КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Мария Тимофеева 4 страница
Большинству детей везет — их хорошо держат на руках большую часть времени. Это дает им уверенность в благожелательности мира, но еще важнее то, что они имеют достаточно хороший холдинг, что позволяет им очень быстро эмоционально развиваться. Когда ребенка “достаточно хорошо держат”, успешно закладываются основы личности. Дети не помнят о том, что их “держали достаточно хорошо”. Травмирующий опыт остается у них в памяти, когда их “не держали достаточно хорошо”. Матерям хорошо известно обо всех этих само собой разумеющихся вещах. Мать испытывает физическую боль, если кто-то (быть может, доктор, тестирующий ребенка на реакцию Моро) позволит ему на глазах у матери познать чувство обиды. “Обида” — именно то слово, которое может выразить воздействие на младенца неумелого обращения. В первые недели и месяцы жизни большинство младенцев не знают чувства обиды. Но если их и “обижают”, боюсь, нередко в этом бывают виноваты доктора и медсестры, в отличие от матерей не озабоченные тем, чтобы приспособиться к основным потребностям младенца. Будьте уверены, такие обиды не проходят бесследно. В работе с детьми постарше и со взрослыми мы обнаруживаем, что такие обиды складываются в чувство небезопасности и реакции на обиду задерживают процесс развития, что разрушает непрерывность, а эта непрерывность — сам ребенок. Объектные отношения Обращаясь к вопросам кормления грудью или искусственного вскармливания, вы как педиатры думаете о физической стороне естественного или искусственного кормления, и здесь особое значение приобретает ваше знание биохимии. Я же хочу привлечь ваше внимание к тому факту, что когда мать и младенец соединяются в ситуации кормления, речь идет об инициации человеческих отношений. В этот момент у ребенка закладывается модель отношения к объектам и миру в целом. Мой немалый опыт убедил меня, что модель объектных отношений закладывается именно во младенчестве и что важно даже самое начало. Слишком просто искать объяснения в рефлексах. Доктора и медсестры не должны попадаться в ловушку, списывая все на рефлексы — пусть они и являются неоспоримым фактом. Младенец является человеческим существом, неразвившимся и в высшей степени зависимым, однако это индивидуум, который имеет и накапливает опыт. Практический смысл этого огромен для всего, что касается обращения с ребенком на самых ранних ступенях его развития. Значительная часть матерей кормили бы грудью, если бы доктора и сестры, на которых матери так полагаются, допустили сам факт: только мать способна соответствующим образом осуществлять эту задачу. Матери можно помешать, и ей можно помочь, поддерживая во всех прочих отношениях. Но именно здесь мать нельзя учить. Существуют почти неуловимые вещи, которые мать постигает интуитивно, без всякого интеллектуального понимания происходящего, и это постижение доступно матери только в том случае, если вся ответственность на данном ограниченном участке ложится на нее одну. Она, например, знает, что самое главное в кормлении — не кормление. Это обида, и я бы даже сказал изнасилование, когда рассерженная медсестра впихивает материнский сосок или соску-бутылку ребенку в ротик и вызывает рефлекс. Ни одна мать по собственному побуждению такого не сделает. Многим младенцам необходимо время, прежде чем они начинают искать объект, а найдя, необязательно сразу же используют его с целью получения пищи. Им хочется поиграть с ним руками и ртом, возможно, помять деснами. Здесь множество вариантов — все зависит от конкретного случая. Это не просто начало кормления — это начало объектных отношений. Все отношения этого нового человеческого существа с реальным миром будут базироваться на том, как все начиналось, и на паттернах, которые постепенно сформируются на основании опыта самых первых человеческих взаимоотношений — между ребенком и его матерью. Здесь перед нами необъятный предмет, даже имеющий отношение к философии, поскольку нам необходимо принять парадокс, что создаваемое младенцем уже существовало и что фактически создаваемое младенцем — это часть матери, оказавшаяся обнаруженной. Суть в том, что обнаруживаемое не обнаружилось бы, если бы мать не пребывала в том особом состоянии, в котором матери способны быть в нужное время в нужном месте. Это называется приспособлением к нуждам или потребностям ребенка, и от этого приспособления зависит способность младенца к созидательному открытию мира. Что нам делать, если мы не можем учить матерей обращению с младенцем? Дело докторов и медсестер — не вмешиваться. Все просто. Нам следует знать, какого рода медицинская помощь и помощь по уходу за ребенком действительно нужна матерям. Располагая этим знанием, мы предоставим матери делать то, что она одна только и может сделать. Когда мы лечим детей постарше и взрослых, то приходим к мысли, что большинства нарушений, с которыми нам приходится иметь дело в связи с личностными расстройствами, можно было избежать. Часто они вызваны докторами и медсестрами или неверными идеями, утвердившимися в медицине. Мы неоднократно приходили к выводу: если бы доктор, или медсестра, или какой-либо другой помощник не вмешивался в естественные, тончайшие процессы, принадлежащие к отношениям матери и младенца, нарушений в развитии, возможно, не последовало бы. Ребенок подрастает, и жизнь, разумеется, усложняется. Неудачи, которые подстерегают приспосабливающуюся к ребенку мать в действительности окажутся приспособлением к потребностям растущего ребенка справляться с разочарованием, испытывать гнев и реагировать на отказ в чем-то таким образом, когда достижение чего-то становится все более значимым и увлекательным. Матери и отцы незаметно растут вместе с каждым своим ребенком. Младенец довольно быстро становится индивидуумом, несомненно, принадлежащим к роду людей, хотя на самом деле он был человеческим существом с рождения. Чем скорее мы признаем это, тем лучше. Теперь позвольте мне перейти к третьему моменту — одному из важнейших в обращении с младенцем. Управление экскрецией Вначале младенец сосредоточен на поглощении. Речь идет, например, об открытии объектов, об узнавании их по виду, запаху. У младенца также закладываются представления о непрерывности объектов, иными словами, приобретает важность объект как таковой, а не только объект некоего разряда или объект как нечто, доставляющее удовольствие. В процессе роста и эмоционального развития, связанных с развитием мозга, младенец расширяет представление о пищеварительном тракте и процессе кормления. Иными словами, в первые недели и месяцы ребенок узнает многое из того, что касается поглощения, и одновременно выделяет фекалии и урину. Поглощение осложнено разного рода деятельностью, направленной вовне, не значимой для младенца как индивидуума. В возрасте 6—7 месяцев ребенок явно способен связать процесс выделения с поглощением. Младенец, быстро обретающий способность сознавать, уже проявляет интерес к тому, что у него внутри, точнее, к области, находящейся между ртом и анусом. То же самое справедливо и в отношении мозга. Таким образом, ребенок становится вместилищем: вместилище — мозг, вместилище — тело. С этого момента для него существует два вида экскреции. Деятельность одного вида осознается как приносящая вред, в данном случае мы употребляем слово “плохая”; младенец нуждается в матери, чтобы избавиться от ее продуктов. Деятельность другого вида осознается как хорошая, и она является материалом для подарка, который можно отдать в момент любви. Это осознание двух видов деятельности сопровождается развитием мозга и психики. Почему докторам и медсестрам не следует вмешиваться, когда родители позволяют младенцу по-своему искать способ быть таким, кого называют “чистым” или “сухим”? Потому что каждому младенцу нужно время, чтобы разобраться, в чем отличие “хорошего” от “плохого”, обрести уверенность в своей потребности избавиться от того, от чего нужно избавляться. Мать интуитивно постигает ощущения младенца, потому что какое-то время настроена на подобные ощущения. Она помогает ребенку освободиться от крика, визга, возбуждения, заставляющего его извиваться и бить ножками, а также от продуктов выделения. И готова принять дары любви при их появлении. Она откликается на любые возможности младенца в момент их проявления и точно в соответствии с фазой развития младенца. Обучение осложняет эту тончайшую коммуникацию между ребенком и матерью и затрудняет формирование паттерна адекватного “дарения” и конструктивных усилий. Еще худшим вмешательством, чем жесткое обучение, является активное введение клизм и свечей. В этом практически никогда нет необходимости. Напротив, тех, кто ухаживает за ребенком, необходимо призывать с уважением относиться к его естественному функционированию. Разумеется, существуют матери — и люди, исполняющие их роль, — которые не могут следовать естественному ходу вещей, но это исключения. Во всяком случае, нам не следует основываться на том, что неестественно, что связано с болезнью, что не свойственно матерям. Доказать сказанное я мог бы только тем, кто готов уделить мне немало своего времени. Однако я призываю вас доверять моим словам: профилактика намного важнее лечения психических расстройств (чем я занимаюсь), а к профилактике можно обратиться немедленно — не обучая матерей тому, как быть матерями, но внушая докторам и медсестрам, что они не должны вмешиваться в чрезвычайно тонкий механизм межличностных отношений матери и ребенка. 7. ВКЛАД ПСИХОАНАЛИЗА В АКУШЕРСТВО Следует помнить, что искусство акушерки, основанное на научном знании физических процессов, вселяет в ее пациенток уверенность, в которой они так нуждаются. Без этого основного умения, без знании о физической стороне родов, акушерка напрасно возьмется за изучение психологии, ведь психологический инсайт не заменит знания о том, что предпринять в случае предлежащей плаценты, осложняющей роды. Однако, обладая требуемыми знаниями и умением, акушерка, несомненно, станет действовать намного профессиональнее, если достигнет также понимания своей пациентки как человека. Место психоанализа Каким образом психоанализ может соприкасаться с акушерством? Прежде всего надо учесть, что психоанализ — это средство изучить мельчайшие детали опыта конкретных людей, проходящих долгое и трудное лечение. Психоанализ начинает прояснять причины всевозможных нарушений — таких, как меноррагия, повторяющиеся выкидыши, тошнота беременных, первичная вялость сокращений матки при родах. Одной из причин этих и многих других физических состояний иногда является конфликт в бессознательной эмоциональной жизни пациентки. О таких психосоматических расстройствах немало написано. Я же постараюсь обозначить в целом влияние психоаналитических теорий на отношения между доктором, акушеркой и пациенткой в ситуации родов. Психоанализ уже способствовал большой перемене в роли, которую акушерка играет сегодня по сравнению с тем, что было двадцать лет назад. Сегодня предполагается, что акушерка, помимо необходимых познаний в своей области, имеет представление о пациентке родильного отделения как о человеке — о женщине, которая была грудным ребенком, потом играла в дочки-матери, пугалась перемен в себе в подростковом возрасте, экспериментировала в юные годы под влиянием новых побуждений, сделала решительный шаг и, может быть, вступила в брак, и — намеренно или случайно — забеременела. Находясь в больнице, она знает, что вернется домой, а рождение ребенка во многом переменит ее личную жизнь, отношения с мужем, с собственными родителями и родителями мужа. Часто также усложняются отношения матери и отца с другими детьми в семье и чувства детей друг к другу. Работа для каждого из нас стала бы намного интереснее и приносила бы больше удовлетворения, если бы мы выполняли ее не только как профессионалы, но и как люди. В данной ситуации перед нами четыре человека и четыре точки зрения. Прежде всего, перед нами женщина в особом состоянии, очень напоминающем болезнь, если бы оно не являлось нормальным состоянием. Отец, до некоторой степени, находится в похожем состоянии, и если его не учитывать, мы крайне упростим ситуацию. Младенец в момент рождения — уже человеческое существо, и с его точки зрения, уже существует разница между плохим и хорошим обращением. И, наконец, акушерка. Она не просто лицо, прошедшее специальную подготовку, она — человек, она испытывает разные чувства, бывает в разном настроении, приходит в волнение, разочаровывается, возможно, в какую-то минуту ей хотелось бы побыть матерью, или отцом, или младенцем, а возможно, и всеми по очереди. Обычно она радуется тому, что она акушерка, но иногда это ее фрустрирует. Основные естественные процессы Главная мысль, которую я собираюсь высказать, такова: в основе происходящего при родах лежат естественные процессы, и мы хорошо выполняем свою работу как врачи и сестры-акушерки, если уважаем эти естественные процессы и помогаем им осуществиться. Матери рожали детей тысячи лет, прежде чем появились акушерки, и, вероятно, первоначально с работой акушерки были связаны представления о каких-то магических функциях. Наука покончила с суевериями, предлагаемый ею подход основан на объективном наблюдении. Современная подготовка акушерок, базирующаяся на научном подходе, поставила заслон перед всяческими суевериями. Что сказать об отцах? У отцов были четко определенные функции до того, как появились доктора и социальное страхование: они не только сами испытывают чувства, переживаемые их женами, часть из которых очень мучительна, но также ограждают матерей от внешних, непредсказуемых препятствий, позволяя им сосредоточиться на одном — на заботе о ребенке, независимо от того, находится ли он в ее теле или в ее руках. Новый взгляд на младенца Можно говорить об эволюции взглядов на новорожденного. Я думаю, родители всегда воспринимали новорожденного как индивидуума и торопились увидеть в нем маленького мужчину или маленькую женщину. Наука вначале отрицала такой взгляд, подчеркивая, что ребенок — это не просто маленький взрослый, и на протяжении долгого времени, придерживаясь объективного наблюдения, соглашалась признать нечто человеческое разве что в ребенке, который уже осваивал речь. С недавнего времени наука видит в новорожденном человека, хотя и находящегося на ранней ступени развития. Психоанализ показал, что даже процесс рождения сохраняется в ребенке, и с точки зрения младенца, рождение может быть нормальным или ненормальным. Возможно, каждая деталь процесса рождения, как она воспринимается чувствами младенца, запечатлевается у него в мозгу; подтверждением этому служит удовольствие, которое люди получают в играх и развлечениях, символизирующих различные моменты, переживаемые новорожденным: переворот, падение, смена ощущений, связанных с пребыванием сначала в жидкости, затем “на суше”, сначала в одном температурном режиме, затем при перепаде температуры, сначала с полным жизнеобеспечением через некий провод, затем — с доступом к воздуху и пище посредством личных усилий. Здоровая мать Одна из трудностей, подстерегающих акушерку, состоит в необходимости оценить состояние матери (я имею в виду не физическое состояние, которое диагностируют доктор и медсестра, и не физическую патологию; речь идет о здоровой или нездоровой психике). Давайте прежде всего рассмотрим норму. На здоровом полюсе перед нами не пациентка, а психически здоровая и зрелая женщина, вполне способная принимать решения по важным вопросам и, возможно, более зрелая, чем акушерка, помогающая при родах. Женщина оказалась в зависимом положении в силу самой ситуации. На какое-то время она поручает себя заботам медсестры-акушерки, и уже сама способность к такому поступку предполагает здоровье и зрелость. В подобном случае акушерка уважает независимость матери настолько, насколько это возможно, — даже в продолжении родов, если они проходят нормально и легко. Точно так же акушерка готова к полной зависимости многих матерей, которые способны пережить опыт родов, только предоставив контроль за процессом лицу, находящемуся при них для помощи. Отношения матери, доктора и медсестры-акушерки Я думаю, именно в силу своей развитости и зрелости здоровая мать не может предоставить акушерке или доктору, которых она не знает, право контролировать ситуацию. Женщина прежде должна узнать их, и это важный момент на этапе подготовки к родам. Она либо доверяет доктору и акушерке (и в таком случае простит им даже ошибку), либо не доверяет — и тогда опыт для нее будет болезненным: боясь помощи, она старается справиться сама, ей внушает страх уже ее положение; если что-то пойдет не так, она обвинит их, независимо от того, кто на самом деле окажется виноват. Женщину нельзя упрекнуть, я считаю просчетом доктора и акушерки то, что они не дали ей возможности узнать их. Этот момент я ставлю на первое место — мать, доктор и акушерка должны знать друг друга и контактировать, по возможности, на протяжении всего срока беременности женщины. Если данное условие недостижимо, необходимым является контакт женщины с лицом, которое будет принимать роды, в течение хотя бы некоторого времени до ожидаемого срока родов. Больничный распорядок, не позволяющий женщине заранее знать, кто будет ее доктор и ее акушерка при родах, плох, даже если речь идет о самой современной, великолепно оснащенной больнице в стране. Именно поэтому у многих женщин возникает желание рожать дома под наблюдением домашнего врача и обращаться за помощью в больницу только в случае серьезных осложнений. Лично я думаю, что женщин следует всецело поддерживать, если они хотят рожать дома, и обеспокоен тем, что может наступить время, когда из-за стремления к идеальным условиям с медицинской точки зрения роды на дому станут недоступными. Будущая мать должна получить подробную информацию о процессе родов от лица, которому она доверяет, что поможет ей избавиться от необоснованных страхов и ложных сведений, возможно, усвоенных ею. Именно здоровая женщина больше всего нуждается в этом — женщина, которая сможет извлечь максимум пользы из достоверных фактов. Да, здоровая и зрелая женщина, имеющая здоровую семью и здоровые отношения с мужем, в момент родов нуждается в умелой и опытной акушерке. Ей необходимо присутствие акушерки, способной оказать квалифицированную помощь, если что-то пойдет не так. И все равно женщина владеет положением — естественным образом участвует в процессе, который так же непроизволен, как глотание пищи, пищеварение и выделение; чем больше дело предоставлено природе, тем лучше для женщины и для ребенка. Одна из моих пациенток, родившая двоих детей и теперь постепенно осуществляющая очень трудную работу в своей терапии, в которой ей нужно начать все заново — чтобы освободиться от влияния, оказанного на ее раннее развитие сложностями ее матери, — написала: “...Даже у довольно зрелой в эмоциональном отношении женщины процесс родов разрушает столько механизмов внутреннего контроля, что необходимы забота, внимание, поддержка и доброта кого-то, кто помогает вам, — так ребенку необходима мать, которая поддерживает его, когда он, развиваясь, каждый раз сталкивается с новыми переживаниями”. Как бы то ни было, говоря о естественном процессе родов, не следует забывать: у новорожденного человеческого существа невероятно большая голова. Нездоровая мать Противоположностью здоровой, зрелой женщине, доверяющей себя заботам акушерки, является женщина больная, то есть эмоционально незрелая, или не ориентированная на роль, отведенную женщине в комической опере природы, или же депрессивная, тревожная, подозрительная, может быть, просто с помраченным сознанием. В таком случае акушерка должна быть способна поставить диагноз, и в этом заключается еще одна причина, по которой акушерке необходимо знать пациентку до того, как она достигнет весьма специфической и неспокойной стадии последних недель беременности. Акушерке необходимо пройти специальное обучение психиатрической диагностике, чтобы она могла относиться соответствующим образом к здоровым и больным. Разумеется, эмоционально незрелые или в каком-то ином смысле нездоровые матери нуждаются в специальной помощи, отличной от той, которую оказывают женщинам, способным отвечать за себя: там, где нормальной женщине нужна инструкция, больной потребуются уговоры; больная мать будет испытывать терпение акушерки и просто надоест ей. А возможно, такую женщину придется сдерживать, если она войдет в маниакальное состояние. Впрочем, все решает здравый смысл, и конкретная потребность вызывает либо соответствующее действие, либо обдуманное бездействие. В обычном случае со здоровыми матерью и отцом акушерка является нанятым лицом, которое получает удовлетворение от своей способности оказать помощь, ради которой ее нанимали. В случае, если мать в какой-то степени больна и не способна быть взрослой, акушерка является медсестрой, вместе с врачом обслуживающей пациентку, то есть ее практически нанимают для больничного обслуживания. Ужасно, если это приспособление к нездоровому состоянию воспрепятствует естественному процессу приспособления к жизни, а не к болезни. Разумеется, многие пациентки находятся между двумя полюсами, которые я придумал в целях научного описания. Я хочу подчеркнуть: несмотря на то, что женщины часто бывают истеричны, нервозны, самодеструктивны, акушерка, тем не менее, обязана воздавать должное здоровью и эмоциональной зрелости; ей не следует всех пациенток считать инфантильными, ведь большинство из них — вполне самостоятельные женщины и только при родах вынуждены предоставить себя заботам медсестры-акушерки. Здоровых — большинство. Именно у здоровых женщин — матерей, жен (и акушерок) — простое умение становится творчеством, они добавляют нечто позитивное там, где рутина считается удовлетворительной просто потому, что не приносит несчастья. Обращение с матерью и младенцем Давайте теперь рассмотрим обращение с матерью после родов, при ее первых отношениях с новорожденным ребенком. Почему, позволяя матерям свободно говорить и вспоминать, мы так часто сталкиваемся с комментариями, подобными приводящемуся ниже? (Я цитирую клинический материал моего коллеги, но сам тысячу раз выслушивал похожие истории.)
“У него было нормальное рождение, и он был желанным ребенком. Он явно хорошо брал грудь сразу же после родов, но ему деле не давали сосать в течение 36 часов. И тогда он стал капризным, вялым, в последующие две недели были большие осложнения с кормлением. Медсестры казались матери равнодушными, она считала, что они слишком торопятся унести от нее ребенка. По словам матери, они насильно заставляли его брать грудь, держали его за подбородок, чтобы сосал, и зажимали нос, чтобы забрать его от груди. Когда мать вернулась с ним домой, ей без труда удалось наладить нормальное кормление грудью”.
Не знаю, известны ли медсестрам такие жалобы матерей. Возможно, они никогда не удосуживаются выслушивать их, и уж, конечно, матери вряд ли осмеливаются высказать жалобы медсестрам, которым очень обязаны. Я также не должен верить, что матери всегда точно описывают ситуацию. Я должен быть готов обнаружить работу воображения, как оно и должно происходить, поскольку мы являемся не просто скопищем фактов; и наши переживания, и то как они переплетаются с нашими снами... все это — часть целого, называемого “жизнью”, или “личным опытом”. Повышенная послеродовая чувствительность В нашей специализированной психоаналитической работе мы обнаружили, что мать сразу после родов находится в состоянии повышенной чувствительности и в течение недели—двух склонна верить в существование преследующей ее женщины. Я думаю, что соответствующая тенденция сделаться в это время такой господствующей фигурой существует у акушерки. Конечно, эти две тенденции нередко совпадают: мать, которая чувствует, что ее преследуют, и прикрепленная к ней на месяц медсестра-акушерка, воздействующая страхом, а не любовью. Такая сложная ситуация часто разрешается тем, что мать, вернувшись домой, отказывает медсестре, и этот момент является болезненным для всех. Худшим вариантом будет, так сказать, победа медсестры: мать от беспомощности сдается и шаг за шагом уступает, — а значит, у нее не наладятся отношения с ребенком. Мне трудно подыскать название силам, действующим в этот критический момент, но попытаюсь кое-что объяснить. Происходит любопытнейшая вещь: мать, возможно, физически истощенная и неуверенная, зависимая от медсестры и доктора во многих отношениях, в то же время является единственным человеком, способным представить ребенку мир так, чтобы это имело для него смысл. Она знает, как взяться за это,— не потому, что ее учили, и не потому, что она очень умная, а просто потому, что она мать. Но ее материнский инстинкт не сможет включиться, если она испугана, или не видит рожденного ею ребенка, или же если ребенка ей приносят только в установленные для кормления часы. Так дело не пойдет. Выделение материнского молока не сравнимо с экскрецией, это реакция на стимул, а стимулом в данном случае является вид, запах ребенка, прикосновение к нему и плач ребенка, означающий потребность. Все это неразделимо — материнская забота о ребенке и периодическое кормление, которое развивается как средство коммуникации между ними — как песня без слов. Противоположные качества Итак, с одной стороны, перед нами мать как чрезвычайно зависимое существо, с другой — она же как эксперт в деликатном процессе начала кормления грудью со всеми сложностями заботы о ребенке. Некоторым медсестрам трудно увязать названные противоположные качества матери, и в результате они пытаются повлиять на процесс кормления, как будто речь идет дефекации в случае перегруженного кишечника. Они стремятся достичь невозможного. Такая ситуация часто ведет к задержке процесса кормления, и даже если наконец осуществляется переход к искусственному вскармливанию, эта последняя процедура не соединяется у ребенка со всем, что принято называть “заботой о ребенке”. Я как практик постоянно стараюсь исправлять такого рода сдвиг, вызванный действиями медсестры в первые дни и недели после родов, — медсестра часто не понимает, что хотя она и является специалистом, не ее дело сводить ребенка и материнскую грудь. Помимо прочего, медсестра-акушерка, как я уже говорил, тоже испытывает различные чувства и настроения, возможно, ей трудно стоять и смотреть, как ребенок, поднесенный к груди, впустую тратит время. Ей не терпится сунуть сосок в рот ребенку или ткнуть ребенка ртом в материнскую грудь, а ребенок в ответ на это отворачивается. Есть еще один момент. Почти все матери в большей или меньшей степени испытывают ощущение, что они украли ребенка у своей собственной матери. Это ощущение связано с игрой в дочки-матери, со снами и фантазиями, которые у нее были в детстве, когда ее отец был ее beau ideal[18]. Поэтому женщина может испытывать — а в некоторых случаях должна испытывать — чувство, что медсестра-акушерка — это мстящая мать, которая пришла, чтобы отнять у нее ребенка. Медсестре не нужно ничего делать с этим, но будет очень полезно, если она постарается не брать (в прямом смысле слова) ребенка у матери, лишая мать естественного контакта с ним, — или еще лучше — только приносить матери завернутого ребенка для кормления. Последнее в наши дни не принято, но еще недавно было обычным явлением. Сны, фантазии, опыт игры, лежащие за этими проблемами, все равно присутствуют, даже если медсестра-акушерка действует так, что у матери есть возможность восстановить свое чувство реальности, что она обычно и делает за несколько дней или недель. Однако медсестра должна быть готова к тому, что в ней — пусть и очень редко — видят преследовательницу, хотя на самом деле это не так, и она исключительно внимательна к матери и терпима. Мириться с этим фактом является частью ее работы. В конце концов, мать обычно восстанавливается и начинает видеть в медсестре лицо, стремящееся к взаимопониманию, но, конечно же, не способное, как и все люди, к беспредельному терпению. Для матери, особенно если она сама еще не достаточно взрослая или не знала должной заботы в раннем детстве, очень трудно остаться без заботы медсестры, оказаться одной, чтобы заботиться о своем ребенке именно так, как ей нужно, чтобы заботились сейчас о ней самой. Потеря поддержки хорошей медсестры может вызвать большие затруднения на следующей фазе — когда мать отпускает медсестру или медсестра покидает мать. Таким образом, психоанализ, как я его понимаю, вносит в акушерство и во все профессии, связанные с взаимоотношениями между людьми, больше уважения к чувствам людей друг к другу и к личным правам человека. Обществу необходимы специалисты, но там, где работают с людьми, а не с машинами, специалистам нужно изучать то, как люди живут, пользоваться воображением и обретать опыт. (1957) 8. ЗАВИСИМОСТЬ И ЗАБОТА О РЕБЕНКЕ Важно признавать факт существования зависимости. Зависимость — реальная вещь. Младенцы и дети вообще не способны справляться сами, и это настолько очевидно, что сам факт зависимости легко упустить из виду. Всю историю роста ребенка можно представить как переход от абсолютной зависимости к ее постепенному уменьшению и к поискам независимости. У большого ребенка или взрослого независимость удачно уравновешивается всевозможными потребностями и любовью, явной в случае утраты, повергающей в печаль тех, кто понес утрату. Абсолютную зависимость ребенка до рождения понимают главным образом как физическую зависимость тела от тела. Последние недели внутриутробной жизни ребенка определяют его физическое развитие; есть основание также думать, что чувство безопасности (или, наоборот, небезопасности) возникает еще до рождения в соответствии с состоянием ума ребенка, разумеется, функционально чрезвычайно ограниченном из-за недостаточного развития мозга на этом раннем этапе. Можно также говорить о многообразии уровней осознанности до и в процессе рождения у ребенка в соответствии с состоянием матери, с ее умением перенести тяжелые, вызывающие страх и обычно вознаграждаемые муки завершающего периода беременности.
Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 294; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |