КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Общая биология 11 страница
Возвращаюсь к обстоятельствам, следовавшим за указанным выше нервным ударом. В 1875 г. я лечился электричеством, но бесполезно; мне помогло лечение сгущенным воздухом и пребывание в летнее время на родине, в отпуске. Тогда же я начал по совету доктора каждодневные прогулки пешком в течение часа и более, что продолжаю, хотя и не всегда, до настоящего времени. С 1877 г., считая свое здоровье восстановившимся, я начал свои служебные занятия, которые с 1878 г. должны были усилиться. Что касается до нынешних%припадков временной потери памяти, то первый такой припадок случился со мной летом 1890 г., но довольно слабый; более сильные припадки начались в 1894 г. Летом этого года я, живя на даче в Лесном, усиленно занимался одной служебной работой, причинявшей мне под конец головные боли, сначала тупые, какие обыкновенно бывают от утомления, а потом и острые, щемящие, в задней части головы, в левой половине ее; но в этот раз припадка потери памяти не было. По возвращении с дачи в город, осенью 1894 г., у меня усилились служебные занятия по так называемой текущей части; тогда повторился со мной сильный припадок временной потери памяти; то же и той же причины повторилось со мной в начале 1895 г. По причине своего очень заботливого характера, я, засыпая очень поздно, около 12 часов ночи, очень рано просыпался и так как, лежа в постели, долго не мог заснуть, то уже вставал с постели и приступал к занятиям часа в 4 в 3 утра и даже раньше; иногда по окончании работы я, снова успокоенный, ложился на постель; иногда, хотя очень редко и не надолго, опять засыпал. Осенью того же 1895 г. и в начале 1896 г. у меня снова усилились служебные занятия; тогда оба раза снова повторились припадки потери памяти, которым всегда предшествовала головная боль, сначала тупая, а потом острая, щемящая, в левой стороне затылка; в таких случаях я прерывал занятия на некоторое время. Но весной 1896 г. те же болезненные припадки стали повторяться чаще, причем у меня развилась чрезмерная впечатлительность. Мне говорили врачи, что надо бросить служебные занятия, но я не решался ослаблять свои занятия. В то же время я не мог не сознавать и могущие произойти от неумеренного труда вредные и опасные для моего здоровья последствия. По настоянию врачей летом 1896 г. (в конце мая) я взял месячный отпуск и совершил прогулку по Волге в течение 2 недель; с Волги я ездил иа родину дней на 10. Прогулка эта очень хорошо повлияла на здоровье, так что я чувствовал себя вполне здоровым и способным даже к усиленным служебным трудам, которые и продолжал до лета 1897 г.; летом сего года, живя на даче в Шувалове, я очень усиленно занимался одним сложным служебным делом, не оставляя и обыкновенных своих всегдашних деч, для чего каждодневно ездил с дачи на службу. На даче опять повторился припадок потери памяти, но довольно слабый и непро- должительный. Осенью и зимой от той же причины опять стали повторяться эти припадки. В начале февраля текущего года (4-го числа), повторился легкий припадок потерн памяти, а 6-го числа того же месяца он продолжался с 9 часов утра до 6 вечера; в этот промежуток времени я ничего не помнил из недавнего, не теряя, однако, как и прежде, сознания; не ходил и на службу; на другой день я не помнил того, что было со мною накануне. 8-го числа я совершил прогулку за город на извозчике; освежился, но несколько простудился; чувствовал на другой день боль в по-хровах головы; затем легкое ослабление памяти опять повторялось и иа первой неделе великого поста. В феврале месяце я в первый раз был у Вас на квартире в приемные часы вместе со своей женой. Когда Вы расспрашивали меня о моей болезни, я, находясь в тревожном состоянии, даже плакал, что обратило на себя Ваше заботливое внимание. Как ласковое обхождение Ваше со мной, так и прием прописанных Вами лекарств произвели благотворное действие на меня: я стал крепче, головных болей не было, так что я продолжал свои служебные занятия беспрепятственно, хотя их было и много. Поэтому-то во второй внзит к Вам (6 марта) я совершенно справедливо сказал Вам, что стал чувствовать себя гораздо лучше с того дня, как был у Вас. Головной боли у меня теперь не бывает, несмотря на довольно напряженные служебные занятия. Раз у меня повторился весьма легкий н кратковременный припадок потери памяти. Это было, когда я на днях шел из бани, где была очень высокая температура. То же случалось со мной и прежде, уже давненько. Головной боли у меня теперь не бывает, а иногда чувствую только утомление; тогда я оставляю ненадолго занятия, и головные боли прекращаются. В дополнение к вышеизложенному считаю нужным сказать, что я всегда вел, как и теперь веду, вполне регулярный образ жизни; водку пью более чем умеренно. Редко хожу куда-либо в гости по вечерам, но возвращаюсь домой рано. Повседневно же ложусь в постель в начале 11-го часа, читаю, лежа в постели, газеты или книги, около 12 часов засыпаю. Просыпаюсь, по большей части рано: часов в 6, 7; иногда встаю и занимаюсь служебными делами. Ввиду всего вышеизложенного, естественно, возникает вопрос: соображения как легкие, так и напряженные относятся к области умственной деятельности; казалось бы, они должны отражаться на уме, на ослаблении умственных способностей. Почему же от умственного переутомления страдает память и почему от переутомления забываются только обстоятельства самого последнего времени, но сохраняются в памяти обстоятельства и события, бывшие прежде, даже в очень отдаленное время. Как объяснить это физиологически?». В дополнение к этому описанию я прибавлю от себя лишь то, что служит к большому уяснению состояния нашего больного и опишу болезненные явления, наблюдавшиеся позднее, 16 марта 1898 г., к каковому времени относится вышеприведенная записка больного. Первый приступ с больным случился в 1890 г. и продолжался несколько часов, затем приступов не было вплоть до 1894 г., когда они снова стали изредка повторяться. Прошедшим летом случился приступ такого же рода, длившийся всего один час. Затем с 31 января нынешнего года до половины марта месяца было уже 3 приступа. Первый приступ 31 января имел всего продолжительность около получаса, а в начале февраля приступ длился с 8 1/2 часов утра до 9 часов вечера. Последний приступ случился с больным вечером 15 февраля и продолжался всего полчаса. Затем с больным случилось еще два приступа в период- 34Г, моего наблюдения за ним, о которых речь будет ниже. Все приступы, которые е ним бывали раньше, развивались после напряженных умственных занятий; им обыкновенно предшествуют головные боли, особенно в затылочной области. Развиваются эти приступы всегда внезапно и также внезапно кончаются. Во время приступов у больного вполне сохраняется сознание относительно всего окружающего, он сознает свое болезненное состояние, сильно удручается им, иногда даже плачет, сознавая ненормальность своего состояния, описывает его окружающим и пр. При этом никаких болезненных явлений со стороны двигательной сферы не обнаруживается. Сущность самого психического состояния, как это явствует из его многократных описаний, делаемых во время самых приступов, состоит в том, что он при полном сохранении сознания теряет память по отношению к событиям недавним, предшествовавшим лишь за несколько часов до приступа и никак не более суток. Все же более отдаленные события он отлично припоминает и рассуждает вообще здраво. Его обычные в этом случае жалобы заключаются в заявлениях о невозможности припомнить ничего из того, что он делал ранее за несколько часов, куда ходил, с кем говорил и т. п. Больной даже удивляется тому, что он не может припомнить ничего из того, что было так недавно, тогда как отдаленные события помнит хорошо, как всегда. После того как приступы проходят, у больного развивается обыкновенно по отношению к ним амнезия и он потом большей частью не может припомнить о состоянии, бывшем с ним, или же припоминает смутно, неясно. Последние два приступа, случившиеся в марте месяце, произошли с больным первый в жаркой бане, второй под влиянием тревоги; но оба приступа протекли совершенно стереотипно, как и все предыдущие. Ни головокружений, ни судорожных явлений у больного во время приступов вообще никогда не обнаруживалось. К анамнестическим сведениям необходимо добавить, что после бывшего с ним удара у него наблюдалась некоторое время impotentia virilis, затем половая функция восстановилась. Сифилисом и другими венерическими болезнями он никогда не страдал. Что касается объективного исследования, то его результаты сводятся к следующему: больному в настоящее время 67 лет, он высокого роста, хорошего телосложения, имеет довольно высокое служебное положение по комитету раненых и представляет собой человека вполне интеллигентного. В сосудах обнаруживается склероз, во внутренних органах заметных отклонений от нормы не имеется. У больного обнаруживается не совсем внятная речь, что идет еще от времени удара. Пишет левой рукой, вследствие того, что в правой руке с 60-х годов развилась mogigraphia, но после бывшего удара и левой стал писать плохо, как он выражается, «крючками». Теперь он может писать правой рукой лишь с сильно поднятым локтем и сильно отведенным большим паль- нем. При всем том правой рукой долго писать не может,вследствие развивающейся судороги пальцев. В обоих глазах staphiloma posticum, в левом глазу очень большая v. d. = 0,3, v. sin. = 0,2. На дне глаза видимых изменений нет. При исследовании мочи, произведенном в химической лаборатории д-ра Пеля, найдено: суточное количество 1 100, реакция кислая, удельный вес 1,023. В осадке мочи, кроме слизи и мостилыюго эпителия, найдены кристаллы мочевой кислоты, лейкоциты, семенные тельца, гиалиновые и мелкозернистые цилиндры. Мочевины 27,43 г, мочевой кислоты 0,88 г, хлористого натрия 12,43 г, фосфорной кислоты 2,07 г, серной кислоты 1,96 г, общее количество азота 14,59 г, левкомаинов 1,23. Кроме того, следы белка и следы пептонов. По расчету отношение общего количества азота мочи к количеству азота мочевины выражается 13,26: 11,64 = 100: 87,78, откуда следует, что интенсивность окисления азотистых веществ ниже нормы; отношение общего количества азота мочи к количеству фосфорной кислоты выражается 13,26: 1,00 = 100: 14,2; отношение количества мочевой кислоты к количеству фосфорной кислоты в виде ее фосфорнодву-натровой соли выражается 0,80: 0,68 = 1,29, что, по Цернеру, указывает на выделяемость мочевой кислоты, значительно превышающую норму; отделение общего количества фосфорной кислоты мочи к количеству фосфорной кислоты в виде ее фосфор-нодвунатровой соли как 1,88: 0,68 = 100: 36,2, что указывает, по Пелю, на состояние щелочности крови значительно ниже нормы. Ввиду явных признаков бывшего мозгового поражения, больному были назначены мною с самого начала йодистый и бромистый калий, ванны в 28° R и бромистый хинин в небольших приемах. Терапия эта оказала свое воздействие и субъективно больной начал чувствовать себя лучше. Так как, однако, приступы еще продолжались и случились в период моего наблюдения — один в жаркой бане, а другой после тревоги, или, точнее говоря, после нравственных волнений, то я присоединил к предыдущей микстуре еще Adonis vernalis и Codein, а ввиду указания на мо-чекислый диатез назначено на весеннее время пить Виши. После назначения Adonis vernalis вышеуказанные приступы более не повторялись. В приведенном наблюдении заслуживают внимания самые приступы, которые носили явный характер временной ретроактивной амнезии, так как с наступлением приступа больной, сохраняя полное сознание по отношению к своему состоянию и окружающей обстановке, тем не менее в течение приступа утрачивал совершенно воспоминание о событиях, случившихся за несколько часов перед тем и вообще не более, как за сутки по отношению к самому приступу. При этом у больного, кроме предшествующей головной боли в задней части головы, не обнаруживалось никаких болезненных ощущений и вообще больной, вполне сознававший свое состояние во время приступа, не обнаруживал никаких внешних признаков его наступления, заявляя лишь жалобы на потерю памяти недавнего прошлого. Как наступление, так и прекращение приступа не сопровождалось никакими вообще ни объективными, ни субъективными симптомами, после же приступа больной нередко, особенно при более тяжелых и продолжительных приступах, утрачивал воспоминание по отношению к самому приступу. Последнее обстоятельство дает повод думать о присутствии в данном случае эпилептовидного состояния, которое могло развиться на почве бывшего органического заболевания мозга. В пользу этого можно было бы привести и то обстоятельство, что приступы окончательно исчезли лишь после назначения предложенной мною противопадучей смеси из Adonis vernalis с бромом и кодеином, но это обстоятельство не может быть признано существенным уже в силу того, что вышеуказанная смесь, как я убедился из своей практики, оказывает благотворное влияние и против многих других нервных заболеваний общего характера. Тем не менее, только что указанная точка зрения представляется, на мой взгляд, наиболее вероятной ввиду последующей амнезии приступа, тем более что явления ретроактивной амнезии уже описывались при падучей. При всем том нельзя не отметить своеобразной особенности вышеописанного наблюдения, заключающейся в том, что взамен обычного, свойственного падучей симптома, характеризующегося помрачением или потерей сознания, у больного во время приступов, вместе с полной ясностью сознания и ни в чем не изменяющимся отношением его к окружающей обстановке, обнаруживается ретроактивная амнезия или забвение недавнего прошлого, стереотипно повторяющееся каждый раз вместе с развитием приступов. При этом не лишено значения, что у больного ни судорожных приступов, ни даже головокружений в течение всего болезненного состояния не обнаруживалось, что опять-таки выделяет этот случай из случаев обыкновенной падучей и заставляет признать его своеобразным эпилептоидным состоянием,, характеризующимся амнезическими приступами. ОБ ОСОБОМ, РАЗВИВАЮЩЕМСЯ С ДЕТСТВА, НЕРВНОМ ПОРАЖЕНИИ, ВЫРАЖАЮЩЕМСЯ ДВИГАТЕЛЬНЫМИ РАССТРОЙСТВАМИ И СЛАБОУМИЕМ Хотя в последний период времени наше знакомство с разнообразными наследственными формами сильно подвинулось вперед, тем не менее еще и в настоящее время мы встречаемся с типами болезней, которые не укладываются в рамки известных нам болезненных форм. Так, не далее, как в 1900 г., О. Гизе х описал особую форму наследственного нервного поражения, выражающегося дрожанием, расстройством речи и слабоумием. В наблюдениях автора дело идет о двух больных: брата 25 лет и сестры 32 лет, у которых все прочие братья и сестры были здоровы. Больные, о которых идет речь, уже с детства обнаруживали умственную отсталось. В период же возмужалости слабоумие стало заметно усиливаться и вместе с тем начали обнаруживаться своеобразные двигательные расстройства, выражающиеся нарушением речи, которая сделалась медленной, неясной и монотонной. При этом в руках и отчасти в мышцах лица обнаружилось ясное дрожание неправильного характера, существовавшее уже при покое, при движениях же резко усиливавшееся. Вместе с тем и походка сделалась неуверенной и шаткой. Как мышечные, так и сухожильные рефлексы при исследовании обнаруживали повышение. Механическая возбудимость мышц на руках и отчасти на лице, где обнаруживалось дрожание, представлялась резко повышенной. В членах замечалась заметная ригидность. Кроме того, у сестры обнаруживался резкий парез малоберцовых мышц, у брата же паретических явлений не обнаруживалось. В общем болезнь имела медленно прогрессирующее течение. По автору, в этих случаях кора мозга несомненно должна быть поражена, равным образом автор считает вероятным и поражение мозжечка в виду существования, хотя и слабо выраженной, мозжечковой атаксии. Вместе с тем автор признает вероятным в своих случаях поражение пирамидных путей, тогда как поражение передних рогов спинного мозга он полагает возможным исключить совершенно. 1 О. G i e s e, Ueber eine neue Form hereditaren Nervenleidens Schwachsinn mit Zittern und Sprachstorung, Dtsch. Zschr. Nervenheilk., 1900, Bd. 17, Hft. 1 u. 2. В том же 1900 году, к которому относится публикация О. Гизе, мне представился случай, который точно так же не подходит под описанные до сего времени наблюдения наследственных нервных поражений. Случай этот в известном отношении напоминает наблюдения, сделанные О. Гизе, но в то же время отличается от них некоторыми своеобразными особенностями, в силу чего и ввиду редкости самого заболевания он представляется интересным и заслуживает внимания. Подробное исследование этого случая было сделано по моей просьбе д-ром О. О с т а н к о в ы м. Кроме того, я сам имел возможность неоднократно наблюдать и исследовать эту больную, история которой заключается в следующем. Больная А., 19 лет. Отец умер G? лет от скоротечной чахотки после инфлуешш; он был очень нервный. Мать страдает грыжей. Братья отца были люди с большими странностями. Тетка ло отиу страдала душевным расстройством и умерла в больнице на Удельной. Отец был женат два раза. Наша больная ■— дочь от второго брака. От первого брака отец имел троих детей, из которых одна дочь страдала базедовой болезнью, один сын пил запоем, спился и умер от чахотки. От второго брака, кроме пашей больной, есть еще один сын который отличается нервностью. Со стороны матери дед и дядя были недостаточно развитые, дядя, кроме того, страдал падучей болезнью. Родилась больная недоношенным ребенком (на 8-м месяце) и в асфиксии, вследствие того, что мать не поберегла себя во время беременности от тяжелых физических усилий и имела повод подвергаться волнениям. После рождения девочка страдала еще кровотечениями из пуповины в течение месяца, вследствие плохой ее перевязки. Зубы прорезались в срок, ходить начала больная около году и четырех месяцев; ходила однако не твердо и часто падала. Хорошей, правильной походкой она никогда не обладала. До 4 лет больная ничего не говорила. Затем после перенесенной тяжелой формы скарлатины больная стала бойко говорить, а 6 лет самоучкой выучилась читать; окружающие ее родные в это время замечали у нее какое-то ненормальное нервное возбуждение. До 9 лет больная перенесла серию заболеваний, сильно ее ослабивших, как-то: корь, коклюш, ветреную оспу, а 9 лет, по словам матери,, перенесла «воспаление мозга», после чего она уже не могла учиться, забыла все, что учила раньше, и затем так и осталась недоразвитым физически и психически ребенком. 11 лет показались менструации. В этом же возрасте у больной замечена была ненормальная наклонность ко сну и обнаруживалась раздражительная слабость. До 1899 г. мать ее считала все-таки психически здоровой, хотя и отсталой в умственном отношении. В 1899 г. в сентябре больная заметно стала хуже ходить, стала чаще падать и однажды вывихнула себе ногу, лечение которой взяло шесть недель. Со времени этого вывиха больная стала очень раздражительной, часто стала говорить о своей непригодности к жизни, жаловалась на предсердеч-ную тоску и высказывала желание поскорее умереть. Зимой в 1899 г. больная успокоилась и даже мечтала о замужестве. Осенью 1900 г. она стала опять раздражительной, стала по целым ночам плакать, грозилась покончить с собой, но попыток к самоубийству нк разу не обнаруживала. Ничем больная не занимается, кроме игры в карты. Часто больная сердится, а по временам бывает значительно возбуждена. Status praesens. Окружность черепа 54 см. Ушные раковины отстоят ст черепа значительно, ушные сережки выражены слабо, левая ушная раковина несколько больше, чем правая. Зрачки неравномерны, левый шире правого, на свет зрачки реагируют хорошо. Язык тоньше нормального, при высовывании замечается резкое дрожание. При осмот- ре больной должно отметить большое отложение жира в подкожной клетчатке; груди отвисшие, развитие грудей обращает на себя внимание в виду их чрезвычайно больших размеров. Руки в кистях производят впечатление недоразвитых, в пальцах рук наблюдается уже при покое мелкое резко выраженное дрожание, которое еще более усиливается при движении; писать больная может с трудом, при чем почерк ее неровный, дрожащий (см. рис. 1). Кисти рук резко цианотичны, покрыты клейким потом и холодны на ощупь. Мелкие движения пальцев медленного темпа; скоро больная выполнять их не может, вследствие некоторой ригидности мышц. Мышечная сила правой руки 48 фунтов, левой 50 фунтов. Все движения в предплечьях и плечах вполне возможны. Предплечья, как и кисти, развиты слабее, чем плечи. Походка больной колеблющаяся и спастически-иаретическая; больная заявляет, что при ходьбе йоги ее не сгибаются; при этом туловище ее держится не прямо, а несколько согнувшись. Вместе с тем при ходьбе больная заметно отклоняется в правую сторону и вообще походка больной не твердая и несколько колеблющаяся. Рис. 1. Объем стоп: правой 25 см, левой 24 см; объем правой голени 38 см", левой 40 см, объем правого бедра 5G см, левого 58 см. Стопы и голени развиты слабее, бедра же чрезвычайно толсты. Стопы холодны на ощупь к-кожа имеет красный оттенок. Мышечная сила ног ослаблена, особенно это. выражено в сгибателях стопы и разгибателях голени. Возбудимость мышц. без резких изменений. Исследование болевой чувствительности не обнаруживает никаких расстройств; тоже следует сказать о тактильной н температурной чувствительности. Позвоночник в шейной и плечевой части изогнут кзади более нормального. Кости черепа чувствительны к постукиванию, особенно с левой стороны. Позвоночник к постукиванию не болезнен. Подошвенный рефлекс выражен хорошо, ягодичный не получается, брюшной и подчревный также. Сухожильные рефлексы верхних конечностей ослаблены. Рефлексы с ахиллова сухожилия получаются; коленные рефлексы также получаются, но слабо. Клонуса коленной чашки и клонуса стоп нет. Со стороны внутренних органов следует отметить слабые тоны серд ца и легко сжимаемый пульс (70 в 1'). Со стороны органов чувств больная заявляет жалобы на ослабление зрения. Со стороны мочеотделения больная жалуется на бывающие у нее по временам частые позывы. Отправления кишечника вялы. Со стороны психической у больной замечается резкая отсталость в развитии, она не может сказать какой год, не может прочесть многозначных чисел и пр. Память умеренная. Настроение духа большею частью подавленное. Никаких бредовых идей больная не высказывает. Речь больной не вполне ясная, несколько лепечущая. Восприятие замедленное. Свое настроение она объясняет тем, что над ней смеются и обижают ее, поэтому она и чувствует тоску, раньше же помышляла о самоубийстве. Беспомощность ее состояния всегда ее сильно удручала. По временам больная вспоминает все печальное из прошлого, изображает в жалком виде себя, говорит, что ее били, не любили и обижали. Под влиянием таких мыслей у нее наблюдаются приступы неудержимых рыданий. Чувственная реакция у больной вообще сильно повышена. Обманов чувств не наблюдается. Рассматриваемое заболевание по внешности, ввиду явлений мозжечковой атаксии и расстройства речи при отсутствии изменений чувствительности и при медленно развивающемся с раннего возраста страданий, может напоминать в известной мере наследственную атаксию Фридриха, но оно отличается от нее отсутствием явлений мышечной атаксии, хореатических явлений и нистагма, сохранностью коленных сухожильных рефлексов, дрожанием членов, некоторой ригидностью и явлениями слабоумия, не говоря уже о наблюдавшемся в нашем случае недоразвитии периферических частей конечностей. Что касается наблюдений, сделанных О. Гизе, то есть достаточно оснований признать, что в нашем случае дело идет о подоб ном же своеобразном заболевании. Но наш случай выделяется от случаев О. Гизе, тем, что сухожильные рефлексы не представлялись повышенными, равным образом и повышенной мышечной возбудимости в нашем случае не наблюдалось. С другой стороны наш случай выделяется от наблюдений О. Гизе ясным недоразвитием периферических отделов конечностей, отсутствием местного паралича, как было бы по крайней мере у больной сестры О. Гизе, и более или менее резкими явлениями застоев в конечностях. Нельзя не обратить внимания также на то обстоятельство, что в нашем случае, кроме крайне неблагоприятной наследственности, имелась совершенно особенная этиология заболевания в виде преждевременных родов и целого ряда других, бывших в детстве больной моментов, окончательное значение которых в отношении развития болезненного состояния должно предоставить будущему. Хотя болезненное состояние в нашем случае заметно стало обнаруживаться около 9-летнего возраста, со времени появления тяжелых мозговых симптомов, но дегенеративные признаки и недоразвитие конечностей у больной ясно свидетельствуют, что первоначальные задатки болезни должны быть даны уже неблагоприятными условиями наследственности, тем более что походка больной уже с самого начала представлялась неправильной. Тем не менее должно иметь в виду, что развившееся в 9-летнем возрасте мозговое поражение у нашей больной впервые дало существенный толчок к развитию ее болезненного состояния, с тех пор медленно, но постоянно прогрессирующего. Имея в виду наличность у больной признаков слабоумия, резкого, дрожания конечностей и своеобразного расстройства походки с характером мозжечковой атаксии, должно признать, что дело идет в данном случае о поражении мозговой коры и мозжечка, причем, как надо думать, подвергаются вторичному перерождению как пирамидные, так и мозжечковые нисходящие пучки. О НАВЯЗЧИВЫХ КИШЕЧНЫХ И ПУЗЫРНЫХ КРИЗАХ И О ЗНАЧЕНИИ ПРИ НИХ ЛЕЧЕНИЯ ВНУШЕНИЕМ В заседании от 28 октября 1904 г. я сообщил научному собранию клиники душевных и нервных болезней свои наблюдения относительно пузырных и кишечных кризов навязчивого характера. В этом сообщении мной были указаны и те немногие литературные данные, которые имелись по занимающему нас вопросу, начиная с Оппенгейма1 и затем указания Нотнагеля, Боаса2, Паризера3, Пика4, цитированные Оппенгеймом в статье, относящейся к этому предмету и помещенной в Медицинском обозрении за июнь, т. LV5. В настоящем сообщении я остановлюсь еще раз на своеобразных расстройствах кишечника, которые, на мой взгляд, правильнее всего могут быть названы навязчивыми «кишечными расстройствами, или кризами». Дело идет в этом случае о настоящих расстройствах кишечника с частыми позывами и даже поносом в такое именно время, когда расстройство кишечника по обстоятельствам дела является крайне неуместным. Благодаря этому, оно нарушает в такой мере жизненные условия, что держит больных под постоянным страхом за возможное развитие кишечного расстройства в период времени, когда оно является особенно неудобным. Но приведем здесь самые наблюдения, относящиеся к занимающему нас предмету и представляющие собою несколько типичных случаев, бывших под моим наблюдением за последнее время. Больная У., 32 лет, замужняя. Более 10 лет начала страдать навязчивыми кишечными кризами. Она уже с юности имела нервные кишечные 1 О р р е η h e i га, Handbuch, S. 796. 2 Boas, Diagnostik u. Therapie d. Darmkrankheiten, 1899. 3 P a r i s e r, Chronische nervose Diarrhoen u. ihre Behandlung, D. med. Zeitung, Berlin, 1900. 4 Pick. Ober eine psychisch bedingte Slorung d. Defektion, Wiener klin. Wschr., 1901, № 20. вОппенгейм, проф., О психическом характере некоторых расстройств актов мочеиспускания и испражнения, Медицинское обозрение, июнь 1901. 23 Б. Л\. Бехтерев расстройства. Во время ее пребывания в Риме у ней началось случайно расстройство кьшечнлка, вследствие которого она должна была выходить из-за табльдота. Это ее сильно стесняло, и она немало волновалась. Но чем больше она волновалась, тем больше ее беспокоило расстройство кишечника и тем чаще являлись позывы. С этого времени и начала обнаруживаться боязнь кишечного действия при всевозможных случаях, когда такое действие может оказаться неуместным. Больная сама о начале своей болезни пишет следующим образом: «Я родилась недоноском и с раннего детства была уже нервною, всегда плохо спала и была очень впечатлительной. Когда мне было около 19 лет, вследствие болезни отца t a b e s' ом, дома была постоянно обстановка больницы. На меня это наводило смутный страх и вызывало безнадежность. 13г/„ лет меня отдали в закрытое заведение, и я стала усиленно учиться; через 2 месяца я сформировалась и вскоре после этого заболела тяжелой скарлатиной. После нее стала постоянно худеть, очень ослабела, появились невралгии, головные боли. На следующую осень перенесла сильную корь. С тех пор каждый менструальный период сделался настоящей болезнью, гричем первые дни всегда делалось сильное кишечное расстройство. Во время экзаменов являлось такое же расстройство, которое тогда объясняли простудой, но я теперь убеждена, что это было нервное состояние. По окончании гимназии меня стали «вывозить», и каждый переход от тягостной монотонной и одинокой жизни в деревне к слишком разнообразной жизни в П-ге вызывал опять мой своеобразный «катарр кишок». Но тогда это скоро проходило, особенно после солевых согревающих компрессов. 19 лет меня повезли за границу. Едва переехав в Рим из Флоренции, я почти сейчас же заболела желудком в прежнем роде, но на этот раз болезнь приняла особенную форму. У себя в комнате, во время катанья, гулянья я была совсем здорова, по стоило сойти в ресторан к табльдот или пойти в театр, как меня начинали мучить схватки. И чем я больше этим стеснялась, чем неудобнее было выйти, тем эти позывы были сильнее и чаще. Ни лекарства, ни красное вино — ничто не помогало.
Дата добавления: 2015-06-26; Просмотров: 354; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |