В. В. Лужскому. Дорогая Любовь Яковлевна!

Л. Я. Гуревич

12 сентября 1912

Москва

Дорогая Любовь Яковлевна!

Я виноват без конца, каюсь, но знаю, что Вы меня простите.

Все лето на мне были шоры. Давно я так не работал. Все лето внимание было направлено в творящую душу актера, и потому я не понимал, плохо сознавал то, что происходило кругом.

Теперь, оторвавшись от этой работы, от которой можно свихнуться, я начинаю оценивать Вашу доброту ко мне, и верьте, что я искренно тронут, ценю и хочу работать с Вами. В чем будет заключаться эта работа? Если б Вы жили в Москве, работа была бы большая. Но и с Петербургом можно общаться.

Когда Вы прочтете то, что я написал летом (немного, хотя работал неустанно, и не очень удачно!), все выяснится. Пока скажу в общих чертах¹.

Я утверждаю, что время, народы и история приносят нашему искусству только обветшавшие формы -- ремесло. Настоящее искусство создают гении, которые родятся в веках, народах и истории. Но уметь понимать суть традиций -- трудно. Например: поняты ли традиции Щепкина, Гоголя, Шекспира?..

Далее идет подробный разбор того, что принесли эти традиции и как ложно они поняты. Вот на этой работе я и застрял, потому что надо собрать все важнейшие традиции как сальвиниевского, так и кокленовского направления, Гёте, Шиллера, Лессинга, Дидро и т. д. -- всех надо было рассмотреть и закончить главу выводом: существуют два основных направления: а) искусство переживания и б) искусство представления.

Теперь о деле ближайшем. Я работаю в студии и не бываю в театре. Поэтому не знаю, что там делают. Думаю, что Немирович очень занят. Я одинаково могу работать с Вами как теперь, так и после. Теперь, пожалуй, немного больше, так как еще не начались спектакли.

Хотите, я спрошу Немировича, когда Вам приезжать? Хотя знаю, что мне он ответит ни да ни нет. Пожалуй, лучше, если бы Вы сами запросили его. Не зная во всех подробностях Вашего разговора с ним, я буду ждать Вашего приказа, как мне поступить. Говорить с Немировичем или же лучше Вам самой писать?

С 14-го начинаем Мольера с Бенуа ². Он приезжает на несколько дней. Придется посвятить ему почти все время.

Крепко жму Вашу ручку. Низко кланяюсь, благодарен.

Шлю привет всей Вашей милой, избаловавшей меня семье.

Будьте здоровы и не забывайте.

Сердечно преданный и благодарный

К. Алексеев

1912. 12/IX.

Беда! Надорвал письмо. Простите. Должен послать так, и даже не перечитывая. Замотали!

14 сентября 1912

Москва

Дорогой Василий Васильевич!

Вчера не мог ответить Вам, так как письмо Ваше пришло как раз в тот момент, когда приехал Бенуа. Отвечаю сегодня. Я очень благодарен за письмо. Всякое внимание и интерес, направленный к тому делу, которое я считаю важным для театра, мне очень дороги ¹. Вы должны поверить, что я теперь дорос до того возраста в искусстве, который побеждает однажды и навсегда мелкое самолюбие и самомнение. Я становлюсь несносным и, как меня называют, чудаком или капризным, когда не могу убедить людей в том, что я считаю важным, нужным или опасным. Тогда я злюсь на себя -- за свое бессилие или на других -- за их косность.

Теперь о деле. На мне лежат следующие обязанности по театру.

1) Ввести Дувана и Чехова (ввел одного и ввожу другого) ².

2) Повторить "Гамлета". Исправить кое-что. Пока боюсь приниматься за это, чтоб не отвлекать актеров работой от "Пер Гюнта" и "Екатерины Ивановны"³ и других важных дел. Жду репертуарных назначений для "Гамлета" и очень боюсь, что эту работу назначат в последнюю минуту. Ведь "Гамлету" суждено еще играть важную роль в этом сезоне. Хотелось бы переменить Лаэрта (между нами), подправить и короля, и королеву, и Горацио и пр.

3) Заменить Книппер. Кем? В труппе нет решительно никого. По собственной инициативе я потихоньку пробую сестру ⁴. Но... дебютировать в королеве сразу, без подготовки! Сидя на одном месте, пережить такую картину, как "В спальне", -- это очень и очень трудно для новичка. Быть может, даже невозможно, хотя бы потому, что голос еще недостаточно развит для тонких модуляций на большой сцене. Тем не менее и эта работа залажена -- на всякий случай. Итак, по "Гамлету":

жду с нетерпением разрешения слегка изменить некоторые костюмы (короля и королевы);

указания королевы;

пробы с Берсеневым и Вырубовым в Лаэрте (пока потихоньку от Болеславского)⁵;

репетиций с Качаловым;

общих репетиций.

4) Мольер. Но... до вчерашнего и нынешнего дня о нем нельзя было говорить. Тем не менее я два раза пробовал работать с Гзовской ⁶.

5) Студия не была еще готова⁷. Театр занят. Пришлось перенести работы домой.

Единственно, что мне оставалось делать по вечерам, -- залаживать студию. Мы торопились запастись какими-нибудь миниатюрами, но не для спектакля, а для упражнений. Их откладывать в долгий ящик не хочется, так как, если не начать их сейчас, не успеем дать к концу года какие-нибудь результаты. Взялись за Чехова только потому, что он больше всего дает материала, потому что он лучше всего знаком⁸. Это не значит, что мы стремимся дать чеховский спектакль в первую голову. Совершенно с Вами согласен, что именно Чехов меньше всего желателен в Художественном театре ⁹.

Благодаря тому что мы воспользовались свободным временем от текущих дел, нам удалось выяснить многое, так как записи уже производятся; нам удалось заладить литературные поиски материала. Теперь уже в несколько рук готовят: а) Толстого, б) Щедрина, в) Банга, г) античных драматургов, д) Альтенберга ¹⁰.

Вахтангов свободен. Сулер не будет все время занят. Часы, вечера будут выскакивать и у меня. Но подумайте, какой прилив энергии даст молодежи первый же сеанс практических упражнений. Это подымет энергию театра в самый нужный момент.

Кажется, ответил на все вопросы.

Любящий и благодарный

К. Алексеев

1912 14/IX

Сейчас, однажды и навсегда, составляются такие списки. При "Пер Гюнте" (такой-то картине) -- в студии репетируют такие-то миниатюры, с такими-то лицами. При 1-м или 2-м, 3-м, 4-м действии "Екатерины Ивановны" -- такие-то миниатюры и пр.

Все будут по этим спискам знать: что и когда может репетироваться в студии.

Составление таких списков -- большая работа.

Дата добавления: 2015-06-04