Общая биология 20 страница

В этом случае мы имеем следующие симптомы: «полную вялую параплегию верхних и нижних конечностей с полным параличом в них всех видов чувствительности, задержку мочеотделения и дефекации, постоянную тоническую судорогу в шейных мышцах, судорожные подергивания в мышцах губ, легкий парез небной занавески, тихий голос, приступы одышки, слабость движений диафрагмы, отсутствие коленных рефлексов, симптом Бабинского, резко выраженный холодовый рефлекс, отсутствие кожных рефлексов, за исключением подошвенного, искривление позвоночника на уровне шейных и верхних грудных позвонков и, кроме всех этих симптомов, самый мучительный для больного — это чувство ложных конечностей». Только что перечисленный сим-птомокомплекс, толчкообразное развитие заболевания с некоторыми ремиссиями и быстрое его затем прогресирование, одновременное специфическое поражение костной системы (периоститы, распознанные специалистами) дают нам право на распознавание в данном случае люэтического менингомиэлита, локализующегося в шейном отделе спинного мозга с участием в процессе нижнего отдела продолговатого мозга (meningomielitis cervica-lis luetica et irritatio medullae oblongatae).

Интересно, что в этом случае симптом имел двусторонний характер, ибо он обнаруживался в обеих руках и обеих ногах. Автор, между прочим, отмечает, что периферические раздражения, каковы перемена положения конечности, уколы, тепло и холод, не изменяют тягостной парестезии ложных конечностей, происхождение же этого симптома он относит к раздражениям центрального отрезка проводников чувствительности и мышечного чувства.

Из первоначально опубликованного мною случая с дробовым поражением спинного мозга и только что рассмотренного случая видно, что симптом этот может быть наблюдаем при поражениях верхних отделов спинного мозга. В другом позднее опубликованном мною случае было обнаружено размягчение в области п. lenticularis '. Следовательно, вышеуказанный симптом может быть и церебрального происхождения. Приведем вкратце описание этого случая. Здесь дело шло о хроническом алкоголике 38 лет, который с определенного времени (с 1883 г.) стал испытывать галлюцинации слуха с последующим образованием идей преследования. В 1884 г. около недели больной помещался в Саратовской психиатрической лечебнице. Затем 28 января 1887 г.

¹ В. Бехтерев, Обозрение психиатрии, 1904, № 12, стр. 89S

И C.'KYI.

•МЗ

он поступил в Казанскую окружную лечебницу, где я его и наблюдал вместе с врагами лечебницы. Больной обнаруживал слуховые галлюцинации с враждебным для больного характером. С июля 1887 г. у больного обнаружены явления туберкулеза. 29 февраля больной внезапо упал с кровати, после чего у него обнаружен парез правого верхнего века, расширение левого зрачка, отклонение языка влево, затрудненный выговор слов при общем упадке сил и нарушенной ориентировке. 2 марта отмечено судорожное тоническое напряжение мышц обеих левых конечностей. На другой день паралич тех же конечностей. В начале открытия исследование показало при общей худобе заметно выраженную атрофию мышц левых конечностей и лопаточно-плечевой области. Резко выраженный паралич всей левой половины тела. Левая рука слегка полусогнута, но насильно может быть разогнута. Реакция мышц на токи слева ослаблена. Коленный рефлекс слева передается на правую конечность. В левой верхней конечности мышечное чувство (определение положения) совершенно утрачено, в левой ноге ослаблено. Другие виды восприимчивости, как болевая, осязательная и температурная, сохранены. Обращает на себя внимание в периоде развития паралича у больного упорное ложное ощущение двигающейся руки слева. Больной, не имея возможности двигать своей левой рукой, чувствует, однако, присутствие двигающейся левой верхней конечности, которая иногда закидывается за спину и как бы сдавлена лежащим на ней туловищем, в другой раз она лежит на его груди или животе. Больной вполне сознает, что это чувство ложное, так как знает, что его левая рука совершенно парализована, тем не менее не может отделаться от своего ощущения даже и в том случае, когда смотрит на свою неподвижно лежащую парализованную левую верхнюю конечность.

При вскрытии мозга обнаружены: помутнение мягких оболочек, местами сращение с мозговым веществом. Сосуды основания без существенных изменений. В правом полушарии размягчение в передней части бокового желудочка серовато-желтого цвета. Размягчению подверглась большая часть п. lenticularis за исключением незначительного переднего его отдела с прилежащей частью белого вещества. Corpus caudatiim и весь thalamus не поражены. В спинном мозгу на всем протяжении заметное уменьшение размеров левого переднего рога. При микроскопическом исследовании спинного мозга обнаружена атрофия клеток переднего левого рога. Отмечается также перерождение и атрофия левого бокового столба.

Не касаясь других явлений данного случая, отметим, что своеобразный симптом присутствия иллюзорной движущейся верхней конечности при параличе руки наблюдался в данном случае при утрате лишь одного мышечного чувства или способности определять положение членов, вследствие чего этот симптом здесь должен быть отнесен к церебральному поражению об-

ласти п. lenticularis и соседнего белого вещества, ибо атрофиче-ские явления переднего рога с перерождением в левом боковом столбу должны быть признаны явлениями вторичными.

Во всех трех вышеуказанных случаях дело идет о своеобразном симптоме, который в свое время был назван парестетиче-ским явлением с характером присутствия ложных конечностей, или парестетической псевдомелией. Не следует забывать, что эта парестезия в сущности представляет собой особый вид «телесных» иллюзий в форме присутствия, кроме членов своего тела, еще других иллюзорных членов, находящихся в покое или движении.

Из приведенных наблюдений явствует, что такие явления связаны с нарушением способности определять положение членов в пространстве. Однако от случаев tabes 'а, при котором мы имеем такое же нарушение способности определять положение членов, вышеуказанные случаи отличаются тем, что здесь дело идет не об •одном только неузнавании положения своих членов, а о мнимом присутствии других иллюзорных членов, наряду с имеющимися парализованными или ампутированными. Это обстоятельство, как и упорство этих явлений, не исчезающих и при контроле зрением, показывает, что дело идет здесь о явлениях, обусловленных раздражением центростремительных проводников при существующем нарушении их проводимости наподобие, например, эксцентрических болей, развивающихся от раздражения проводников анестезированной области. И в самом деле в двух из вышеуказанных случаев имелись явления, указывающие на состояние раздражения в месте поражения.

Последний случай, между прочим, говорит за то, что для появления этого симптома не имеет существенного значения поражение других центростремительных проводников, кроме тех, которые служат для определения положения членов. Отсюда приходится допустить, что поражения с характером раздражения только что указанных проводников на всем протяжении от периферии до центров головного мозга включительно сопровождаются в некоторых случаях, согласно закону эксцентрической проекции, парестезией или галлюцинацией в виде иллюзорных конечностей.

Небезынтересным представляется тот факт, что в отдельных случаях дело идет о парестезии такого же рода, но не одной только, а о нескольких ложных членах тела, включая в том числе и голову. Вот одно из таких наблюдений в случае левосторонней гемиплегии, зависящей от эмболии ветвей a. fossae Sylvii.

Больной банковский служащий, 43 лет, происходит из здоровой семьи. Давно страдал недостаточностью клапанов аорты, характеризующейся резкими систолическими шумами. В остальном представлялся здоровым. Около начала октября 1924 г. он, занимаясь в банке, без каких-либо предшествующих условий почувствовал себя дурно и в течение 2—3 часов у него без явлений апоплексии парализовалась левая рука, нога и лицо. Он был доставлен в карете скорой помощи в Максимилиа-новскую лечебницу, куда я был приглашен в качестве консультанта осмотреть больного 3 ноября 1924 г. В первое время после инсульта стала

нарастать температура тела, поднявшаяся до 40°. Поясничным проколом обнаружено повышенное давление жидкости. При исследовании оказалась затылочная контрактура и симптом Кернига. Левосторонняя гсми-плегия, причем левый глаз не закрывается при открытом правом глазе, тогда как правый глаз закрывается свободно при открытом левом глазе. Нижняя часть левой стороны лишь слегка опущена. Носогубная складка сглажена. Язык высовывается почти прямо. Левая щека при активных усилиях влево не оттягивается. Левая рука не обнаруживает никаких вообще движений; левая нога может лишь слегка сгибаться, других же движений в ней не обнаруживается. Пассивно левые рука и нога сгибаются без сопротивления. Коленный рефлекс слева не повышен, намек на клонус и едва заметный Бабинский. Кожная восприимчивость слева понижена. Способность определять положение членов на левой стороне также понижена. Но вот что заявляет больной о своем состоянии. Бременами он испытывает, что у него на левой стороне две руки и от двух до шести нижних конечностей и три головы. Если он при этом двигает левой рукой и левой ногой или они пассивно смещаются, то он испытывает смещение только одной руки или ноги, о остальные нижние конечности лежат на месте. То же происходит и с головой при ее смещении, одна голова двигается, а другие остаются па месте. Этот симптом, наряду с параличом у больного, оказался очень стойким, продолжаясь в течение многих месяцев.

На основании данных исследования в этом случае приходится признать поражение правого полушария с характером эмболии центральных ветвей сильвиевой артерии и с последующим размягчением, причем в поражение вовлечены внепирамидные системы, а в умеренной степени и пирамидные пути ввиду вялого характера паралича со слабыми намеками на симптом Бабинского и на клонус стопы.

В данном наблюдении заслуживает внимания то, что парестезия в виде мнимых членов обнаруживалась не только в отношении конечностей, но и головы, чего в прежде опубликованных случаях не наблюдалось. С другой стороны, особый интерес представляет то обстоятельство, что здесь дело шло о парестезии не в виде одного только иллюзорного члена, кроме парализованного, но в виде нескольких членов: иллюзорных три головы, две руки и в разное время от двух до шести нижних конечностей. В этом, как и в ранее опубликованных случаях, мнимые конечности находились в покойном положении и это покойное положение оставалось таким же и при смещении существующего парализованного члена. Между тем в иных случаях, как это было в одном нашем наблюдении (третьем из приведенных), мнимые конечности могут казаться находящимися в движении. Между прочим, это явление наблюдается иногда и при периферических поражениях. В одном из таких случаев, благодаря раздражению периферической культи, больная мучилась тем, что будто бы ампутированная в плечевом суставе верхняя ее конечность вращалась в этом суставе с необычайной быстротой, что чрезвычайно тяготило больную. Отсюда представляется необходимым различать две разновидности псевдомелии, или псевдополимелии, как и следовало бы назвать случаи со многими мнимыми конечностями: 1) пассивную, когда мнимые конечности остаются в пс-ксе, и 2) активную, когда мнимые конечности находятся в дви-

4-16

жении. При этом парестезия последнего рода представляется всегда более тягостной по сравнению с первой.

В.заключение заметим, что парестетическая псевдомелия, или псевдополимелия, необязательно наблюдается при существовании паралича, ибо в одном случае при явлениях алкоголизма с слуховыми галлюцинациями без резких параличных явлений я имел возможность наблюдать одностороннюю псевдомелию в крайне ярко выраженной форме. Здесь, таким образом, дело шло уже о самостоятельной «телесной» галлюцинации, что можно наблюдать в редких случаях и у других лично (душевно) больных.

Что касается патогенеза этого, если мы обратимся к выяснению природы рассматриваемого симптома, то, очевидно, необходимо иметь в виду состояние раздражения проводников, передающих к центрам мышечную восприимчивость и дающих возможность определять положение членов в пространстве. В заключение заметим, что по своему характеру данный своеобразный симптом имеет некоторую аналогию с кожной полиэстезией и монокулярной диплопией и полиопией.

Общие выводы работы можно формулировать следующим образом:

1. Псевдополимелия в виде «телесных» иллюзий или галлюцинаций, характеризующихся присутствием иллюзорных членов тела (руки, ноги, головы), может наблюдаться при поражениях на всем пути центростремительных проводников, служащих к определению положения членов, начиная от периферии до мозговых центров.

2. В основе этого симптома лежит раздражение упомянутых проводников, обусловленное тем или иным местным их поражением.

3. Рассматриваемый симптом может состоять не только в виде одного иллюзорного члена, но и нескольких иллюзорных членов (например, 2 головы, 5—6 ног и т. п.).

4. Иллюзорные члены могут оставаться в одних случаях в покое, в других случаях могут быть в движении, вследствие чего мы можем различать пассивную и активную псевдополимелию.

ПРИМЕЧАНИЯ

К СТАТЬЯМ В. М. БЕХТЕРЕВА, ПОМЕЩЕННЫМ В СБОРНИКЕ ¹

¹ Авторы примечаний—сотрудники Института им. В. М. Бехтерев Г. Б. Абрамович, Г. IO. Белицкий, В. И. Буторин, Р. А. Заченицки: В. Н. Мясищев, С. Ф. Семенов,

29 Б. М. Бехтерев

I. АНАТОМИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ

1. «Экспериментальные исследования относительно перекреста ro-локон зрительного нерва в chiasma ηη. opticorum» (Еженедельная клиническая газета, 1883, № 2).

Вопрос о неполном перекресте волокон зрительного нерва в chiasma у высших животных и человека был спорным. Сторонники неполного перекреста основывали свои заключения на клинических наблюдениях и неирогнстологических исследованиях. В. М. Бехтерев впервые методом перерезки chiasma показал, что у собак нет полного перекреста зрительных нервов. Таким образом, приоритет экспериментального подтверждения неполного перекреста волокон зрительного нерва в chiasma принадлежит В. М. Бехтереву. Дальнейшие исследовании Пинеса, Моиа-кова, Миньковского подтвердили данные В. М. Бехтерева.

2. «Об одной до сих пор неизвестной связи между главной оливой и головным мозгом» (Neurologisches Zentralblatt, 1885, № 9).

В этой статье В. М. Бехтерев впервые у новорожденного месячного возраста описывает имеющий большое физиологическое значение центральный пучок покрышки, которой связывает большую оливу с вышележащими отделами мозга. До В. М. Бехтерева зарубежными авторами этот пучок ошибочно считался продолжением бокового канатика (Штиллинг) или пучком покрышки из задней комнссуры (Вернике) (перевод статьи сделан В. И. Френкелем).

3. «О соединениях верхних олнв и об их вероятной физиологической роли» (Врач, 1885, № 32).

В этой работе В. М. Бехтерев подробно описывает связи верхней оливы с задним четверохолмием (через боковую петлю), мозжечком, ядром отводящего нерва, передним ядром слухового нерва, а также со спинным мозгом. В ней также приводятся некоторые соображения автора в отношении вероятной физиологической роли верхних олив.

4. «О двух пучках, входящих в состав внутреннего отдела задней ножки мозжечка, н о развитии волокон слухового нерва» (Врач, 1885,

•№ 25).

В. М. Бехтереву принадлежит приоритет в открытии особого ядра нервных клеток в головном мозгу. Он впервые описал мелкоклеточное скопление дорзальнее ядра Деитерса, имеющее отношение к корешку (вестибулярному) слухового нерва. Это скопление клеток в дальнейшем получило название «ядра Бехтерева»; оно лежит кнаружи от угла четвертого желудочка и служит местом окончания преддверного нерва.

5. «О задних корешках, месте их окончания в сером веществе спинного мозга и об их центральном продолжении» (Медицинское обозрение, т. 29; Вестник клинической и судебной психиатрии, 1887, в. 1).

В. М. Бехтереву принадлежит приоритет описания распределения в сером и белом веществе центральной нервной системы задних корешков спинного мозга. Он показал, что задние корешки состоят нз неоднородных волокон, получающих миэлнновый покров в разное время, имеющих различный калибр и вступающих в соотношение с различными аппа-

2д*

4S1

ратами спинного мозга. Так, внутренний, ранее развивающийся пучок состоит из волокон толстого калибра, наружный, позднее развивающийся пучок состоит из тонких волокон.

6. «К вопросу о наружных сочетательных волокнах мозговой коры» (Медицинское обозрение, 1891, т. 36, № 22, стр. 926—928).

В статье В. М. Бехтерев впервые описывает пучок волокон, представляющий собою наружный ассоциационный слой мозговой коры. Этот слой получил в дальнейшем название «бехтеревской полоски».

Кезом позднее В. М. Бехтерева среди тонких волокон мозговой коры был описан особый пучок волокон, который он необоснованно назвал «наружным мейнертовским ассоциационным слоем». Этот пучок по своему расположению аналогичен бехтеревской полоске.

7. «К вопросу о мозговых полосках продолговатого мозга» (Медицинское обозрение, 1892, т. 37, № 5).

В статье В. М. Бехтерев подробно излагает анатомические данные о мозговых полосках продолговатого мозга, независимость которых от слуховых нервов была нм впервые доказана еще в 1887 г. Кроме того. в этой работе виден приоритет В. М. Бехтерева в открытии того факта, что передний корешок слухового нерва происходит из преддверной части (г. vestibularis) и что позднее развивающийся задний корешок происходит из улитковой части (г. cochlearis) слухового нерва.

8. «Об «олнвчатом» пучке шейной части спинного мозга» (Неврологический вестник, 1894, т. 2, в. 2).

В настоящей статьг В. М. Бехтерев описывает выделенный им по методу развития особый, поздно развивающийся пучок, принадлежащий главным образом шейной части спинного мозга и отчасти нижнему отделу продолговатого мозга и имеющий ближайшее отношение к большой оливе. Этот пучок вместе с описанным В. М. Бехтеревым центральным пучком покрышки, повидимому, составляет единую систему волокон, прерываемую на своем пути в нижней оливе. В. М. Бехтерев называл этот пучок «оливчатым пучком шейной части спииного мозга», а не «треугольным пучком», как его обозначил Гельвег. Описание этой системы произведено В. М. Бехтеревым совершенно независимо от Гельвега, задолго до него, и сделано более точно, чем Гельвегом.

9. «Об ядрах глазодвигательных нервов (ηη. oculomotorii, abducen-tis и-trochlearis) и о связи их друг с другом» (Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии, 1896, № 7).

Несмотря на то, что работа опубликована более 50 лет назад, приведенные в ней данные соответствуют современным представлениям об ядрах глазодвигательных нервов и о связях их друг с другом, дополняя их материалами, полученными эибриогенетнческим методом исследования. На основании исследования мозгов у зародышей и у новорожденных В. М. Бехтерев устанавливает наличие четырех ядер глазодвигательного нерва, а также связи их с соседними образованиями (задним продольным пучком, передним двухолмием), ндром отводящего нерва. Им установлена сочетательная система волокон между ядрами глазодвигательного иерва.

10. «Об особом внутреннем пучке боковых столбов» (Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии, 1897, № 4).

В этой статье В. М. Бехтерев приводит данные, касающиеся впервые открытого нм по методу развития в задней части пограничного слоя особого пучка, который он обозначает как внутренний пучок боковых столбов спинного мозга.

11. «Об особом ядре сетевидного образования на уровне верхних отделов варолиева моста» (Неврологический вестннк, 1898, т. VI, в. 2).

В статье В. М. Бехтерев, помимо описанных им ранее четырех гнезд серого вещества сетевидного образования, впервые описывает верхнее центральное ядро сетевидного образования, наличие которого он отмечает у кошки, собаки, а также у человека.

12. «О развитии клеток мозговой коры у человека» (Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии, 1899, № 8).

Работа показывает, что по вопросу о происхождении нервных клеток мозговой коры В. М. Бехтерев не придерживался господствовавшей в то время механистической концепции Вирхова о происхождении клеток только из клеток и считал, что первоначальному образованию клеток мозговой коры предшествует рост особых волокон илн нитей, которые делают изгибы вокруг зародышевых телец, составляя остов будущей клетки; вещество волокон (нли нитей) служит для образования клеточной протоплазмы и ее отростков, в то время как зародышевые гельца служат для образования ядер. Данное исследование близко подходит к концепции О. Б. Лепешинской о развитии клеток из живого вещества.

II. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ

Работы В. М. Бехтерева, посвященные выяснению зависимости самых различных функций организма от деятельности головного мозга, были выполнены в допавловский период физиологии. Отсюда вытекают взгляды В. М. Бехтерева на проблему локализации функций. Позиции, занятые В. М. Бехтеревым, могут быть лучше всего охарактеризованы его же словами. В 1887 г. он писал: «...я вовсе не причисляю себя к числу авторов, которые смотрят на кору как на мозаику, состоящую из отдельных кусков различной окраски. Кора мозга, быть может, и уподобляется карте, разрисованной различными красками по отдельным участкам, но так, что соседние краски, понятно, смешиваются между собой и при этом, быть может, на этой карте не существует ни одного участка, покрытого одним цветом, а не смешанного из множества красок» *. Мы видим, что, хотя В. М. Бехтерев и не разделял узко локалисти-ческой точки зрения, но, как бы ни была сложна мозаика распределения функций на поверхности головного мозга, она представлялась ему не в том динамическом плане, который вытекает из принципа временных связен.

Разумеется, что такого рода факты могли получить новое освещение только после того, как И. П. Павловым был установлен принцип временной связи в работе коры головного мозга, чем и была заложена основа современного функционально-динамического понимания проблемы локализации.

В этой же связи следует указать, что в ряде работ В. М. Бехтерева, написанных до установления И. П. Павловым принципа временной связи, можно встретиться с непоследовательными формулировками, в которых психическое представлено в отрыве от физиологического.

Только учение о высшей нервной деятельности дало естественно-научную основу последовательно материалистическому пониманию психики как процесса отражения объективной действительности.

В своем отзыве от 20 ноября 1908 г. о книге В. М. Бехтерева «Основы учения о функциях мозга» И. П. Павлов дает ей высокую оценку, но в то же время отмечает, что «в книге нмеетсн немало и недостатков». Он пишете «недостаточной точности и определенности» изложения автора, о том, что «некоторые теоретические представления автора в значительной степени произвольны», что «примирение имеющихся в науке противоречий часто носит словесный характер», «постоянно смешиваются психологическая и физиологическая точки зрения», самым же существенным недостатком книги И. П. Павлов считал «недостаточное критическое, недостаточное объективное отношение к исследованиям собственной лаборатории автора».

1. «Об отправлении зрительных бугров» (Врач, 1883, № 4 и 5).

Работа опубликована в 1883 г. и содержит в сокращенном виде основные факты и выводы, которые впоследствии были изложены В. М. Бехтеревым подробнее в ряде статей, не вошедших в настоящее нз-

¹ В. М. Бехтерев, Физиология двигательной области мозговой коры, Архив психиатрии и неврологии, 1887, т. IX, 2—3.

дание ввиду их большого объема. В. М. Бехтерев на основании большого числа экспериментов на животных и клинических наблюдений на человеке впервые создал представление, согласно которому область зрительных бугров имеет непосредственное отношение к совокупности двигательных и вегетативных реакций, выражающих эмоциональное состояние животных и человека. Таким образом, В. М. Бехтерев намного опередил исследования Карплюса и Крейдля, которым неправильно приписывался приоритет в этой области.

В 80-х годах прошлого столетия В. М. Бехтерев начал разработку вопроса о функциональных связях между высшими отделами центральной нервной системы и организмом, в частности, между корой головного мозга и внутренними органами.

2. «Об иннервации и мозговых центрах слезоотделения» (Медицинское обозрение, 1891, т. 35, № 12).

3. «О влиянии коры большого мозга на акты глотания и на дыхание» (Неврологический вестник, 1894, т. 2, в. 2).

4. «К вопросу о влиянии мозговой коры и зрительных бугров на глотание» (Неврологический вестник, 1894, т. 2, в. 2).

В настоящем сборнике печатается часть статей В. М. Бехтерева, посвященных этим вопросам ¹.

5. «О влиянии мозговой коры человека на сердцебиение, давление крови и дыхание» (Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии, 1898, № 11).

6. «Влияние коры головного мозга на половые органы, предстательную и молочные железы» (Archiv fur Anatomie und Physiologic Physi-ologische Abteilung, 1905) (перевод статьи сделан Н. Э. Гранстрем и А. М. Свядощ).

До Бехтерева соответствующая литература была представлена единичными работами (В. Я. Данилевский, 1874, и др.). В систематических экспериментах В. М. Бехтерева на теплокровных животных, преимущественно собаках, был использован метод электрического раздражения коры и других центральных областей головного мозга в сочетании с наблюдением за двигательными или секреторными ответами на эти раздражения со стороны внутренних органов. В этих условиях было убедительно показано, что при раздражении определенных пунктов головного мозга функция исследуемого органа усиливается, в то время как после раздражения других участков коры работа органов, напротив, угнетается. Этим впервые с несомненностью было установлено, что в определенных участках коры головного мозга, главным образом в области сигмовидной извилины, имеется представительство для большинства внутренних органов.

Значение вышеприведенных работ несомненно не только для того времени, когда они были выполнены, т. е. для конца прошлого и начала текущего столетия, когда правомерность вопроса о корковой регуляции вегетативных функций казалась вообще сомнительной и вызывала споры.

После того как И. П. Павлов развил представление о 'временных связях как важнейшем принципе в работе высших отделов центральной нервной системы, В. М. Бехтерев стал исследовать реакции животного с удаленными участками коры головного мозга на ряд естественных условных раздражителей, с помощью этих наблюдений удалось получить дополнительные данные, свидетельствующие об отношении этих участков к ряду функций, например, к желудочному сокоотделению (Никитин, 1906), функциям половых органов (В. М. Бехтерев и Л. М. Пуссеп, 1906), дыханию (Жуковский, 1908).

Однако только исследования М. К. Петровой, К. М. Быкова и М. А. Усневича с сотрудниками, посвященные изучению кортико-вис-

¹ Статьи В. М. Бехтерева, написанные совместно с проф. Н. А. Ми-славским и вошедшие в «Избранные произведения» Н. А. Миславского (Медгиз, 1952), в настоящий сборник не включены.

неральпых связей в норме и патологии обеспечили глубокое и многосто» роннее развитие павловских идей о влиянии коры полушарий на все процессы, происходящие в теле.

7. «О значении органов равновесия в отношении развития наших представлений о пространстве» (Неврологический вестннк, т. III, в. 4,1895).

Серия работ В. М. Бехтерева по вопросу о функциях органов равновесия и значении их для развития пространственных представлений, начавших публиковаться с 1882 г., имеет интерес не только исторический, несмотря на то, что современные представления по вопросу о локализации отдельных аппаратов системы равновесия коренным образом изменились.

Идеи В. М. Бехтерева о центральной саморегуляции систем, сигнализирующих о положении тела в пространстве и рефлекторных ответах со стороны органов движения, способствующих поддержанию равновесия и исправлению его нарушений, предвосхищают развившееся позже за рубежом учение о тонических рефлексах и рефлексах положения. Первые шаги в этой области были сделаны не Шеррипгтоном, Магнусом и др., а В. М. Бехтеревым.

Большое теоретическое значение имеют положения В. М. Бехтерева о роли органов равновесия в развитии представлений о пространстве, о механизмах пространственной локализации ощущений и нарушениях этих механизмов. В. М. Бехтерев признавал, что представления и понятия о пространстве образуются на основе наличия соответствующих апа-томо-физиологических аппаратов в процессе отражения объективной действительности.

Большой принципиальный интерес представляет критика Маха В. М. Бехтеревым. Здесь В. М. Бехтерев не смог раскрыть методологическую порочность и реакционность представлений Маха, однако он понимал ошибочность концепции Маха, который в соответствии со своими идеалистическими взглядами считал, что ощущение положения тела в пространстве есть имманентная функция организма.

Вместе с тем нужно признать неправильными также психологические формулировки В. М. Бехтерева, например, «восприятие ощущений» или «пространство, созданное ощущениями положений тела и его членов».

8. «О так называемом судорожном центре и о центре передвижения тела на уровне варолиева моста» (Неврологический вестник, 1896, т. 4, в. 4).

В статье излагаются результаты ряда экспериментов, выполненных в лаборатории В. М. Бехтерева с целью выяснить механизм судорожного приступа, развивающегося после механического повреждения варолиева •моста. Эти опыты опровергли существующее мнение о наличии судорожного центра в названной области, поскольку при этом была установлена роль коры головного мозга в развитии судорожного припадка. Важно вместе с тем отметить, что произведенные по ходу работы перерезки мозгового ствола ща различных его уровнях дали В. М. Бехтереву возможность указать на ту смену соотношений тонических и клонических компонентов судорожного состояния мышц всего тела животного, которая позже стала предметом наблюдения н послужила исходным пунктом для исследований децеребрационной ригидности.

Дата добавления: 2015-06-26