История всемирной литературы 11 страница. Среди ее прозаических произведений — очерки, посвященные родному горному краю (1845), новелла «бук иудеев» (1842) — мрачный эпизод из XVIII в

Среди ее прозаических произведений — очерки, посвященные родному горному краю (1845), новелла «Бук иудеев» (1842) — мрачный эпизод из XVIII в., близкий по жанру детективу,

74

в известной мере сходный с трагическими новеллами Э. По.

Иным был путь Беттины фон Арним (1785—1859). Внучка известной сентиментальной писательницы Софи Лярош, сестра К. Брентано и жена Ахима фон Арнима, она выросла в атмосфере романтических исканий, при этом унаследовала от своей матери Максимилианы Лярош культ Гёте. Юная Беттина, живя во Франкфурте-на-Майне, была близко знакома и с матерью Гёте, узнала от нее многие подробности его детства и юности. Беттина пересказала их самому Гёте, и он позднее использовал эти воспоминания в своей книге «Поэзия и правда». С Гёте Беттина встречалась не раз, начиная с 1807 г. вела с ним переписку, при этом даже пыталась оказывать на него влияние, привлекая внимание «великого олимпийца» к общественным проблемам своего времени. Памятником этой дружбы явилась ее первая книга «Переписка Гёте с ребенком» (1835), которая, однако, не была простой публикацией писем. Беттина существенно переработала и свои письма, и письма Гёте, превратив свою переписку в своеобразный «роман в письмах», художественный документ только что завершившейся эпохи.

В 40-е годы Беттина интенсивно продолжала свою литературную деятельность. Ее мировоззрение в эти годы представляет собой сложный сплав просветительских иллюзий, романтической утопии и большой социальной проницательности, острого ощущения современности, позволившего ей заявить, что пролетариат — самая продуктивная и нравственно здоровая часть общества. Есть предположение, что она встречалась с молодым Марксом.

Шумный успех имела ее публицистическая работа «Эта книга принадлежит королю» (1843), в которой она рассказала о бедственном положении рабочих, втайне надеясь, что король прислушается к ее голосу. Она открыто встала на сторону восставших силезских ткачей, чем вызвала не только нападки правящих кругов, но даже упреки в том, что именно ее подстрекательская деятельность способствовала восстанию. Тему о бедственном положении рабочих она раскрывала и в «Книге о бедных», которая пролежала в архиве более ста лет и была опубликована только в 1964 г.

40-е годы в немецких историях литературы обычно обозначаются как «предмартовские». В самом деле, литература в это время развивалась прежде всего в русле тех настроений и идей, которые подготавливали мартовскую революцию 1848 г. Наибольшее развитие получили политическая поэзия и публицистика.

На рубеже 30—40-х годов и в начале 40-х годов центральное место в публицистике занимали философские споры. Левые гегельянцы выступали сначала в «Галлеских ежегодниках» (1838—1841), переименованных в 1841 г. в «Немецкие ежегодники», а затем — на страницах «Рейнской газеты» (1842—1843), которая, будучи органом «политики, торговли и ремесла», вместе с тем уделяла большое внимание вопросам идеологии, искусства и литературы и сыграла важную роль в становлении «предмартовского» этапа в немецкой литературе. Один из ведущих левогегельянских критиков, Роберт Пруц (1816—1872), оперируя гегелевскими понятиями, утверждал в своих статьях жанр политической поэзии как закономерный этап в развитии немецкого национального духа.

Основанная в Кельне, центре рейнской области с наиболее развитой промышленностью и торговлей, «Рейнская газета» сразу же стала притягательным центром для многих литераторов, выступавших с критикой существовавших порядков. В апреле 1842 г. в «Рейнской газете» начал сотрудничать К. Маркс. В статьях, опубликованных на страницах газеты, К. Маркс и Ф. Энгельс стоят еще на позициях революционной демократии, но в эти годы уже намечается «переход... от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 82). В октябре 1842 г. Маркс стал редактором газеты, он стремился придать боевой характер всему ее направлению, чем вскоре вызвал недовольство прусских властей.

Литературные материалы, печатавшиеся «Рейнской газетой», были весьма неравноценны. Но основное направление их отвечало призыву Гервега — служить делу обновления Германии. В феврале 1842 г. газета восторженно приветствовала стихотворение Гервега «Партия». Это стихотворение было написано как ответ Ф. Фрейлиграту, выступившему в 1841 г. против всякой тенденциозной поэзии. Фрейлиграт заявил, что «поэт стоит на башне более высокой, чем вышка партии». В споре двух поэтов приняла участие вся литературная Германия. В обстановке начавшегося общественного подъема, естественно, горячий отзвук получил призыв Гервега: «Глашатаи! Певцы! Нет места безучастью! // Под тучей грозовой кто остается тих? // Бросайтесь в этот бой с неудержимой страстью, // Как верный острый меч, оттачивая стих!» (Пер. Н. Вержейской).

Самое понятие партийности отстаивалось на страницах «Рейнской газеты» достаточно последовательно, разумеется, в том смысле, в каком оно получило в те годы распространение: как приверженность политической тенденции, как

75

принадлежность к лагерю свободы и демократии (ибо партий в Германии, собственно, еще не было). Отстаивая политическую тенденцию в литературе, газета часто ссылалась на традицию Людвига Берне, которому отдавалось явное предпочтение перед Гейне. Критические нотки в оценке Гейне связаны с тем, что он занимал, по мнению газеты, скептическую позицию по отношению к общественному движению в Германии.

Ряд рецензий и заметок в «Рейнской газете» был посвящен классическому наследию. В отличие от «Молодой Германии» и Берне, резко порицавших Гёте за политическую индифферентность, авторы «Рейнской газеты» говорят о Гёте с уважением, но большого интереса к нему не проявляют. Наоборот, часто и всегда восторженно упоминается имя Шиллера. Особенно интересна статья «Шиллер и народная сцена» (28—30 марта 1843 г.), анонимный автор которой призывает к созданию народного театра, опираясь на традицию Шиллера. Подлинный театр, по его словам, должен быть «самым ясным, самым верным и благородным зеркалом народной жизни».

Хотя газета просуществовала всего 15 месяцев, ее литературно-критические материалы способствовали консолидации передовых сил немецкой литературы. «Рейнская газета» решительно утверждала новый эстетический принцип, требуя от поэтов открытой политической тенденции и видя в борьбе против феодальной отсталости первейшую и благородную задачу каждого литератора.

Тем временем левогегельянцы начали утрачивать монопольную роль в философском движении эпохи. С выходом книги Л. Фейербаха «Сущность христианства» (1841) четко обозначилось новое направление в философии. Материалистические идеи Фейербаха сыграли важную роль в преодолении давней традиции немецкого идеализма и формировании мировоззрения ряда революционных поэтов 40-х годов, в том числе Гервега и Веерта.

В середине 40-х годов в немецкой публицистике большое место заняли издания так называемых «истинных социалистов», выступивших с сентиментальной критикой формировавшихся в Германии буржуазных отношений. Вскоре взгляды «истинных социалистов» и их поэзия были подвергнуты суровой критике в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Заслугой «истинных социалистов», однако, явилось то, что они первыми в литературе привлекли внимание немецких читателей к тяжелому жребию пролетариев.

Широкое распространение получает в начале 40-х годов политическая лирика. За три-четыре года выходят несколько сборников: «Неполитические песни» А. Г. Гофмана фон Фаллерслебена (1840—1841), «Стихотворения» Р. Пруца (1841), «Стихи живого человека» (1841—1843) Г. Гервега, «Запрещенные песни одного немецкого поэта» (1844) А. Глассбреннера.

Огромный резонанс во всей Германии вызвал поэтический сборник «Стихи живого человека» Г. Гервега (1817—1875). Ог прозвучал боевым кличем, обращенным к современникам. В отличие от буржуазных демократов, которые ратовали за конституцию и ожидали мирной реформы сверху, Гервег смело звал к вооруженной борьбе за свободу.

В обстановке общественного подъема боевое политическое звучание имела мысль о том, что свободу не призывают заклинаниями — ее завоевывают. Звучит призыв: вырвать кладбищенские железные кресты, чтобы перековать их на «мечи свободы». «Свободен лишь тот, — заявлял поэт, — кто волю сам себе добыть сумел в лихом бою». Он вспоминает знаменитые слова воинствующего гуманиста XVI в. Ульриха фон Гуттена: «Я дерзнул» — и делает их заглавием стихотворения. Политическая программа Гервега в ряде стихотворений была выражена смутно и не всегда последовательно. Но в целом в сборнике «Стихи живого человека» поэт выступил пламенным республиканцем.

Из всех поэтических жанров Герверг отдавал предпочтение песне. «Песня — пробный камень для лирического поэта», — писал он в статье «Поэзия в Австрии». Среди поэтов кануна революции 1848 г. именно Гервегу, а несколько позднее Фрейлиграту принадлежит заслуга в разработке жанра революционной песни.

Стихотворения Гервега динамичны по ритму, почти все они написаны в патетической интонации. Эта особенность поэтического стиля Гервега отражала как силу, так и слабость его идейной программы. Его революционные призывы носили, как правило, весьма абстрактный характер. В его поэтическом словаре постоянно встречаются такие словосочетания, как «утренняя заря», «утренний зов», «весна народов», приобретающие характер поэтического штампа и отражающие смутность и нечеткость политической программы поэта.

С 1843 г. Гервег жил в Париже, с 1848 г. в Швейцарии. В Париже он часто встречался с К. Марксом, сблизился с А. И. Герценом и М. Бакуниным. Вскоре после Февральской революции Гервег возглавил комитет немецких эмигрантов, а в апреле 1848 г. — вооруженный отряд, вторгшийся на территорию Германии, который вскоре был разгромлен. В Пруссии и других германских государствах Гервег был объявлен вне закона, и всякие

76

связи с немецким читателем были оборваны. Однако Гервег сохранил верность идеалам революционной демократии. Он продолжал бичевать реакцию, а в 1870 г. был одним из немногих немецких поэтов, обличавших милитаризм и дух шовинизма, воцарившийся в Германии после победы над Францией. Он создал также несколько песен, утверждавших историческую миссию рабочего класса. В 1863 г. Гервег по просьбе Лассаля написал гимн для «Всеобщего германского рабочего союза». Строчки из этого гимна: «Все колеса остановятся, если захочет твоя сильная рука» — стали крылатыми, постоянно звучали в речах социал-демократических ораторов, выносились в заголовки газет; их приводит в своих статьях В. И. Ленин.

Наряду с призывно-патетической лирикой Г. Гервега, Р. Пруца и других поэтов в немецкой литературе 40-х годов огромную революционно-пропагандистскую роль выполняла сатира. Здесь прежде всего значителен вклад Гейне, о чем уже говорилось выше. В обстановке демократического подъема сатирические произведения стали заполнять страницы таких массовых изданий, как народные календари. В качестве составителя календарей выступал и самый популярный сатирик 40-х годов Адольф Глассбреннер (1810—1876). Это был писатель неистощимой фантазии: он писал стихи, новеллы, бытовые сцены (чаще всего на берлинском диалекте), афоризмы; вместе с художником Т. Хоземаном они работали над произведениями, в которых сатирический текст сочетался с графическим рисунком. Его серия комических очерков «Берлин как он ест(ь) и пьет» (1832—1850) составила 32 выпуска; эти очерки типологически связывают его с Диккенсом, автором «Очерков Боза», с французским и русским «физиологическим очерком». Глассбреннер как бытописатель открывал новую грань в развитии немецкого реализма.

В 40-е годы комизм у Глассбреннера перерастает в сатиру. Его большая поэма «Новый Рейнеке Лис» (1846) направлена против церкви как института духовного порабощения, против всех форм тирании, в том числе против колониальной экспансии. Ученик Гегеля, Глассбреннер видел движущую силу прогресса в развитии духа. В этом проявился идеализм писателя, но одновременно и его исторический оптимизм. В отличие от Гейне, завершившего поэму «Германия. Зимняя сказка» мрачным прогнозом, поэт рисует в поэме «Новый Рейнеке Лис» утопию — государство без тиранов и попов.

Но наивысшие художественные достижения Глассбреннера-сатирика связаны с малыми жанрами: бытовыми сценками, анекдотами, притчами, многочисленными сатирическими миниатюрами. Главная мишень его сатирических атак — немецкий мелкий буржуа, пресловутый Михель, которого бичевали и Гейне, и Веерт. Не разделяя в полной мере программы революционной демократии, Глассбреннер во многих произведениях выступал с большой смелостью по острейшим вопросам современности. Новая социальная проблема, которая выдвинулась после силезского восстания, — проблема труда и капитала — осмыслялась им преимущественно в моральных категориях. Но он был далек от сентиментальности «истинных социалистов» и свою «Сказку о Бедности и Богатстве» (1844) заканчивал выразительным финалом: «Бедность однажды зарезала Богатство». На разгром революции Глассбреннер, как и Гейне, ответил стихами, исполненными трагизма.

Самым боевым органом периода революции была «Новая Рейнская газета», которая выходила с 1 июня 1848 г. по 19 мая 1849 г. в Кельне под руководством К. Маркса. В состав редколлегии входили поэты Г. Веерт, Э. Дронке, Ф. Фрейлиграт. Творчество Фрейлиграта периода «Новой Рейнской газеты» и творчество Веерта представляют особый этап в немецкой литературе 40-х годов.

Фердинанд Фрейлиграт (1810—1876) начал свой творческий путь еще в 1839 г. сборником романтических стихотворений. Мир художественных образов юного поэта мало напоминал традиционные мотивы и темы немецких романтиков: он был полон экзотики африканских пустынь, образов знойного юга. В этой увлеченности яркими красками и эффектными образами (жираф, скачущий со львом, вцепившимся в его спину) сам поэт позднее усматривал форму «протеста против ручной поэзии» современности.

Общественный подъем 40-х годов вскоре захватил и Фрейлиграта, занимавшего до этого аполитические позиции. В свой сборник «Символ веры» (1845) он включил ряд стихотворений, направленных против прусской реакции. Тон их был либерально-демократический. Но уже в сборнике, озаглавленном начальными словами песни Французской революции «Ça ira» (1846), зазвучали боевые молитвы. В стихотворениях «Свободная печать», «Ледяной дворец» он призывал к революции, а в торжественной оде «Снизу вверх» впервые у Фрейлиграта появился образ грозного пролетария, который заявляет о своих правах.

Начало европейской революции Фрейлиграт приветствовал стихотворением «В горах раздался первым гром». В одном из первых номеров

77

«Новой Рейнской газеты» появилось его стихотворение «Вопреки всему», содержание которого отвечало курсу «Новой Рейнской газеты» на продолжение и углубление революции. С особенной силой эта идея была выражена в стихотворении Фрейлиграта «Мертвые живым» (июль 1848 г.), распространенном в виде листовки. Став членом редколлегии «Новой Рейнской газеты», Фрейлиграт продолжал выступать на ее страницах, развивая в поэтической форме программные идеи К. Маркса, связанные с теми или иными событиями революционного года.

Победа реакции в Германии положила конец деятельности «Новой Рейнской газеты». В 1850—1851 гг. Фрейлиграт изредка еще выступал с боевыми стихами, но вскоре отошел от революционного движения, хотя и продолжал поддерживать с Марксом личные отношения.

Георг Веерт (1822—1856) пришел в «Новую Рейнскую газету» как поэт со сложившимся мировоззрением. В отличие от Фрейлиграта, стихийно следовавшего ходу событий, Веерт уже в 1844 г., во время пребывания в Англии, стремился осмыслить социальные противоречия современного общества. Опыт чартистского движения, самостоятельные занятия политической экономией, знакомство с философией Фейербаха и общение с Ф. Энгельсом, работавшим тогда над книгой «Положение рабочего класса в Англии», помогли ему стать первым поэтом, сознательно и активно утверждавшим идеи революционного пролетариата. В создававшейся в 1843—1848 гг. книге очерков «Наброски из социальной и политической жизни британцев» проявилось и незаурядное публицистическое мастерство Веерта, и глубокое понимание социальных противоречий в наиболее развитой в то время капиталистической стране. Писатель не только изображает бедствия рабочего класса, но и ищет нового героя-борца. Новелла «Праздник цветов у английских рабочих», включенная в книгу, обнаруживает широту взглядов писателя: он видит в пролетарии не только решающую материальную силу общества, но и огромные возможности духовного прогресса.

Лирика Веерта предреволюционных лет отражает этапы быстрого формирования мировоззрения поэта. В самых ранних своих стихах Веерт близок песенной лирике немецких романтиков (Эйхендорфа, Уланда, молодого Гейне). Но в лирике 1844—1845 гг. получает отражение большой социальный и политический опыт, приобретенный поэтом в чартистской Англии. Песни-жалобы в духе «истинных социалистов» вскоре сменяются стихотворениями, исполненными мужественной веры. Складывается собственная поэтическая манера. Веерт не проявляет склонности к призывно-патетической интонации, характерной для Г. Гервега, Р. Пруца, отчасти Ф. Фрейлиграта и массовой политической лирики 40-х годов. Опираясь на песенно-романтическую традицию, он создает конкретные реалистические образы, воплощающие существенные черты своего времени.

Иллюстрация:

Ф. Фрейлиграт. «Ça ira!»

Титульный лист. 1846 г.

Вскоре после мартовской революции в Берлине Веерт отправляется в Кельн с поручением от Маркса — выяснить на месте условия для создания революционного органа печати. И когда вышел первый номер «Новой Рейнской газеты», на первой его полосе уже печаталась глава из сатирической повести члена редколлегии Веерта.

Повесть Веерта «Юмористические наброски из немецкой торговой жизни» (1847—1848) можно рассматривать как этапное произведение в истории немецкой сатиры. Веерт создает

78

здесь колоритный сатирический образ самоуверенного предприимчивого дельца Прейса, сначала напуганного революцией, но потом быстро сумевшего приспособиться к новой ситуации. Хотя среди персонажей повести нет пролетариев, грозная сила пробуждающегося класса все время ощущается за кулисами изображаемых событий.

На страницах «Новой Рейнской газеты» был напечатан и роман Веерта «Жизнь и деяния знаменитого рыцаря Шнапганского» (8.VIII.1848 — 21.I.1849) — остроумная сатира на прусское дворянство. Это единственное произведение Веерта, вышедшее при его жизни отдельным изданием (1849).

В «Новой Рейнской газете» были опубликованы также многочисленные фельетоны Веерта в стихах и прозе. Общее их направление точно выражено в начальных словах большого стихотворного фельетона: «Я радости большей не знал никогда, чем больно врага ужалить».

Ф. Энгельс писал о «Новой Рейнской газете»: «Тон газеты отнюдь не был торжественным, серьезным или восторженным. У нас были одни только презренные противники, и мы относились ко всем, без исключения, с крайним презрением» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 18). Этот тон газеты блистательно поддерживал своим сатирическим пером Веерт — неистощимый в остроумии, виртуозно использовавший разные жанры и сатирические приемы: пародии, стилизации, монтажи. В форме рецензии он издевательски комментировал материалы, публиковавшиеся в реакционных и либерально-буржуазных газетах. Из фельетона возник и его роман о рыцаре Шнапганском.

Умная и дерзкая сатира Веерта, озаренная боевой революционной мыслью, пронизанная уверенностью в грядущей победе пролетариата, — явление уникальное в европейской литературе XIX в. Но буржуазное литературоведение многие десятилетия замалчивало наследие «первого и самого значительного поэта немецкого пролетариата» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 4). Первый обстоятельный биографический очерк о Веерте появился в Германии только в 1930 г. (автор его — родственник поэта Карл Веерт), но по-настоящему Веерт был открыт для читателей усилиями советского ученого Ф. П. Шиллера (статьи, публикации и монография начала 30-х годов). Первое полное собрание его сочинений издано Бруно Кайзером в ГДР (1956—1957).

Одну из примет формирующейся мировой литературы Гёте видел в том, что немецкая литература в его время уверенно выходила на европейскую арену. Речь идет не только об увеличении переводов, личных контактов и переписки (деятельность Ж. де Сталь, Т. Карлейля и многих других) — развивается процесс творческого восприятия эстетических идей и художественных завоеваний немецких писателей. Эстетические идеи Вакенродера, братьев Шлегелей, Шеллинга находили отклик у Кольриджа и Гюго, у молодого Белинского и В. Одоевского. Русские демократы 60-х годов ссылались на авторитет Гейне, на его «новую лучшую песнь».

Однако подлинные масштабы вклада немецкой литературы в европейскую не могли быть в полной мере осмыслены современниками и даже ближайшими потомками. Потребовались еще многие десятилетия, прежде чем было по достоинству оценено наследие Гельдерлина, Клейста, Гофмана, Бюхнера, поэтов революции 1848 г.

Нельзя умолчать и о том, что первая половина XIX в. в Германии была отмечена расцветом музыки. И наконец, именно эти десятилетия ознаменованы взлетом философской мысли — от Фихте до Фейербаха, — а в 40-е годы Германия стала родиной марксизма.

79

АВСТРИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

В первой половине XIX в. австрийская литература складывается как самостоятельная национальная литература, представленная крупными именами. Если в XVIII в. отдельных австрийских авторов мало знали за пределами страны, то Ленау, Грильпарцер, Раймунд и другие писатели XIX в. приобретают известность не только в землях немецкого языка, но и во всей Европе.

Вена уже в XVIII в. завоевала признание как один из крупных культурных центров Европы. Она пользовалась славой музыкальной столицы. Наряду с музыкальным театром в Австрии активно развивается драматический театр. Если в других землях немецкого языка многие деятели культуры — от Каролины Нойбер и Лессинга до Гёте — прилагали героические усилия для того, чтобы создать немецкий национальный театр, то в Вене уже в XVIII в. существовало несколько театров, причем наряду с придворным действовал и народный театр. Говоря о венском театральном искусстве XVIII — начала XIX в., историки театра нередко вспоминают по аналогии расцвет народного театра в шекспировской Англии и в Венеции XVII—XVIII вв.

В первой половине XIX в. Вена оказывается на перекрестке исторических событий и идеологических процессов эпохи. В начале века здесь разворачиваются драматические перипетии наполеоновских войн. А после поражения Наполеона именно в Вене заседает конгресс реакционных правителей Европы и оформляется политическая организация Священного союза. Его идеолог и организатор князь Меттерних на три десятилетия становится некоронованным властителем Западной Европы.

Первым ударом по этой системе явилась Июльская революция 1830 г. в Париже, вырвавшая Францию из оков Священного союза и тем самым впервые серьезно поколебавшая его авторитет и в Австрии, и в других странах Европы. А в марте 1848 г. восставшая Вена показала пример революционного единства рабочих, студентов и радикальной части мелкой буржуазии.

Австрийская литература первой половины XIX в. отражает сложную историческую судьбу своей страны. Хотя пути многих австрийских поэтов и писателей не раз перекрещивались с путями их собратьев по перу и в других немецких землях, все же у австрийской литературы был собственный путь.

Иначе, чем в Германии, складывался романтизм. Он не повторял этапов немецкой романтической школы с ее спорами и борьбой эстетических концепций, австрийские писатели не уделяли большого внимания теории. Австрия почти не знала романтической прозы, так богато представленной в немецкой литературе. Само возникновение романтизма не воспринималось в Австрии как литературная революция — не только потому, что он здесь возник позднее, уже после того, как отшумел в Германии и Англии. Существеннее то, что он не означал крутой ломки в художественных вкусах. Австрия не знала в XVIII в. развитой просве ительской литературы и эстетики, и романтизм в австрийской литературе не был непосредственной реакцией на Просвещение, хотя по сути своей, конечно, развивался как явление, антагонистическое комплексу просветительских идей. Не знала Австрия и жарких споров между романтизмом и классицизмом. Хотя в придворном театре Вены в XVIII в. традиционно выступала французская труппа и классицизм официально поощрялся, он не получил развития, и, когда в этом же театре стала выступать национальная труппа (положившая начало знаменитому Бургтеатру), классицистическая драматургия вскоре сошла со сцены и уступила место комедии, опиравшейся на богатую традицию народного фарса. Сближение с народной сценой, в частности с традицией венского зингшпиля, происходило и в музыкальном театре, прежде всего в творчестве Моцарта. Существенно также и то, что в изобразительном искусстве и в народном театре прочно держались до начала XIX в. традиции барокко. У Раймунда, в частности, не всегда легко отличить барочные черты от романтических. Не случайно также одним из предшественников австрийского романтика Ленау называют силезского поэта барокко А. Грифиуса.

Просветительский рационализм во многих странах сочетался с пренебрежением к народной культуре, к фольклору как якобы не выражавшим идей разума. В Германии Готшед, пользуясь просветительскими аргументами, изгонял со сцены Гансвурста, популярного персонажа народного фарса; австрийский же Гансвурст — Касперль — не покидал театров венских предместий в XVIII в. и свободно перешел в комедию XIX в.

Важную особенность австрийского государства составлял его многонациональный характер.

80

Культура Венгрии и славянских народов, хоть она подавлялась и принижалась официальной Веной, оказывала мощное воздействие на творчество австрийских поэтов, драматургов и композиторов. Славянский и венгерский элементы — сюжеты и образы, народная музыка и народная поэзия — органически входили в австрийскую культуру.

Таким образом, многие весьма характерные черты новой романтической литературы (красочность образов, фантастика, фольклор, интерес к истории, к иноземным культурам, «местный колорит») в Австрии не производили впечатления открытия нового, ибо в несколько иной форме существовали в ее культуре и прежде.

На протяжении многих десятилетий Австрия была оплотом реакции в Европе. К тому же она была католической страной, и нетерпимость церкви здесь проявлялась с особой настойчивостью. Не случайно Вена стала притягательным центром для ряда немецких писателей, принявших католицизм. В Вене читал лекции Ф. Шлегель, выступал один из реакционных немецких идеологов периода войны против Наполеона Адам Мюллер.

Для австрийских писателей трагичность ситуации проявлялась не только в цензурном произволе и полицейской слежке. Меттерних и его пропагандисты, католическая церковь пытались создать у современников впечатление, что именно Вена — оплот порядка, законности и морали в Европе, и реакции удавалось не только искусственно изолировать страну от влияния прогрессивных идей, но и более того — частично подчинить себе даже такие незаурядные умы, как Грильпарцер. Реакция формировала среду, и этой среде было противостоять труднее, чем полиции. Трагедия великого австрийского поэта Н. Ленау состояла в том, что ему приходилось неустанно — в полном одиночестве — пробиваться сквозь предрассудки и догмы, которыми опутаны были его товарищи по перу, друзья, любимая женщина; он задыхался в этой атмосфере, то поддаваясь опасным влияниям, то поднимаясь до протеста, Ленау погиб, сломленный этой неравной борьбой.

Вторжение французских войск на австрийские земли и освободительная война против Наполеона не вызвали значительных художественных откликов в Австрии, хотя тирольское восстание 1809 г. и фигура Андреаса Гофера привлекли внимание ряда немецких поэтов (Т. Кернера, И. Эйхендорфа), а также французского романтика Ш. Нодье.

В самой Австрии лишь спустя два десятилетия и совсем по-другому эта эпоха получила поэтическое отражение в творчестве австрийского поэта Йозефа Христиана фон Цедлица (1790—1862), вошедшего в историю австрийской литературы прежде всего как автор знаменитой баллады «Ночной смотр» (1829), переведенной на русский язык Жуковским, и стихотворного цикла «Венки умершим» (1827). Прославление Наполеона в балладе Цедлица было, как и у многих европейских поэтов, своеобразной реакцией, формой протеста против режима Реставрации. Наполеон для Цедлица — романтический герой, абстрагированный от его политической практики. Таким он предстает и в стихотворении «Воздушный корабль», ставшем известным в России благодаря переводу Лермонтова.

Славу самого выдающегося поэта Австрии завоевал Николаус Ленау (1802—1850). Его творческий путь начался в 20-е годы. Первый сборник стихотворений появился в 1832 г., а в 1844 г. тяжелое душевное заболевание оборвало его сознательную жизнь. Уроженец города Чатад (ныне входящего в состав Румынии), он многое воспринял из венгерской народной культуры. Мелодии Венгрии, образы людей, венгерский пейзаж органически вошли в его лирику. Ныне венгры считают его и своим поэтом.

Уже в ранних стихотворениях (20-е годы) — в пейзажных и бытовых зарисовках, в картинах венгерской сельской жизни — выявляется определяющая особенность поэзии Ленау: ее глубокая субъективность, ярко выраженная черта романтического мировосприятия. В одном из писем своему зятю он писал о поэзии: «Нет, я не могу назвать ее просто своей подругой, поэзия — это я сам; моя самая самость — вот что такое моя поэзия».

Дата добавления: 2015-06-04