились в упадке.

К 1917 г, в России остро ощущался топливный, сы­рьевой и транспортный кризис. Добыча нефти в стране сократилась с 10,4 млн т в 1916 г. до 8,4 млн т в 1917 г. По авторитетному свидетельству одного из лучших знато­ков национального хозяйства тех лет профессора В. И. Гри­невецкого, с 1916 г. эксплуатация железных дорог «все время шла под гору».

Надвигавшийся экономический кризис видели мно­гие. В начале 1917 г. председатель IV Государственной думы М. В. Родзянко в записке, поданной Николаю II, указывал на катастрофическое положение во всех отрас­лях. Им отмечались «серьезные затруднения» в доставке топлива для нужд промышленности, расстройство фи­нансов, падение производительности труда, рост числа забастовок и т. д. Положение усугублял продовольствен­ный кризис, ставший одним из наиболее ярких показа­телей гибельности проводимой политики.

В первые дни войны был предпринят шаг, сыграв­ший крупную роль в истории денежного обращения Рос­сии — приостановлен размен кредитных билетов на зо­лото. Правительство оказалось перед необходимостью изыскать дополнительные средства для финансирования войны. Источником' таких средств должна была стать эмиссия кредитных билетов. В обращении увеличивает­ся количество не обеспеченных золотом бумажных де­нег. Золотая, а за ней серебряная и медная монета исче­зают из оборота, оседая на руках у населения.

Расходы России на ведение войны достигают колос­сальных цифр; к концу 1914 г. до 12 млн рублей в день 1915 г. — до 28 млн, к концу 1916 г, — до 46 млн, в середине 1917 г. — до 67 млн. В целом расхо­ды государства на войну составили до конца 1917 г. 48 млрд рублей.

Одним из источников финансирования войны стал» внутренние займы. До февраля 1917 г. в России было реализовано б займов, от которых царское правитель­ство выручило 7,5 млрд рублей.Однако, несмотря на предпринимаемые попытки дос­тичь финансовой стабилизации, все усилия в этом направ­лении оказались тщетны. Покупательная способность русского рубля к февралю 1917 г. упала до 27 копеек. Воз­росли внешняя задолженность России и ее зависимость от зарубежных кредиторов. К моменту Генуэзской конферен­ция (1922) государства Антанты аккуратно подчитали военные долги России. Они составили 7,25 млрд рублей.

Кризис «верхов».Империалистическая война приобретала затяжной характер. Уже в 1915 г. в либеральных слоях общества стала вызревать мысль о том, что не следует безоговороч­но поддерживать правительство. Критика царя и его ок­ружения приобретала все более острый характер. Так, в Газете «Русские Ведомости», одном из старейших и круп­нейших в России изданий либерального направления, появилась статья члена ЦК партии кадетов В. А. Маклакова «Трагическое положение».Статья распространялась в многочисленных копиях, так как в ней шла речь о «безумном шофере», который не умеет управлять машиной, ведет к гибели себя и пассажиров, но при этом «цепко ухватился за руль» и не пускает к нему людей, способных исправить положение. В безумном шофере все узнали царя.

Со временем значительно усилилось вмешательство императрицы Александры Федоровны во все дела госу­дарства — от сохранения 5-копеечной оплаты проезда на городском транспорте до смещения и назначения адми­ралов, митрополитов и верховного главнокомандующе­го. Известный черносотенный деятель В. М. Пуришке-вич писая в своем дневнике, что «Александра Федоровна распоряжается Россией, как своим будуаром, но назначаемые на министерские посты, благодаря ей и Распути­ну люди чувствуют себя настолько непрочно, что даже не переезжают на казенные квартиры, а остаются на своих частных».

По свидетельству французского посла в России М. Палеолога, во второй половине 1915 г. русская пресса нача­ла активно рассказывать о темном происхождения, воров­стве, кутежах, разврате, интригах и скандальных связях с высшим обществом Г. Е. Распутина — авантюриста, сто­явшего за спинами царя и царицы. Первоначально газет­чики избегали намеков на близость Распутина к коронованным особам. Однако вскоре вся Россия заговорила о том, что «Царь с Егорием, а царица с Григорием».

Характерной чертой предреволюционной России ста­ли многочисленные и непоследовательные изменения в составе правительства. 9 февраля 1916 г. по указу Ни­колая II возобновились заседания Государственной думы. В этот день царь в первый и последний раз посетил рос­сийский парламент за все время его существования. Всем было ясно, что это дешевый политический трюк, имевший целью расположить думу к новому премьеру Б. В. Штюрмеру, которому удалось занять места И. Л. Горемыкина. Сам Распутин называл Штюрмера «ста­рикашкой на веревочке», позволяя себе даже прикрики­вать на премьера.

Через Александру Федоровну Распутину удавалось влиять и на действия армии. Первоначально ему мешал в этом «деле» великий князъ Николай Николаевич (двою­родный дядя царя), являвшийся верховным главноко­мандующим русской армией до августа 1915 г, и обещавший повесить Распутина, если тот вдруг появится в Ставке. После устранения Николая Николаевича со своего поста старец стал свои «стратегические советы» дово­дить до сведения Николая II в ферме пересказав «снов» и «видений».

Убийство Распутина, совершенное в ночь с 16 на 17 де­кабря 1916 г. группой заговорщиков во главе с Пуришкевичем, не могло изменить ситуации и предотвратить революцию. Не случайно проницательный монархист В. В. Шульгин, которого Пуришкевич посвятил в это дело, заметил, что убийство Распутина бессмысленно: «Убьете его — ничего не изменится».

Дата добавления: 2015-06-26