Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Отречение




 

Железнодорожный транспорт был парализован. Если в начале войны Россия располагала паровозным парком в количестве 20 070 машин, то к началу 1917 года их количество уменьшилось на и 050 и составляло всего 9021 единицу. Парк вагонов сократился с 539 549 до 147 346 единиц. У шестимиллионной российской армии, сражающейся с Германией и Австрией, практически не было тыла. Солдат загнали в окопы и держали их там месяцами без еды и без боеприпасов. Однако всякое терпение имеет предел.

В это время, после двухмесячного отдыха в кругу семьи, царь прибыл в Ставку. Как видно из его писем, отправленных Александре Федоровне, он скучает по домашнему уюту. Он пишет, что здесь, в Ставке, ему будет «недоставать тех игр, в которые они играли каждый вечер. В свободное время я здесь опять примусь за домино». Эти письма датированы 23 и 24 февраля – как раз те дни, когда на улицы Петрограда вышли демонстранты, требуя хлеба и отставки правительства.

Что отвечала императрица – неизвестно. Известно лишь, какую телеграмму направил царю Родзянко. «Положение серьезное. В столице – анархия. Транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Медлить нельзя. Всякое промедление – смерти подобно. Молю бога, чтобы в этот час ответственность не пала на Венценосца».

Известна и реакция царя на эту телеграмму. «Опять этот толстяк Родзянко, – сказал он графу Фредериксу, – мне написал всякий вздор, на который я ему уже отвечать не буду».

В телеграмме на имя князя Голицина он требует «занятия Государственной думы прервать». В тот же день он отправляет телеграмму императрице. «Выезжаю послезавтра. Разобрался здесь со всеми важными вопросами, спи спокойно. Да благословит тебя Господь».

Телеграмма была отправлена 28 февраля, а накануне царское правительство во главе с Протопоповым было отправлено в отставку, и власть перешла в руки Государственной думы.

Выехав из ставки, царский синий литерный поезд в два часа ночи подошел к станции Малая Вишера, расположенной в 160 км к юго-востоку от столицы и остановился. Пришло сообщение о том, что путь перекрыт мятежными солдатами, вооруженными пулеметами и орудиями. В Петроград и к Царскому Селу не пробиться. Решили повернуть на запад – в Псков.

В восемь вечера царский поезд подошел к перрону Псковского вокзала. На платформе, где обычно выстраивался почетный караул, царя встречал только генерал-адъютант Рузской со старшими чинами штаба. Рузской доложил императору, что все гарнизоны Петрограда и Царского Села, включая гвардейские части и казаков, перешли на сторону мятежников. Отряд генерала Иванова, ранее направленный на подавление восставшего Петрограда, также перешел на сторону мятежников.

Выслушав его доклад, император наконец понял, что нужно сделать уступку и создать новое правительство. Он приказал Рузскому сообщить об этом Родзянко.

Генерал поспешил к телеграфу. Однако его сообщение не обрадовало председателя Думы. «Его величество и вы не отдаете себе отчета в том, что здесь происходит; настала одна из страшнейших революций. Ненависть к государыне императрице дошла до крайних пределов. Вынужден был во избежание кровопролития, всех министров, кроме военного и морского, заключить в Петропавловскую крепость. Прекратите присылку войск. Я сам вишу на волоске, и власть ускользает у меня из рук. К сожалению, манифест запоздал. Время ушло. Возврата нет».

Телеграмма Родзянко ярко высвечивала сложившуюся ситуацию в столице. Он только не сообщил, что Временный комитет Думы и Петросовет сошлись в одном мнении – о необходимости срочной отставки императора в пользу (делалась последняя попытка спасти монархию) царевича. Об этом царю должны были сообщить при личной встрече члены Государственной думы Гучков и Шульгин, которые для того уже отправились в Псков.

Посланцы прибыли к царю в 10 часов вечера. К тому времени был проведен опрос всех главнокомандующих фронтами, чтобы узнать их отношение к Николаю II. Все они единодушно высказались за отречение. «Если такое решение не будет принято в течение ближайших часов, – сообщили главнокомандующие, – то это повлечет за собой катастрофу с неисчисляемыми бедствиями».

Второго марта в 14 часов 30 минут Рузской положил на стол царя результаты телеграфного опроса генералов. Это был последний удар по престолу. Надеяться больше было не на кого. Народ и армия от него отреклись. Однако Николай и сейчас не понял того, что произошло. Он назвал случившееся «изменой». Но то была не измена, а отторжение инородного тела, питающегося соками великой России, доводя ее народ до нищеты и гибели.

 

* * *

 

Думские посланцы удивились, когда узнали, что Николай II отрекся от престола не в пользу царевича Алексея, а в пользу своего младшего брата Михаила. Свое решение он объяснил тем, что не хочет расставаться с сыном. И это была правда. Но не вся. Царь надеялся, что со временем «все образуется» и все будет снова поставлено на свои места, как в первую революцию 1905–1907 годов. Такую же мысль внушала Николаю и его главная советчица – жена Алиса. «Если тебя принудят к уступкам, – телеграфировала она царю, – то ты ни в коем случае не обязан их исполнять, потому что они будут добыты недостойным способом». И тут же добавляет: «Подписывай все, что угодно, любую бумажку, это отнюдь не страшно, ибо такое обещание не будет иметь никакой силы, когда власть будет снова в твоих руках».

Манифест об отречении был подписан 2 марта в пятнадцать часов.

В нем говорилось: «Божьей милостью Мы, Николай Второй, Император Всероссийский, Царь Польский, Великий князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая, объявляем всем нашим подданным…

В эти решительные дни в жизни России сочли Мы долгом совести облегчить народу нашему (это пишется уже после того, как народ и армия восстали и свергли его. – Авт.) тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думой признали Мы за благо отречься от престола Государства российского и сложить с Себя Верховную власть…»

Это был последний акт Николая И.

Нашему поколению, поколению конца XX – начала XXI века, безусловно, хочется знать, что испытывал и о чем думал последний российский царь, подписывая свое отречение от престола, что волновало его сердце и душу, в часы и минуты, когда решалась судьба России и его. По одним сведениям, он со слезами на глазах отказывался от короны. По другим, был совершенно спокоен и безмятежен. Но верится, скорее, последним утверждениям, так как им более соответствует все поведение Николая. Сразу же после подписания манифеста об отречении, как утверждают участники этой трагедии, Николай заторопился с отъездом: «…Захвачу семью, – сказал он, – и поеду к матушке в Киев».

Его дневниковые записи говорят о том же – он читал, спал, скучал о семье, совершал оздоровительные прогулки и добросовестно, как заправский метеоролог, отмечал состояние погоды.

 

* * *

 

О царских дневниковых записях речь пойдет ниже, а мы сейчас вернемся в Петербург и посмотрим, что там происходило после отречения императора от престола. При этом сошлемся на надежных свидетелей, причем тех, которые не сочувствовали народу и были ярыми противниками всяческих революций.

Сошлемся на воспоминания Василия Витальевича Шульгина. Он был помещиком Волынской губернии, депутатом трех Государственных дум (второго – четвертого созывов), лидером правого думского крыла, членом «Прогрессивного блока». Именно Шульгин вместе с Гучковым, по поручению Государственной думы, принимал из рук царя манифест отречения от престола. Шульгин входил в состав Временного комитета Государственной думы, участвовал в белом движении, вплоть до середины 30-х годов занимался антисоветской деятельностью в эмиграции. Убедившись в ее бесперспективности, он отошел от политической жизни. В 1944 году при освобождении советскими войсками Югославии Шульгин был препровожден в СССР, приговорен к тюремному заключению и освобожден в 1956 году. Умер Василий Витальевич в 1975 году.

Шульгин прожил не одну, а несколько жизней. В первой жизни – он ярый враг революции и борец с Советской властью, во второй – поиски, метания, а затем раашата и раскаяние. Для нас Василий Витальевич интересен как свидетель событий, происходящих в Петрограде после отречения Николая II от престола. В своей книге «Дни», где после каждой фразы стоит многоточие, он пишет:

«Это было 27 февраля 1917 года (вспомним, в то время царский поезд сумбурно перемещался от одной станции к другой, не имея возможности попасть в столицу. – Авт.). Уже несколько дней мы жили на вулкане… В Петрограде не стало хлеба – транспорт сильно разладился из-за необычайных снегов, морозов и, главное, конечно, из-за напряжения войны… Произошли уличные беспорядки… Но дело было, конечно, не в хлебе… Это была последняя капля… Дело было в том, что во всем этом огромном городе нельзя было найти несколько сот людей, которые бы сочувствовали власти… И даже не в этом… Дело было в том, что власть сама себе не сочувствовала…

Не было, в сущности, ни одного министра, который верил бы в себя и в то, что он делает…

Класс белых властителей сходил на нет…

Мы были рождены и воспитаны, чтобы под крылышками власти хвалить ее или порицать… Мы способны были, в крайнем случае, безболезненно пересесть с депутатских кресел на министерские скамьи… Под условием, чтобы императорский караул охранял нас…

Но перед возможным падением власти, перед бездонной пропастью этого обвала у нас кружилась голова и немело сердце.

Бессилие смотрело на меня из-за белых колон Таврического дворца. И был этот взгляд презрителен до ужаса…»

Шульгин говорит о том, что улицы города заполнили толпы людей – рабочих, солдат и «всяких». Их было тысяч тридцать. Они шли в Государственную думу.

«Живым, вязким человеческим повидлом они залили растерзанный Таврический дворец, залепили зал за залом, комнату за комнатой, помещение за помещением…

С первого же мгновения этого потопа отвращение залило мою душу, и с тех пор оно не оставляло меня во всю длительность «великой» русской революции.

Стиснув зубы, я чувствовал в себе одно тоскующее бессилие и потому еще более злобное бешенство.

Пулеметов!

Пулеметов – вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлоги вырвавшегося на свободу страшного зверя…

Увы – этот зверь был… Его Величество русский народ!»…

Шульгин подробно рассказывает, как он с Гучковым вернулся в Петроград с царским манифестом об отречении и как все члены Государственной думы и вновь образованного правительства, собравшись на улице Миллионной на квартире Путятина, обсуждали вопрос о передаче короны. Здесь же был и великий князь Михаил Александрович, в пользу которого царь отказался от престола. Теперь слово было за Михаилом Александровичем. Он был волен принять престол или отказаться от него. Однако он не спешил с принятием решения, а предоставлял слово желающим высказаться по этому вопросу.

– Вы, кажется, хотели что-то сказать? – обратился великий князь к Милюкову.

«Милюков, – пишет в своих мемуарах Шульгин, – встрепенулся и стал говорить. Эта речь его, если это можно назвать речью, была потрясающая…

Головой – белый как лунь, сизый – лицом (от бессонницы), совершенно сиплый от речей в казармах и на митингах, он не говорил, он каркал хрипло…

«Если вы откажетесь… Ваше величество… будет гибель!.. Потому, что Россия… Россия потеряет… свою ось… Монарх – это ось… Единственная ось страны!.. Масса, русская масса… вокруг чего… вокруг чего она соберется? Если вы откажетесь… будет анархия!.. Хаос… кровавое месиво!.. Монарх – это единственный центр… Единственное, что все знают… Единственное – общее… Единственное понятие о власти!.. Пока в России… Если вы откажетесь, будет ужас!.. Полная неизвестность… ужасная неизвестность… потому, что… не будет… не будет присяги!.. А присяга это все – это ответ… единственный ответ, который может дать народ… нам всем… на то, что случилось… Это его санкция… его одобрение… его согласие… без которого не будет… государства… России… ничего не будет».

Белый как лунь, он каркал, как ворон… Он каркал мудрые, великие слова… самые большие слова его жизни…

Великий князь слушал его, чуть наклонив голову… Тонкий, с длинным, почти юношеским лицом, он весь был олицетворением хрупкости… Этому человеку говорил Милюков свои вещие слова. Ему он предлагал совершить «подвиг силы беспримерной»… Что значит совет принять престол в эту минуту?

Я только что прорезал Петербург. Стотысячный гарнизон был на улицах. Солдаты с винтовками, но без офицеров шлялись по улицам беспорядочными толпами…

А за этой штыковой стихией – кто?

«Совет рабочих депутатов» и германский штаб – злейшие враги: социалисты и немцы.

Совет принять престол обозначал в эту минуту:

– На коня! На площадь!

Принять престол сейчас – значило во главе верного полка броситься на социалистов и раздавить их пулеметами.

Но в наличии нет такого полка. При входе в дом стоят только два часовых, охраняющих последнее заседание последней думы, где решалась судьба монархии.

Затем слово берет Керенский.

– Ваше высочество… обращается он к великому князю, – мои убеждения – республиканские. Я против монархии?.. Разрешите вам сказать… как русский – русскому! Павел Николаевич Милюков ошибается. Приняв престол, вы не спасете России!.. Наоборот… Я знаю настроение массы!.. Рабочих и солдат… Сейчас резкое недовольство направлено именно против монархии… Именно этот вопрос будет причиной кровавого развала!.. И это в то время, когда России нужно полное единство… Перед лицом внешнего врага… начнется гражданская, внутренняя война!.. И поэтому я обращаюсь к вашему высочеству… как русский – к русскому!.. Умоляю вас во имя России принести эту жертву!.. Если это жертва… Потому, что с другой стороны… Я не вправе скрыть здесь, каким опасностям вы лично подвергаетесь в случае решения принять престол… Во всяком случае… я не ручаюсь за жизнь вашего высочества!..

Потом выступали еще и еще. Одни советовали великому князю принять престол, другие – нет. Последним выступил Шульгин.

– Обращаю внимание вашего высочества, – сказал он, – на то, что те, кто должны быть вашей опорой в случае принятия престола, т. е. почти все члены нового правительства, этой опоры вам не оказали…

Можно ли опереться на других? Если нет, то у меня не хватит мужества при этих условиях советовать вашему высочеству принять престол…

Великий князь встал…

– Я хочу подумать полчаса, – сказал он.

Подскочил Керенский.

– Ваше высочество… мы просим вас, чтобы вы приняли решение наедине с вашей совестью… не выслушивая кого-либо из нас… отдельно.

Великий князь кивнул ему головой и вышел в соседнюю комнату…

Великий князь вошел… это было около двенадцати часов дня… Мы поняли, что настала минута.

Он прошел до середины комнаты.

Мы столпились вокруг него.

Он сказал:

– При этих условиях я не могу принять престол, потому что…

Он не договорил:

– Потому что… потому что… – И заплакал…»

Престол, от которого отказался Николай II, оказался бесхозным, а корона, венчавшая 300 лет головы представителей династии Романовых, брошенной.

 




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-26; Просмотров: 394; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.047 сек.