А. М. Горькому. Глубокоуважаемый товарищ Пискатор

А. Керру

Э. Пискатору

Январь (?) 1933

Москва

Глубокоуважаемый товарищ Пискатор.

Я очень тронут Вашим вниманием к моей деятельности и поздравлением ко дню моего семидесятилетия.

Вы правы, что наш театр, как и все театры СССР, находится в исключительно благоприятных условиях благодаря государственной поддержке и организованности зрителя.

Грустно слушать о тяжелых условиях, в которых благодаря кризису находятся деятели театра в Германии. В свое время мы многое восприняли от культуры Запада, и потому теперь судьба театра Вашей страны не может не быть нам близкой.

Будем надеяться, что тяжелый кризис минует вместе с трудными условиями жизни, мешающими дальнейшему росту и процветанию вашего прекрасного искусства.

Шлю приветствия Вам и всем деятелям сцены, которые помнят нас. Мы помним их радушные приемы и потому с благодарностью думаем о наших берлинских друзьях.

4 февраля 1933

Москва

Я прочел в "Берлинер тагеблатт" Ваш талантливый и, как всегда, оригинальный по форме "Привет Станиславскому".

Вы не пропускаете случая, чтоб дарить меня Вашим расположением, которое мне бесконечно дорого и за которое храню навсегда искреннюю и глубокую благодарность.

Если у нашего театра и, в частности, у меня был успех не только в Берлине, но и в других странах Запада и Америки, то этим мы обязаны прежде всего Вам. Еще в 1906 г., при первой нашей поездке, Вы первый сказали свое веское слово, не побоявшись того, что политические условия не слишком благоприятствовали нашим тогдашним гастролям за границей. Ваше авторитетное слово дало толчок и другим, которые последовали Вашему примеру. Первый успех в Берлине откликнулся в других городах и помог нам¹.

Эту Вашу огромную услугу я и мои товарищи никогда не забывали и с благодарностью храним в своей памяти.

Вот почему мне особенно дорог Ваш новый знак внимания ко мне и Ваше теплое приветствие по случаю моего семидесятилетия. Искренно, от всего сердца благодарю Вас и остаюсь благодарным на всю жизнь, сердечно преданный Вам и искренно уважающий Вас

К. Станиславский

10 февраля 1933

Дорогой Алексей Максимович!

Пишу Вам, лежа в кровати. После своего юбилея (неожиданно для меня отпразднованного) я заболел и только теперь могу ответить Вам на Ваше чудесное, изумительное письмо.

Не знаю, какими словами надо отвечать на такие замечательные письма! У меня, в моем лексиконе, нет таких слов, и потому мне страшно, что ответ выйдет слишком бледным по сравнению с обращением¹.

Я был бы очень самонадеянным человеком, если б отнес к своим заслугам то лестное и подчас восторженное, что Вы пишете обо мне. То, что относится на мой счет, я должен, по всей справедливости, поделить между Владимиром Ивановичем и моими друзьями "стариками", работавшими все время со мною. А половину того, что приходится на мою долю, следует отнести к Вашему доброму ко мне расположению и к свойственному Вам, как большому художнику, увлечению. Вот эти-то доброе отношение и увлечение я с благодарностью и радостью беру себе как ценный юбилейный подарок.

Мне повезло в моей жизни. Она сама устроила все так, как устроилось. Я -- орудие в ее руках. Но такая удача обязывает меня передать перед смертью то, что дано жизнью. Но как трудно делиться своим опытом в таком сложном процессе, как творчество актера. При личном общении с учеником можно показать, представить, изобразить то, что трудно поддается словесной формулировке. Изображение -- наша актерская сфера. Но когда берешься за перо, то необходимые слова для определения чувствований прячутся или убегают. Со времен нашего свидания на Капри, где Вы не поленились пробежать мои начальные строки и пробы пера по созданию подобия "грамматики драматического искусства"², я напрягаю ум, чтоб на бумаге по возможности четко и ясно передать то, что необходимо знать начинающему актеру. Такая книга нужна хотя бы для того, чтоб прекратить все кривотолки по поводу так называемой "системы", которая в том виде, как она теперь всюду преподается, только вывихивает молодых артистов. Надо внести в это дело порядок.

Но, кроме того, ведь театральное искусство -- или, вернее, искусство актера -- гибнет. Один за другим сходят со сцены большие таланты и техники, оставляя после себя лишь воспоминания современников да несколько плохих фотографий в музее Бахрушина. Вот почему я решил и бьюсь, чтоб записать свой опыт. Но такая работа по силам подлинному писателю. Писать же об искусстве "по-научному", так, как о нем прежде говорили в Литературно-художественном кружке присяжные поверенные,-- скучно и бесцельно.

Помогите мне в этой работе (которая трижды сделана) Вашим мудрым советом и опытом.

В связи с требованиями "диамата" окончание начатого мною становится мне не по силам.

Теперь, при создании Академии, такой учебник необходим. Разрешите мне после Вашего приезда в Москву побеседовать с Вами на эту тему.

Я очень увлечен и занят вопросами учреждения Академии. Приходится создавать все сначала, от самих преподавателей, которых нет, кончая общей структурой и методом обучения. Если б только скинуть с костей лет десять да избавиться от постоянной хвори! Чтоб быть здоровым -- нужен теплый климат, а если жить в теплом климате, то нельзя работать, а если нельзя работать -- то зачем же жить.

Вот в каких вопросах я запутался.

Еще раз искренно, от всего сердца обнимаю и благодарю Вас за баловство и поощрение. До скорого свидания! Всей Вашей семье -- мой сердечный привет.

Сердечно преданный илюбящий Вас

К. Станиславский

10--II--1933

Москва

276*. У. О. Авранеку

10 марта 1933

Москва

Глубокоуважаемый Ульрих Осипович.

С большой грустью узнал, что Вы нас покидаете. Искренно сожалею об этом, но понимаю причины, заставившие Вас так поступить ¹.

Если мне удалось хоть немного помочь Вам в трудную минуту, я счастлив и давно награжден совместной работой с вами и всем тем, что Вы принесли с собою в наш театр. Память о нашей встрече оставила во мне навсегда самые лучшие воспоминания, и я хочу от всего сердца благодарить Вас за то, что Вы нам пожертвовали Ваше время, талант, труд, опыт и дали всем пример того, как надо относиться к искусству. Все это заставило меня не только еще больше уважать Вас, но и восторгаться Вами. Спасибо Вам за это!

Я не прощаюсь с Вами и с жадностью хватаюсь за Ваше предложение: иногда (чем чаще -- тем лучше) приходить к нам, проверять нашу работу и помогать советом. Поэтому позвольте по-прежнему считать Вас своим, всегда желанным, близким нашему делу и нашим сердцам.

До скорого свидания.

Я не мог тотчас же ответить на Ваше милое письмо. На это много причин. После нашего последнего свидания я захворал и до сих пор не могу поправиться. Кроме того, после юбилея я не могу справиться с моей удесятерившейся перепиской. Простите за эту невольную задержку и примите мой низкий поклон, привет и уверение в сердечной Вам преданности от Вашего восторженного почитателя, уважающего, благодарного и искренно Вас любящего

К. Станиславского

1933--10 --III

277*. Участникам 100-го спектакля "Страх"

23 марта 1933

Москва

Сердечно поздравляю всех участников "Страха" с сотым представлением пьесы.

В течение всей своей деятельности МХАТ считал для себя обязательным откликаться на важнейшие вопросы современности, которые волновали передовые круги. Тем более обязательно это для МХАТ теперь, когда он со своей сцены говорит с тысячами новых и жадных зрителей, ищущих ответа на все то, что их волнует. Спектакль "Страх" и был одним из таких ответов МХАТ. Особенно радостно отметить, что как старики, так и молодежь театра сумели передать живые образы людей нашей эпохи и ту борьбу, которая совершается в окружающей нас жизни. Теперь перед нами стоит задача еще глубже и еще ответственнее понять и передать вопросы, образы и чувства наших дней, не снижая, а развивая и утончая наше мастерство.

Приветствуя юбиляров и всех исполнителей, я убежден, что вся труппа сплотится для создания нужного репертуара и усовершенствования актерского искусства.

К. Станиславский

23/III--1933 г.

Дата добавления: 2015-06-04