Случай Шребера

• Даниэль-Поль Шребер родился в 1842 году. Сын знаменитого врача-ортопеда, он изучает право. Шребер делает блестящую карьеру юриста, и в 1893 году, когда впервые проявляется его болезнь, он только что назначен председателем Верховного суда Саксонии, его родины.

Первые приступы нервного заболевания проявились после одного переутомления. Он обращается тогда в психиатрическую клинику Лейпцига, где его лечит знаменитый профессор Флексиг, который устанавливает диагноз ипохондрии — болезни, характеризующейся беспокойством относительно состояния своего тела и своих органов, сопровождающееся эмоциональной подавленностью.

Некоторое время спустя Шребер выходит из клиники абсолютно здоровым. Он глубоко благодарен Флексигу. И в течение девяти лет не ощущает никаких признаков болезни, до того дня, когда начинает страдать бессонницей и ему на ум приходят идеи о самоубийстве, первые симптомы серьезного осложнения, которые проявляются до 1902 года.

В мире своих галлюцинаций Шребер чувствует себя наделенным некоей миссией: спасти человечество, вернуть ему утраченное благоденствие. Но Бог, с которым он постоянно разговаривает, ставит условие: чтобы спасительная миссия закончилась благополучно, Шребер должен сначала «быть превращен в женщину».

С этого момента начинается долгий период, в течение которого Шребер находится в бреду. Физическое страдание длится беспрерывно: слуховые галлюцинации, голоса, пришедшие неизвестно откуда, называющие его иронически «мисс Шребер», интенсивные телесные боли. Но самым ужасным, конечно, является умственное страдание. Страх перед смертью; обязательства, наложенные на него самим Богом, в которого Шребер продолжал верить, необходимость постоянно думать: «Как только моя мысль остановится, Бог сочтет мои духовные способности угасшими», и т. д.

Наконец, находясь в бреду, Шребер чувствует, что его преследует доктор Флексиг, которого он ассоциирует со своими призраками, гомосексуальными видениями: «Флексиг убил душу больного или пытался это сделать». Споры Шребера с Богом, который принимал участие во всех злодеяниях, весьма двусмысленны. Он обвиняет Бога, что тот не понимает живых.

Затем в болезни наступает переломный момент. Шребер, кажется, примирился с бредовой идеей быть превращенным в женщину, а чувство стыда, охватывающее его при мысли о своей кастрации, «сначала ощущавшееся как преследование и страшное оскорбление, теперь ощущается как наслаждение». Отношение Шребера к эротизму меняется. «Теперь это не было больше сексуальной свободой мужчины, а было похоже на сексуальную чувствительность женщины...»; «Он стал верить, что Бог, в ответно его согласие, пробудил в нем женственность». Шребер готов производить новую расу суперлюдей. Эти идеи «величия» возникали в его голове, начиная с галлюцинирующих бесед с Богом.

Паранойя с точки зрения Фрейда

Паранойя — это заболевание психики, которое характеризуется бредом, отмеченным чувством преследования и манией величия. Болезнь председателя суда Шребера подтверждает эту теорию. Начиная с этого случая, Фрейд создает основы своей концепции о паранойе, и многие утверждения мэтра психоанализа заслуживают доверия. Действительно, он значительно расширил достаточно ограниченный взгляд на паранойю, которого придерживались психиатры его времени.

Крепелин, на которого иногда ссылался Фрейд, считался одним из самых больших специалистов по ментальным болезням, а психиатрия рассматривалась как область «наук о природе», по образу ботаники.

В самом деле, Крепелин (1856—1926) ограничился тем, что классифицировал патологические проявления по способу связи. С помощью понятий «дегенерация» или «метаболизм» он определяет происхождение ментальных нарушений, отдавая предпочтение «естественной истории болезни». Крепелин собирает сведения и составляет рекомендации, которые наилучшим образом согласуются с психиатрическим направлением его времени, не заботясь о точности и глубине этих соображений. А ведь речь идет о теоретиках, которые практикуют в области «психиатрии, не принимая в расчет психологию».

Паранойя поднимает вопрос относительно механизмов защиты психики. С помощью паранойи Шребер пытается «защищаться» от гомосексуализма, он подавляет это желание, выталкивает его из своего сознания:

«Мы считаем, что наваждение гомосексуального желания «любить человека» составляет ядро конфликта в паранойе мужчины».

Больной будет «противоречить» своим чувствам бредом преследования. Вспомним страдания Шребера в первой фазе его болезни: «Я это не люблю, я это ненавижу». Затем больной переносит свое чувство ненависти на какого-либо человека, и «Я его ненавижу» трансформируется в «Он меня ненавидит», следовательно: «Преследователь — всегда человек, ранее уважаемый или любимый». Из этого может возникнуть явление, которое Фрейд обозначает словом «эротомания» — преувеличенная гетерогенная фиксация «Это ее я люблю». Такого не было в случае с Шребером, бред которого был религиозным.

И наконец больной приходит к мысли «это не я люблю мужчину — это она его любит», откуда возникает ревность, заканчивающаяся мыслью «Я никого не люблю». Таков путь «завышенной сексуальной оценки «Я».

Последний аспект более известен как нарциссизм, названный по имени сына греческого бога, Нарцисса, который, смотрясь в воду, влюбился в собственное отражение.

И Шребер, воссоздавая свой мир, возвращается к той стадии чувственности, когда было достаточно, как в детстве, своего тела, чтобы удовлетворить сексуальные потребности.

Когда Шребер отдается анальной чувственности, он вверяет себя разнузданной сексуальности и смиряется в какой-то степени с гомосексуальностью и потерей своего мужского достоинства во имя «благого божьего дела». Фрейд открывает в этом совершенно новый механизм, механизм рационализации. Строгое сексуальное воспитание Шребера и невозможность иметь детей, которых он хотел, ставят перед пациентом проблемы моральные и физиологические. Он вырабатывает целую интеллектуальную конструкцию своей немощности, которую трансформирует в компенсаторное сверхмогущество, через посредство мыслей о возложенной на него миссии. Этот пациент, превосходно одаренный с интеллектуальной точки зрения, все потерял, кроме искусства рассуждать. С помощью своей логики больной превращает безобразное в нечто приемлемое. Такие симптомы — попытки выздоровления.

Тут Фрейд становится на сторону Крепелина и допускает также, что паранойя представляет одну из форм преждевременного безумия.

Конечно, концепция паранойи претерпела некоторые изменения со временем. Но подход Фрейда, наиболее близкий к истине, остается признанным и в наши дни.

Дата добавления: 2015-06-04