В. Ф. Грибунину

А. А. Кублицкой-Пиоттух

Е. Б. Вахтангову

Июль 1921

Покровское-Стрешнево

Милый, дорогой, любимый

Евгений Богратионович!

Перед самым отъездом из Москвы узнал о Вашей болезни. Думал звонить ежедневно отсюда в клиники, но телефон испорчен и сообщения с Москвой нет. Поэтому живем здесь и волнуемся. Сейчас зашла сестра из Всехсвятского санатория и сказала, что Вам лучше. Дай бог, чтоб это было так. Пока не поправят телефона, буду искать всяких новостей о Вас. Верьте, что мы все Вас очень любим, очень дорожим и ждем Вашего выздоровления¹.

Да хранит Вас господь.

Сердечно любящий Вас К. Станиславский.

Я только третий день отдыхаю, так как мой сезон в этом году только что кончился, а 15 августа, говорят, начнется опять. За это время я поставил три оперных спектакля ², и если прибавить к этой работе "Ревизора"³ и "Сказку"⁴, плюс возобновление трех старых пьес, то выйдет, что я не даром ем советский хлеб и могу отдохнуть⁵.

Ваш К. Станиславский

26 сентября 1921

Москва

Глубокоуважаемая Александра Андреевна!

Недавно, возвратясь в Москву, я прочел Ваше письмо на имя жены¹, которое пришло с очень большим опозданием. Спешу ответить на те вопросы, которые касаются меня.

Но прежде мне хочется покаяться Вам в том, что я усиленно пытался написать Вам письмо после рокового известия о смерти дорогого Александра Александровича. Благодаря своей бездарности я не нашел слов, достойных великого горя, которое нас всех постигло. Я не посмел говорить о нем обычными избитыми словами соболезнования и потому -- молчал.

И теперь я пытаюсь записать в свой дневник красивые, поэтические, неуловимо тонкие, ароматные воспоминания о любимом человеке и великом поэте. Как бы мне хотелось, чтоб эта трудная и непосильная мне задача удалась мне и получила достойную художественную форму!!²

Но... о Блоке надо говорить стихами, а я не поэт. Мне так же трудно и непривычно писать, как поэту -- играть на сцене.

Если моя задача мне удастся, пришлю и буду счастлив; нет, -- опять принужден буду молчать.

Да хранит Вас бог, и да поможет он Вам перенести тяжелое испытание.

Душевно преданный

К. Станиславский

1921 26/IX

15 октября 1921

Москва

Дорогой Владимир Федорович!

Я получил Ваше письмо, с сердечной болью прочел его, заметил его тон, почувствовал Ваше отношение к театру, к товарищам, ко мне. Что ж делать! Да простит Вам бог этот тяжелый удар, который Вы наносите нам всем -- в одну из самых трудных минут жизни нашего театра.

Я передам Ваш ультиматум дирекции, как только выздоровлю¹. Думаю, что все Ваши требования, как правильные, так и неправильные, будут немедленно исполнены, так как театру нет другого выхода.

С почтением

К. Станиславский

1921 15/IX

Дата добавления: 2015-06-04